Валерий Кечинов: «За «Спартак» играю с разрешения суда»

«Спорт-Экспресс», 12.1995

В Тронхейме в канун игры Лиги чемпионов синоптики обещали сильный шторм. Но природа смилостивилась над небольшим портовым городком. В отличие от спартаковского футболиста, вышедшего на замену на 58-й минуте матча. Появление Кечинова на поле стало настоящим стихийным бедствием для норвежцев. Его неуловимые финты и разорвали защиту «Русенборга» в клочья. После матча главный тренер

«Спартака» Олег Романцев дал, пожалуй, самую точную оценку случившемуся, сказав, что Кечинов впервые сыграл так, как должен играть всегда.

– Родился и вырос я в Ташкенте в то самое время, когда футбол в Узбекистане был религией, а футболисты – полубогами. С детства, как и все мальчишки, болел за ташкентский «Пахтакор». Моим кумиром был Андрей Якубик. Уже лет с пяти я всерьез мечтал стать футболистом. В голове у меня был один лишь футбол. Не позавтракав, с самого утра я убегал во двор и возвращался лишь под вечер с ободранными коленками: играли-то в основном на асфальте. Причем в игре мне доставалось и от своих, и от чужих. Уже тогда я любил повозиться с мячом, все сделать в одиночку. Те, кто играл за мою команду, кричали: «Чего ты жадничаешь?!» А чужие, те, что постарше, старались пожестче сыграть против меня – кому нравится, когда младший пробрасывает ему мяч между ног.

– Вы были послушным ребенком или шалуном?

– Скорее второе.

– Драться часто приходилось?

– Редко. По натуре я человек добродушный. Но если меня сильно задеть, могу вскипеть и дать отпор.

– Когда пошли в школу, наверное, вместо уроков в футбол гоняли?

– Не сказку, что часто, но бывало. Особенно когда любимая физкультура была первой. Заигрывались так, что пропускали следующую алгебру или еще что-нибудь. Учился я на тройки и четверки. Особым прилежанием не отличался. Терпеть не мог геометрию, физику, химию. К гуманитарным предметам относился лучше. Учителя говорили, что у меня неплохая память, и по истории, русскому и литературе оценки были хорошие. Но все равно главным увлечением оставался футбол. У нас рядом с домом находился футбольный клуб «Трактор», куда меня записали. Вскоре я стал лучшим бомбардиром чемпионата города, и меня взяли в спец-класс «Пахтакора». Тогда пять человек из нашей команды попали в юношескую сборную СССР. Кстати, самый первый сбор я провел у Игнатьева. Потом был традиционный турнир Гранаткина. Его впервые за всю историю выиграла наша вторая сборная Союза, которая была на год моложе остальных участников. Я забил 4 гола.

– В общем, начало вашей карьеры было многообещающим. А другие виды спорта вас не прельщали?

– Когда учился в школе, у нас пошла мода на большой теннис. Как раз недалеко от нашего дома находились прекрасные корты. На них проводились серьезные турниры. Как-то я пришел на пару тренировок, но мне не понравилось, и тогда я окончательно остановился на футболе.

– Интересно, что вы купили на первые заработанные в футболе деньги?

– Мне было 13 лет. Я поехал в составе юношеской сборной в Париж. Тогда нам заплатили долларов по 50 премиальных. На половину из них я купил маме косметику, остальные ушли на жевательную резинку, конфеты, мелкие безделушки.

– В чемпионате СССР 1991 года вы уже были во взрослой команде, но так и не про вели за «Пахтакор» ни одного матча.

– Да, но ведь мне было всего 17 лет, и я находился, как правило, в запасе. Запомнилась игра в Ташкенте, когда мы выиграли – 1:0 у московского «Спартака». На стадионе после победы творилось невообразимое. Жгли факелы, футболистов выносили с поля на руках. Вообще по темпераменту узбекских болельщиков можно сравнить разве что с владикавказскими.

– Но затем начали разыгрывать чемпионат Узбекистана, и ажиотаж вокруг футбола поутих. Однако для вас 1992 год оказался удачным.

– Да. Я стал лучшим бомбардиром, и меня признали лучшим игроком чемпионата. Но даже не это было главным. Важно, что первый год я поварился в настоящем мужском футболе и понял, что это такое. Даже сыграл одну игру за сборную Узбекистана. Тогда еще смутно представлял свое будущее, не задумывался над перспективой играть лишь в Азии, я был горд, что представляю национальную команду. К счастью, тот матч оказался неофициальным и не регистрировался ФИФА.

