Александр Бородюк: «А чего скучать? Я смотрю вперёд…»

«Р-Спорт» («РИА Новости»), 01.12.2014

Олимпийский чемпион 1988 года по футболу российский тренер Александр Бородюк в день своего рождения рассказал о том, чем его закалили немецкие тренеры, как раскрепостили голландские, и где вообще место российского футбола.

«Шальке» vs «Динамо»

– Александр, что у вас актуального прямо сейчас?

– Ничего. И «Шальке».

– А что там?

– Помнят. Позвали на торжество под названием «Встреча друзей». Решили собрать людей, которые принесли пользу команде и клубу. Немцы ведь отлично чувствуют детали, которые объединяют всех небезразличных под одним крылом. Будут Йенс Леманн, Марк Вильмотс, Рауль и другие. Такая профессиональная семейственность. PR играет свою роль, только это не тот PR, который в нашем понимании – ругательный, а настоящий, на уровне. 20 декабря улетаю. С 19-го по 22-е все легенды футбола Гельзенкирхена посетят последнюю игру команды в году – против «Гамбурга», а потом – Das Fest (праздник. – Прим. ред.). Приглашение разослали игрокам, которые много сделали для «Шальке». «Шальке гордится вами, «Шальке» любит вас», – написано в письме. Приятно. Сразу воспоминания нахлынули…

Звали меня там Sascha (Заша). Наш менеджер Хельмут Кремерс поначалу не мог понять, как «Александр» трансформируется в «Саша». Сказал им, чтоб не забивали голову. Когда я пришел в «Шальке», 20-летний вратарь Йенс Леманн у меня спросил: «Ты кто, левша или правша?» Я даже сразу и не знал, как ответить. На тренировке то с левой пробью, то с правой. Как обычно. Леманн сказал, что такого раньше не видел. Выяснилось, что у него еще и практический интерес ко мне был. Был он помешан на том, чтобы стать первым вратарем сборной Германии. Всей команде об этом рассказывал, а вечером, после всех тренировок, возвращался на стадион. К назначенному часу туда же подъезжали Тони Шумахер и я. Я жил в пяти минутах езды от арены и Йенс попросил меня тоже побить по его воротам. По полтора часа я наблюдал за тем, что называется характером, который воплощался в работе Леманна. Когда тренировка заканчивалась, он крутил тренажеры, когда не было тренажеров, и мы ехали куда-то в автобусе, отжимал эспандеры. А как он в матчах играл вверху! Снимал весь «второй этаж». Меня поражали его трудолюбие, профессионализм и уверенность. «Все равно я буду номером один в сборной Германии», – слушал я в пятнадцатый раз и, честно говоря, верил. Потому что он еще и потрясающий парень по жизни.

– Вас удивляло, что молодой футболист организовал себе дополнительные занятия с «репетиторами»?

– Нет, у нас в «Динамо» вратари тоже работали мастерски. Алексей Прудников, Уваров Сашка, все оставались после занятий. А в сборной Ринат Дасаев и Дмитрий Харин. Да так, что форму было не отстирать.

– «Динамо» недавно отпраздновало 90-летие. Были?

– Я Игорю Колыванову в Уфу звоню и спрашиваю: «Ну чего, позвали?». – Да, – отвечает в трубку. – Чартер для нас с Витькой Лосевым прислали, уже летим.

Я и думаю про себя: Ничего себе! А потом слышу, как Колыванов хохочет на том конце провода. А я поверил… Никого из нас не пригласили. Это «Фодже» юбилей справляли – Игоря вызвали.

– Колыванов рассказывал, что не понимал, как Бородюк прилипал к мячу и идеально бил слета.

– Игорь сам был идеальным партнером в нападении. А меня в детской школе города Воронежа научили. Тренер Юрий Николаевич Коротков привязывал нам к поясу сетку, в которую клали мяч, и мы бесконечно чеканили его, а он не отлетал. Потому эта привычка, когда мяч все время рядом, выразилась в игре. Но штука вся в том, что Коротков нашел меня в старой хоккейной коробке, вычислил из тысячи семилетних воронежских пацанов.

«Не берем Англию, надо брать лучшее»

– «Динамо» нынешнее нравится?

– Команда хорошая, укомплектованная, силовая. Видна даже преемственность: мы всегда играли в таком русле, и чемпионат мира показал эти же тенденции развития футбола. Кто выигрывает? Те, у кого скорость и сила. Бразильцы в сто раз техничнее немцев, тактически обучены не хуже, но побеждают немцы. Ты можешь быть техничным, но если тебе «нечем бежать и нечем дышать», ты проиграешь. «Вольфсбург» – «Краснодар» – это для меня наглядный пример того, где мы находимся. У нас хороший чемпионат. Ну хороший ведь? Неплохой, интересный. И «Краснодар» играет в нем в добротный симпатичный футбол. Но бундеслига показала – для того, чтобы забить одному из наших лидеров – а «Краснодар» можно к ним отнести – девять мячей, нужно просто немножко прибавить в движении. И Леверкузен доказал это в матчах с «Зенитом».

