Эпоха Лобановского

«Спорт-Экспресс», 15.05.2002

Теперь-то можно вволю потравить себе душу досужими разговорами о том, что совсем необязательно было ему, гипертонику, лететь в жаркий день 7 мая на игру чемпионата Украины в Запорожье. Тем более что в последние годы и на более важные, еврокубковые, матчи «Динамо» он частенько не летал из-за проблем со здоровьем.

Ничего уже не вернешь. Перед глазами – телевизионные кадры трагедии великого тренера: вот он, собирая остатки сил, долго-долго стоит перед распахнутой дверцей «Скорой помощи», подрулившей прямо к тренерской скамейке – его рабочему месту. Потом с колоссальным усилием делает шаг, чтобы скрыться в чреве микроавтобуса с красными крестами по бортам…

Через несколько дней, когда исход борьбы за жизнь Валерия Лобановского в реанимационном отделении Запорожского центра экстремальной медицины еще не казался фатальным, на другом стадионе, в Киеве, динамовцы вышли на представление перед игрой чемпионата с «Таврией» в майках с портретом тренера, а болельщики вывесили огромный плакат-заклинание: «Васильич, ты нам нужен!»

Увы, Всевышний не захотел их услышать.

Вечером 13 мая, несмотря на все старания лучших украинских врачей, Валерий Васильевич Лобановский ушел навсегда. Вместе с ним ушла целая футбольная эпоха, которая на огромном пространстве, скучновато именуемом теперь постсоветским, по справедливости должна носить его имя. Имя Футболиста и Тренера, чье подвижническое служение Игре стало огромным пластом нашей жизни, нашей общей культуры.

Ни к игровой карьере знаменитого левого крайнего нападающего киевского «Динамо» 50-60-х годов («сухой лист» Лобановского, позволявший ему забивать голы непосредственно с корнеров, вошел в футбольные учебники), ни тем паче к тренерскому творчеству Лобановского никогда не было равнодушных.

Лобановский-футболист добывал для киевского «Динамо» первые чемпионские медали в 1961 году. Лобановский-тренер сделал свой клуб явлением на европейской арене.

Друзей и недругов «футбол Лобановского» имел, наверное, поровну. Если угодно, знаменитую английскую поговорку «Самое красивое в футболе – это счет на табло» можно считать образной формулировкой его тренерского кредо.

Он первым в нашей тогда еще большой и единой стране перевел «игру миллионов» на рельсы футбольной науки, а стрелки наших футбольных часов – на европейское время. Он первым бросил вызов традиционным подходам к учебно-тренировочному процессу, при которых количественные показатели (лозунг «Сегодня – больше, чем вчера, а завтра – больше, чем сегодня» был популярен в то время во всех сферах жизни, в том числе и футбольной) уступали место качественным характеристикам.

– В отличие от большинства партнеров по звездному киевскому «Динамо» семидесятых годов, я попал в киевскую команду из донецкого «Шахтера» уже вполне сложившимся игроком, даже привлекавшимся в сборную СССР, – рассказывал один из сильнейших советских футболистов своего времени Анатолий Коньков. – Поэтому мне не пришлось проходить через динамовский дубль, а постигать науку Лобановского сразу на высшей ступени обучения – в основном составе. Должен признать, что его футбол заметно отличался от того, в который мне приходилось играть до сих пор. Игровые модели, которые он предлагал, были нам интересны, а главное, при строгом переносе с планшетов в классе для тактических занятий на поле, – эффективны.

Тренировочные нагрузки Лобановского, о которых подчас ходили легенды, и его строгие дисциплинарные требования к футболистам – это как две стороны одной медали.

На практике дело обстояло так: если игрок не держал себя в поведенческих рамках, очерченных Лобановским, то у него оставалось слишком мало шансов справиться с нагрузками, которые предлагал наставник.

Идеальных команд, когда одновременно выходят 11 звезд, не бывает. В зависимости от отпущенного Богом таланта одним выпадает тонкая, ювелирная работа на поле, другим – подготовительная, черновая. Но и те, и другие одинаково необходимы. Лобановский умел добиваться результата, когда на поле рядом с выдающимися игроками выходили футболисты с весьма скромными возможностями, которые, однако, максимально использовались.

