Разочаровавшийся тренер

«Советский Спорт», 15.04.2002

15 апреля исполняется 60 лет президенту футбольного клуба ветеранов «Спартака» Геннадию Олеговичу Логофету. Более 40 лет его богатая событиями жизнь связана с этим прославленным обществом. В «Спартак» Логофет был приглашен после прохождения первоначального курса обучения в московской ФШМ. Пятнадцать сезонов он выступал в красно-белой форме, сыграв только в чемпионатах СССР 348 матчей. Кроме того, были встречи и в Кубке СССР, в евротурнирах, в сборной СССР. Сейчас Логофет возглавляет общественный футбольный клуб ветеранов «Спартака», причем нередко и сам выходит на поле.

ПЕРВЫЙ ПОДАРОК – ЭСКИМО

– Геннадий Олегович, помните, когда впервые отмечали свой день рождения?

– Не могу утверждать, что это был мой самый первый сознательный день рождения, но 7-летие запомнилось. Жили мы тогда впятером в 10-метровой комнатушке в Ипатьевском переулке, что находится рядом с Красной площадью, и родители дали мне мелочь на мороженое. Я спустился на площадь Ногина и купил эскимо на палочке. Это был мой самый первый подарок, полученный на день рождения.

– А первые заработанные вами деньги помните?

– Первую официальную зарплату я получил еще в 15-летнем возрасте в ФШМ. Однако деньги стал зарабатывать за два года до поступления в ФШМ. По соседству со мной и Славой Крыловым, нынешним администратором дубля «Спартака», жил Наиль Фатеков. Однажды во время очередного матча во дворе он подошел к нам и сказал: «Чуваки, я вас покупаю». «Что значит покупаешь?» – удивились мы. «С завтрашнего дня начнем деньги зарабатывать. Все расходы на такси, на пирожные, соки беру на себя, а вы, если будете выигрывать, за каждую победу будете получать с соперников по 10 рублей. Мы согласились и за несколько лет объездили многие районы Москвы и области и во встречах с дворовыми командами действительно заработали много денег.

В ФШМ ПРИШЕЛ ДОБРОВОЛЬНО

– ФШМ была открыта летом 1954 года, и в нее приглашали способных ребят из разных московских клубов. А вы где играли до поступления в нее?

– Во дворе. Услышал о ФШМ и осенью 1956 года набрался нахальства и поехал на смотрины. Тренер команды моего возраста Виктор Александрович Маслов уже набрал ребят. Тем не менее и мне не отказал – приходи, мол, будешь в запасе. Всю зиму я тренировался в ФШМ, а весной новый тренер Николай Тимофеевич Дементьев включил меня в основной состав. При поступлении в ФШМ я заполнил анкету, в которой был вопрос, кем хочу играть. Я написал, что предпочитаю нападение и надеюсь, что из меня вырастет новый Сергей Сальников, который с детских лет был моим кумиром. Но Дементьев поставил меня в защиту. В последний год занятий в ФШМ Дементьев вернулся в «Спартак», а нас стал тренировать Константин Иванович Бесков. В одном матче я дважды подключился в атаку и забил два мяча, после чего тренер перевел меня в полузащиту.

МЕЧТАЛ О «СПАРТАКЕ», А ЕДВА НЕ ОКАЗАЛСЯ В ЦСКА

– Как попали в «Спартак»?

– После окончания ФШМ меня пригласили в ЦСКА, и я успел написать даже заявление. Но на следующий день мне неожиданно позвонил Старостин. Тот первый разговор с ним я хорошо запомнил: «Геннадий, это звонит Николай Петрович Старостин. Слышал, что ты заявление в ЦСКА написал? А ведь мы по рекомендации твоего первого тренера Дементьева хотели тебя взять в «Спартак». «Я с удовольствием пошел бы к вам, но меня никто не приглашал», – ответил я. «Считай, у тебя есть приглашение, – продолжил Николай Петрович. – Кстати, деньги в ЦСКА ты не получал?» – «Нет». – «Ну и хорошо, – закончил Старостин. – Сколько армейцы обещали тебе платить?» – «800 рублей». – «У нас ты будешь получать на 300 рублей больше». Я в свою очередь объяснил Старостину, что для меня главное не деньги, а возможность играть в команде, за которую болею с детских лет.

