Саркис Оганесян: «В Москве я впервые познакомился с КПЗ»

«Футбол», 06.1996

Покорить футбольную Москву приступом, с первого захода не получилось. Ранней весной 1994 года новый тренер столичного «Динамо» Константин Бесков отказал Саркису Оганесяну в доверии, что в принципе выглядело странным. Ведь наш футбольный мэтр всегда отдавал предпочтение именно таким – техничным, мыслящим игрокам. Но великий он великий и есть, поди пойми логику его поступков.

Оганесян не сдался. В свои тогдашние 25 лет он уже твердо усвоил пословицу – терпение и труд все перетрут. И еще он искренне верил в свою путеводную звезду. Она вела его по крутой восходящей – из юношеской команды, практически минуя дубль, сразу в основной состав ереванского «Арарата», в 22 года подвела к порогу сборной СССР, в составе которой Оганесян провел один матч. А после развала Советского Союза принявший московское «Динамо» Валерий Газзаев непременно захотел видеть одаренного ереванца в своей команде. Но тренеры приходят и уходят, а вслед за ними иной раз вынуждены покидать ставший родным кров и игроки.

В «Локомотив» игроков из ведущих клубов столицы отправляли, как на свалку, за ненадобностью. Но нашелся человек, тренер, способный отделять зерна от плевел. А в результате на месте прежнего пепелища в умелых руках Юрия Семина постепенно, год за годом вырастал новый футбольный колосс, ставший ныне в российском рейтинге величиной не меньшей, чем «Спартак» или «Динамо». Оганесян, очутившись в «Локомотиве», как и другие списанные с футбольных лайнеров – Овчинников, Дроздов, Косолапов, Елышев, получив от тренеров полнейший вотум доверия, словно сбросил сковывавшие его путы, вновь, как раньше в «Арарате», заиграл в свое удовольствие и на радость истинным поклонникам футбола, да и тренерам сборной Армении, очень на него рассчитывавшим.

Притчей во языцех уже стала образцовая стабильность локомотивского состава. Но заглянувший в справочники наверняка не сможет скрыть удивления: от той линии обороны, в которой Оганесян вышел на первый матч в составе «Локомотива» два года назад, он один только и остался (если не считать эпизодически появляющегося на поле Арифуллина). В «Динамо», будучи приглашенным на первую роль, Оганесян так и остался в статистах, а в «Локомотиве», завоевавшем серебро прошлогоднего первенства, он – премьер. В чем тут дело?

– Газзаев действительно заранее отдавал мне место на левом фланге обороны и в первых матчах получил от меня то, на что рассчитывал.

– Что именно?

– Валерий Георгиевич требовал от меня безошибочной игры в обороне, но чтобы при этом я и атаковать не забывал, прорывами по флангу, пасами обострял обстановку у ворот соперников, чтобы и сам забивал. Я ведь и в «Арарате» был защитником с атакующим уклоном, в чемпионатах СССР девять мячей забил. Правда, в «Динамо» забить не пришлось, не успел.

– Что же случилось?

– Травма. Ее бы сразу залечить, но рвался в бой, а боль не утихала, наоборот, усиливалась, месячный перерыв в выступлениях все же потребовался. Снова входил в форму я тяжело, мой новый уровень не устраивал Газзаева. И он пригласил на мое место Сергея Тимофеева, который разыгрался сразу, снял все вопросы, а я впервые в жизни оказался в дубле.

– Так, наверное, познается несправедливость в футболе, ведь форму вы потеряли не по своей вине.

– Я бы не стал квалифицировать происшедшее со мной тогда, как несправедливость, хотя обида, конечно, жгла душу. Потерял форму я, конечно, не по своей воле, а вот в том, что долго набирал, считаю, отчасти и сам виноват.

– В чем конкретно?

– Решил: раз мне предоставили место в составе и я на нем тренеров устраиваю, значит, заметано, оно – мое, я – основной, незаменимый. Раньше-то в такие ситуации не попадал. Думал: вот выздоровею и мне по старой памяти это место освободят. Оказалось же, что ни «старая память», ни «старые заслуги» никаких привилегий игроку не дают. Когда очухался, объективно оценил ситуацию, оказалось поздно. Тимофеев уже освоился на моей позиции и, чего скрывать, выглядел на ней даже лучше меня.