– Если попытаться суммировать достоинства Лобановского, то правильнее всего будет свести их к одному емкому слову – организатор, – считает Михаил Коман, в свое время более десяти лет работавший ассистентом великого тренера. – Организатор в самом широком смысле – учебно-тренировочного процесса, игры, быта команды. Он всегда знал, чего хотел, безошибочно соотносил потенциал соперника с возможностями своей команды. В этом заключалась его тренерская сила, позволявшая побеждать.

Ни один наш тренер не может сравниться с Лобановским по спортивным достижениям. Но и ни у одного нашего тренера не оставалось столько рубцов на сердце от беспощадной, зачастую несправедливой критики.

В чем его только не обвиняли! В чрезмерном рационализме. В безудержном поклонении Его Величеству Результату. В использовании «выездной модели». Наконец, в незрелищности динамовского футбола. А он, когда по-настоящему заводился, иронично отвечал своим недоброжелателям: дескать, понятия не имею, что это за штука такая – «зрелищный» футбол.

Лукавил, конечно. Прекрасно знал. Потому во главу угла ставил не просто результат, а результат выдающийся, которого можно достичь только выдающейся игрой. Такой игрой, которая окажется незабываемой для целых поколений болельщиков. И пусть теперь кто-нибудь его опровергнет, перебрав в памяти победы Лобановского-тренера в советское время: восемь триумфов в чемпионатах СССР, шесть кубковых вершин, два Кубка кубков и Суперкубок Европы! Плюс олимпийская бронза-76 (официально считавшаяся по тем временам провалом!) и серебро чемпионата Европы-88 со сборной Союза, бывшей в те годы синонимом киевского «Динамо».

Факт известный, можно сказать, почти хрестоматийный: знаменитый итальянский специалист Марчелло Липпи (тот самый, что недавно выиграл с «Ювентусом» очередной чемпионский титул) никогда не стесняется вспоминать, как в свое время он слушал лекцию Лобановского, приглашенного на тренерский семинар в Италию. По наблюдениям Олега Базилевича, ближайшего соратника и соавтора еврокубовых побед Лобановского в 70-е годы, наши тренеры, скорее всего, подобными воспоминаниями не обременены, потому что живут в полном согласии с постулатом насчет роли пророка в своем отечестве…

Еще одно доказательство этому я получил недавно, когда волею судьбы познакомился с другим известным итальянским наставником – Невио Скалой. Мы беседовали на испанском сборе донецкого «Шахтера», толковали, что называется, о всяком-разном. И надо было видеть, как сразу оживился итальянец при упоминании фамилии Лобановского! «Этим великим тренером нельзя не восхищаться, – сказал Скала. – Благодаря Лобановскому украинский футбол имеет достойную историю. Мы отлично знаем, что он сделал в киевском «Динамо», мы многому у него учились». Вот так: они у него учились… А мы?

Впрочем, дело, наверное, не только в особой ментальности наших тренеров, которая по «соревновательной» природе своей профессии допускает завышенную самооценку как нечто само собой разумеющееся. Некоторые люди, работавшие с Лобановским бок о бок, утверждают, что по большому счету его опыт, пусть даже обобщенный в тысяче лекций мэтра, был бы все равно неповторим. Как неповторим в своем творчестве гениальный художник, писатель, композитор, артист…

Говорят, что его тренерская гениальность заключалась прежде всего в умении ясно и доходчиво объяснить футболисту то, что от него требуется. Именно поэтому «система Лобановского», в основе которой лежала безупречная функциональная подготовка игроков, с должным коэффициентом полезного действия работала только у него. Только Лобановский умел добиться того уровня самоотдачи каждого отдельного футболиста и команды в целом, который требовался для достижения конкретной цели. Любой другой тренер, доведись ему работать по конспектам Лобановского, ничего подобного не сделал бы. Что, собственно, и подтвердил в середине 80-х годов неудачный киевский опыт другого известного наставника, являвшегося единомышленником украинского мэтра в наиболее принципиальных вопросах подготовки команды.

