Алексей Медведев: «Хитрость – тоже часть мастерства»

«Самарский футбол», 24.12.2007

Так получилось, что последние два «больших» интервью в «СФ» с игроками «Крыльев» по итогам сезона-2007 оказались «прощальными». Бенуа Ангбва, беседа с которым была опубликована в прошлом номере, скорее всего, продолжит карьеру в подмосковном «Сатурне». На прошлой неделе подписал соглашение с новосибирской «Сибирью» Алексей Медведев. Когда мы разговаривали с Алексеем на базе «Крыльев» за пару дней до заключительного матча сезона с «Химками», речь в том числе шла и о том, что на уже довольно длительном протяжении карьеры футбольная судьба ни разу не заносила Медведева в первый дивизион. Что ж, всякому опыту приходит свое время. А пока все-таки – довольно подробный рассказ о сезоне минувшем и об Алексее Медведеве вообще. В чем уж точно не откажешь моему собеседнику – это в разговорчивости и большой степени откровенности. Неинтересного общения с Медведевым не бывает. Он сам вообще по натуре – чуть ли не синоним слова «общение»:

– Сейчас, когда семья уехала из Самары – надо заниматься ремонтом дома в Павловом Посаде, – я живу на базе. Один в съемной квартире буду чувствовать себя, как лев в клетке. Я такой человек, что постоянно чувствую потребность в общении, поэтому здесь, на базе, в обществе мне комфортнее.

– Давай начнем разговор с краткой характеристики минувшего сезона.

– Ни у меня, ни у команды не получилось пройти его ровно. Вроде бы поначалу ничто не предвещало последовавшего провала, а когда мы оказались близко к зоне вылета, это, конечно, легло на плечи тяжелым психологическим грузом. Было много сопутствующих проблем, но в конце сезона все мы желали только одного – спасти команду от вылета. Все же прекрасно понимают, что «Крылья» для Самары – это отдушина в непростой для многих жизни. Даже те, кто не ходит на стадион, все равно волнуются, переживают за команду. Мы не имели права оставить Самару без большого футбола. Мое мнение – мы все-таки показали, что не зря были по ходу турнира на 2-м месте. По потенциалу команда была способна бороться за куда более достойные цели, чем выживание, даже несмотря на финансовые трудности.

– В какой момент появилась вера, что команда все-таки сумеет выбраться из «пике»?

– После смены тренера первые два матча – с «Амкаром» и «Зенитом» – мы провели плохо. Но уже во Владивостоке было видно, что наша игра выправляется, и не хватает самой малости, чтобы вновь ощутить вкус побед.

– Самой малости в том матче не хватило и тебе, чтоб реализовать выход один на один в конце игры…

– Да, момент там был уникальный… Я в футболе 13 лет, и такого, чтоб я убегал со своей половины поля совершенно один, не припомню даже во второй лиге. Поначалу я даже не поверил в реальность происходящего и из-за этого на мгновение задержался с рывком. Может быть, именно этого мгновения и не хватило для результативного удара – Семочко успел догнать меня в последний момент. Почему так «провалилась» оборона «Луча», мне судить сложно. Наверное, потому, что для хозяев тот матч тоже решал очень многое, и они пошли уже просто «ва-банк» в конце игры, все на чужие ворота.

– Наверное, нет и не было на свете нападающих, которые реализуют все свои шансы или хотя бы подавляющее большинство их. С годами привыкаешь к тому, что голом заканчивается далеко не каждый момент?

– В смысле, что перестаешь сильно переживать из-за каждого упущенного шанса? Да, есть такой эффект, он связан со взрослением, наверное. В молодости я из-за каждого нереализованного момента, из-за проигрыша мог очень долго переживать, прокручивать в голове какие-то эпизоды. Сейчас я стал проще к этому относиться, пришло понимание, что тот момент уже не вернуть, что толку из-за него мучаться? Главное, сделать выводы из той ошибки, не стоять на месте, развиваться дальше. Что толку от того, что ты себя коришь? Вот, к примеру, Кшиш (Лагиевка. – Прим. Е.Е.), он у нас человек очень эмоциональный (смеется), после каждого поражения у него такие переживания, будто жизнь на этом закончилась. Приходится успокаивать, объяснять, что надо забыть прошлое и двигаться вперед.

