Формула гола

«Футбол-Хоккей», 1971

Наша беседа состоялась до того, как Эдуард Малофеев забил свой сотый гол. От заветной сотни, от вступления в Клуб Григория Федотова Малофеева отделяли тогда три мяча. Я предупредил, что интервью с ним попадет в газету в том случае, если эти три гола он забьет. «Может, после этого и поговорим?» – Эдик настороженно отнесся к беседе. «Зачем же после? Я верю, что в оставшихся матчах вы три гола забьете. А вы?»

– Верить-то я верю. Коли форвард не рассчитывает, что будет забивать, ему незачем и выходить на поле. Но каждый мяч, приближающий меня к сотне, дается со все большим трудом.

– А почему? Может быть, потому, что все время думаете об этом?

– Возможно. Но главное в том, что дела у нашей команды идут неважно. Мы все сейчас играем со старанием, но прошлые неудачи и угроза выбыть из высшей лиги давят на нас. Так что, если у вас заготовлен вопрос типа «Какой гол самый трудный?», отвечу сразу – самым трудным окажется тот, который забью в матче, где будет решаться судьба команды. Даже если буду бить пенальти.

(Замечу, что свой 98-й гол Малофеев действительно забил с пенальти – «Пахтакору». Затем в игре с «Кайратом», когда минское «Динамо» добывало решающих два очка для «проходного балла», Эдуард не сумел поразить цель, хотя шансы у него были. А вот в двух последних встречах, для минчан уже ничего не значивших, Малофеев забил пять голов, которые сделали его двадцатым членом Клуба Григория Федотова и вывели на первое место в соревновании бомбардиров сезона 1971 года.)

– Бывало ли у вас ощущение перед матчем, что сегодня вы обязательно забьете?

– Настроение, конечно, имеет значение. У тебя словно вырастают крылья, все дается легко, игра, как говорится, идет. В таком состоянии более тонко чувствуешь позицию, лучше понимаешь партнеров. И везет больше. То поймаешь на ошибке защитника, то добьешь мяч, отскочивший от вратаря, то успеешь к «безнадежной» передаче. Нередко бывает, что, выходя на игру, я твердо знаю: сегодня забью. И, как правило, забиваю. Или сделаю такой точный пас, что партнер забьет. Однако все же настроение идет вдогонку.

– За чем?

– За физическим состоянием. Если хорошо тренирован, ничего не болит и залечены травмы, то и настроение поднимается. Здесь все взаимосвязано. Если ты в хорошей форме, то и команда чувствует, что ты ей полезен, а раз так, то она к тебе относится лучше. И, следовательно, забить гол легче. Бывает, правда, что и в плохом физическом состоянии удается один-два матча сыграть неплохо. Но только один-два.

– А не бывало так, что вы находились в хорошей физической форме, но игра не шла и голов не забивали?

– Если мы посмотрим «раскладку» голов лучших нападающих – и наших, и зарубежных, – то увидим, что забивали они отнюдь не в каждом матче. Надо судить не по одному матчу, а по сезону в целом. Тогда на ваш вопрос следует ответить так: если футболист в хорошей форме, те он забивает. Однако не все так просто. Бывало, что игра у меня не шла, хотя я физически чувствовал себя отменно. Тогда я пытался разобраться в себе, старался регулировать настроение. Тут две стороны. Первая – внешняя. Многое зависит от коллектива, от отношений с товарищами, от понимания друг друга. Неудачи команды, слабая игра партнеров ограничивают тебя. Вторая сторона – внутренняя. Здесь все индивидуально. Я, например, лучше «заряжен» на игру, когда накануне матча сумею отвлечься от футбола – прочту интересную книгу, посмотрю фильм. Выскажу, наверное, крамольную мысль, но я пришел к выводу, что мне вредно бывать на установке за день до матча. Когда начинаются бесконечные разговоры о необходимости победы, и так далее; когда я слишком много думаю о предстоящем матче, то случается, что к выходу на поле просто-напросто перегораю.

– Вот вы сказали – «судить по сезону в целом». А какой сезон вы считаете для себя наиболее удачным?

– Пожалуй, их было два. Первый – самый первый, сезон 1963 года. Я тогда перешел из «Спартака» в минское «Динамо», получил место в основном составе. Был молод, полон сил. Молодости свойственно некоторое легкомыслие, и оттого играть мне было легче. Не было той ответственности за команду, за товарищей, которая появилась с годами, с опытом, когда я стал капитаном и, как у нас говорят, ведущим игроком. Тогда же я отвечал только за себя, тогда я просто играл.

– И не жалели, что ушли из «Спартака»?

– Я до сих пор люблю «Спартак», являюсь его болельщиком, особенно хоккейным. Но ни тогда, ни после я не жалел, что переехал в Минск. Здесь ко мне хорошо отнеслись, город и команда стали для меня родными. Здесь я вырос как футболист. Играя за минское «Динамо», я забил свой первый гол в чемпионате.

– Помните его?