– Но, приняв потом владикавказский «Спартак», Валерий Газзаев, насколько известно, опять сразу же сделал предложение перейти туда и вам. Выходит, он не разуверился в ваших возможностях?

– Мы тогда долго беседовали с Валерием Георгиевичем. Он убеждал меня в том, что я, как игрок, до конца еще не состоялся, что использовал пока лишь часть своих возможностей, что он видит еще большие резервы в моей игре.

– И эти резервы действительно раскрылись, но не у Газзаева, а у Семина.

– Я оказался перед дилеммой: или переезжать во Владикавказ с семьей, или оставлять ее в Москве. За два года, прожитых в столице, мы с женой успели полюбить этот город и долго колебались, как поступить. Приглашение Газзаева выглядело очень заманчивым и в материальном плане. Не знаю, чем бы все кончилось, но позвонил Юрий Семин, разрубив этот гордиев узел.

С «Локомотивом», считаю, мне повезло. Я постоянно в составе, ощущаю свою нужность, полезность, причастность к достижениям клуба. В прошлом году мы завоевали серебро чемпионата, теперь вот Кубок выиграли – есть чем гордиться.

– Вы на редкость точно сформулировали свое футбольное амплуа. Кстати, большинство атакующих защитников начинали свой путь в линии атаки. Или вы – исключение?

– Нет. В ереванской СДЮШОР у тренера Сейрана Галстяна, в прошлом форварда «Арарата», я начинал форвардом.

– А как вы познакомились со своим первым тренером?

– Самвел, старший брат, привел. Он раньше тоже занимался у Галстяна. Самвел, как и младший брат Севак, считаю, были талантливее, играли лучше меня, но футболистами так и не стали. Ленивые немножко были, к тому же у старшего брата еще в юности возникли серьезные проблемы с коленом. И тогда весь пыл своих несбывшихся надежд он обратил на меня.

В 1981 году у нас умер отец, работавший заместителем прокурора Еревана. Мама была обычной домохозяйкой, и всю тяжесть заботы о семье (у нас еще и сестра есть) с ней разделил Самвел. По праву старшего он ежедневно чуть свет будил меня, 13-летнего, заставлял с отягощениями, с гирями наперевес подниматься на крутую гору возле стадиона «Раздан», где установлен памятник жертвам турецкого геноцида. На эту гору даже на автомобиле непросто въехать, а Самвел заставлял меня сновать вверх и вниз.

– Но сам-то он, наверное, находился рядом?

– Рядом, только… в автомобиле. Вскоре меня приняли в ереванский спортинтернат. Там оказался перебор форвардов. Тогда тренеры Геворк Папян и Вагаршак Асланян предложили мне поиграть левым полузащитником. Вроде бы получилось. А потом на Кубке юности в Бельцах в сборной юношей Армении возникли проблемы с позицией левого защитника, и меня «задвинули» еще дальше от переднего края.

– Обычно форварды, если и меняют амплуа на оборонительное, то нехотя, порой через конфликт.

– У меня перевод в оборону не вызвал протеста. Мне там неожиданно понравилось, почувствовал себя на своем месте. Наверное, потому, что атаке я не изменил. Но начинать ее из глубины, на просторе стало даже удобнее. Оттуда же – полный обзор, видно и всю поляну, и расстановку игроков, да и помех серьезных никто не создает. Можно, оценив обстановку, представить себе дальнейшее развитие событий и решить: отдавать мяч свободному игроку или же самому рвануться вперед, чтобы ближе к воротам соперников вывести кого-то из партнеров на выгодную позицию. Тут главное – уверенность в своих силах, в партнерах по команде, в том, что тебя поймут, поддержат, подстрахуют, если надо.

– В этом вам и повезло с «Локомотивом»?

– И в этом – тоже. А еще в том, что уже во втором матче за «Локомотив» я забил гол в ворота «Крыльев Советов». Увидев, что я и на такое горазд, тренеры стали мне еще больше доверять, многое позволять на поле. А я, учитывая печальный динамовский опыт, старался уже ни на миг не расслабляться в работе, тренировался до изнеможения, потому что конкуренция за место в составе оказалась в «Локомотиве» не менее суровой.

