«Старая синьора» хотела всё, и сразу

«Спорт-Экспресс», 01.06.1993

Стык календарной весны и лета – самая желанная пора для любого футбольного профессионала в Европе. Благословенное время отпусков, которым каждый распорядиться вправе по собственному разумению.

Александр Заваров начало каникул обычно проводит в кругу родных в Луганске. Поэтому вычислить его здесь для корреспондента «Спорт-Экспресса» не представляло никакого труда.

– Сразу о главном: как сложился сезон для «Нанси», который, как известно, год назад покинул первый дивизион французского чемпионата и наверняка делал все возможное, чтобы вернуться назад?

– К сожалению, возвращение не состоялось. Мы заняли только четвертое место в лиге, хотя по ходу турнира были и на втором месте, а перед заключительным туром на третьем, дававшем право на переходные матчи. Но в последней, решающей встрече уступили «Ницце» на ее поле 1:2 и оказались позади нее по худшей разнице мячей.

– Своей игрой вы довольны?

– Трудно быть довольным собой, да еще капитану команды, которая не справилась с поставленной задачей. Хотя у меня абсолютно лучшая в «Нанси» средняя оценка за чемпионат – 4 с хвостиком (по пятибалльной шкале), провел от звонка до звонка все 34 матча и забил 9 мячей.

– Больше всех?

– Нет, больше у Лорана Шаши – 11 голов. Однако ведь это его, форварда, профессия забивать. Я же играю на своем, привычном еще по киевскому «Динамо» месте – под нападающими.

– Минувшей зимой в интервью FRANCE FOOTBALL вы заявили, что самое большое ваше желание – уйти из «Нанси». Теперь передумали?

– Односложно на этот вопрос не ответишь. Да, я хотел, да и сейчас не прочь, уйти. Но осуществить желание можно лишь при определенных условиях. «Нанси» не отказывает мне в трансфере, однако, во-первых, предложение, по условиям контракта, может быть принято только от клуба первого дивизиона, а во-вторых, «Нанси» требует у потенциального покупателя довольно крутую сумму – 5 миллионов франков.

– Нет желающих раскошелиться?

– Пока не видно, хотя интерес проявляют, знаю, «Монпелье», «Лион».

– Неужели вам так плохо в «Нанси»?

– Да что вы! И президент клуба мсье Парантан, и главный тренер Левье Руйе (между прочим, в свое время игравший за сборную Франции), и футболисты ко мне относятся замечательно, с уважением и тактом. В команде в основном молодежь, и я в свои 32 года у них за дядьку. Руйе все время призывает ребят «поучиться у мсье Заварова». И все-таки мне кажется, что еще не вечер, что я способен поиграть и на более высоком уровне.

– Что за город Нанси? Как относятся к вам болельщики?

– Это очень симпатичный, интеллигентный город. Население около 300 тысяч. Причем каждый десятый житель – студент. В двух местных университетах, пользующихся хорошей репутацией, учатся молодые люди со всей Европы. Поскольку человек я открытый и компанейский, с болельщиками отношения прекрасные. Впрочем, фанаты везде одинаковы: сыграешь хорошо – готовы затискать в объятиях, неважно – затыкай уши. «Нанси» хоть и вылетел из первого дивизиона, все равно на матчи приходят 12-14 тысяч зрителей. Это один из самых высоких показателей в лиге.

– Семья, разумеется, с вами?

– Да, мы все вместе – Оля и пацаны. Саше скоро 11, посещает французскую школу, уже шестиклассник. Валерику в августе исполнится пять, определили в детсад, чтобы у него с языком проблем не было.

– А у вас они есть?

– На бытовом, разговорном уровне – почти нет. Согласитесь, трудно представить себе капитана команды, которого совсем не понимали бы партнеры на поле. А вот читаю с трудом, еще сложнее с письмом.

– Повторяется итальянская история?

– Ах, вот вы о чем. Господи, чего я только не начитался в советской печати, когда играл за «Ювентус». И язык-то Заваров не желает учить, и бука он непроходимый, и футболист – так себе.

