Два вымпела вместо медалей

«Спорт-Экспресс», 26.03.2004

Стены его кабинета густо увешаны футбольной символикой. Вон поблекшая от времени фотография: футболисты сборной СССР-76 перед киевским матчем с Чехословакией. А рядом два вымпела, которыми игроки команд обменялись перед встречами в Братиславе и Киеве. Собственно, это все, что в 76-м досталось нашей сборной от европейского футбольного пирога.

Во второй половине XIX века выдающийся украинский драматург Михаил Старицкий написал веселую пьесу «За двумя зайцами», известную широкому зрителю по одноименному фильму с блистательным Олегом Борисовым в главной роли, а с недавних пор – и телевизионному мюзиклу.

Во второй половине XX века уже на футбольной сцене был разыгран не менее интригующий «спектакль», который с полным основанием можно озаглавить «За тремя зайцами».

ЛОБАНОВСКИЙ «ПРИШЛЫХ» НЕ ЖАЛОВАЛ

– Если мне память не изменяет, на тот момент, когда начинался отборочный цикл Euro-76, защитника Звягинцева в сборной еще не было?

– Не было. Отборочный цикл команда начинала осенью 1974 года под руководством Бескова. Но после провала в стартовом матче – 0:3 в Дублине от Ирландии – возникла идея клубного принципа формирования сборной: на базе киевского «Динамо», которое под началом Лобановского и Базилевича начинало восхождение к еврокубковым высотам.

– По-вашему, правильная идея?

– По крайней мере поначалу она себя оправдывала: несмотря на удручающее начало турнира, сборная СССР – теперь уже практически синоним киевского «Динамо» – очень уверенно победила в отборочной группе.

– Говорят, Лобановский не слишком жаловал в сборной футболистов из других клубов?

– Ну раз его клуб официально стал базой сборной, естественно, Валерий Васильевич предпочитал опираться на киевлян, поскольку работал с ними постоянно и лучше знал возможности каждого. Да и было нас, «пришлых», совсем немного.

– И из них в итоге только вы со временем перестали быть для Лобановского «пришлым»…

– Строго говоря, я мог оказаться у Лобановского раньше – когда он тренировал «Днепр» и меня приглашал. А шанс попасть в Киев возник еще при Севидове. Но я тогда был всецело занят исполнением закона «О всеобщей воинской обязанности» – играл в ЦСКА. Там тоже уговаривали «подписаться на лейтенанта», применяя принцип кнута и пряника: то пугали ссылкой к белым медведям, то показывали ключи от квартиры на Звездном бульваре в Москве. Могу теперь признаться: морочил голову всем, как только мог, для себя же твердо решил, что возвращаюсь в «Шахтер». Во-первых, тянуло домой, во-вторых, в Донецке как раз компания сильная складывалась: Дегтярев, Дудинский, Пьяных, Славик Чанов, Старухин… Недаром же провинциальный «Шахтер» в 70-е годы дважды становился вице-чемпионом СССР.

КИЕВСКИЕ СОБЛАЗНЫ

– И тем не менее однажды перед Киевом вы не устояли….

– Заканчивался сезон-75, сборная отправилась в Швейцарию на решающий, по сути отборочный, матч чемпионата Европы. Утром в день игры в Цюрихе ко мне в номер зашел Базилевич. Момент он выбрал не самый подходящий: я, грешным делом, покуривал, и Олег Петрович застукал меня за этим скверным занятием. Но обошлось без скандала, даже нотаций. Базилевич с брезгливым выражением лица разогнал ладонью табачный дым и объявил: «Сегодня выйдешь в старте. Готов?»

Опытный футболист в день матча обычно уже на утренней зарядке чувствует, будет он играть или нет. Я опытным еще не был и потому ничего не почувствовал… Судорожно вдавил окурок в пепельницу: «Конечно, готов, Олег Петрович! Неужели сомневаетесь?!»

Матч на цюрихском «Хардтурме» был для меня первым в чемпионате Европы, сыгранным от звонка до звонка. Все полтора часа не прекращался проливной дождь, нам в основном приходилось держать оборону, и нулевая ничья представлялась не самым плохим результатом для сборной СССР. Но в концовке игры нам улыбнулась удача: я отбросил мяч Ловчеву на бровку, тот заметил рывок Мунтяна и шикарным пасом метров на сорок вывел Володю один на один с вратарем. 1:0 – и стратегическая инициатива в групповом турнире оказалась в наших руках.