– И вы отыграли в «Спартаке» 15 сезонов, показав третий результат – после Нетто и Черенкова – по числу матчей, сыгранных в чемпионатах и в Кубке СССР. Самыми памятными какие считаете?

– Таких игр было сыграно немало. Разве забудутся чемпионаты страны в 1962 и в 1969 годах, когда мы завоевали золотые медали? Или финалы Кубков в 1965 и 1971 годах? Например, в 1971 году мы проигрывали ростовскому СКА со счетом 1:2, но за 20 секунд до финального свистка я забил второй мяч, а на следующий день мы победили в переигровке.

– Но кроме приятных воспоминаний остались и грустные матчи?

– Конечно. Взять, например, полуфинальную встречу с итальянцами в чемпионате Европы в 1968 году. Тот матч закончился со счетом 0:0, судья для определения финалиста бросал монетку, и в итоге фортуна улыбнулась соперникам. Само выявление победителя в матче такого ранга с помощью монетки – это, согласитесь, полный маразм. Но тогда в регламенте не предусматривались послематчевые пенальти.

– К грустным воспоминаниям надо добавить, наверное, и матч с уругвайцами на чемпионате мира 1970 года в Мексике, когда соперники забили в ворота Кавазашвили единственный мяч после того, как тот выкатился за пределы поля?

– Для нас это был кошмар – не надо принимать решение вместо арбитров. В той встрече я вышел на замену в полузащиту, но хорошо видел, как мяч пересек линию ворот в том месте, где она пересекается с линией штрафной площади, и Валентин Афонин, опекавший Кубиллу, выключился из игры. Однако нападающий сборной Уругвая не остановился и сделал передачу в штрафную, откуда и был забит гол. Понятно, во всем виноват был судья, но, с другой стороны, игру он не остановил, а мы приняли за него решение, за что и поплатились.

СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ – В ВШТ

– Закончив играть в чемпионатах СССР, вы сразу поступили в ВШТ, хотя и не имели тренерской практики, что в общем-то не отвечало условиям приема в школу.

– Этой практики не было и у других футболистов, но спасибо директору ВШТ Вячеславу Васильевичу Варюшину, который сделал для нас исключение.

– Как сложилась ваша жизнь после ВШТ?

– Сначала помогал старшему тренеру молодежной сборной СССР Валентину Александровичу Николаеву, а перед московской Олимпиадой по рекомендации Никиты Павловича Симоняна возглавил вторую сборную страны. Перед ней была поставлена цель – готовить резерв для первой сборной, а заодно и проверять в товарищеских матчах соперников, с которыми наша главная команда могла встретиться в официальных соревнованиях. Полагаю, что с этой задачей мы справились. Особенно это касается проверки молодых, способных футболистов. Достаточно назвать таких игроков, как Дасаев, Романцев, Чивадзе, Андреев, Шенгелия, Сулаквелидзе, Шавло, Черенков. Позже они все стали игроками первой сборной, а потом и тренерами.

НИКТО НА СЕБЯ ОДЕЯЛО НЕ ТЯНУЛ

– 20 лет назад в чемпионате мира в Испании вы были одним из пяти тренеров сборной СССР. Тогда многие считали, что в тренерском штабе оказались три разных во многом специалиста – Бесков, Лобановский и Ахалкаци, и это в итоге и привело к досрочному для советских футболистов окончанию чемпионата мира.

– Я так не считаю. Главная причина относительной неудачи в Испании – это серьезные травмы, полученные накануне чемпионата сразу тремя ведущими игроками – Буряком, Хидиятуллиным и Чивадзе. Что касается триумвирата Бесков – Ахалкаци – Лобановский, то он, поверьте мне, не напоминал лебедя, рака и щуку. Идея собрать тренерский штаб в общем-то из действительно разных и по характеру, и по взглядам на особенности футбола специалистов принадлежит работникам ЦК КПСС. Они посчитали, что если в сборной собраны футболисты трех ведущих клубов – «Спартака», киевского и тбилисского «Динамо», то и тренеры должны быть из этих команд. Разумеется, не по всем вопросам мнения этих специалистов совпадали, но каждый раз все решалось корректно, причем последнее слово, особенно при определении состава, тактики на игру, всегда оставалось за Бесковым. Лобановский полностью отвечал за функциональную подготовку. Ахалкаци же чаще всего выступал в роли третейского судьи и когда высказывал свое мнение, оно, как говорится, попадало в «десятку». Словом, опасения, будто каждый из этой великой троицы будет тащить одеяло на себя, не подтвердились.

