«Не ноги, а пушки»

«Физкультурник Белоруссии», 01.02.1992

Признаюсь, до самого последнего момента я не был уверен, что прославленный спортсмен, великолепный мастер кожаного мяча, о котором сам патриарх нашего футбола Николай Петрович Старостин говорит с восхищением, связан кровными узами с родным для меня уютным местечком на Гродненщине.

Но вот, набрав московский номер, пригласил к телефону хозяйку квартиры Анастасию Васильевну. Представился: я, мол, земляк вашего мужа.

– Вы из Нового Двора? – послышался удивленный голос.

– Да! – ответил я с радостью. Теперь уже никаких сомнений быть не могло: наконец-то, я напал на след интересующего меня человека – Станислава Леуты.

Для любителей футбола имя это очень много значит. В предвоенные годы С. Леута, выступая сначала в сборных командах Москвы, а затем и в столичном «Спартаке», пять раз становился чемпионом Советского Союза – последний раз в 1938 году. Много лет он играл в главной дружине СССР. Этому яркому мастеру кожаного мяча посвящены яркие публикации. Его имя вписано в энциклопедические справочники и даже в такой авторитетный, как «Все о спорте» («Физкультура и спорт», 1978).

Но вот, перелистав архивы (в том числе и частные), посвященные футболу, перечитав газетные и журнальные заметки и очерки о С. Леуте, я нигде не встретил и намека на его белорусское (а в довоенное время – польское) происхождение. Вообще, в его биографии много неожиданного и необъяснимого.

Между тем кандидат наук, заведующий лабораторией Белорусского научно-исследовательского института мелиорации и водного хозяйства Иван Эдуардович Леуто настойчиво предлагал продолжать поиск. Кстати сказать, именно он был инициатором журналистского исследования.

По его мнению, человек с такой редкой фамилией не мог не иметь корней в его (и моем тоже) родном Новом Дворе, что в Щучинском районе. В нашем поселке есть целая улица, где живут одни Леуто (правда, у знаменитого футболиста фамилия оканчивается на букву «а», но это отличие могло возникнуть из-за ошибки писарей).

Иван Эдвардович, пытаясь как-то помочь мне в поисковой работе, рассказал услышанную от старожилов такую историю. Будто в предвоенные годы, когда Гродненщина относилась к Польше, мать Станислава, узнав каким-то образом, что сборная Советского Союза будет в Варшаве, поспешила туда. Свидание с сыном было очень коротким (и, по всей видимости, последним). В Москве я нашел подтверждение этому факту. Сам футболист рассказывал в своей семье, что его встретила мать на вокзале, у вагона. Взяв шапку, он прошелся среди товарищей. Те бросали в нее, что могли. Собранные наспех средства он и передал матери. Она, крепко держа подарок, с отчаянием смотрела на уходящий поезд, который увозил родного ей человека в неизвестность.

Как получилось, что мать и сын оказались по обе стороны границы? Семья Леута в поисках лучшей доли в начале века покинула родные места. Теперь, пожалуй, трудно проследить ее скитальческий маршрут. Подрастали дети, и они искали свои жизненные дороги. А когда, уже после революции, родители собрались домой, в Польшу, не всех удалось собрать под крыло. Мать приехала в отчий дом лишь с теми, кто еще нуждался в опеке.

Судьба ее не щадила, и она умерла в 1941 году. В начале войны прошелся еще один вихрь над семейным гнездом: немцы расстреляли брата Станислава – Константина вместе с дочерью Яниной.

Казалось бы, время, военные бури совсем разрушили родное гнездо. Но семейный очаг теплился. Уже в послевоенные годы кто-то наклеил на стену цветную обложку из журнала «Огонек», на которой была запечатлена лихая наездница Римма Леута – дочь знаменитого форварда.

Обо всем этом рассказал мне Иван Эдвардович, родители которого жили по соседству с домом семьи известного футболиста.

Как он оказался в Москве, мне так и не удалось выяснить. Надеюсь, пока. По воспоминаниям Николая Петровича Старостина, Стась объявился на стадионе в Красной Пресне восемнадцатилетним юношей. Работал он тогда шофером.

Паренек сразу же обратил на себя внимание. «Это был сформировавшийся мастер футбола, – говорит Н.П. Старостин. – Естественно, его пригласили играть в команду «Красная Пресня». Сначала во второй состав, а уже «а следующий год – в основной».

Впоследствии в своей книге «Звезды большого футбола» Старостин напишет:

«…Колоритная фигура – Станислав Леута. Опытнейший футбольный волк. Мастерство фундаментальное, выдержка железная… Станислав Леута… мог с тридцати метров, из самого трудного положения, прицельно выстрелить по воротам. Тогдашние вратари невесело шутили: не ноги, а пушки. Было у него еще одно замечательное качество – универсализм».