– А ЦСКА обыграл тем временем «Манчестер Сити».

– Мы не берем Англию, надо брать лучшее. Чемпионы мира – немцы.

– Чемпионат Германии лучше АПЛ?

– Конечно! В Германии все поставлено для того, чтобы вырастить футболистов мирового класса. Это критерий силы. Посмотрите, кто выигрывает юношеские турниры. Немцы, испанцы. Футбол там смысл жизни, философия. А мы берем на Западе самое плохое – ерунду всякую, какие-то методики… У нас в Советском Союзе была одна из лучших методик.

– Времена меняются.

– Но стиль остается! Потому что методики были не скопированы абы зачем, а подстроены под определенную модель игры. Раньше мы росли на противоборстве стилей. «Динамо» против «Спартака», против киевлян, тбилисцев.

– У кого нынче в чемпионате России выраженный стиль?

– Сложно сказать.

– Сейчас вот десять иностранцев будут выходить в составе с одним русским…

– Вот эта тема очень сложная. При том, что, на мой взгляд, не играет лимит такой роли, которую ему приписывают. Пока мое мнение о пользе этого еще не свершившегося факта не сформировано – 50 на 50 процентов. Те, кто за лимит по схеме «10+15» в заявке, правы в том плане, что конкуренцию это обострит. Алан Дзагоев и Александр Кокорин выдержали это соперничество с легионерами, как и Юра Жирков, и Андрей Аршавин, и Владимир Быстров, и Александр Кержаков.

Для сборной «10+15» – не очень хорошо, для состоятельных клубов – нормально, для тех, что с маленьким бюджетом – довольно плохо. Они вынуждены будут привозить средненького легионера и ставить его, потому что результат нужно будет давать, а русского еще надо воспитать, прежде чем отдачу от него получить. Когда я попал в Германию, в заявке «Шальке» было восемь иностранцев, но на поле могли выйти только трое. Понимаете, был лимит: немцы – чемпионы мира, сейчас лимита нет: чемпионы мира – немцы.

Тренер «Шальке» Клаус Фишер сказал с порога: «Ты должен быть лучше двадцати немцев и лучше восьмерых иностранцев». Правда, потом добавил: «Только ты тренируйся очень хорошо, а играть у меня ты будешь». Были и конфликты на почве конкуренции, и дружба, и результат. В «Шальке», во-первых, признали мою игру, а во-вторых…

Играли с кем-то, мне въехали шипами в живот, пробили, кровь сочится по трусам и коленям. А замен нет. Добираюсь кое-как до штрафной, держась за дырку в животе, момент – и забиваю гол. После игры команда в раздевалке мне аплодировала. А доктор прямо на месте меня зашивал.

– Как судья мог позволить вам доиграть матч?

– Раньше ноги ломали, и за это желтую только давали. Арбитр подойдет, посмотрит на лежачего – ага, перелом – тогда можно и удалить грубияна. Играть давали. Это сейчас: ударил сзади? получи красную.

«Ни к кому не пойду помощником. Правда, не скажу, что никогда»

– Гус Хиддинк недавно отпраздновал день рождения. Поздравили?

– Конечно! Я позвонил, а Юра Жирков связался с нашим начальником команды той поры Николаем Игумновым. Юра попросил отправить Гусу поздравление от всех ребят из сборной, которые играли под его руководством. В ответ пришла благодарность с подписью Alt Rus Boss (старый русский босс).

С Диком Адвокатом они мне часто звонят, а я им. Они на самом деле очень рады, что поработали в России, и сейчас любят нашу страну, уважают. Мне важно мнение тех, с кем я работал – Валерия Газзаева, Георгия Ярцева, Юрия Семина, Хиддинка, Адвоката. Совсем по молодости, в вологодском «Динамо», у меня в тренерах был знаменитый динамовец Владимир Петрович Кесарев, благодаря которому я попал в главное «Динамо» в девятнадцать лет; в Германии учился у Фишера, Удо Латтека, Фолькера Финке. А учился я даже когда, казалось бы, закончил. Александр Тарханов пригласил меня, 38-летнего, в самарские «Крылья Советов», я подумал, что сейчас поставит меня в полузащиту или форвардом, а он мне: «Нет-нет, вижу тебя только последним защитником».

– О чем Хиддинк чаще всего спрашивает?

– Не определился ли с командой? А вообще говорит: «Приезжай в Амстердам, в гости».

– Скучаете по тем временам?

– Нет, а чего скучать? Я смотрю вперед. Бронза в 2008 году по значимости стоит для меня как тренера не очень далеко от олимпийского золота 1988-го и Кубка СССР с «Динамо» при Сан Саныче Севидове. Прекрасные времена, прекрасные тренеры – Хиддинк, Севидов, Бышовец. И удивительные моменты: когда сегодня ты на грани того, чтобы тебя смешали с грязью, а завтра тебя понесут на руках. Поражение в Израиле, победа хорватов и сам Евро-2008 – от огромных переживаний до несусветной радости. Вместе с Корнеевым и Хиддинком я прошел любопытной дорогой, ребята-футболисты достигли мощной цели. В физическом плане приличная работа была проделана.

