Русский полковник на «Маракане»

«Спорт-Экспресс», 21.08.1993

Одного из наших заокеанских хоккеистов недавно сравнили с русским танком. По такой аналогии Олега Копаева, популярнейшего форварда 60-х годов, я бы классифицировал как многоцелевого штурмовика. Рослый, мощный, он бесстрашно таранил самую плотную оборону, обладал пушечным ударом с игры и одновременно коварным «сухим листом» при стандартах. Особенно же грозен Копаев был на «втором этаже». Из 120 своих официальных голов примерно четверть он забил головой. Зато пенальти Олег почему-то терпеть не мог и это при образцово поставленном ударе. С одиннадцатиметровой отметки за всю бомбардирскую карьеру бил только однажды.

– Виктору Банникову бил. Будущему украинскому футбольному президенту. На киевском стадионе. Показал движение вправо, когда же Виктор поверил, точнехонько катнул мяч в другой угол.

– Тогда, помню, у вас шло острое соперничество за лавры прима-снайпера с Эдуардом Малофеевым. Все решил именно тот осенний пенальти. Прошел даже слушок, что в Киеве, мол, пенальти был подстроен…

– Злые языки – страшнее красной карточки. Как говаривал незабвенный Швейк врачам на медкомиссии: «Мне лишней пары шагов не жалко!» Как и мне – лишнего гола. Я за ними никогда не гнался, за голами, они были суть моей профессии. Рождались по порыву и вдохновению. А в том киевском случае разом не вышли в составе три штатных пенальтиста моего ростовского СКА, и ребята буквально вытолкнули меня к мячу.

– Льву Яшину забивали?

– Считал за честь! Вообще из вратарской элиты тех лет запечатал от меня ворота каким-то образом лишь Анзор Кавазашвили, хитрющий грузин.

– Олег Павлович, вы видели вблизи всех самых великих советских центрфорвардов – Федотова, Боброва, Стрельцова. Ваши впечатления?

– На Стрельцова мы, молодые армейцы (я тогда был в дубле ЦСКА), ходили в 67-м, как в театр. Торпедовская пара Стрельцов – Иванов могла разорвать любую оборону. Больно до сих пор, что он не попал на чемпионат мира в Швецию, когда заблистал Пеле. Бразильцу Эдуард, убежден, ни в чем не уступал. Техническое его оснащение было близко к совершенству. По мощи ему равных не имелось, как и по футбольному интеллекту. Потом, в 60-е, мы не раз выходили друг против друга. Он Великим остался до последнего удара.

– А Федотов и Бобров?

– Григорий Иванович, тогда второй тренер, возился с нами, цээсковскими мальцами, как добрый дядька. Именно он, кстати, приучил меня к обязательной индивидуальной работе. После тренировок мы с ним всегда оставались на полчасика-часок постучать по воротам. До сих пор помню его удары с лета и полулета – фирменные, абсолютно в цель, по заказу. Бобров, начальник команды, тоже мне симпатизировал. Возил меня на своей «Победе» в Тушино на тренировки, давал добрые советы. И в «квадратах» мог кое-что показать нешаблонное. Оба были людьми открытой души.

– Тем не менее, даже при таких опекунах вы в ЦСКА не прижились и долго ходили, не обижайтесь, в заурядных. И во Львове, и в Ростове.

– Как ни обидна кличка «конюшня», народ цээсковскую суть правильно ухватил. Там перемалывались кости и чаяния многих способных ребят. Я не исключение. Не встреться мне на пути добрый Дед – так и остаться мне несостоявшейся звездой.

– Дед – это Виктор Александрович Маслов?

– Да.

– И что же он?

