Юрий Никифоров: «В зарплатной ведомости Старостин шел под номером один»

«Футбол», 27.03.2010

Юрий Никифоров выигрывал клубные трофеи в четырех странах. Трижды побеждал в чемпионате России и дважды – в первенстве Голландии. Брал Кубки Украины, России и Японии. За сборную России провел 59 игр, съездил на два чемпионата мира и европейское первенство. Футболистов с таким послужным списком в России можно пересчитать по пальцам одной руки. Еженедельнику «Футбол» Юрий рассказал о том, почему он сейчас живет в испанском Хихоне, а также вспомнил яркие моменты своей богатой биографии.

В ПАДЕЛ – С ОНОПКО

Свою игровую карьеру Юрий закончил в Японии в 2004 году. В Стране восходящего солнца Никифоров выступал за крепкого середнячка J-лиги «Урава Ред Даймондз» из Сайтама. В этой команде опытнейший защитник и получил травму, после которой пришлось завязывать с профессией футболиста. С тех пор он живет в своем двухэтажном доме в Хихоне.

– У вас в Испании был бизнес, связанный с недвижимостью. Мировой финансовый кризис не поработил бизнес?

– До кризиса я вкладывал деньги в недвижимость. Теперь уже не вкладываю – только продаю. Упал ли уровень продаж? С продажами сейчас вообще затишье. Пауза, которая затянулась.

– Но вы ведь не только бизнесом занимаетесь? Слышал, новую спортивную игру освоили?

– Это в России она новая. В Испании о паделе знают давным-давно. С 1992 года Международная федерация падела раз в два года проводит чемпионаты мира. На Пиренеях эта игра очень популярна. Это своего рода симбиоз большого тенниса и сквоша – ракетки меньше, чем в большом теннисе, как и площадка. Но игра, по-моему, интереснее – требует выработки стратегии. Есть стенки, и удары нужно отбивать уже после того, как мяч отскочит от стены.

Увлекся паделом два с половиной года назад. Рядом с моим домом – теннисный клуб. Есть там и корты для падела. Я играю не по графику. Захотел, позвонил, заказал корт. Недавно Дима Черышев приезжал ко мне из Мадрида – сыграли с ним. С Витей Онопко, когда он приезжает в Испанию, тоже можем сразиться.

– Ставите задачу достигнуть в паделе того же, чего достигли в футболе?

– Пробиваться на чемпионат мира не планирую, но в любительских турнирах участвую. Один даже выиграл – в миксте, вместе со своей старшей дочкой. Саше сейчас 17 лет. Когда я на протяжении четырех лет играл в Голландии, она серьезно занималась большим теннисом – тренировки были пять раз в неделю. Думаю, дочку сильно перегрузили – Саше в итоге теннис надоел. А вот в падел со мной играет с удовольствием.

– Со своим новым хобби вы о футболе часом не забыли? Поигрываете за ветеранов?

– Конечно. И играем, и тренируемся. Исключительно для собственного удовольствия – В Испании на турнирах ветеранам не платят гонораров, как, например, в Германии. Наоборот, у нас со счетов по итогам года снимают небольшую сумму за форму «Спортинга». И, может быть, за аренду футбольных полей – нам «Спортинг» также предоставляет свои газоны. Впрочем, сумма ежегодных взносов чисто символическая – 40-50 евро. А коммерческий турнир среди ветеранов в Испании всего один, но мы в нем не имеем права выступать – там играют только клубы, которые побеждали в чемпионате страны или выигрывали Кубок Испании.

– Абонементы на домашние игры «Спортинга» покупаете на общих основаниях или вам как бывшему игроку хихонцев их выдают бесплатно?

– Покупаю – с 50-процентной скидкой. Перед началом нынешнего сезона взял два абонемента – для себя и дочери. Посещаем все домашние поединки. Так что у меня в Хихоне дел хватает. Недавно наведывался к Черышеву в Мадрид – был в российском посольстве, переоформлял всей семье заграничные паспорта. Я ведь не менял гражданства – в Испании у меня вид на жительство. Удобно – имею все те же права, что и испанцы, только в выборах президента и правительства не принимаю участия. Визы не нужны – беспрепятственно езжу с испанской карточкой по Европе.