Не существовало такого места в команде, где бы Станислав полноценно не мог заменить выбывшего партнера. Он играл и как центр нападения, и как крайний защитник, и как крайний правый нападения, и как инсайд… Лишь в роли вратаря не выступал. Зато великолепно справлялся с обязанностями штатного пенальтиста и сборной страны, и «Спартака».

Мне хотелось с помощью близких и знакомых нарисовать облик этого человека. Беседы с супругой Станислава Викентьевича – Анастасией Васильевной, их дочерью Риммой (со второй, Валентиной, мне связаться не удалось), с внуком Сергеем, который, кстати сказать, юные годы провел в семье дедушки, с «живой историей советского футбола» Николаем Петровичем Старостиным многое прояснили.

Это был очень порядочный человек. Исключительно корректен и в жизни, и на футбольном поле. Надежный товарищ и друг. У него много было верных друзей, «в нашем доме всегда собирались гости, – вспоминает Сергей. – Жилось как-то весело и интересно».

Играл он в футбол довольно долго. Ушел из команды «Спартак», когда ему перевалило за тридцать. Но с футболом не расставался до конца своих дней – готовил смену мастерам.

Леута слыл одним из самых техничных игроков. Даже пенальти он забивал и левой, и правой ногами. В обычной жизни добрый и вежливый, на поле он преображался: становился решительным, даже жестким игроком. Он был очень хорошим партнером, но в то же время чрезвычайно трудным для соперников. Товарищи могли на него надеяться в любую минуту. Знали: не подведет.

Разве не об этом говорит один эпизод, описанный Н.П. Старостиным в книге «Заезды большого футбола». В 1928 году сборная Москвы в Вене встречалась со сборной Австрии. Игра была на редкость трудной. В одном из игровых эпизодов капитан команды Старостин сломал ногу. Было травмировано еще два советских игрока, в том числе и Станислав Леута. Старостин попросил, чтобы его не уносили со стадиона до конца игры. Он лежал на носилках и мучительно переживал за своих. Вот что пишет далее: «Мое сердце обливалось кровью, и я взмолился, обращаясь к Леуте, который пострадал меньше всех:

– Стася, если можешь, хоть на полутора ногах, выйди на поле! Даже еле двигаясь, ты отвлечешь на себя кое-кого из австрийцев.

И Леута, который на другой день не мог приподняться в постели, на поле вышел. И не только вышел, но и забил забинтованной ногой тот самый гол, который не оставил хозяевам поля надежд на выигрыш.

Через день команда уехала на игры в другие города, а мы с Леутой остались лежать в Вене».

Что еще запомнилось из рассказов людей, близких Леуте? Был трезвенник, никогда не сквернословил. И, пожалуй, еще один штрих, который роднит его с новодворцамм: он был отменным танцором, всегда выручал товарищей, «где требовалось щегольнуть на блестящем паркете ловкостью и выправкой перед дамами в любых танцах».

– Жили мы с ним как родные братья, – возвращаясь мысленно к далеким годам, уже сегодня говорит Николай Петрович, – благороднейший был человек.

Так получилось, что и женились они на подругах. Антонина – будущая супруга Старостина – увлекалась футболом, не пропускала ни одного матча. Как-то пригласила она на стадион и свою подругу Анастасию. Та долго не соглашалась, но все-таки уступила – пошла. Там, на «Красной Пресне», и познакомилась со Станиславом.

Их жизнь, начавшаяся так весело и беззаботно, в сороковых годах была омрачена – ни за что ни про что попал в тюрьму Стась. Судили по печально известной 58-й статье – антисоветская агитация.

Долгие годы ГУЛАГа, конечно же, сказались на здоровье. Но он, в пятидесятых выйдя на свободу, ни на кого не таил зла, продолжал работать, надеяться на лучшее.

Леута мечтал посмотреть Олимпиаду в Москве. Но в январе 1980-го его не стало. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

– Совсем рядом со стадионом «Красная Пресня», где прошла вся его жизнь, – грустно сказал Николай Петрович Старостин.

Вот и все, что мне хотелось сказать о замечательном человеке, великолепном футболисте Станиславе Викентьевиче Леуте. Однако ставить точку в этом повествовании не хотелось бы. Надеюсь, что еще живы люди, которые знали замечательного спортсмена и могли бы дополнить предложенные вашему вниманию сегодня строки.

У футбольной летописи не должно быть белых пятен.