– Понимаете, я по натуре человек мягкий (но не в игре!), в какой-то мере лишен той доли честолюбия, что иным помогает делать карьерный взлет. Маслов, матерый педагог, такую тонкость сразу уловил. И стал меня злить. Помню, я уже и в форме, и готов рвать соперника на части, а он держит меня на лавке. Но под рукой. И минут за пятнадцать до конца, разъяренного, выпускает на поле. Луплю так, что штанга трясется, сетка рвется. Каждый раз забиваю, но – опять в резерв. Лишь позже Дед поставил в основу. Зато твердо и навсегда. И стал я записным бомбардиром. Подоспело приглашение – в 26 лет! – в сборную. В ту пору это был эталонный показатель мастерства.

– Ваше высшее достижение?

– 27 голов в союзном чемпионате 63-го. И, безусловно, матч против сборной Бразилии на «Маракане». Знаете, у меня и сейчас мурашки по коже, когда его вспоминаю. Слов не найти. Евгений Евтушенко подобное мог бы в красках описать, или Андрей Вознесенский дать точный образ. В Рио собралось тысчонок 170. Трубы, барабаны, рев невообразимый, Дантова ада вариант. Тучи репортеров. С рациями за спиной бегут рядом, диктуют материал прямо в номер или эфир. В желтых майках – Пеле, Жаирзиньо, Беллини, легендарные суперзвезды. И в этом сверххаосе ты, простой парень из Ельца, должен не дрогнуть и еще что-то показать. Русь матушку не посрамить. Я играл на левом фланге против чернокожего чемпиона мира Джалмы Сантоса. Забить не удалось, хотя, думаю, Сантосу в тот вечер скучать не пришлось. Словом, та «Маракана»-65 – подарок судьбы.

– Вы фаталист?

– Попробую объяснить. Огромный кусок моей жизни – это ростовский СКА. Футбольное тесно переплелось с личным. А все могло быть по-иному. Свое знакомство с ростовским клубом я начал… двумя голами в его ворота. Мы, львовяне (из ЦСКА меня перевели во Львов), выбили ростовчан из Кубка. При счете 4:3 я провел два мяча, причем один из них на последней минуте основного времени. Другой момент. В 58-м в Тбилиси проходила пулька за право выхода в тогдашний класс «А». Апофеоз армейского футбола: среди победителей шести зон класса «Б» – пять армейских и одна флотская команда. Абсолютный фаворит – СКА из Свердловска. Как раз мы, львовяне, на много не претендовавшие, отобрали у них важное очко. У нашего старшего тренера Владимира Никанорова, знаменитого вратаря ЦСКА, были с уральцами какие-то личные счеты, он нас на них настроил, как чертей. Потом Ростову ничейного очка как раз хватило (а Свердловску недостало!), чтобы пробиться в дюжину сильнейших. И начать свой звездный путь. Так вот, в поединке со своей будущей командой, с Ростовом, я почему-то носился, будто дьявол, пару раз был близок к успеху, однажды попал в штангу, то есть безумно бил по собственному будущем! Фатализм? Наверное…

– Вы играли только в армейских командах. В запас ушли полковником. До какого момента звание вам присваивали, так сказать, за голы?

– До капитана включительно. Именно за голы. Иногда, как в 66-м, когда мы завоевали серебро и вместе с киевлянами и бакинцами впервые вытеснили москвичей с пьедестала, лишнюю звездочку на погонах получил досрочно.

– Ваш друг и любимый партнер Алексей Еськов утверждает, что игроки вашего поколения были полупрофи, пусть и работали в профессиональном режиме, и при пустых трибунах не играли. Согласны с этим?

– Тут всегда нужно делать поправку на эпоху. Поясню на примере. Одной из «денежных» команд у вас считался «Шахтер». В СКА был защитник Сережа Малыха, на пару сезонов он уезжал в Донецк. Вот его рассказ-быль. Перед очередной встречей в раздевалку неизменно вваливалась компания местных боссов, руководителей шахт. Как положено в горняцком краю, чуть навеселе. У кого-то в руках огромная керамическая ваза. Вся эта бригада со смехом и прибаутками бросает туда толстенные пачки денег. Побеждает «Шахтер» – самый уважаемый из меценатов грохает вазу о пол: «Налетай, ребята!» Проиграл «Шахтер» – кормильцы мрачно ее забирают, теперь это их трофей, на болельщицкое горе. Ясно, каменный век по сравнению с контрактами и прочими профатрибутами. Весь мир к тому времени в футбол четко организационно определился, на ншу же долю доставались подачки.