ПЛЕТЬЮ ОБУХА НЕ ПЕРЕШИБЕШЬ

– После работы в сборной вы недолго возглавляли симферопольскую «Таврию», выступавшую в первой лиге. Начали вы, помнится, неплохо. Однако в первом же круге были освобождены. Что же произошло?

– Начало действительно было обнадеживающим. Во время поездки в Грузию «Таврия» установила рекорд, который впору было вносить в Книгу рекордов Гиннесса – в Батуми мы выиграли у «Динамо», а в Кутаиси с лидером «Торпедо» сыграли вничью. По тем временам добыть в Грузии хотя бы одно очко считалось достижением, а «Таврия» завоевала целых три. Но радость была недолгой – по возвращении в Симферополь мне объявили, что как тренер я не устраиваю руководителя обкома. Все это я вспоминаю только для того, чтобы рассказать молодым специалистам, какие нравы царили в футболе в те годы. Практически все зависело от того, как первый секретарь относился к футболу. Главе Крымской области, судя по моему опыту, было все равно, как играет «Таврия», как развивается футбол. Во всяком случае, за полгода работы в Симферополе я, несмотря на многочисленные попытки попасть на прием к первому секретарю обкома, высказать ему свою программу, так и не был удостоен его внимания, чем умело воспользовались чиновники мелкого ранга и вместо меня пригласили, как говорится, своего человека. Это было первое разочарование в тренерской профессии. Я наивно полагал, что для успешного выступления команды необходимо только хорошо проводить учебно-тренировочный процесс. А надо было решать и многочисленные административно-хозяйственные вопросы, что без поддержки чиновников сделать было невозможно. Я брал пример с Бескова и Симоняна, забыв о том, что у них был такой великолепный начальник команды, как Николай Петрович Старостин, который не хуже любого тренера мог решить самый сложный вопрос.

РЕЗКИЙ ПОВОРОТ

– И в вашей жизни произошел новый поворот?

– К тому времени я помимо Института физкультуры и ФШТ окончил заочное отделение Института иностранных языков и знал английский и итальянский языки, что помогло мне поступить на работу в Управление международных спортивных связей Спорткомитета СССР. В 1990 году я в составе футбольной делегации побывал еще раз на чемпионате мира, правда, уже в роли переводчика.

– Однако и в международном управлении вы долго не проработали?

– За 10 дней до путча 91-го года я получил приглашение из итальянской рекламной фирмы и стал ее представителем в Москве.

– Чем занимаетесь сейчас?

– Возглавляю общественную организацию – футбольный клуб ветеранов «Спартака». Руководители клуба Романцев, Червиченко и Шикунов предоставили нам отличные условия для работы – у нас прекрасный современный офис. Правда, зарплату мы не получаем, но благодаря частным товарищеским встречам, участию в разного рода турнирах бывшие футболисты «Спартака» имеют неплохую возможность регулярно улучшать свое финансовое положение.

– Кроме того, вы являетесь членом одного из комитетов ФИФА. Расскажите, что это за комитет и как вы в нем оказались?

– Он называется Футбольный комитет ФИФА. В него входят такие великие игроки, арбитры, тренеры, как Пеле, Беккенбауэр, Бобби Чарльтон, Круифф, Платини, Уго Санчес, Милла Роже, Бонек и другие известные в футболе специалисты. Комитет никаких важных решений не принимает, ограничиваясь внесением только рекомендаций. А я оказался в этом комитете во многом благодаря Блаттеру, с которым познакомился еще во время чемпионата мира в Италии, когда он приезжал на базу сборной СССР. Однажды он поинтересовался у Колоскова, кого из российских футболистов можно рекомендовать в этот комитет. Одно важное условие: этот человек должен знать иностранные языки. Вячеслав Иванович назвал мою фамилию. Вот так я попал в одну команду с выдающимися футболистами прошлого. Наши встречи проходят в штаб-квартире ФИФА в Цюрихе один раз в три месяца.