Приглашение к удару

«Футбол», 1965

Французу Жюсту Фонтену, забившему на чемпионате мира в Швеции 13 мячей, вручали в Стокгольме приз лучшего бомбардира – снайперскую винтовку. Приняв подарок, Фонтен поинтересовался, почему дарят именно винтовку.

– Все просто, – пояснили ему, – вы забивали голы, как снайпер.

– Да, но я еще и играл в футбол, – заметил Фонтен.

Голы, конечно, главное. Недаром все мы подолгу помним самые эффектные из них, тогда как остальные эпизоды стираются в памяти. И все же в футбол надо еще и играть.

На счету капитана бакинского «Нефтяника» Юрия Кузнецова за 124 матча, числится не так уж много голов – всего 26. Но не они определяют игровой почерк этого игрока. Заслуженный мастер спорта Кузнецов – из тех, кто еще и «играет в футбол»! Много лет идет о нем слава как о человеке, владеющем безупречным пасом. За плечами Юрия – десять сезонов в высшей лиге. И – амплуа в команде, не укладывающееся в формальные рамки.

– Форвард или полузащитник?

– И то, и другое, и в то же время ни то, и ни другое. Гораздо ближе иное определение, пусть вольное, но четкое: организатор атаки, ее конструктор. И первый вопрос Юрию Кузнецову выглядел так:

– Сейчас ваше амплуа ясно всем – тренерам, игрокам, зрителям. А когда оно стало ясно вам?

– Вероятно, разочарую вас. Когда, как принято частенько писать, я «еще гонял с мальчишками на улице мяч», меня отнюдь не увлекало желание дать пас другому. Так что о врожденном пристрастии к такого рода игре речь идти не может.

– Значит, о приобретенном?

– Скорее, умение сыграть с партнером пришло постепенно. Начав выступать в юношеской команде «Трудовых резервов», я любил забивать сам. Позднее, учась в Кировабаде в техникуме физкультуры и играя за местное «Динамо» в амплуа правого инсайда, я довольно легко уяснил истину, что всех голов сам не забьешь. Затем, выступая в классе «Б», уже за «Нефтяник», и не обладая комплекцией, необходимой для форварда таранного типа, искал иные, кроме напора, пути для выхода в переднюю линию. Роль оттянутого назад инсайда меня не прельщала. А выйти вперед мне помогал точный пас. И так шаг за шагом…

– Какие обстоятельства привели вас в московское «Динамо»?

– Довольно своеобразные. В 1954 году «Нефтяник» выступал в финальной пульке команд класса «Б» в Донецке. Там после окончания игр (мы заняли третье место) второй тренер сборной СССР Бесков включил меня в состав команды, выезжавшей на тренировочный сбор и матчи в Индию. В 1955 году сыграл за второй состав сборной СССР со шведами, а затем тренер московских динамовцев М. Якушин пригласил меня для участия в международном матче против «Милана». В том же 1955 году, я стал выступать за столичное «Динамо».

– Когда же окончательно определилось ваше амплуа?

– В московском «Динамо» в 1955 году тренером динамовцев Якушиным. Попробовав меня на месте центрфорварда, он подметил мое стремление вывести на удар товарища. Якушин в трансформировал мои обязанности.

– В чем они стали заключаться?

– Еще на установке перед игрой Михаил Иосифович четко определял район моих «главных, операций». Я стал действовать не как нападающий, выдвинутый вперед, к центральному защитнику противника, а как несколько оттянутый от него. Отходил же я назад ровно настолько, чтобы принять мяч без помех. Получив мяч, выводил кого-нибудь из товарищей на удар.

– Как относились к этому защитники соперников?

– Я бы не назвал этот прием новинкой. Но при «дубль-ве» центральный защитник обычно держал центрфорварда. Когда же я отходил, защитник редко рисковал меня преследовать, ибо его выход оголил бы самую опасную зону перед воротами, куда мог ворваться и получить мяч любой из инсайдов. Если защитник все же шел, я уходил еще дальше назад. Ведь моя цель была получать мяч свободным, чтобы, оценив положение, передать его в опасную зону!

– А как же с желанием «забить самому»?

– Как ни странно, это совмещалось. В том же, 1955 году, выступив за «Динамо» только в 10 матчах, я успел забить пять голов. Но главное – я быстро полюбил такую игру: открываться, вовремя получать пас, вовремя отдать мяч. И вот что примечательно: тогда уход центрфорварда назад не приводил к уменьшению сил в атаке. Впереди против трех защитников в нужный момент оказывалось четверо атакующих – два края и два инсайда. Теперь, конечно, все изменилось.

– Что вы имеете в виду?

– Сейчас преднамеренный уход центрфорварда из передней линии назад, как правило, дает перевес обороняющимся. Ведь два стоппера стараются не покидать своих позиций, остаются в зоне! Если один из центральных нападающих теперь посвящает себя только организаторской деятельности, уходит назад, то впереди остаются трое против четырех. Вот почему дирижерские обязанности перешли к одному из полузащитников. Иначе пройти сквозь оборону трудно.

– Итак, Юрий, у вас за плечами солидный стаж дирижерской работы. Как бы вы определили свое положение в команде?

