Совсем не страшный Автоген

«Спорт-Экспресс», 24.06.2005

Защитником, что и говорить, он был классным. Болельщики столичного «Динамо» до сих пор с ностальгией вспоминают их связку с Сергеем Никулиным в центре обороны, наводившую ужас на всех форвардов от Киева до Алма-Аты. Недаром оба получили в народе грозные прозвища. Никулин – Коса, а Новиков – Автоген.

ШАНС

Почти вся его жизнь связана с московским «Динамо». Школа, дубль, основной состав и 327 матчей в высшей лиге – клубный рекорд, который в обозримом будущем едва ли у кого-то хватит пороху перекрыть. Немало лет отдал родной команде и в качестве тренера. Второй, главный – с приставкой «и.о» и без оной. Наконец, работа с мальчишками в динамовской школе. Но два месяца назад Александр Новиков довольно неожиданно из Петровского парка перебрался в Черкизово, где теперь помогает в «Локомотиве» Владимиру Эштрекову.

– Выбором помощника Эштреков удивил многих. А вас?

– Признаться, тоже. Никак не предполагал, что могу очутиться в «Локомотиве». Когда Эштреков позвонил мне в конце апреля, сразу ответил: «Хазраилыч, от такого шанса не отказываются». С Царевым, директором динамовской школы, где трудился последние полтора года, у нас была договоренность: если поступит достойное предложение – препятствий чинить не будут.

– Своим в «Локо» себя уже почувствовали?

– Пока не совсем. Впрочем, много времени на это, уверен, не потребуется. Коллектив тут нормальный.

– В «Локомотиве» вы человек новый. Что в первую очередь бросилось в глаза?

– Отношение игроков к делу. Одно слово – профессионалы. Это и опытных ребят, за границей поигравших, касается, и молодежи, которая за ними тянется. В «Локомотиве» никому ничего не надо повторять дважды. Все четко, дисциплинированно и отлажено как часы.

– В прежних ваших командах случалось иначе?

– Увы. В «Динамо» футболистов приходилось подгонять, контролировать. Здесь в этом нет необходимости. Видно, что люди привыкли решать серьезные задачи.

– С Эштрековым вас нельзя назвать друзьями?

– Нет. Потому я так и поразился его звонку. Наши пути прежде пересекались лишь однажды. В московском «Динамо» – более тридцати лет назад. Провели вместе пару матчей за дубль, в котором я тогда болтался. Эштреков-то за основной состав играл. А когда в 75-м и я туда пробился, Володя уже покинул команду.

ЛЕГЕНДЫ

– Сколько лет прошло, а легенды о жесткой игре защитника Новикова по прозвищу Автоген по сей день гуляют в футбольном мире. Что из этого правда, что миф?

– Я ни себя на поле не жалел, ни других. Но за рамки правил старался не выходить. И нет, поверьте, игрока, который бы сказал, что Новиков его сломал или нанес тяжелую травму.

– Да? А вот Владимир Гуцаев рассказывал мне, что львиная доля его травм – на вашей совести. «В 80-е для тбилиссцев матчи с московским «Динамо» превращались в главные сражения сезона, – вспоминал он. – Оборона москвичей считалась самой суровой в высшей лиге. И это была настоящая война – между нашим нападением и их защитой». Как-то в Тбилиси, по словам Гуцаева, вы за первые 10 минут сбили его пять раз! Продолжить игру он не смог, а вас после разбирательств дисквалифицировали.

– Мы всегда играли цепко, плотно, жестко. Грузины этого не любят. В том матче, к слову, я даже желтой карточки не получил! А если бы столько раз Гуцаеву двинул по ногам, наверное, арбитр бы меня не пощадил, верно? Я же отбирал мяч чисто. Однако потом какая-то грузинская общественность написала письмо в Спорткомитет, что Новиков-де такой-сякой, играет грубо. И мне впаяли дисквалификацию на один матч. Динамовский тренер Евгений Горянский, узнав об этом, за голову схватился: «Первый раз слышу, чтобы наказали футболиста, у которого в игре не было ни удаления, ни предупреждения».