– Наверняка у вас были предложения из других клубов?

– Еще когда играл в юношеской сборной Пискарева, мною заинтересовались французский «Сошо» и бельгийский «Локерен». В последнем работал селекционером знаменитый в прошлом польский футболист Любаньский. Он, видимо, положил на меня глаз, специально приезжал смотреть нашу игру, подходил к руководству сборной, но оно, естественно, отказало. Из российских команд первым проявило ко мне интерес московское «Динамо». Газзаев специально послал человека в Ташкент, которому вроде я понравился. Но в «Пахтакоре» добро на мой переход не дали. Посчитали, что мой час пока не настал, что я еще нужен республике.

– А как возник вариант со «Спартаком»?

– В начале 1993 года мне позвонил Тарханов и сделал вполне конкретное предложение. Я очень обрадовался, поскольку любил «Спартак» и больше подходил ему по стилю, чем какой-либо другой команде. В мае Тарханов приехал в Ташкент и разговаривал с руководством «Пахтакора». Меня вновь не хотели отпускать, несмотря на то, что мой контракт с клубом закончился. В итоге мы все-таки уехали в Москву. Потом в узбекских газетах написали, что Кечинов – предатель, променял Узбекистан на Россию. Я же никого не предавал, а просто хотел расти как игрок и уехал туда, где открывались большие перспективы. Из Ташкента шли постоянные звонки: пусть, мол, он приедет – и мы все решим полюбовно. «Спартак» начал переговоры о трансферной сумме, но «Пахтакор» не хотел меня продавать ни за какие деньги. Три месяца я просидел на базе в Тарасовке без дела, поскольку из Узбекистана не высылали трансферный сертификат. В итоге мой вопрос решался на уровне ФИФА, которая решила спор в пользу «Спартака».

– Но на этом ваши злоключения не закончились. Через некоторое время, уже выступая за «Спартак», вы получили страшную травму.

– Да. Это случилось на турнире в Ла-Корунье в матче с киевскими динамовцами. Олег Лужный выполнил свой коронный «подкат», прыгнув двумя ногами мне в колено. Надрыв боковых связок. Тот, кто получал его, знает, что это такое. Боли в колене не проходили очень долго. Только начинал тренироваться, нога снова опухала. В то время тяжелые мысли постоянно лезли мне в голову. Так промучился где-то полгода. Зимой 1994-го вновь приступил к тренировкам, но опять получил травму. Другую, но не менее болезненную. В апреле сделали операцию. И с осени прошлого года я начал регулярно выходить на поле в основном составе «Спартака».

– Какие матчи запоминались за это время?

– Конечно, игры в Лиге чемпионов. Я, кстати, собираю майки наших соперников. Потом будет, что вспомнить. У меня есть две баварские – Кройцера и Фрея, «пятерка» Алена Роша из «ПСЖ».

– Чьей майкой хотели бы пополнить свою коллекцию?

– Ромарио.

– Первую половину этого сезона «Спартак» провел неудачно. Мне показалось, что тренеры ждали от вас большего, думали, что вы сможете помочь команде, у которой половину состава скосили травмы. Но майский спад «Спартака» прошел при вашем участии. Что же случилось?

– Сам не знаю. Наверное, внутренне, как и вся команда, я не был готов к поражениям. Вроде бегаешь, стараешься, создаешь моменты, которые не используешь, а тебе раз-раз – и забили пару мячей. Сразу появилась какая-то неуверенность. К тому же в первом довольно удачном матче с «Уралмашем» я получил небольшую травму, после чего все пошло наперекосяк. Особенно обидно мы проиграли дома Владикавказу. Это поражение дорого нам стоило. Считаю, что именно оно стало ключевым в расстановке мест в чемпионате.

– Проигрыши сильно вас задевают?

– Сильно. Я и после удачной-то игры поздно засыпаю, а после поражений мучаюсь часов до четырех-пяти. Все прокручиваю мысленно отдельные эпизоды. Иногда психологически нужно быть готовым лучше, чем физически.

– Но во второй половине сезона и вы, и команда обрели необходимую форму. Согласны, что игра в Тронхейме стала для вас переломной?

– Да. Этот матч вдохнул в меня новые силы и прибавил уверенности. Хотелось бы играть так постоянно.

– Многие говорят, что у вас огромный потенциал. Насколько вы его реализовали в этом сезоне?

– Думаю, не более чем на 50 процентов.

– Вы всегда приветливы с журналистами. Это принцип?