Возвращались из Цюриха чартером. Ко мне подсели Базилевич с Морозовым, провели на два голоса «разъяснительную беседу» – и прямо на самолетном столике я написал заявление о переходе в киевское «Динамо».

– Раз вы так быстро согласились, аргументация тренеров, вероятно, была убедительной – как в материальном плане, так и в моральном?

– Материальную сторону опущу, хотя она тоже имела место. Остановлюсь исключительно на моральной. Она заключалась в том, что, во-первых, только вместе с «Динамо» у меня возникает шанс подержать в руках Кубок европейских чемпионов, во-вторых, стать чемпионом Европы в футболке сборной СССР и, в-третьих, в той же футболке выиграть олимпийское золото Монреаля. Правда, не хило?!

– Кто спорит? И только «четвертого зайца» – золотых медалей чемпионата СССР – ваши соблазнители обещать не могли.

– Конечно, это было величайшей глупостью футбольных чиновников – пойти на поводу у руководителей киевского «Динамо» и сломать привычный календарь, разделив в 1976 году национальный чемпионат на два самостоятельных турнира, «весенний» и «осенний». Все это делалось под благовидным предлогом грядущего перехода на европейскую модель «осень-весна», что в наших климатических широтах было абсолютной утопией. Фактически освободили чемпиона страны от участия в «весеннем» первенстве (основным составом киевское «Динамо» провело только пять матчей – дальше за нас отдувались дублеры), чем создали, наверное, прецедент в мировой футбольной истории. Хотя, если честно, не случись этого, наша погоня за «четвертым зайцем» вряд ли получилась бы более успешной, чем за тремя другими.

ПАДЕНИЕ НАЧАЛОСЬ С «СЕНТ-ЭТЬЕНА»

– Первый прокол произошел в четвертьфинале Кубка европейских чемпионов, когда по итогам двух встреч (2:0 и 0:3, правда, в овертайме) динамовцы уступили «Сент-Этьену». Неужели не могли сыграть достойнее?

– Могли, конечно. Забей мы гол на последних минутах основного времени в Сент-Этьене при счете 0:2 (Блохин и Онищенко вдвоем выходили на Чурковича, но Олег немного промедлил, передачи партнеру не сделал, и вратарь забрал мяч у него в ногах) – дошли бы до полуфинала. Но дальше вряд ли.

– Давайте поближе к нашей главной теме. Вскоре после неудачи динамовцев на клубном уровне команда Лобановского, почти в полном составе облаченная в футболки сборной СССР, уступила в четвертьфинале чемпионата Европы-76 команде Чехословакии – 0:2 в Братиславе и 2:2 в Киеве. Знаменитый вратарь Иво Виктор, описывая в автобиографической книге перипетии тех встреч, очень комплиментарно отзывается об игре Блохина и довольно лестно – об обороне нашей команды: «Жесткая защита советской сборной не позволила нашим форвардам создать стопроцентные возможности для взятия ворот». И тем не менее…

– Победителю, как правило, присуще великодушие по отношению к проигравшему. Вряд ли можно считать безупречной игру обороны, пропускающей два мяча. А Блохина чехословацкий голкипер запомнил не случайно: в братиславской игре Виктор ликвидировал два выхода нашего форварда один на один. Именно его вратарские подвиги во многом предопределили исход первого матча.

ЗАПОЗДАЛЫЙ СОВЕТ ВИКТОРА

– Но 0:2 перед ответной встречей дома – еще не повод посыпать голову пеплом. «Противник взялся за дело горячо, а мы слишком нервозно и чрезмерно осторожно. В атаку не шли, держались сзади, чем не преминула воспользоваться советская сборная», – так тревожно описывает в своей книге Иво Виктор начало киевского матча.

– Вполне разделяю его тревогу. Сто тысяч болельщиков, собравшихся на трибунах, погнали нас вперед. Наверное, им трудно было смириться с мыслью, что сборная СССР, никогда раньше на чемпионатах Европы ниже четвертого места не опускавшаяся, на сей раз вылетит уже в четвертьфинале. Мы безостановочно атаковали почти весь первый тайм, но весь пар, как говорят в таких случаях, «уходил в свисток». А незадолго до перерыва случился эпизод, ставший в итоге решающим. В одной из редких контратак чехословацкой сборной на земле оказался Поллак. До ворот было далековато – метров тридцать, не меньше. Мы выстроили «стенку»…

– Извините, тут я вас перебью и снова дам слово Иво Виктору. Этот момент, оказавшийся ключевым в матче, он описывает так: «Я бы на таком расстоянии «стенку» не ставил и не советовал бы делать это никакому вратарю… Главный ее недостаток в том, что она загораживает голкиперу и разбег, и замах бьющего».