– Но вот как раз после Владивостока на тебе, можно сказать, «лица не было», тот нереализованный выход один на один ты очень сильно переживал…

– Да, тогда я сильно расстроился. Не из-за того, что вот пришел новый тренер, и мне необходимо себя показать с лучшей стороны, а не получается. Просто в тот момент команде действительно необходимы были три очка. Забей я, и нам было бы куда легче дышать. В этом смысле я команду подвел. Да и весь этот год у меня так сложился: не могу сказать, что я играл плохо, но получалось, что какие-то реальные моменты не реализовывал, и это весь сезон накапливалось… Все время выходило, что мои промахи оказывались решающими в смысле приобретения очков. И ладно бы в одной игре я не забил, потом – кто-то другой, а получалось, что все время это мои моменты. И забивай я, особенно в тот период, пока в таблице была большая плотность, может, мы бы боролись и не за выживание, а за более высокие цели. И, конечно, после Владивостока я был расстроен, тем более одно дело не забить в середине игры, а другое – в самом конце, когда забей – и все, три очка у нас в кармане…

– Даже когда «Крылья» шли на втором месте, многие воспринимали это весьма скептически. У вас самих, игроков в команде было ощущение, что можно закрепиться в верхах таблицы?

– В тот момент мы думали только о самых высоких местах. Мы понимали, что во втором круге будет потяжелее, и команды, которые перед началом чемпионата расценивались как фавориты, все равно прибавят и подтянутся. Но и мы с каждой победой получали уверенность в своих силах, и не случись тех матчей, в которых мы потеряли очки, хотя ничто того не предвещало – могли и дальше бороться за высокие места. Тут вопрос другой. Этот скепсис пошел с первых туров, я не знаю, с чем это связано. Был какой-то пресс вокруг команды, недовольство тренером, игрой… Причем ведь в прошлом сезоне у нас тоже были неудачные игры, но такого массового недовольства не было. Я понимаю, что Гаджиев пользовался большим уважением, но раз он ушел, то ушел, это процесс необратимый, зачем же хаять нового тренера? Дошло до того, что когда мы шли на втором месте, чувствовалось, что кому-то это просто «поперек горла», и когда у команды началась полоса неудач, эти люди довольно потирали руки: «Ну наконец-то, дождались!» Потом, когда поменяли тренера, многие почему-то решили, что мы сразу, с первой игры начнем побеждать. И когда команда «подвисла» у последней черты, уже пошли разговоры, что, может, не надо было ничего менять… И весь сезон такие шараханья в отношении к команде, мне непонятно почему.

– Мне кажется, во многом это скептическое отношение было связано с тем, что Сергей Оборин, будучи человеком весьма закрытым, не смог наладить контакт с общественностью

– Я понимаю, что в Самаре привыкли к тому, что команда была максимально открыта для публики – постоянные интервью, открытые тренировки, встречи… И когда Оборин немножко оградил команду от всего этого, естественно, всем это не понравилось.

– А с командой у Оборина получилось наладить контакт?

– Я могу сказать одно. Может быть, кто-то из игроков так и не смог принять его требования, взгляды на футбол. Но уверен, можно даже опрос провести – практически все относятся к нему с большим уважением и как к человеку, и как к футбольному специалисту. Поэтому, могу точно сказать, больше половины игроков были расстроены тем фактом, что Оборина убрали. Да, наверное, ему не удалось избежать ошибок. Но к игрокам у него не было какого-то предвзятого отношения, он ко всем относился с уважением.

– Когда «Крылья» попали в полосу неудач, со стороны казалось, что Оборин как-то растерян и не очень представляет, что в этой ситуации делать…

– Да, у меня тоже сложилось ощущение, что ситуация, когда удачная полоса вдруг резко сменилась неудачами, стала для него неожиданностью. Но во всяком случае, он старался не показывать это внешне – ни на тренировках, ни на теоретических занятиях, ни в беседах. Он старался внушить нам, чтобы всегда была уверенность в своих силах. Ну а насколько это получалось – судить вам.

– Когда ты узнал, что в «Крылья» приходит Тарханов, какие были мысли? «Все, я в «Крыльях» последний сезон»? Или было желание все-таки доказать тренеру, который уже однажды отказался от твоих услуг, свою состоятельность?