– Просто я не могу отказать человеку, если он меня о чем-то просит. Так нас воспитывали в Ташкенте.

– Вам безразлично, что о вас пишут?

– Нет. Я все принимаю близко к сердцу. Это мой главный недостаток. Друзья говорят: хватит, забудь. А я не могу, все время думаю об этом, переживаю. Еще у меня слишком мягкий характер. Возможно, в жизни нужно быть более жестким. Но тут уж ничего не поделаешь – это с рождения.

– Английский журнал World Soccer в одном из своих номеров определил цену каждого участника Лиги чемпионов. Кечинова он оценил в 700 тысяч фунтов стерлингов, что не так уж много в сравнении с остальными. Как думаете, поднялся ли теперь ваш рейтинг?

– Хотелось бы в это верить.

– Надеетесь ли со временем поиграть в зарубежном клубе?

– Да, но только в хорошем. На Западе, как мне кажется, жизнь поспокойнее. Здесь порой боишься просто на улицу выйти – столько разного случается. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Одно точно: там можно заработать на оставшуюся жизнь. Это немаловажно.

– Деньги для вас многое значат?

– В принципе нет. Но ведь нужно обеспечить себе будущее… Я часто сам себе задаю вопрос: если бы не футбол, то чем бы я занимался в жизни? И не нахожу ответа. С раннего детства я не хотел думать ни о чем другом. Может быть, это плохо, но это так.

– Какие футбольные страны вам по душе?

– Италия и Испания. Из клубов – «Милан» и «Ювентус». Нельзя сказать, что они демонстрируют сверхизящиый футбол, но организация игры потрясающая.

– Не могу не спросить про вашего отца. Знаю, что он человек футбольный.

– У него яркое прошлое. В 60-е годы он успел поиграть в «Пахтакоре» вместе с Красницким. Затем перешел на тренерскую работу: возглавлял сборную Узбекистана на различных всесоюзных соревнованиях. Потом стал первым в республике арбитром всесоюзной категории. Сейчас работает в Москве тренером-селекционером в спартаковской детской школе.

– Часто ли обсуждаете с ним вашу игру?

– Постоянно. Он мой самый суровый критик. Очень переживает за меня, хочет, чтобы я играл сильнее. Иногда мы очень горячо спорим. Отец ходит на все матчи «Спартака».

– Есть люди, на которых давит присутствие родителей на игре.

– Я к ним не отношусь.

– Что сказал вам отец после Тронхейма?

– Что гордится мною.

– Ощущаете ли вы свою популярность?

– Да, особенно после игры, когда ко мне подходят за автографами.

– А домой вам часто звонят посторонние люди?

– Бывает. Обычно люди хотят просто пообщаться, и я стараюсь не отказывать. Им интересно, чем я увлекаюсь помимо футбола: какую музыку слушаю, как провожу свободное время.

– Удовлетворите и мое любопытство.

– Люблю спокойную музыку. Из зарубежных певцов мне нравится Гарри Мур, из наших – Владимир Кузьмин. Что касается свободного времени, то его очень мало. Лишь однажды сходили с Андреем Тихоновым в ночной бар «Карусель» на концерт Линды. Нам понравилось.

– А когда последний раз были в ресторане?

– Не помню, я не сторонник посещения таких мест.

– Вы любите красиво одеться?

– Когда тебе 21, хочется модно одеваться. Это ни в коей мере не хвастовство. Просто мне нравится определенный стиль.

– В жизни вы предпочитаете одиночество или компанию?

– В зависимости от настроения. Если его нет, то стараюсь побыть один. Если есть, то хорошая компания никогда не помешает.

– Считаете ли вы себя уже сложившимся, взрослым человеком?

– Трудно сказать. Скорее, я им постепенно становлюсь.

– Что было самым сложным после переезда в Москву?

– Отвыкнуть от Ташкента и привыкнуть к этому огромному городу, где все время царит суета и пробки на дорогах. Что касается столичных соблазнов, то я отношусь к ним предельно спокойно.

– Ваше любимое время года?

– Лето. В Ташкенте я привык к теплу. А здесь большую часть года мокро и холодно.

– Необходим ли вам комфорт?

– Конечно. Но если какое-то время пожить без него, то, наверное, смогу перестроиться. В принципе я довольно быстро привыкаю ко всему. К хорошему, безусловно, быстрее.

– Любите ли хорошо поесть?

– Не против. Особенно мне нравится узбекская национальная кухня: манты, плов. К сладостям отношусь спокойно.

– Сами готовите?