– Я действительно полностью завишу от партнеров. Сначала от того, кто мне передает мяч, а затем, и главным образом, от того, кому я этот мяч переадресую. Главное оружие диспетчера (а это сегодня мое амплуа) – видение поля и пас. Именно в такой последовательности. Получив мяч, я уже должен успеть оценить обстановку – без этого нельзя продолжать атаку. Я ищу острый ход, ищу партнера, которому можно этот ход предложить. Вот в чем зависимость диспетчера от других.

– Как вы поступаете, уловив начало маневра форварда?

– Прежде всего, я с годами научился при приеме мяча уже первым касанием обработать его для второго хода. В этот момент никто не мешает оценке ситуации. Маневр товарища не застает врасплох. Заметив начало маневра, я как бы мысленно представляю дальнейший путь форварда и ту точку, куда он сможет прийти быстрее защитника. В эту точку и стараюсь послать мяч. Объяснение, конечно, длинноватое. На поле все происходит быстрее и многое делается интуитивно.

– Успеваете ли вы проверить себя в этот момент – в смысле оценки, правильно ли избрано продолжение?

– Нет, не успеваю. Но я, впрочем, как и многие, тренирую это умение, наблюдая за встречами других команд. Когда присутствуешь на матче как зритель, неизменно мысленно опережаешь ход событий. Для развития игрового мышления такая тренировка полезна.

– А как вы работали над пасом?

– Ничего специального я не делал. Многое получалось еще с юношеских лет. Есть элементы техники, которые даются одному быстрее, чем другим. Для меня такой элемент – передача мяча. Я не раз пытался проанализировать это сам, но ответа не получил. Даже столкнулся с необычным обстоятельством. Передачи и удары с левой ноги у меня, например, значительно хуже, чем с правой. Я много работал над устранением этого недостатка, но так и не изжил его. Часто ловлю себя во время тренировки на том, что стремлюсь большинство приемов осуществлять справа. А вот в игре мне не раз удавалось так дать безошибочно мяч слева, как на тренировке никогда не получалось.

– Какой мяч любят от вас получать форварды?

– Такой, когда полет мяча гаснет в нужной точке – тормозящий пас. Я всегда учитываю, как бежит форвард. Если он рядом со мной, – посылаю мяч «щечкой»; если дальше, то более отвесно, чтобы мяч спустился как бы на парашюте, но замедление произошло бы только в конечном пункте. С годами это умение, конечно, развивалось, но и десять лет назад эти передачи у меня получались точными.

К сожалению, мы еще не в состоянии гарантировать, что тот или иной прием может быть освоен игроком безупречно. Возьмите удар по воротам. И у нас и за рубежом он доставляет много хлопот тренерам. От неточности страдают почти все. Но одной ленью на тренировках плохой удар не объяснишь.

– Получается, что тренер и игрок бессильны что-либо изменить?

– Нет. Тренер может помочь игроку развить те или иные приемы, а может этому и помешать. Мне лично тренеры помогли. Меня не ругали, когда я отдавал мяч другому и тот забивал. Я стал любить игру в пас. По правде говоря, я получаю такое же удовлетворение, когда с моей подачи забьют гол, как и когда сделаю это сам.

– Строго ли вас опекают?

– Достаточно.

– В состоянии ли вы избавиться от опекуна?

– Не всегда. Иногда я притворяюсь, что смирился, усыпляю его бдительность. Иногда даю ему поиграть, подключиться в атаку. Но бывает, что опекун не отстает. Однако это уже не футбол, а антифутбол.

– Какие бывают неприятности у игроков вашего амплуа?

– Диспетчеры, и я в их числе, не выполняют своей задачи, если не могут организовать игру форвардов, если они малоактивны, не обостряют атаку. Тогда и на них ложится вина за поражение. Но вообще нас обвиняют в проигрыше реже других. Форвард может не забить гол, вратарь может пропустить мяч. Моя же позиция труднее для критического обстрела.

– Получаете ли вы перед игрой на установках какие-то частные задачи?

– Да, получаю. В зависимости от соперника. Больше играть в обороне. Контролировать какого-либо полузащитника либо, напротив, не смотреть за ним вовсе и только организовывать свою атаку.

– Что вам мешает?

– В последние три года мне мешает отношение к моему возрасту. У нас игрока за тридцать лет спешат зачислить в ряды ветеранов. Особенно усердствуют некоторые репортеры. Любую ошибку объясняют возрастом. Выступать из-за этого становится все труднее…

Юрий в 1955 году стал мастером спорта, а затем в составе московского «Динамо» дважды завоевывал золотую медаль чемпиона. Два раза он перенес операцию колена, и были дни, когда его возвращение на поле находилось под большим вопросом. Но он вернулся, а в 1959 году вместе с Аликпером Мамедовым возвратился в родной Баку, чтобы помочь «Нефтянику», получившему право выступать в классе «А». В 1962 году Юрий Кузнецов стал заслуженным мастером спорта, а в прошлом году закончил Азербайджанский институт физкультуры. Футбол поистине семейный вид спорта у Кузнецовых. Отец Юрия Константин Петрович выступал в прошлом за бакинскую команду «Прогресс» и сборную Закавказья, потом тренировал молодых воспитанников групп подготовки минского «Динамо». Продолжение футбольных традиций семьи Кузнецовых было некоторое время под угрозой, как шутит Юрий, когда жена Людмила порадовала его двумя дочками – Аллой и Светой. Но родился сын Сашка, и за будущее Юрию в этом смысле не приходится беспокоиться…