– Где же он раньше был, этот Виктор со своими советами! Сбегал бы в нашу штрафную, объяснил Рудакову, что да как. Шучу. Женя был тоже вратарь, каких поискать, и, уверяю вас, «стенки» ставить умел. Другое дело, что удар у Модера получился, к несчастью для сборной СССР, редкий по траектории. Мяч просвистел над нашими головами со скоростью пули, а потом «наклювом», как мы говорим, вонзился в «девятку». Против таких мячей вратари бессильны – хоть со «стенкой», хоть с крепостной стеной.

ЗА ОЛИМПИАДУ СУЛИЛИ ОРДЕНА

– «В перерыве в нашей раздевалке царило веселое оживление, – это я опять цитирую Иво Виктора. – По сумме мячей мы уже вели «плюс три». У соперника, чтобы сравняться с нами, в запасе лишь 45 минут игры. Мне представлялось, что и сами советские футболисты уже не верят в возможность сквитать результат». Действительно не верили?

– Если честно, конечно, не верили. Отыграть за один тайм три мяча в матче со сборной, которая в итоге поднялась на вершину европейского футбола, – утопия. К тому же чехословацкая команда во втором тайме киевского матча окончательно раскрепостилась, и голы Блохина и Буряка принесли нам только ничью – 2:2.

– Как отреагировало руководство команды?

– Вы знаете, на удивление спокойно. По крайней мере внешне. Серьезного «разбора полетов» не припомню. Больше того: наши вылеты из Кубка чемпионов, а затем из чемпионата Европы трактовались динамовскими тренерами как некие неизбежные «жертвоприношения» на пути к главной цели – грядущему олимпийскому триумфу в Монреале.

– Никакого лукавства в этом не ощущалось?

– Оно наверняка присутствовало, но мы стали понимать это позже, по прошествии времени. А тогда принимали за чистую монету. Нам даже намекали, кто на какой орден – Трудового Красного Знамени или «Знак Почета» – может рассчитывать в случае выигрыша Олимпиады. Но монреальская бронза, добытая в матче с любителями из Бразилии, на ордена явно не тянула. .

ФУТБОЛИСТ – НЕ КОСМОНАВТ

– Так что же за метаморфоза, по-вашему, случилась с командой, которая в 75-м выиграла Кубок кубков и Суперкубок Европы, а уже через год так бесславно «сдулась»?

– На мой взгляд, команда оказалась заложницей псевдонаучных методов подготовки. Недаром же о тренировочных нагрузках, которые предлагались динамовским игрокам того поколения, до сих пор ходят легенды. Представьте себе: футболист не может заснуть после тренировки только из-за собственного сердцебиения! На себе испытал. Помню, как Володя Веремеев надевал на голову какие-то кабели – «электросон» называется, – чтобы хоть немного вздремнуть. За всех говорить не стану, но лично я ощущал себя подопытным кроликом, над которым ставят эксперимент по выживанию. Нам даже говорили, что такие нагрузки приходится испытывать людям, которые готовятся к космическим полетам, и мы вроде как должны были этим гордиться. Но мы же не собирались лететь в космос, а хотели только играть в футбол! Кстати, матчей ждали, как праздников, – это был отдых по сравнению с тренировкой.

– Вот и «отдохнули» в 76-м. Неужели Лобановский не замечал всего того, о чем вы сейчас говорите?

– Валерий Васильевич был выдающимся тренером, но во всей этой истории он тоже представляется мне жертвой. Жертвой чрезмерной доверчивости. Учтите, ему тогда исполнилось всего 37, и его вера в «науку» Зеленцова была непоколебимой.

– Неудивительно, если опять же вспомнить европейский триумф «Динамо» 1975 года…

– А мне кажется, что тот триумф состоялся не благодаря, а во многом вопреки нечеловеческим методам подготовки. Просто в 75-м люди еще как-то выдюжили, но прошло еще полгода – и сломались. Поэтому «бунт» на динамовском корабле после Монреаля, заставивший Лобановского во многом изменить взгляды на подготовку команды, стал закономерным итогом той бесплодной охоты за «тремя зайцами».