А тот эпизод, что привел к травме Гуцаева, я прекрасно помню. В подкате пошел за мячом, а Володя испугался, решил перепрыгнуть через меня и просто неудачно приземлился на колено. Повредил сустав, перенес операцию. Ну, а моя-то вина в чем? Я же до него не дотронулся… С Гуцаевым, несмотря ни на что, мы в хороших отношениях. При встрече говорил ему: «Ну, что ты из меня прямо какого-то монстра лепишь?» Да, были синяки, ушибы – так это все мелочи. Без них футбола не бывает. Разве защитник может быть плюшевым? Если я шел в стык, то до конца и ногу ставил жестко. Но играл в мяч, а не в кость.

– Откуда взялись эти прозвища – Коса и Автоген?

– Меня так окрестил тренер Вячеслав Соловьев, на исходе 70-х работавший в Управлении футбола. Он говорил, что своими подкатами я будто автогеном срезаю игрока. Хотя любого спросите – никогда не прыгал двумя ногами сзади. Подкатывался обычно сбоку, и первое касание было в мяч. Меня учили: сначала соперника нужно догнать, выиграть у него полкорпуса и только после этого срабатывать в подкате. А Никулина Косой прозвал Володя Казаченок, перешедший в «Динамо» из «Зенита». У нас в двусторонках зарубы были похлеще, чем в иных официальных матчах. Аж искры летели из глаз. Но никто ни на кого не обижался.

– Вас не задевала такая репутация?

– Честно говоря, в том, что на нас с Серегой повесили ярлык отпетых костоломов, приятного мало. У Никулина-то порой за сезон ни одного «горчичника» не было! Да и у меня обычно две-три карточки набегало. А нынче защитники по 10-15 имеют.

– Раньше арбитры куда либеральнее были.

– Согласен. Может, сейчас у меня предупреждений было бы побольше. От судей, правда, часто слышал: «Как я тебе карточку дам, если ты в подкате не опасно идешь и сперва в мяч играешь?» Мне не стыдно смотреть в глаза своим коллегам, потому что на поле я не позволял себе откровенного хамства. В Тбилиси, например, были игроки, которые при «стандартах» в кутерьме незаметно от арбитра могли и локтем засадить, и наступить на тебя, если упал. Не забуду, как Сулаквелидзе шипами прошелся по спине Газзаеву, лежавшему на газоне. Причем на выезде тбилисцы вели себя как шелковые. А дома словно с цепи срывались. Пытались запугать, но меня это еще сильнее раззадоривало. Зря они так делали. Со мной по-доброму надо было. Тогда я раскисал.

– Да неужели?

– Представьте себе. Когда из «Динамо» в «Пахтакор» ушел мой друг Андрей Якубик, мне против него было очень трудно играть. Боялся лишний раз подкатиться, вдруг, думаю, ненароком задену и травму нанесу? Настрой был уже не тот.

ОПИЛКИ

– А по поводу войны между московским и тбилисским «Динамо» Гуцаев, похоже, не преувеличивал…

– На поле мы действительно были непримиримыми соперниками. А встречались в сборной или где-то в компаниях – спокойно общались. Давид Кипиани с Никулиным и вовсе дружили. Забавная с этим связана история. Пригласил после матча Дато Серегу в ресторан. Душевно посидели, выпили. В конце застолья Кипиани закатал штанину и говорит то ли в шутку, то ли всерьез: «Посмотри на мои ноги – сколько меня били. Прошу тебя, не играй так жестко. Мы же все-таки друзья». На что Никулин невозмутимо отреагировал: «А у меня на поле друзей не бывает…» Справедливости ради добавлю, что Кипиани не только от Сергея доставалось. Кстати, хотите, расскажу, как я сам Никулину случайно едва ногу не оторвал?

– На тренировке?

– Да нет, как ни странно, в игре. Все в том же Тбилиси. Началось с Гуцаева, которого я наглухо закрыл. Нервы у него в какой-то момент не выдержали, он пнул мяч в свою скамейку запасных и крикнул Ахалкаци: «Все, меняйте к черту!» Вместо Володи на замену вышел другой игрок, получает пас, я лечу к нему и в последнее мгновение замечаю, что справа на всех парах к нам мчится Никулин. Я был первым на мяче, но Серега ухитрился меня опередить, вынес его в аут, после чего со всей дури я попадаю ему в голень. Никуда ногу убрать уже не мог. Покряхтел Никулин, разбегался – вроде обошлось. Заходим в раздевалку, я говорю ему: «Зачем в борьбу ногу суешь?! Видишь же, что я на мяч пошел и затормозить не успеваю». А Серега опускает гетру, достает щиток – хороший такой, немецкий, с деревянными дощечками внутри – и оттуда сыплются опилки. Все, что осталось от деревяшек после моего удара… «Кабы не щиток, ты бы точно ногу мне сломал», – охнул он, поглядывая на внушительных размеров синяк. Команда, увидев эту картину, от смеха легла. И впрямь комедия – Автоген Косу чуть не угробил…

СКАНДАЛЫ

– Что вас столько лет в «Динамо» держало? Звездочки?