– Да, тренировки у Валерия Васильевича были не сахар, – подтверждает полузащитник «Динамо» и сборной СССР 80-х годов Павел Яковенко. – Однако его требовательность сочеталась с другим ценным качеством: Лобановский никогда не уставал объяснять игрокам, ради чего все это необходимо выстрадать-выдюжить. Объяснять так, что не поверить ему было невозможно.

Вопреки расхожим представлениям о тренерской жесткости Лобановского в его претензиях к футболистам, он никогда не требовал от игроков невозможного. И это принципиально отличало киевского тренера от многих других известных наставников, предпочитавших подчас добиваться своего от футболистов через не могу.

В этом смысле Лобановский, наверное, уподоблялся скульптору, который всего-то и делает, что убирает у каменной глыбы лишнее. Внимательно присмотревшись к молодому футболисту, мэтр категорически запрещал ему делать то, что хуже всего получается, зато акцентировал внимание на развитии самых сильных качеств игрока.

Если вспомнить теперь, какую замечательную плеяду звезд мирового класса – от Олега Блохина до Андрея Шевченко – Лобановский таким образом вылепил, то назвать его «футбольным Микеланджело» совсем не будет преувеличением. Ассоциации с эпохой Возрождения, к которой принадлежал гениальный итальянец, еще более усиливаются, когда думаешь о том неоценимом вкладе, который внес Лобановский в возрождение украинского футбола в последние годы своей жизни.

Строгий, математически выверенный до мелочей футбол Лобановского, разумеется, в значительной степени являлся проекцией его человеческой сути, склада его души и характера, педантично соблюдавшихся им норм поведения. Будучи самым популярным человеком в своей стране, он никогда не жил напоказ, никого не пускал в свою личную жизнь, в которой великому футбольному педагогу посчастливилось быть и любящим мужем, и заботливым отцом, и дважды – дедом.

Поэтому, наверное, представления о Лобановском как о «сухаре» переносились людской молвой на его отношения с игроками. Хотя на самом деле это была всего лишь очередная легенда, ничего общего с реальностью не имевшая.

– При всей внешней строгости он относился к нам по-человечески очень тепло, как к детям, – вспоминает один из лучших полузащитников советского футбола Владимир Бессонов, игравший в «Динамо» у Лобановского почти полтора десятилетия. – Мы его даже «папой» за глаза называли, – разве это ни о чем не говорит?

Совсем уж вольно перефразируя классика, очень многие питомцы великого тренера вправе сказать, что всем лучшим в себе они обязаны Лобановскому. Думаю, ни один тренер в мире, кроме него, киевского мэтра, не имел столько подопечных, которые после завершения игровой карьеры под влиянием Лобановского навсегда оставались в футболе.

Показательна в этом смысле, например, судьба Александра Заварова, который до встречи с Лобановским ходил в «неподдающихся», рискуя лишить наш футбол игрока редкой природной одаренности, а себя оставить вне большого футбола.

– Мы устроены так, что даже редкостные по щедрости подарки судьбы порой не способны сразу оценить по достоинству, – поделился однажды лучший футболист СССР 1986 года Александр Заваров, ныне работающий во Франции главным тренером молодежной команды «Нанси». – Теперь мне трудно даже представить, что было бы со мной, если бы Валерий Васильевич не настоял на моем переходе в «Динамо» из луганской «Зари», от чего я поначалу отказывался. Встреча с Лобановским очень многое перевернула в моем сознании, позволила взглянуть на футбол как на главное дело жизни. Только в «Динамо» и только у Лобановского я сумел понять: если очень захотеть, можно добиться много. Я захотел.

Заваров, если вы помните, оказался первым советским футболистом, попавшим в европейский суперклуб – итальянский «Ювентус». Тогда еще поговаривали, будто по тому же маршруту должен был отправиться и сам Лобановский. Но, видимо, не сложилось.