– А что было в СКА, что вами двигало?

– До материального уровня профи добирали званиями, престижными квартирами, машинами, а также дефицитом – коврами, мебелью, хрусталем. Плюс к тому армия обеспечивала нам относительно безоблачное будущее. Спокойная игра за команды зарубежных групп войск, «скорая» военная пенсия. Тут не надо кривить душой. Что касается профессиональной выучки как таковой, то ее, кому повезло, закладывали мэтры, подобные Маслову и его коллегам из блестящей послевоенной тренерской плеяды.

– До капитана вы дослужились за голы. А до полковника?

– Большие звезды и полковничью папаху добыл своим горбом. Был начальником штаба гражданской обороны одного из районов Москвы. Это, по сути, огромный конгломерат, равный крупному промышленному областному центру. Напряженный труд и большая ответственность.

– А тренерское поприще не влекло? Ведь вы несколько лет были вторым тренером в своем СКА. Насколько я знаю, имели шанс возглавить тогда еще не потерявший популярности клуб.

– Чисто тренерскую работу я бы потянул. Тем более мы все, кто был под Масловым, крепко его уроки усвоили. Но какой тренер, особенно в провинции, имеет у нас возможность сосредоточиться на главном, не отвлекаясь постоянно на прозаические мелочи? Бегать по руководящим кабинетам, пробивать, выбивать, красть игроков – такое не по мне.

– Ладно. Давайте еще не много о прошлом и настоящем. У вас в снайперском списке есть достаточно эффектный момент – четыре гола на выезде в Ленинграде в ворота «Зенита». Редкость по теперешним временам. Скажите, Павел Садырин тогда играй?

– Если мне не изменяет память, даже брался держать меня. Только на беду «Зенита» я поймал совершенно фантастический фарт. Один гол забил к изумлению вратаря Эдуарда Шаповаленко вообще с нулевого угла.

– Вопрос чисто риторический – взял бы вас Садырин, памятуя тот матч, в нынешнюю сборную? То есть смогли бы вы вписаться в современный футбол?

– Думаю, без проблем. Со скоростью и атлетизмом у меня никогда не была вопросов. Я не выпадал из тактических схем, что меняли друг друга в наш бурный игровой век. Вписывался и в классическую 3-2-5, затем в 4-2-4, 4-3-3, наконец, близкую к сегодняшней 4-4-2. Ну, а добрый забивала, ой и в Африке нужен!

– У вас, шестидесятников, не было шанса походить в легионерах, посостязаться в высшем европейском футбольном свете, даже в клубных турнирах. Да и пожить покрасивей. Не обидно?

– Я искренне рад за таких парней, как Игорь Шалимов, Сережа Кирьяков, Сережа Юран, Андрей Канчельскис, Дима Харин, кто за кордоном высоко держит марку нашего футбола. И просто жаль тех, кто, толком не научившись играть, мчит за «бугор» хоть какие шиши перехватить. Тут и ваш брат-газетчик во многом виноват. Что ни интервью, главный вопрос – не собирается ли собеседник за границу? А вот то, что уже пакующий чемоданы «мастер» не умеет обвести стенку, рассечь оборону длинной передачей или, скажем, чисто сработать подкат – об этом как-то постоянно забывается.

– С кем из теперешних форвардов вы бы сыграли в паре, будь ваша воля?

– С Володей Бесчастных. Откровеннейшая моя симпатия. Еще мне нравится настырный шустрый Фазик – Ильшат Файзулин с его оригинальными финтами и нацеленностью на гол.

– Цвета, какой команды вы бы сейчас предпочли защищать, коль было бы возможно?

– Пожалуй, ЦСКА.

– А клуб родного Ростова?

– Нет, увольте. Не те нервы.