– И это тоже. Условия у нас были достойные. Плюс доплаты, как офицерам. Погоны обеспечивали безбедную старость. Я до капитана дослужился. Кто же знал, что все в одночасье рухнет? И кому нужны будут эти звания и пенсия?

– Вы провели 327 матчей за «Динамо». Карьера удалась?

– Несомненно. Есть что вспомнить. Чемпионат выигрывали, два раза Кубок брали, серебро. Закончил я в 36, пусть уже и не в «Динамо», зато наигрался вволю. Жаль, со сборной по-дурацки получилось.

– В смысле?

– Симонян меня привлекал в 77-м. Три матча сыграл. Затем на сбор вызвали, а я Никиту Палыча попросил в институт на полдня отпустить. Там полный завал был, отчислением грозили. Симонян не отпустил, и я вообще до сборной не доехал. В итоге едва до дисквалификации не дошло: мол, отказался за национальную команду выступать. К счастью, Севидов замял скандал. Но с того дня в сборной на Новикове поставили крест… Сглупил я, кто бы спорил. 22 года, мозгов мало. Надо было ехать в сборную, а уж с институтом как-нибудь потом бы утряслось.

– Позже вы оказались в эпицентре еще одного скандала. Летом 85-го «Динамо» умудрилось проиграть в Москве ростовскому СКА 3:4, ведя к перерыву 3:0. Почему именно вас с Валерием Газзаевым динамовское начальство обвинило в сдаче матча?

– Этот слух запустил Малофеев, который после той игры сменил в «Динамо» Севидова. Эдуард Васильевич – отличный тренер. Единственный недостаток – ему кругом мерещатся враги. Его постоянно преследовали страхи, что кто-то за его спиной якобы «договорняки» играет. Севидов понимал, что с Ростовом произошел несчастный случай. В «Динамо» игроки так уважали и любили Сан Саныча, что пойти на подлость по отношению к нему, убежден, никто не мог. Малофеев почему-то рассуждал иначе.

Два года спустя аналогичные разговоры пошли после поражения от «Гурии» в Ланчхути – 1:2. Кто в подобных ситуациях, как водится, крайний? Вратарь да последний защитник. А то, что, скажем, нападающие наши не забивали, выходя один на один, – это никого не смутило. Ладно… По-моему, лучшим ответом на все эти обвинения стало то, что по итогам сезона-87 динамовские болельщики признали меня футболистом года. Они-то, в отличие от руководства, видели, как я пластался на поле. В 88-м я играл уже за другое «Динамо» – из Ставрополя. Когда мы приехали в Петровский парк на матч с ЦСКА, болельщики хотели вручить мне на стадионе приз в торжественной обстановке. Председатель Центрального совета «Динамо» Леонид Романов запретил это делать. И приз мне по-тихому отдали в раздевалке после матча.

«КУ-КУ»

– А в Ставрополь вас что потянуло?

– В «Динамо» я пережил 11 тренеров – и при всех стабильно в состав проходил. Лишь Бышовец в 87-м, когда я травмировал колено, высказался без обиняков: «Думаю, Саша, тебе пора завязывать». «Позвольте мне самому это решать, Анатолий Федорович, – вежливо ответил я. – Не нужен вам – что ж, найду другую команду». А в ставропольское «Динамо» укатил, чтобы сохранить звание. Вместе с Юркой Пудышевым там доигрывали.

– Весело, наверное, с ним было?

– С таким, как Юра, не соскучишься. Помню он все мечтой своей заветной делился – ванну из шампанского принять. В пивной, кажется, купался, а вот с шампанским, по-моему, так и не сложилось. Шебутной, конечно, был… Чего история в Ташкенте стоит. Еще в московском «Динамо» было дело. Прилетели на игру. Сидел он с компанией в гостиничном номере. Вдруг хватились – Пудышев пропал. Обыскали все – нету. А дверь изнутри заперта. Потом на балкон догадались выйти. И обомлели. Юра висит в воздухе, держась руками за карниз и весело подмигивает всем: «Ку-ку». А это 11-й этаж… Ребята перепугались – представляете, сорвался бы?! Один Пудышев сохранял спокойствие. Подтянулся, перелез обратно на балкон и как ни в чем не бывало уселся за стол.