– Будете оформлять себе испанский паспорт?

– Не вижу в этом необходимости. В любом случае, для этого нужно прожить в стране десять лет. Мой стаж непрерывного пребывания в Испании – пять лет. Вот через пять лет можно будет вернуться к этому вопросу.

– Ваш бывший одноклубник Валерий Карпин тоже вел бизнес в Испании и в нем преуспел, а затем вернулся в футбол. Вы не исключаете для себя такое развитие событий?

– У Валеры было конкретное предложение, причем очень заманчивое. У меня такого не было. Если бы появилось, я отнесся бы к нему серьезно, а срываться просто так не было смысла. Меня в Испании пока все устраивает. У дочек уже европейский менталитет. И хотя в семье мы говорим на русском языке, испанский дочери знаю лучше. Саша еще может читать на русском, а Настя не умеет ни писать, ни читать.

КОНФЛИКТ С ГЕРЕТСОМ

В клубной зарубежной карьере Никифорова самый яркий период – выступления за ПСВ «Эйндховен». На протяжении четырех сезонов Юрий защищал цвета голландского гранда. Причем большую часть этого времени уроженец Одессы провел под началом Эрика Геретса, который нынче является одним из кандидатов на пост главного тренера сборной России. У Никифорова с Геретсом были неоднозначные отношения.

– Помните, во сколько ПСВ обошелся трансфер Никифорова из «Спортинга»?

– По-моему, сумма сделки составила 4 млн 700 тысяч долларов – на то время очень хорошие деньги. Условия личного контракта тоже были на уровне – зарплата увеличилась почти в два раза.

– Но вряд ли вы могли занести себе в актив свой первый голландский сезон.

– Так он для всей команды сложился неудачно. В итоге Бобби Робсона на тренерском мостике сменил Эрик Геретс. Бельгиец привел в ПСВ своих игроков, в том числе и на мое место. Сразу дал понять, что на Никифорова не особо рассчитывает, намекнул, что мне нужно поменять клубную прописку. Но я ему сразу заявил, что из ПСВ никуда уходить не собираюсь, дескать, не для того подписывал с клубом четырехлетний контракт, чтобы через год отсюда уехать.

– Наверное, ответ понравился Геретсу, раз при нем вы заиграли в основе команды?

– Свои выходы на поле я оправдывал качеством демонстрируемой игры, а также работой на тренировках. Геретс потом сдался. Стал меня выпускать. Я его не подводил. Вскоре отношения наладились. Два года подряд при Геретсе были чемпионами. Затем мне поступило очень заманчивое предложение от греческого «Олимпиакоса» – давали хорошие деньги и мне, и клубу. Со мной на тему перехода беседовал генеральный менеджер «ПСВ». Интересовался, как я смотрю на переезд в Афины. Мне не хотелось срываться с семьей в Грецию. Пришли к тому, что переподпишем контракт с ПСВ «Эйндховен».

– Но в последнем сезоне в ПСВ у вас дела не заладились.

– Команда повалилась в первом круге. У меня тоже было несколько откровенно провальных игр. Начался поиск виноватых. В Западной Европе всегда в первую очередь виноваты легионеры. Геретс меня потихоньку отцепил – посадил на лавку. Контракт уже горел – заканчивался через полгода. Перед вторым кругом меня вызвали в клуб на разговор с президентом, генеральным менеджером и главным тренером. Геретс прямо сказал, что в моих услугах не нуждается, что клуб будет искать мне новую команду. В итоге я оказался в роли проигравшего.

– Потому что не смогли заключить контракт с более серьезным клубом, нежели «Валвейк»?

– Как оказалось, свободным агентам не так просто найти себе команду хотя бы потому, что в этом случае никто не зарабатывает на трансфере. Выступавший за сборную Голландии защитник Стан Фалкс, с которым мы вместе бегали в Эйндховене, предложил вариант с «Валвейком». Я не раздумывал. Подкупило расстояние – из Эйндховена в расположение «Валвейка» доезжал за полчаса. Подписал двухлетнее соглашение. Отыграл сезон. Помню, сезон заканчивался, я сидел в раздевалке и грустил. Там меня и застал одноклубник Петрович. Серб в свое время поиграл в «Севилье» с Марадоной, а также провел несколько лет в Японии, где выступал как раз за «Урава Ред Даймондз». Я признался, что хочу уехать отсюда, причем все равно куда – хоть в Катар, только бы из Голландии. Он спросил: «А в Японию поедешь?»