– Ну, мне уже не 18-19 лет, чтобы кому-то что-то доказывать в глобальном смысле. У меня есть определенное реноме игрока, в этом смысле я уже всем все доказал. Это если брать в целом. А с другой стороны, надо на каждой тренировке выходить и доказывать, что ты достоин места в основе – неважно, старому тренеру или новому… Что же касается Тарханова, я не могу сказать, что у нас с ним были плохие отношения, какие-то конфликты. Просто у каждого тренера свое видение футбола, и винить его за то, что какой-то игрок ему нравится, а какой-то не вписывается в его концепцию игры, я не имею права. У нас нормальные рабочие отношения, и я отношусь к нему с уважением, и, надеюсь, он ко мне. Да, я предполагал, что с приходом Тарханова может возникнуть ситуация, при которой я не всегда буду выходить с первых минут – как и получилось. Но я не собирался опускать руки, тренироваться вполсилы – мол, что толку выкладываться? Впереди еще было много матчей, и мне хотелось все равно по возможности помочь команде нормально закончить сезон. Я знал, что все равно так или иначе моя помощь пригодится.

– Почти в каждом матче в конце сезона, когда ты выходил на замену, игра ускорялась, забивались голы… Тарханов это оценил?

– Не знаю, такой вопрос уместнее задать ему. А вообще, у меня и в прежних командах удачно получалось выходить на замену, это моя сильная сторона. Я рад, что хоть этим приносил пользу команде (смеется).

– У меня сложилось впечатление, что тебе комфортнее играть, когда идут забросы в борьбу, нежели когда мяч доставляется в штрафную через мелкий или средний пас низом.

– Да, я же большую часть карьеры играл выдвинутого на острие форварда, и мне удобнее, когда есть большое пространство, чтобы оторваться, убежать при забросах за спину защитникам. А когда идет позиционная атака, когда в штрафной много соперников, тут лучше себя чувствуют игроки более техничные, любящие повозиться с мячом…

– Но, получается, в удобный для тебя стиль чаще играют команды, скажем так, из середины и низов таблицы?

– Нет, почему же? Взять тот же ЦСКА. Это сейчас, с приходом бразильцев армейцы стали играть в более комбинационный футбол. А несколько лет назад они играли куда проще, и при этом неизменно боролись за «золото». Да и «Спартак» сейчас я бы не сказал, что играет исключительно через контроль мяча, он часто показывает силовой, динамичный футбол, активно используя фланги, навесы.

– Можешь назвать свой лучший матч в этом сезоне?

– В Петербурге неплохая получилась игра, дома с «Лучом»…

– В матче с «Зенитом» у тебя вышло, пожалуй, наибольшее количество продуктивных действий – пенальти, удаление Малафеева, участие в голевом эпизоде…

– Это, может быть, потому что я «дорвался» до атаки (смеется). Это был первый матч после долгого перерыва, который я сыграл на позиции центрфорварда, до этого Оборин использовал меня в глубине поля. Плюс «Зенит» очень авантюрно играл в обороне, и ребята стали много играть на меня, Хаген и Ширл не всегда справлялись…

– Хаген вообще «твой» игрок – и пенальти он на тебе делал, и автоголы после твоих ударов забивал…

– (Смеется.) Ну да…

– В случае, завершившемся удалением Малафеева, можно было избежать столкновения?

– В момент, когда я увидел, что на меня несется Малафеев с вытянутой ногой, я думал, что уже никак нельзя избежать этого, и что последствия могут быть чудовищными. Хорошо, что столкновение получилось относительно легким. А в тот момент не успел даже испугаться (смеется).

– Кстати, серьезные травмы – сплюнем трижды – тебя вроде бы миновали?

– Да, ангел-хранитель, наверное, все время со мной. Это ведь тоже очень важно для футболиста – не выпадать на долгое время, быть постоянно в тонусе. Очень тяжело восстанавливаться после длительной паузы, связанной с травмой. Тут еще очень важно, как ты ведешь себя на тренировках, как разминаешься. Бывает очень много травм, которых можно было бы избежать, если хорошо перед игрой, перед тренировкой размять, «разогреть» мышцы и суставы. Это вопрос профессионализма. Думаю, и тренеры ценят, когда у них в команде есть игрок, не подверженный травмам – на него всегда можно рассчитывать, он всегда в строю, может помочь.

– У меня есть ощущение, что тот, кто боится получить травму, ее и получает, и наоборот…

– Совершенно точно. Если ты идешь в борьбу и думаешь, ставить ногу или нет, могут ведь по ней ударить – тогда точно по ней ударят. С такими мыслями вообще нельзя выходить на поле. А то, что бьют по ногам – это часть нашей профессии. Есть такая поговорка: «Если у футболиста ничего не болит – значит, он уже умер» (смеется). Так что мелких травм, каких-то болячек хватает постоянно. Я на них особо и не обращаю внимания и уже приучил к этому партнеров. Даже бывает, когда происходит столкновение, я лежу на газоне, доктора готовятся выбежать на поле, а ребята говорят: «Да не надо туда бежать, это же Медведев, он сейчас сам встанет!» (смеется).