СЕРЕБРО

– Из Ставрополя в Орджоникидзе вас Газзаев перетащил?

– Он самый. Перед ним поставили цель вывести местный «Спартак» в высшую лигу, с чем мы за год успешно справились. Последний союзный чемпионат и для меня как игрока стал последним. Проводили из «Спартака» тепло. Вернулся я в Москву и призадумался, чем же теперь заняться. А через месяц ко мне домой нагрянул начальник команды Битаров: «Собирайся – принимай «Спартак». С премьер-министром Северной Осетии Хетагуровым все согласовано».

– Удивились?

– Не меньше, чем сейчас звонку Эштрекова. Хетагуров, который курировал клуб, при встрече объяснил: «Зачем нам дергаться, искать кого-то? Ты у нас играл, всех знаешь. К тому же человек опытный – ничего не бойся, я буду рядом». С этого и началась моя тренерская карьера.

– Да как началась – в год дебюта вы принесли «Спартаку» серебряные медали!

– Команда у нас была на загляденье. Хапов, Сулейманов, Тедеев, Джиоев… Из «Пахтакора» вовремя Денисова, Касымова и Шквырина выдернули. На первых порах мне еще Севидов здорово помог – он в клубе тренером-консультантом считался. Но перед стартовым туром Сан Саныч улетел в Москву – болезнь, к сожалению, брала свое. 15 апреля его не стало… Сезон получился сказочный. Дома у «Спартака» отобрать очки было почти невозможно. Некоторые команды мы за центр поля не выпускали! Кроме московского «Спартака», во Владикавказе нас никто не переиграл.

– Что же изменилось за год?

– Все. Игроки малость успокоились, решив, что поймали бога за бороду. По крайней мере, жилы на поле уже так не рвали. А главное – кое-кто из приближенных к команде людей начал бесцеремонно вмешиваться в мою работу. Терпеть это было невыносимо, и я предпочел со «Спартаком» попрощаться. Да и домой тянуло. Жена-то с двумя сыновьями в Москве оставалась.

«ДИНАМО»

– И транзитом через мифический «Техинвест-М» из совхоза «Московский» вы вернулись в родное «Динамо». Были вторым у Голодца, Петрушина, Газзаева… Никого не забыл?

– Никого. В 98-м я практически всю предсезонку замещал заболевшего Голодца. Смотрелась команда очень прилично, но на заключительный сбор ее повез уже оклемавшийся Адамас Соломонович. С чего он взял, что «Динамо» плохо готово физически, ума не приложу. Вместо того чтобы наигрывать связи, по новой игрокам нагрузку дал. Те, естественно, взвыли. «Александр Васильевич, – подходили ко мне Терехин, Ковтун, другие «старики». – Мы уже столько отпахали в межсезонье, куда еще бегать? В футбол играть надо». В команде зрело недовольство Голодцом. Я видел, что ребята не выкладываются на сто процентов, играют тяп-ляп.

– А Голодец это понимал?

– Разумеется. Но что он мог поделать? Я сам ходил к игрокам, объяснял, что они не только Голодца, но и меня подводят. На футбольном языке это называется коротко – «сплав».

– Интересно, а премиальные за победу игроков в это время не волновали? О более высоких материях я уж и не заикаюсь…

– Видимо, хорошие контракты у них были. Подъемные, зарплата – и дальше можно в ус не дуть, убирая неугодного тренера… Закончилось все предсказуемо. Летом нас с Голодцом уволили. Снова в «Динамо» я оказался уже при Петрушине, сменившем Ярцева.

– Свой период работы главным тренером «Динамо» как оцениваете?

– Газзаев в марте 2000-го подал в отставку, и я планировал уйти вместе с ним. Написал заявление, принес в клуб. Толстых на месте не было. Пошел к Никулину, начальнику команды. Отдал ему бумагу со словами: «Все, я уехал», а он взял ее и… порвал. Тут и Толстых появился. Поговорили, и убедил он меня принять «Динамо». Поначалу в качестве «и.о», а летом утвердили главным. Команду лихорадило. Самой слабой была вратарская линия. Что Крамаренко, что Хомутовский невероятные ляпы совершали! Их вдвоем надо было ставить в «рамку», чтобы спокойно себя чувствовать.