КОНТРАКТ МЕЖДУ РЫБАЛКОЙ

В Японии Никифоров отыграл неполный сезон. «Урава Ред Даймондз» из миллионного города Сайтама на тот момент считалась крепким середняком – в турнирной таблице в том сезоне команда финишировала пятой и впервые в своей истории выиграла Кубок Японии.

– С японцами быстро нашли общий язык?

– Да, они сразу позвонили, затем приехали просматривать меня на товарищескую игру «Валвейка». Не знаю, насколько эффективен был тот просмотр, потому что тогда нам противостояла какая-то любительская команда. Затем я вернулся в Одессу, туда же прилетели японцы. Я как раз в то время отправился с братьями на рыбалку. Ловлю беззаботно рыбку, вдруг звонок – приехали представители «Уравы». Я сразу – домой, принял душ и поехал к ним в гостиницу. Подписал контракт, переоделся и снова отправился на рыбалку.

– Хороший был контракт?

– Неплохой. По деньгам больше, чем в «Спортинге», но меньше, чем в ПСВ. В целом же все было очень солидно. Конечно, наверняка сыграли свою роль мои выступления за сборную России, особенно во время чемпионата мира-2002. В Стране восходящего солнца обо мне знали. Жаль, что я там так недолго пробыл. Была бы моя воля, остался подольше. Учитывая мой возраст, контракт подписывался на сезон. Я играл в основе, все были довольны. Впечатления отличные – идеальные поля, переполненные трибуны. Наша домашняя арена вмещала 63 тысячи зрителей, и практически всегда был аншлаг. На выездные матчи команды приезжало до двадцати тысяч наших болельщиков. Публика сумасшедшая – таких фанатов я больше нигде не видел. Сам чемпионат был очень интересным – большинство команд приблизительно одного уровня, поэтому результаты большинства матчей были непредсказуемы.

– Проблем за пределами поля не было?

– Ко мне приставили переводчика. Сказали, что он будет мне помогать 24 часа в сутки. Но я его сильно не эксплуатировал – отпускал сразу после тренировки. Мне предоставили клубное авто, переводчик два дня на нем повозил, а затем я сам сел за руль. Плюс первый и второй тренеры команды были голландцами.

До травмы вообще ни одной проблемы не было. Очень порядочные люди. Рассчитывались точно в срок. Если что-то просил вечером – утром уже было. Просил утром – вечером привозили. Некоторые привычки я приобрел во времена своей японской карьеры – например, полюбил суши. Расстраивало только то, что с семьей почти не виделся – жена с детьми в Хихоне жили. Забирать их на год в Японию не захотел.

– В Японии все складывалось замечательно до получения травмы. Что за повреждение?

– Под коленной чашечкой стерся хрящ. Команду к тому времени уже принял Гвидо Бухвальд. Он был согласен ждать моего восстановления. Сделали операцию. Врач сказал, что реабилитационный период составит полгода. И добавил, что хрящ должен нарасти, но он никаких гарантий не дает. А у меня через три месяца заканчивался контракт. Японцы изначально планировали переподписать со мной соглашение еще на сезон, но для этого я должен был и дальше приносить пользу команде, то есть играть, а не восстанавливаться после травмы.

– В клубе взяли время на раздумье?

– Можно и так сказать. Я тем временем попытался форсировать реабилитационный процесс начал бегать уже на вторую неделю после операции. Отправился на сбор команды в Австралию. Однако природу не обманешь – когда мне в игровых эпизодах нужно было резко затормозить или уйти в сторону, под коленной чашечкой скрипело. Я начал психовать. После сбора вернулись в Японию. Меня вызвал вице-президент клуба и сказал: поезжай домой, восстанавливайся. Оставшееся время мне исправно перечисляли зарплату по контракту, но насчет пролонгации соглашения разговоров больше не заводили.