А вот свидетельство другого выдающегося футболиста – Игоря Беланова, игравшего у Лобановского в те же годы, что и Заваров.

– Этот с виду замкнутый, даже немного отрешенный от всего происходящего вокруг человек обладал удивительной способностью одной вовремя сказанной фразой вернуть душевное равновесие тому, кто в этом нуждался, или поставить на место зарвавшегося наглеца, – вспоминал в одном из интервью «СЭ» лучший футболист Европы 1986 года. – «Ты, Игорь, способный парень, – заметив мои колебания, сказал Валерий Васильевич. – Скорость тебе дана от природы, а все остальное зависит от профессионального отношения к делу». И я очень старался оправдать надежды мэтра.

Между прочим, сегодня в семьях Заварова и Беланова растут мальчишки, которых папы, не сговариваясь, назвали Валерами. Вы, конечно же, понимаете, в честь кого…

– Я ничуть не лукавлю, не кривлю душой, когда говорю, что обязан Лобановскому всем, что в этой жизни имею: добрым именем в футболе, материальной независимостью, чемпионскими титулами, даже, если хотите, семейным счастьем, – признался как-то Леонид Буряк, который в конце прошлого года принял от мэтра эстафету на посту главного тренера сборной Украины. – Потому что без Лобановского не было бы того киевского «Динамо», которое восхитило футбольный мир в 70-е годы, а значит, ничего не было бы…

Когда в 1986 году киевские динамовцы выиграли свой второй Кубок кубков, они решили подарить Лобановскому песню. Называлась она «Рыжий подсолнух». Слова написал большой и верный друг команды поэт Юрий Рыбчинский, музыку – Игорь Покладок, а исполнить песню на вечере-чествовании «Динамо» доверили вратарю Михаилу Михайлову, взявшему в руки гитару. Были в той песне такие слова: «На питомцев твоих осыпается золотом осень, прибавляя тебе серебра седины…» Согласитесь: вряд ли можно подобное написать о «сухаре»…

Словно былинный герой, он просидел на жесткой тренерской скамейке, которую иногда еще сравнивают с электрическим стулом, ровно тридцать лет и три года. И умудрялся все это время оставаться на удивление современным, сегодняшним!

Поэтому, воздавая должное славному советскому прошлому Лобановского, мне все же представляется, что уникальность его тренерского таланта с особенной силой проявилась именно теперь, в «новое время».

Поработав несколько лет со сборными Объединенных Арабских Эмиратов и Кувейта, он на исходе 1996 года вернулся на Украину. Вернулся, чтобы снова возглавить «Динамо» и восстановить пошатнувшийся на первых порах «самостийности» европейский авторитет знаменитого клуба.

– С ним мы стали работать, как черти, – свидетельствует лучший футболист Украины 1997 и 1999 годов Сергей Ребров, сейчас выступающий за лондонский «Тоттенхэм». – Но не потому, что хотели ему просто понравиться и не потерять место в составе, а прежде всего потому, что Лобановский очень быстро обернул нас в свою футбольную веру. Удивительно, но при всех прежних динамовских тренерах я так выкладываться не мог. Мне оказалось достаточно одного присутствия Лобановского у кромки поля. Это было похоже на какое-то волшебство: ловишь на себе его взгляд со скамейки – и продолжаешь бежать, даже если сил совсем не осталось.

Уже через год после второго пришествия Лобановского его новая динамовская команда «добежала» до четвертьфинала Лиги чемпионов, а спустя еще сезон остановилась всего в одном шаге от финала.

Кое-кому тогда показалось, что в случившейся метаморфозе «виноваты» деньги Григория Суркиса и его компаньонов по бизнесу плюс лучший на Украине подбор игроков. Однако деньги и душу Суркис вкладывал в «Динамо» и раньше, а Шевченко, Реброва, Лужного, Шовковского, Ващука в Европе почти никто не знал. Пока рядом не было Лобановского, реанимировавшего не только «Динамо», но и во многом весь украинский футбол.

Правда, к чемпионскому трону на Украине он при жизни никого так и не подпустил.

Ушел, как жил: непобежденным.