Выпадали тем не менее и неудачные игровые денечки, но Юрий Павлович даже после серьезных промахов не выводил меня из состава, вероятно, считая все это трудностями роста.

– Вы раскрываете Юрия Семина в новом, несколько непривычном для болельщиков ракурсе. Видя, как он в течение 90 минут игры не находит себе места, мечется у кромки поля, ругается, кричит на игроков, судей, с трудом верится в его сдержанность по отношению к провалившему матч футболисту. Кстати, эта его манера поведения во время игры, реплики в ваш адрес достигают цели, как-то влияют на вас, на вашу игру?

– По-всякому влияют. Бывает, что крик, подсказ Семина помогает выдерживать намеченный план, но случаются моменты, когда его вмешательство излишне. Но и я, и мы все понимаем, что это характер, азартный, взрывной, беспокойный, что по-другому Юрий Павлович просто не может. От иной его реплики весь закипаешь, а после игры, остыв, при обсуждении игрового эпизода понимаешь, что тренер был прав, сыграть надо было иначе. Горяч Семин только во время игры, за пределами стадиона он спокойный, уравновешенный, добрый, душевный человек.

– В сборной Армении вам приходится играть под руководством столь же темпераментного тренера?

– Пока не приходилось, но, кажется, недалек тот день, поскольку сборную Армении недавно возглавил всем хорошо известный Аркадий Андриасян. Я уже полгода как не был в сборной, не участвовал в ее последних турне по Аргентине и Франции, будучи занят предсезонной подготовкой в «Локомотиве». По договоренности с Федерацией футбола Армении меня отпускают лишь на официальные матчи сборной.

– Но как капитан команды вы, наверное, в курсе дел своей национальной команды?

– Капитаном меня избрали лишь перед отборочным матчем к чемпионату Европы с футболистами Македонии, завершившимся нашей первой сенсационной победой в гостях – 2:1. Но и раньше я поддерживал телефонную связь с тренером сборной Самвелом Дарбиняном. Нелегко ему приходилось, ведь лучших армянских футболистов после развала СССР по всему свету разбросало, оценить их игровое состояние зачастую не представлялось возможным. В этих условиях Дарбинян предпочитал опираться на тех, кто выступает в чемпионате Армении, концепцию игры сборной разрабатывал, исходя главным образом из их возможностей.

– Но вас он, наверное, тоже не видел в играх за «Локомотив», однако же, вызывал на все официальные матчи сборной.

– Во мне Дарбинян был уверен, знал, что ниже своего уровня я не опущусь. Да и выступления в составе одного из лидеров российского футбола – тому порука.

– Забивать в составе сборной не приходилось?

– Нет, в отборочном турнире на нашем счету всего-то пять мячей.

– Что так мало? Ведь «Арарат» в чемпионатах СССР славился атакой.

– А что от прежнего «Арарата» сейчас осталось? Трудно сравнивать с ним сборную, насчет ее уровня ограничусь одним словом «средний». Так получилось, что большинство в нашей сборной составляли игроки оборонительного плана. Защищались мы неплохо, а вот что-то реальное впереди создавали с трудом. Слабовато выглядела команда и в физическом плане. Ее игроки на уровне чемпионата Армении действительно выделялись, но на международной арене (в этом можно было убедиться во время розыгрышей Кубка Содружества) имели серьезные проблемы. Желания, страсти, характера у ребят с избытком, но когда в матчах за клуб от них не требуется сверхусилий, трудно набрать необходимые физические кондиции.

– Но во многих сборных сейчас тон задают легионеры.

– В сборной Армении легионеров, к сожалению, немного (хотя могло бы быть и больше): кроме меня, еще Ерванд Сукиасян, играющий сейчас вместе с Черчесовым в австрийском «Тироле», да Размик Григорян, некоторое время защищавший цвета софийского ЦСКА. Правда, недавно пошли разговоры о том, что вроде бы согласились надеть футболки сборной трое или четверо игроков армянского происхождения, выступающие во французских клубах. Возможно, кто-то из них появится в составе нашей сборной 5 июня в товарищеском матче со сборной Франции в Лилле.