– Вам тогда не было и тридцати четырех лет. Надеялись поиграть еще пару сезонов?

– Надеялся, но не сложилось. Старший брат пытался найти мне команду, Ахрик Цвейба помогал. С наставником моего родного «Черноморца» Семеном Альтманом был разговор насчет моего возвращения в Одессу. Я тогда семейный совет собрал. Предложил жене вернуться в родной город. В этом случае я попросил бы у «моряков» минимальную зарплату – у меня ведь в Одессе квартира есть. Я считал, что было бы символично закончить карьеру в той команде, где делал свои первые шаги. Но на семейном совете решили, что семья останется в Хихоне. Жену и детей нужно кормить. Я позвонил Семену Йосиповичу, объяснил ситуацию, выставил финансовые условия. Он сказал, что «Черноморец» не сможет платить мне такую зарплату. С игровой карьерой пришлось заканчивать.

БЛАГОДАРНОСТЬ РОМАНЦЕВУ

В России Никифоров сделал себе имя в «Спартаке». Хотя столп обороны «Черноморца» мог оказаться и в другой команде – параллельно с красно-белыми переговоры с Юрием вели два «Динамо» – московское и киевское, в дубле которого одессит выступал во время прохождения своей службы в советской армии.

– Почему вы отдали предпочтение «Спартаку»? До Киева было ближе, чем до Москвы…

– На нас с Ильюхой (Цымбаларем. – Прим. ред.) первым вышло московское «Динамо», они вели переговоры с моим дядей Юрой (Юрий Заболотный – начальник команды в «Черноморце». – Прим. ред.). Мы обо всем договорились. Но затем пришло предложение от «Спартака». Я сказал Илье, что хочу надеть красно-белую форму. Цымбаларь не возражал. Мне еще предстоял тяжелый разговор с дядей Юрой. Я ему изложил свое мнение, и он с ним согласился – дядька ведь мне только добра желал. А из Киева предложение было не слишком конкретным. Да и после двух лет, проведенных в дубле киевского «Динамо», мне не очень хотелось возвращаться в столицу Украины.

– Какая зарплата была у вас в «Спартаке»?

– После «Черноморца» более чем приличная. Вспоминаю один эпизод. Мы только приехали в Москву, были на базе с женами. Вице-президент «Спартака» Григорий Есауленко выдал нам по 30 тысяч рублей, чтобы нашим вторым половинкам было чем себя занять – походить по магазинам, купить себе что-нибудь. Нас тогда это очень впечатлило. В первом сезоне уже и не вспомню, сколько получал, а во втором нам зарплату увеличили – по-моему, выходило до десяти тысяч долларов в месяц. Квартиру в Москве через год дали. Сначала Илье, затем мне. Первый сезон мы жили на базе команды.

– «Спартак» тогда вышел в весеннюю стадию Кубка обладателей кубков. Но вы не могли играть с «Ливерпулем» и «Антверпеном», потому что выступали на начальной стадии розыгрыша турнира за «Черноморец». Клуб выплачивал вам с Цымбаларем премиальные за победу над британцами?

– Да, помню сразу после домашней игры с «Ливерпулем» Старостин вызывал футболистов и выдавал им конверты. Когда Николай Петрович подозвал нас с Ильей и вручил конверты, мы были приятно удивлены. Я его спросил: «За что? Мы ведь не играли». А он ответил: «Ну и что? Вы же в команде».

– Футболисты уважали 90-летнего Старостина?

– Безусловно. Между собой называли его Дедушкой. Помню, как он выдавал зарплату. Когда я в ведомости расписывался, видел, что Старостин там всегда значился под первым номером. И это правильно – по большому счету, с Николая Петровича начинался «Спартак». Честно говоря, было неприятно видеть, как его потихоньку «отодвигали» от команды. Сначала пересадили с «БМВ» на «шестерку». А затем, помню, мы его на автобусе как-то подвозили. Считаю, если бы тогда Старостина не отстранили от «Спартака», он бы прожил еще несколько лет. Дедушка держался за счет того, что приходил и работал в команде. К нам Николай Петрович хорошо относился. Был очень порядочным человеком.

– А кто в «Спартаке», кроме Ледяхова, боялся летать на самолете?