– Прекрасно помню, ибо этот первый гол я забил именно «Спартаку». Ранней весной мы играли на нейтральном поле в Тбилиси. Я открыл счет, но затем мы проигрывали – 1:2. На последней минуте Миша Мустыгин сравнял результат. Мы отобрали тогда очко у чемпиона.

– Вы сказали, что у вас было два особенно удачных сезона. Какой же второй?

– Второй – сезон 1965 года. Меня и раньше приглашали в сборную, но тогда я закрепился в ней. Кроме того, весь чемпионат я вел с Олегом Копаевым спор за приз газеты «Труд». Но все-таки лучшим бомбардиром стал Копаев. Он забил 18 мячей, а я – 17. Правда, я утешал себя тем, что мне не повезло: я не доиграл один матч – с «Черноморцем», который наша команда выиграла – 2: 1, а то мог бы и догнать Копаева. А не доиграл потому, что в составе сборной улетел в Южную Америку.

– Сколько лет вы играли в сборной?

– В общей сложности шесть. Провел сорок матчей, забил шесть мячей. Выходит в среднем по одному голу. Маловато, конечно. Но в сборной у меня были иные функции, нежели в «Динамо», – я играл там в полузащите.

– Лучший бомбардир мексиканского чемпионата Герхард Мюллер писал, что на тренировках он любит наносить удары с ближней дистанции, что у него есть своя методика занятий. А у вас?

– Никаких особых изобретений в этом плане у меня нет. Тренируюсь вместе со всеми. Разве что стараюсь чаще бить по воротам. Удар у меня средней силы, поэтому на тренировках я в основном отрабатываю точность. Но не как Мюллер – с ближних, а с дальних и средних дистанций. Люблю упражнения на опережение. Всегда прошу кого-нибудь из защитников мне мешать и все удары наношу с ходу. Стараюсь больше играть головой. Короче говоря, стремлюсь, чтобы обстановка на тренировках напоминала игровую.

– Не пытались ли вы вывести некую «формулу гола»? Как она будет выглядеть? Из ваших слов следует, что за голом стоит хорошая физическая форма, плюс настроение, плюс…

– … плюс партнеры. Одиа человек, будь он семи пядей во лбу, на поле может сделать не так уж много. Причем, говоря о партнерах, я имею в виду всех игроков – и вратаря, и защитников. Если оборона надежна, то и форварды атакуют смелее, без оглядки на тылы. Но особенно многое зависит от товарищей по линии атаки, от взаимопонимания с ними, от знания манеры каждого из них. Считаю, что мне повезло: партнеры у меня были замечательные. Справа играл Леонард Адамов – «мотор», футболист огромного диапазона действий. На поле он успевал всюду, проделывал много, как мы говорим, черной работы. Умел и сам хорошо пробить. Рядом со мной, в центре, – Михаил Мустыгин, обладавший острейшим чувством позиции. Обычно он располагался на поле чуть впереди, а я сзади, «в оттяжке». Мустыгин умел отвлечь на себя защитника, освободить мне коридор для прохода. Миша и сам много забивал, в 1967 году стал лучшим бомбардиром. Но у нас с ним не было конкуренции. Отлично умеющий забивать, Мустыгин всегда отдавал пас, если видел, что кто-то из нас в лучшей позиции. Но «королем паса» в нашей команде я считаю Юрия Погальникова. Это игрок большого ума, которого, по-моему, не оценили по достоинству в нашем футболе. Юра прекрасно видел поле, умел мгновенно разобраться в сложной обстановке. Его передачи были выверены до сантиметра. Наверное, не меньше восьмидесяти своих голов я забил при участии тех, кого назвал.

– А личные качества форварда надо приплюсовать к нашей «формуле»?

– Конечно. Если твоя «профессия» – забивать голы, то ты, во-первых, должен иметь страстное желание это делать. Во-вторых, надо быть упрямым, изобретательным, постоянно нацеленным на ворота. Ну и, наконец, обладать разнообразным техническим арсеналом!

– Кто из футболистов в этом смысле для вас идеал?

– Валентин Иванов. По-моему, он умел все. Мог быть и организатором и завершителем атак, обладал великолепной техникой, остро мыслил. А главное – никогда не было известно, чего от него сейчас ожидать, он умел совершенно неожиданно изменить направление движения, поставить соперника в тупик.

– А против кого из защитников вам было труднее всего играть?

– Против Муртаза Хурцилавы. Я говорил, что люблю сыграть на опережение, но с Хурцилавой это удавалось не часто. Он сам всегда норовит перехватить мяч, отлично играет головой. Обладая высокой техникой, Хурцилава никогда не грубит.

– Как вы думаете, что почувствуете, когда забьете свой сотый гол?

– Наверное, радость, удовлетворение, особенно если этот гол принесет очки команде; желание забить сто первый, сто второй и так далее… А главное – благодарность товарищам по команде, тем, с кем я выходил на поле и которые являются, как пишут иные репортеры, «соавторами» всех этих голов.