– Странно, после распада СССР прошло всего-то пять лет, многие популярные игроки «Арарата» начала 90-х годов еще в самом футбольном соку, но о них почему-то ничего не слышно.

– Кое-кто играет в Бейруте, а Бабкен Меликян, Геворк Карапетян, еще двое игроков, фамилии которых сейчас не помню, приняли местное гражданство и уже выступают за сборную Ливана.

– А в сборную Армении их разве не приглашали?

– Нет. Возможно, обидевшись на это, они и стали ливанцами, чтобы сыграть за сборную – если не Армении, так хоть Ливана.

– А вы разделяете такую их позицию?

– Из Москвы мне трудно судить. Сам же приглашений в сборную всегда жду с нетерпением, расцениваю их и как высокую, честь, и одновременно как признание в моем лице настоящего профессионала. К тому же выступления против сборных Испании, Дании очень много дали мне как раз в профессиональном плане. Пусть мы проиграли тем же испанцам, но от самой игры в Ереване я получил большое удовольствие, тем более, что почти час она шла на равных. Потом мы пропустили нелепый гол и «сломались». Тренер испанцев Хавьер Клементе признался после игры, что не ожидал встретить в лице сборной Армении достойного соперника, что представлял себе Ереван чуть ли не деревней, подобной тем, в которых его команде приходилось играть на Мальте, в Албании или Люксембурге. Он был просто поражен красотами Армении, стадионом «Раздан», а от армянского гостеприимства испанцы, по-моему, были просто в восторге.

– Вы единственный полпред российского чемпионата в сборной Армении, хотя армяне играют и в других наших клубах. Неужели, например, Гарник Авалян из «Крыльев Советов» слабее участников, пусть даже лучших, первенства Армении?

– Тренеры сборной интересовались у меня, можно ли пригласить в ее ряды еще кого-нибудь из России. Я порекомендовал Аваляна, тем более, что сам он не против. Как и Карапет Микаелян, который с нынешнего сезона играет за саратовский «Сокол». Оба – острые, техничные, результативные форварды, каких сборной Армении как раз и не хватает. Но приглашений из Еревана они пока так и не дождались.

– В Москве вы быстро адаптировались?

– Адаптировался я к московскому быту где-то за два-три месяца. Хотя в Ереван все-таки тянуло, и первые свои отпуска проводил на родине. А сейчас уже вполне обжился, не чувствую себя одиноким в огромном городе. Хотя, в отличие, скажем, от вас, у меня порой возникают непредвиденные проблемы.

– Какого рода?

– В официальной хронике такие, как я, проходят как «лица кавказской национальности». Их суровые будни пару раз пришлось испытать и мне.

– Что-нибудь нарушили?

– Нет, просто удостоверяли мою личность. В Москве я впервые познакомился с КПЗ. Вышел на минутку из дома за хлебом, тут меня и загребли. И удостоверение футбольного клуба «Динамо» не помогло. Привели в отделение, посадили в КПЗ. Огляделся, Боже мой, кругом бомжи, пьяные, грязные, в синяках, в крови… На мое счастье милиция быстро связалась с «Динамо», получила подтверждение, что документы у меня не липовые. А то еще пару часов, и я, наверное, с ума сошел бы в обществе своих «новых знакомых».

Еще был случай во время заварухи у Белого дома в 1993 году. Опять я попался на глаза ОМОНу, снова повезли в отделение. Хорошо, что среди моего конвоя нашелся один любитель футбола, только плохо – что болельщик «Динамо». Он меня узнал и, вероятно, сразу отпустил бы, но оказался неудовлетворен результатами выступлений команды и, прежде чем предоставить свободу, долго пытал: почему, мол, так плохо играете.

– А как воспринимаются ваши выступления за российский клуб в Ереване?

– Поддерживают, гордятся мной, многие поклонники футбола признаются, что стали болельщиками «Локомотива», часто звонят, интересуются нашими делами, очень переживали, когда мы долго не забивали. Некоторые ереванские газеты постоянно рассказывают о ходе чемпионата России, выделяя в своих информациях игры «Локомотива», журналисты часто выясняют у меня интересующие их подробности, детали. Когда «Локомотив» обыграл в первом матче на Кубок УЕФА мюнхенскую «Баварию», отбоя не было от звонков, хотя я в той встрече не играл.