– Ну-у-у, Игорь просто затмевал всех остальных. Когда мы приземлялись, у него ладошки потели. Помню, на чемпионате мира-1990 в США летели на игру. Самолет попал в зону турбулентности. Показалось, что начали падать. Игорек лег на пол и что есть мочи заорал: «Да посадите наконец-то этот самолет!» Мы его успокаивали: «Ты чего, Игорь, высота – девять тысяч над землей, куда сажать-то?! Мы просто в яму на несколько метров упали».

Еще один случай произошел во время российского первенства. Мы загрузились в ЯК-42. Капитан корабля завел моторы. Вдруг Игорь кричит стюардессе, что мотор застучал. Он действительно застучал, но первым это заметил не пилот, а Ледяхов! Помню, тогда самолет развернули и нас высадили. ЯК-42 отправился устранять поломку на запасной аэродром, а нас забрал другой самолет.

– Когда Романцев уступил место на тренерском мостике Ярцеву, поговаривали, что за Олегом Ивановичем все равно оставалось решение всех ключевых вопросов. Так оно и было?

– Наверное. Помню, мы отправились на сбор. Романцев – вместе с нами. Ярцев начал меня наигрывать передним защитником – Онопко как раз уехал за границу. Но на позиции Вити я себя чувствовал неуютно, едва ли не в каждой игре допускал ляпы. По-моему, три товарищеских матча мы сыграли, и в каждом из-под меня забивали. После третьей игры я на разборе поединка не сдержался и высказал Ярцеву, дескать, на этой позиции я только подвожу команду и не буду играть переднего защитника. Случился небольшой конфликт, но его быстро урегулировали. Меня вызвал Романцев и успокоил: «Не переживай, Юра, будешь играть на своей привычной позиции. Я поговорю с Ярцевым». В следующих играх Георгий Александрович вернул меня на мое «законное» место.

– Ходили у Романцева в любимчиках?

– Он относился ко мне хорошо, но, думаю, больше симпатизировал Вите Онопко и Валере Карпину, однако больше всех Олег Иванович любил Мостового. В «Спартаке» я Сашу не застал, но в сборной поиграли вместе.

– После неудачных матчей Романцев мог вас «пропесочить» по полной программе?

– Мне вспоминается другая история – как он меня в трудный момент поддержал. Играли в Монако в рамках Лиги чемпионов. Уступили монегаскам – 1:4. У хозяев был, конечно, очень приличный состав – Клинсманн, Тюрам, Джоркаефф, Шифо. Но для нас то поражение стало настоящим позором. Два гола были забиты после моих ошибок. Я так расстроился, что сразу же после матча выкинул свои бутсы в мусорный ящик. Думал, что Романцев скажет мне «приятные слова», однако в аэропорту Олег Иванович, наоборот, подошел и подбодрил меня. Сказал, чтобы я не расстраивался, что у всех бывают такие игры. Я до сих пор очень благодарен ему за все, что он сделал для меня.

– Из «Спартака» вы уехали в скромный хихонский «Спортинг». Неужели там были на порядок лучшие условия, если вы без всяких сомнений сменили российского гранда на испанского аутсайдера?

– Зарплата в «Спортинге» у меня была где-то в четыре раза выше, чем в «Спартаке», причем контракт с испанцами я подписывал на пять лет. За это время я должен был заработать на послефутбольную жизнь. Это сейчас нет смысла уезжать из российских топ-клубов в Европу, а пятнадцать лет назад разница в деньгах была колоссальной.

– На дорожку давайте вспомним о сборной. Вы сыграли на двух чемпионатах мира и Евро-1996. Многие до сих пор не понимают, как случилось, что на чемпионате в Японии Россия не смогла обыграть возрастных бельгийцев. Вы себе этот вопрос задавали?

– И не один раз. Я полностью согласен с критикой в наш адрес. Мы просто обязаны были выходить из группы! На чемпионате мира в США и европейском первенстве в Англии обстановка в команде была не из лучших. Перед Америкой вылезло знаменитое письмо «отказников», в Великобритании – другие не слишком приятные дела. В Японии же не было никакой закулисной возни за спиной команды, так что в том позоре виноваты только футболисты. И я в том числе.