– Куда же смотрел Гонтарь, отвечающий в «Динамо» за подготовку голкиперов, когда их брал?

– А вы полагаете, его мнением кто-нибудь поинтересовался? Ему привозили вратарей, с которым уже были подписаны контракты, и говорили: «Работайте, Николай Палыч». Того же Хомутовского мы с Гонтарем просматривали в Германии, где он играл в первой лиге, – впечатления, мягко говоря, не произвел. Тем не менее начальство его купило. В следующем сезоне последний рубеж укрепили Березовским – и стало полегче.

– Вас, однако, от отставки это все равно не уберегло.

– Президентом клуба после ухода Толстых назначили Ульянова, но все решения принимал человек по фамилии Сергиенко. Бизнесмен, от футбола далекий, но при этом считающий себя в нем большим докой. Он жаждал пригласить тренера с Украины. «Динамо» должен был возглавить Буряк, но тот внезапно принял национальную сборную. Остальные варианты тоже сорвались. И под Новый год решили оставить меня. Вот только время для переговоров с игроками было упущено. Вдобавок в ЦСКА перешли Гусев и Шемберас. Из новичков удалось пробить контракт с Короманом, который обошелся в миллион долларов. Все остальные стоили гроши. Амбиции у руководства были немалые, жаль финансово это ничем не подкреплялось.

– Сами допустили какие-то ошибки?

– Я много анализировал тот период и пришел к выводу, что грубых просчетов у меня не было. Взяли, к примеру, из Чехии, подчеркиваю, за копейки опытного защитника Хиски. На сборах выглядел уверенно, в первых двух турах – тоже. Злой, как собака, – и внизу, и вверху. Кто-то даже восторгался: дескать, классного защитника нашли. А потом нам в каждом матче из-под него забивать начали. На ровном месте голы «привозил». Летит мяч ему точно на ногу, Хиски по нему не попадает, а за ним стоит нападающий и преспокойно наши ворота расстреливает. В чем же, спрашивается, тренер виноват? В том, что включил этого парня в состав?

– Как минимум.

– Да то-то и оно, что сильнее игрока на этой позиции у нас не было! Но даже с тем составом, считаю, мы, если бы сыгрались, вполне могли бы подтянуться к лидерам. Газзаев после матча, проигранного нами ЦСКА, сказал мне: «Да, сегодня мы были сильнее, однако у тебя приличная команда. И это не дежурный комплимент». Досадно, что не дали мне в «Динамо» доработать.

РАСКЛАДУШКА

– Почему детей тренировать пошли?

– А разве лучше без дела сидеть? Мне досталась команда 1989 года рождения – самая слабая в динамовской школе. За два года она набрала всего три очка. А на последнем зимнем первенстве России мы заняли уже 3-е место. И школе принесли больше всех очков.

– Где ваш сын Кирилл, мелькнувший в «Динамо» пару лет назад?

– Два сезона он пропустил из-за тяжелой травмы колена. Доктор Пфайфер лично его прооперировал. Найти новую команду Кирилл по разным причинам не сумел. И недавно решил арбитром стать. Я не против. Судья так судья. Главное – чтобы сыну нравилось. Параллельно он играет на КФК за «Истру», благо у нас там дача неподалеку.

– Трудно работать вторым после того, как успели побыть в шкуре главного?

– Мне – нет. Все от человека зависит. Был ведь Тарханов помощником в «Сатурне» у Романцева и Игнатьева. Шевчук к Газзаеву в ЦСКА пошел. И я не вижу во вторых ролях ничего зазорного. Любая работа – это опыт. С «Локомотивом» контракт у меня до конца сезона. А что будет дальше – одному богу известно.

– И все-таки: не находите, Александр Васильевич, что выпали вы в какой-то момент из тренерской обоймы?

– Просто я не ставлю, как некоторые коллеги, раскладушку в РФС. Они ходят туда каждый день, как на службу, завязывают полезные знакомства. Их куда-то рекомендуют, вот они во все команды и лезут. А я не такой человек. Не люблю навязываться, о чем-то просить. Лучше спокойно с детьми работать буду…