– Это тем самым Раймондом Верхейеном?

– Да нет, ну зачем раздули ту тему?

– Принято считать, что «физика» на Евро – его заслуга.

– Он – одна из составляющих успеха. Что ж, разве он выше Хиддинка?

– К Фабио Капелло бы пошли помощником?

– У него есть помощник, я, правда, не знаю, какая у него роль. Адвокат доверял нам с Бертом ван Лингеном, Хиддинк – нам с Корнеевым. У голландцев есть замечательное качество – они так выстраивают отношения, что ты тоже начинаешь реализовываться не абы кем, а настоящим тренером.

– Вы сейчас только главный тренер?

– Я работал с топ-специалистами и, естественно, не пойду помогать какому-то тренеру, который ничего не выиграл. Не буду никого называть, но работают у нас сейчас иностранные тренеры, и что, я пойду к ним помощником, что ли? Конечно, нет. Я уже помогал тем, кто выиграл многое. Смысл повторяться? Ни к кому не пойду. Правда, не скажу, что никогда (смеется).

– А что главное при работе вторым?

– Независимость.

– Как это?

– Вот так: доверие. Ведь если второй тренер не единомышленник первого, то ничего не выйдет, а для того, чтобы он стал единомышленником, нужно тоже предоставить ему свободу мышления.

«Торпедо» – отличное время

– Вы в плане разборчивости в выборе места работы – эталон. Знаете, когда прийти, знаете, когда уйти.

– Вы о «Торпедо». Благодарен футболистам, что проявили себя в непростых ситуациях. Они поверили в меня, я в них. Спасибо руководству, что доверило мне роль главного тренера. Признателен болельщикам, что поддержали меня, ведь я не был для них «своим». Я не привык выделять какую-то основополагающую роль в успехе, очень многое решают мелочи. Но это было для меня отличное время и полезное. Самостоятельная работа!

– Говорят, что футболистам и тренерскому штабу не выплатили премиальные за выход в премьер-лигу.

– Надеюсь, руководство клуба рассчитается. Команда заслужила. Больше мне добавить нечего.

– И какова ваша жизнь после «черно-белой» полосы?

– Жизнь в разговорах. Их много, а понятного мало. Появляются люди, которые хотели бы пригласить в некий клуб, но на этапе футбольно-житейских тем все заканчивается.

– Вы чего сами хотите?

– Сначала я слушаю, что хотят другие.

– И что хотят чаще всего?

– «Я хочу завтра выиграть Лигу чемпионов», – заявляют мне. Утрирую, естественно, но смысл вы понимаете. Объясняю, как я вижу ситуацию, меня пытаются убедить в обратном. Спрашивают, по какой схеме я собираюсь играть. Отвечаю: а вы сами по какой хотите? Мне кажется, прежде чем спросить, нужно понимать смысл. Любая схема трансформируется ежесекундно. По какой схеме играет «Байер»? Это ведь не важно, потому что полкоманды «Байера» находятся в очаге борьбы. Если «Боруссия» или «Бавария» так же перемещаются, потом переходят на контроль мяча, то «Байер» просто накрывает соперника коллективно, потом эта же пружина появляется на другом участке поля. Мне очень интересно посмотреть тренировочный процесс главного тренера Леверкузена Роджера Шмидта.

Значит, а потом у меня еще спрашивают, а говорю ли я по-английски. Отвечаю: а почему я должен говорить по-английски в российском клубе? Помню, в «Шальке» нам с Володей Лютым запрещали говорить по-русски в расположении команды. За забор вышли – вспоминайте родную речь, а внутри команды – ни в коем случае. Как-то мы разговорились о том, о сем, смотрю, бежит к нам главный тренер Петер Нойрурер и, тряся указательным пальцем, орет: «Nein! Nein!» Я Володьке, который немецкий знал лучше меня: «Чего ему надо?». И Лютый в миг перешел на немецкий: «Итак, Заша…»

В общем, на внутрироссийских переговорах мне задают еще пару вопросов, а после четвертого я отвечаю: «Давайте-ка кофейку попьем». До свиданья, говорю. Понимаете, мне ведь на самом деле абсолютно не важно, первая лига или вторая, или премьер. Важно, как регион, из которого команда, развивается в спортивном плане. Что хочет областная власть? Как она понимает развитие футбола? Есть хорошие регионы и губернаторы, нацеленные на прогресс футбола, и это очень приятно. Поймите меня правильно, мне важно, чтобы в профессиональном клубе был сильный менеджмент, селекционная служба и чтобы обязательно детско-юношеская школа давала плоды.

– Молва вас сватала в «Локомотив».

– До меня тоже нечто подобное доносилось, но с президентом «Локомотива» я не разговаривал ни разу в жизни.