– Но ведь при этом ссылки шли на итальянскую прессу, с которой у вас якобы не сложились отношения.

– Все это чушь. Я в жизни не отказал ни одному журналисту в интервью и болельщику в автографе. Да, было нелегко сориентироваться в абсолютно неведомом мне мире. Я ведь был первым советским футболистом, оказавшимся в солиднейшем европейском клубе. Постоянно в фокусе навязчивого внимания, как под микроскопом. В целом итальянские журналисты писали обо мне взвешенно и объективно. Что скрывать: критиковали порой сурово, но и комплиментов не жалели, если заслуживал. Но когда я приезжал в Союз и на глаза попадались перепечатки из итальянских газет (их, как правило, передавал из Рима корреспондент ТАСС, прямо-таки специализировавшийся на Заварове), досадно становилось до слез: нарочито выдергивался лишь негатив, а все доброе опускалось. И я превращался в этакого футбольного плохиша.

– А в чем, собственно, была логика всего происходившего вокруг вашего имени?

– Мне иногда кажется, что я стал жертвой гласности, как ее трактовали некоторые журналисты: охаять все и вся, что имели, в том числе и в футболе. Сделать это было легко и удобно, особенно сидя в Италии.

– Все равно ни за что не поверю, будто вся эта шумиха могла иметь решающее значение в вашем сравнительно скором расставании с «Ювентусом».

– Разумеется, нет. Шумиха лишь создавала дополнительные трудности, нервозность, но главное все же заключалось совсем в другом. Если коротко: мы с руководством «Ювентуса», как видно, не поняли друг друга еще на стадии заключения контракта.

– Подробнее можно?

– Мое появление в туринском клубе совпало по времени с болезненным периодом смены поколений. Завершали карьеру Платини, Бонек, Кабрини, Ширеа, Тарделли – какое созвездие имен! По сути дела, создавалась новая команда, на что всегда необходимо время. Однако руководство «Ювентуса» не желало ждать, там хотели все сразу, причем сегодня нее. А ведь так не бывает. Ну и стали возникать ко мне претензии: забиваешь в сезоне всего 6-8 мячей, а нам бы надо 20-30. Я им в ответ: синьоры, ну вы же приглядывались ко мне задолго до заключения контракта, так неужели не заметили, что я не бомбардир, а подносчик снарядов? Впрочем, как бы там ни было, я могу утверждать с чистой совестью, что в «Ювентусе» спагетти ел недаром. И, между прочим, из бывших советских футболистов являюсь пока единственным, глотнувшим шампанского из двух европейских трофеев – Кубка кубков вместе с киевским «Динамо» и Кубка УЕФА с «Ювентусом». Вот пригубить из Кубка чемпионов уже не придется.

– Вы чувствуете тяжесть прожитых в футболе лет?

– В физическом отношении – нисколько. А вот психология поведения на поле заметно изменилась. Лишних движений, как по молодости, стараюсь не делать. Игровой рационализм – одна из главных составляющих футбольного опыта.

– Жалеете, что уехали из Италии?

– И да, и нет. Мне было досадно, что настоящего романа у нас со «старой синьорой» не получилось – так, легкий флирт. Возможно, мало кто знает, что тогда всерьез обсуждался вариант, по которому вслед за мной через, год в «Ювентус» должны были отправиться Лобановский в качестве тренера и Михайличенко с Протасовым как игроки. Если бы такое произошло, наверняка у меня в Турине все сложилось бы иначе. Но, с другой стороны, мой переезд во Францию тоже не надо рассматривать как жест отчаяния. В Лотарингии мне живется совсем неплохо.

– А как дела у других футболистов из бывшего СССР, оказавшихся во Франции?