– Ну, яичницу или картошку пожарить я смогу, а что-либо серьезное – вряд ли.

– Ваш «БМВ» – средство передвижения или роскошь?

– Средство передвижения.

– И все же – почему именно «БМВ»?

– Просто нравится эта марка.

– Давайте представим ситуацию: вы едете на тренировку в Тарасовку, и машина глохнет где-то на середине пути…

– …дальше не надо. Уже не раз прокручивал в голове этот вариант и ужасно его боюсь. В машине я разбираюсь слабо и причину поломки вряд ли найду.

– Часто ли опаздывали на тренировки?

– Никогда. Лучше приеду на базу на час раньше и поболтаю с ребятами, чем ехать впритык. Хотя поспать люблю. Правда, с возрастом у меня режим изменился. Раньше обычно ложился очень поздно и спал иногда аж до обеда. Сейчас мне нравится спать на базе именно днем. Там свежий воздух, и выключаешься моментально. Зато потом на вечернюю тренировку выходишь бодрым и полным сил.

– Можете ли вы назвать себя везучим человеком?

– Иногда мне сильно везет – и во всем, а иногда наступают черные дни, и ждешь – не дождешься, когда они закончатся. К примеру, играя за «Пахтакор», я вообще не знал, что такое травмы, а в «Спартаке» из-за них потерял полтора сезона. Так что у меня, как в той песне, – одна полоска белая, другая – черная, и никакого постоянства.

– Вы играете в лотереи?

– Один раз в детстве. Ничего не выиграл и с тех нор не играю. Также не люблю ходить в казино и спорить на деньги.

– Зато вы выиграли конкурс на лучший гол года.

– Ну это же не лотерея. Болельщики сами определяли победителя.

– Кстати, какова судьба той «девятки»?

– На ней сейчас ездит мой брат Игорь.

– Кто вы по гороскопу?

– Лев. Причем родился я в год тигра. Но на самом деле являюсь полной противоположностью своему злаку. Лев – повелитель, агрессор. Я же слишком мягкий. Единственное, в чем мы похожи – так это во вспыльчивости.

– Когда вы приезжаете в чужую страну и есть свободное время, что обычно делаете?

– В зависимости от города. В Тронхейме, например, куда, кроме магазинов, можно пойти? Другое дело Париж. Елисейские поля, Эйфелева башня! Это что-то! Ночной Париж; меня просто потряс. Вообще в плане поездок я счастливый человек. Бели вдуматься, мне чуть больше двадцати, а уже объездил почти всю Европу. В память о каждой стране обязательно привожу маленькие сувениры.

– Где вы предпочитаете отдыхать?

– Прошлый отпуск провел в Ташкенте. Сейчас собираемся с Тихоновым поехать в Таиланд. Я уже был примерно в тех краях, только в Малайзии вместе с «Пахтакором». Та поездка мне очень понравилась – сплошная экзотика.

– Футбол для вас игра или работа?

– Прежде всего игра, а потом – работа.

– А если, скажем, какой-нибудь близкий друг попросил бы вас сыграть совершенно бесплатно на первенство вузов за его команду, что бы вы ему ответили?

– Во время сезона – нет. Во-первых, это было бы непрофессионально с моей стороны – есть риск получить травму. Во-вторых, свободного времени практически нет. Если во время отпуска, то, возможно, сыграл бы. Потому что недельку отдохнешь от футбола – и тебя снова тянет к мячу.

– Чего бы вы хотели достичь в футболе?

– У меня была мечта стать олимпийским чемпионом, но ей уже не суждено сбыться. Сейчас мечтаю стать чемпионом Европы.

– Но для этого, по меньшей мере, нужно попасть в состав сборной?

– А разве это не от моей игры зависит? Тем более я не сказал, какого года чемпионом Европы собираюсь стать.

– Уже давно подмечено, что голы в вашем исполнении – нечто особенное.

– Мне нравится, когда мяч влетает в сетку ворот после того, как ты обыграл нескольких защитников или сделал паузу. Еще я люблю игру на публику, но только при счете минимум 2:0 в твою пользу.

– Каков в вашем представлении гол-мечта?

– Однажды мне приснился сон, что я забиваю при ничейном счете решающий гол на последней минуте финала Лиги чемпионов. Но вот кому забил, не помню. А проснувшись, долго не хотел осознавать, что это случилось со мной не в реальной жизни.

…22 мая следующего года состоится финальный матч Лиги чемпионов. И если чудеса на свете случаются, то у Валерия есть шанс узнать, какой именно команде он забил свой самый важный гол.