– Порой складывается ощущение, что ты можешь два матча подряд отбегать и не устать…

– С физической выносливостью у меня всегда все в порядке было, потому, в частности, для меня нет проблем сыграть в полузащите, где объем работы приходится выполнять гораздо больший, чем в нападении. Наверное, это гены, спасибо маме с папой (смеется). Меня, кстати, даже в свое время ругали за то, что, играя форварда, я совершал много «лишних» движений – и там хотелось помочь, и тут успеть, а мне говорили: «Ты стой и жди паса!» Может, действительно поэтому у меня и бывают проблемы с реализацией – набегаешься лишнего, а потом, когда надо точно пробить, уже «плывешь», не хватает концентрации.

– В связи с этим вопрос: а сигарету можешь себе позволить?

– Ни разу не выкурил ни одной сигареты. Ну то есть когда-то в юности попробовал, но удовольствия не понял. Конечно, чистые, незасоренные дымом и смолой легкие способствуют лучшей выносливости.

– Вернемся еще раз к матчу с «Зенитом» в Санкт-Петербурге. Гол в ворота хозяев ведь был на самом деле забит с твоим участием?

– После удара Бранко я пытался подправить мяч ногой, но не получилось, вместо этого мяч скользнул по моей руке и влетел в угол ворот. Касание было незначительным, и вряд ли мяч от этого изменил направление. Скорее, вратаря дезориентировали мои активные действия, я перекрыл ему обзор, и он не успел увидеть, как мяч юркнул в сетку. Наверное, гол получился не вполне в духе «фэйр плей», но я считаю, что до определенной степени хитрость на поле тоже должна присутствовать. Не грубость, не подлость, а именно спортивная хитрость. Если где-то слегка нарушены правила, но так, что ни судья, ни соперник этого не заметил – это, наверное, тоже своего рода мастерство.

– Суметь красиво и убедительно упасть в чужой штрафной – разновидность такого мастерства?

– Почему только в штрафной? На любом участке поля, если чувствуешь, что ты уже не сыграешь по ситуации остро, а соперник идет на контакт, то «доиграть» со своей стороны эпизод, «подставиться» под нарушение тоже надо суметь.

– А если так же поступает соперник, и судья на это «ведется»?

– Футбол – игра эмоциональная. Конечно, как правило, в таких случаях повозмущаешься: мол, как же так, неужели не видно и т.п.? Но я не сторонник минут по пять выяснять с арбитром даже самые спорные моменты – все равно ведь он уже решения не изменит. При любых эмоциях я сознанием контролирую ситуацию и поведение свое держу в пределах нормы.

– За два года, проведенных в «Крыльях», ни разу не пожалел, что перешел сюда?

– Нет, я вообще не сожалею о принятых решениях. Единственное, по поводу чего, быть может, есть сожаление – что не все получилось так, как хотелось бы, в плане результативности. Вроде и упрекнуть себя не в чем по части самоотдачи, отношения к делу, а результат не тот, на который рассчитывал. Может, где-то «фарта» не хватило, чего-то еще… Но что этим оправдываться? Форварда оценивают, как правило, по количеству забитых мячей.

– Но то, что порой слышно с трибун, вовсе не показатель отношения всех болельщиков. Как правило, «горланят» как раз те, кто в игре видит только голы, а кто способен оценить, к примеру, объем проведенной на поле черновой работы, чаще всего ведут себя куда тише…

– Да, конечно, надо понимать, что многие болельщики склонны скорее к эмоциям, чем к анализу. Бывает, команда проводит совершенно безликий матч, но в конце забивает гол, и вот мы уже все любимцы публики, «красавчики», молодцы, герои и т.п. А иной раз выложишься весь без остатка, проведешь отличную игру, но соперник окажется еще сильнее и выиграет, скажем, 4:3 – и тебя, судя по выкрикам с трибун, готовы со свету сжить, уничтожить просто… Это все надо понимать и ни в коем случае не обижаться, это ведь тоже часть футбола, и ради болельщиков, ради их эмоций мы, собственно, и играем. Болельщики заплатили деньги, и они вправе требовать зрелища и результата. Их не волнует, что у тебя на душе, в каком ты состоянии – ты вышел на поле, так будь добр покажи игру. Я к таким вещам спокойно отношусь.

Заключительная часть разговора касалась перспектив Алексея остаться в «Крыльях» или перейти в другой клуб. Теперь это уже неактуально: следующий сезон Медведев проведет в «Сибири».