– За исключением моего бывшего одноклубника из киевского «Динамо» Яковенко, выступающего за «Сошо», о других я знаю лишъ понаслышке. С Родионовым ни разу даже по телефону не разговаривал. Он по-прежнему в клубе «Ред стар» и, говорят, имеет проблемы с травмированным плечом. Бубнов где-то в Париже работает то ли тренером, то ли функционером при клубе. Команда Сона «Аяччо» вылетела в третий дивизион, потеряв таким образом профессиональный статус, поэтому не известно, как у него там сложится дальше. Хидиятуллин – играющий тренер в клубе четвертого дивизиона.

– С высоты вашего футбольного стажа и опыта интересно, наверное, взглянуть вниз: в каком клубе прошли самые счастливые дни?

– Да везде они были – разные, но по-своему счастливые дни. И в «Заре», когда 17-летним мальчишкой пробился в основной состав. И в киевском «Динамо», где Лобановский шлифовал мои способности, приучал к коллективной игре – я ведь по молодости очень неохотно делился мячом с партнерами. О «Ювентусе» и «Нанси» мы уже достаточно говорили. Где провел самые черные дни, тоже знаю, – в ростовском СКА, когда служил в армии, как это тогда называлось. Когда люди в погонах по-солдафонски руководят футболом, это, конечно, чудовищно.

– Вы следите за тем, что происходит с футболом дома?

– Я очень сожалею, что развалился тот чемпионат, в котором сам играл много лет. Только люди, у которых глаза на затылке, могут не видеть, сколько потерял наш футбол, лишившись соперничества, скажем, киевского «Динамо» и московского «Спартака» при неизменно стотысячных трибунах. В клубном футболе большинства бывших союзных республик, которые варятся в собственном соку, сейчас на первых ролях, за редким исключением, «потерянное поколение» игроков. Либо это зеленые юнцы, которым не у кого учиться, либо игроки близкого мне возраста, которых в лучшие годы к высшей лиге не подпустили бы и на пушечный выстрел. В общем, за что боролись…

– Если бы вас пригласили в сборную Украины…

– Прилетел бы даже за собственный счет. Но я-то отлично понимаю, что могу претендовать разве что на юбилейный матч – вроде сорокалетия Блохина. В 1996 году мне будет уже 35, и всерьез рассчитывать на меня тренерам сборной наивно. Вот Михайличенко, Протасов, Литовченко – те еще могут, по-моему, дерзнуть.

– Кое-кто на Украине осуждает Юрана и Канчельскиса, которые, что называется, еще в самом соку, однако играть предпочли за сборную России.

– Абсолютно напрасно осуждают. Скорее всего, у ребят это единственный шанс, другого не будет, сыграть на чемпионате мира. Нормальный футболист такой шанс не упустит. В конце концов, они профессионалы, это их работа.

– Как собираетесь провести отпуск?

– Из Луганска, скорее всего, отправимся в Грецию. Хотя во Франции тоже все есть, но в Греции есть еще и старые друзья – Протасов и Литовченко. Пригласили отдохнуть на море. 10 июня я должен быть в Италии на свадьбе у приятеля. А еще через неделю – в Нанси. Сезон во Франции начнется раньше обычного – 24 июля и раньше обычного закончится – перед финальным турниром чемпионата мира. Французы не сомневаются, что их сборная попадет в Америку.

– Через год истекает ваш контракт с «Нанси». Если до этого времени ничего не изменится, что дальше?

– Дальше? Если останусь в клубе, попробую совмещать игру; и тренировочную работу с юными футболистами. Такую инициативу проявили руководители «Нанси» – они сами об этом попросили. Закончив играть, я в любом случае останусь в футболе тренером. В коммерцию точно не двинусь. Говоря уж совсем начистоту, лелею надежду как можно дольше остаться во Франции. Уже не ради себя, а ради детей. В общем, вы понимаете…

– В целом своей футбольной судьбой, как я понял, вы довольны?

– Я так скажу: дай Бог, чтобы у любого молодого футболиста, мечтающего о серьезной профессиональной карьере, все сложилось в итоге не хуже, чем у Заварова. Гарантирую, что проклинать судьбу ему не придется.