Как дела? Сергей Ольшанский

«Спорт-Экспресс», 17.12.2004

– Свое нынешнее состояние я бы назвал творческим отпуском. Еще прошлой весной работал в «Сатурне» из Егорьевска – дочерней команде раменского «однофамильца». Помогал там Юрию Сауху. Мы с ним так и не поняли, почему нас уволили буквально через считаное число матчей после начала сезона. Команда-то вроде играла нормально. Руководил нами генеральный директор клуба из Раменского Игорь Дмитриев, который ничего нашей отставкой не добился – по итогам турнира команда заняла место ближе к концу турнирной таблицы. Нынешнему главному тренеру Геннадию Костылеву говорят, что главное – растить молодые таланты. Так ведь и мы тем же занимались. В общем, впечатления от той работы у меня остались не самые приятные.

– В свое время вы успели оставить заметный след в истории двух самых популярных московских клубов – «Спартака» и ЦСКА. Сейчас за кого переживаете?

– За армейцев. Все-таки вся моя жизнь после окончания игровой карьеры связана именно с ЦСКА. У меня же сейчас звание полковника. Но при этом никогда не забываю, что именно «Спартак» дал мне имя. В этом клубе я состоялся как игрок, обратил на себя внимание тренеров национальной команды.

– Сами-то вы в свое время хотели оказаться в стане красно-синих?

– Нет. И мой переход был обусловлен скорее политическими причинами, нежели спортивными. Мне было 27 лет, по закону, как известно, все молодые люди должны были отслужить в армии. Как сейчас помню: 23 мая 1975 года я был капитаном олимпийской сборной СССР в матче против Югославии, а 25-го уже в Петропавловске-Камчатском в воинской части дрова рубил… Лишь через некоторое время не без помощи высшего руководства страны получил возможность выходить на поле в составе хабаровского СКА. В конце года удалось решить вопрос о переходе в ЦСКА. Так что на тот момент я уже был только рад подобному развитию событий.

– В 1973 году вы стали участником прощального матча великого Гарринчи. Как вам удалось попасть в тот день на «Маракану»?

– Сборная СССР по окончании сезона часто проводила серии товарищеских матчей, чтобы федерация могла денег заработать. В тот раз мы отправились в Южную Америку, играли с Боливией, Эквадором, Колумбией… В те же сроки и должен был попрощаться со спортом Гарринча. Сборную мира организаторы составили в основном из латиноамериканцев. А так как мы оказались неподалеку, из сборной СССР позвали Онищенко, Ловчева и меня. Естественно, мы обрадовались возможности сыграть против Пеле, Сантоса и самого виновника событий. В присутствии 180000 зрителей бразильцы нас обыграли – 2:0. Но впечатления, конечно, все равно остались самыми приятными.

– И в «Спартаке», и в ЦСКА вы были капитаном. Как удавалось завоевать доверие одноклубников?

– Да я и сам не знаю. Наверное, просто характер у меня такой был. Ребята всегда ко мне тянулись. Ведь именно они меня капитаном выбирали.

– Какие чувства испытываете, наблюдая за борьбой в нашем чемпионате?

– Разные. С одной стороны, игроки стали профессиональнее, борьба идет более жесткая. Но меня смущает, что болельщики на футбол приходят не ради футболистов. Сколько уже говорилось, что в былые времена зритель шел на Боброва, Федотова, Стрельцова… А сейчас личностей подобного масштаба просто нет. К тому же игроки еще и постоянно мигрируют. Последняя команда, за которой было интересно в этом смысле следить, – «Спартак» с Титовым, Тихоновым и Парфеновым.