Будущее прекрасно

«Спорт-Экспресс», 17.10.2003

Саша – сама любезность. «Спорт-Экспресс»? Из Москвы? Подъезжайте на динамовскую базу, на Крестовский остров. Заплутаете – звоните…» На Крестовском – красота. Приморский парк Победы. Редкий для осеннего Питера солнечный день. И обидчик Бартеза, днем раньше забивший «Соколу». Видели тот гол человек четыреста, не больше. Потому что играла не сборная и не «Зенит»…

ПРАКТИКА

– Бартез, Франция… Давно это было, – усмехается Панов. – Многое с той поры изменилось. Даже в Москве пожить успел. Раньше я о вашем городе не лучшего мнения был, но теперь все по-другому. Длинный путь вышел – Франция, Швейцария, «Динамо» московское… Но вернулся домой, как когда-то и планировал.

– Не рано?

– Нет. Вовремя.

– Зато московский год, наверное, не самым простым в жизни вышел.

– Пожалуй. Но учитывая те проблемы, которые возникли во Франции, очень благодарен руководству московского «Динамо» за то, что выкупило трансфер. И в «Динамо» мне понравилось. И обстановка, и все остальное. Высший уровень.

– Сегодня вы не в премьер-лиге играете. Самому себе не говорите: зря теряю время?

– Наоборот. Даже здорово, что я сегодня играю именно здесь. Год заграничной паузы, потом московское «Динамо», где получалось неплохо только временами… Мне сегодняшний уровень на пользу, можно восстановить кондиции.

– Можно сказать, что следующий год будет для вас совсем другим?

– Да! Я в питерское «Динамо» и пришел практики набираться. И делиться опытом. Приятно дома играть, все-таки Питер вдохновляет…

– Значит, совершенно не угнетает мысль, что могли этот год жизни провести в высшем дивизионе?

– Мог, наверное. Еще и в том дело, что я накануне сезона рассматривал предложения исключительно из Москвы или Питера. Другие города для меня не существовали. Наездился! В тот момент, кстати, за меня ничего платить не надо было. Но видите, как иной раз бывает – даже бесплатно тебя брать не хотят. Видимо, решили, что Панов – футболист «отыгранный», ни на что не годится…

Кажется, это было вчера. Ездил русский футболист Саша по хорошему французскому городу на «Фиате», возвращаясь вечерами в четырехкомнатную квартиру, которая так и не стала его домом. И говорил дозвонившимся газетчикам: «Сент-Этьен мне родное Колпино напоминает. Трудности временные. Непременно наберу форму и заиграю. В этой команде».

Не заиграл. Потому, быть может, что хотя и похож городок тот на Колпино – а все же не Колпино…

О ДЕНЬГАХ И НЕ ТОЛЬКО

– Зря не уехали, как Онопко или Бесчастных, в провинцию. Там бы вас на руках носили.

– Не-е-т, я свое откатал, достаточно. Устал от переездов. Хочу заняться семьей, о детях подумать.

– Что вам нужно в жизни?

– Мне нужно, чтобы люди ценили не только деньги. Чтобы не воспринимали футбол как бизнес. Это игра, спектакль, что угодно, только не бизнес… Я, например, ленкомовские спектакли люблю, и в Москве ходил, и в Питере недавно. Смотришь, как играют Чурикова, Броневой, Абдулов: уникальные люди! А ведь футбол – тот же спектакль. Я вот об этих моментах много думаю. А сейчас игра превращается непонятно во что. Все для бизнеса, какие-то загадочные легионеры приезжают, которых слишком много. Смотрю на этих игроков – такие же, как наши. Ничем не лучше, ничем не хуже. А что с этих легионеров взять? Случится у него недомогание: извините, скажет, играть не могу и не буду. А наш выйдет. Достаточно услышать: «Надо помочь команде…»

– Вы говорите как человек, регулярно игравший на уколах.

– Не угадали. На уколах редко играл. Помню, перед финалом Кубка с московским «Динамо» здорово болело колено, и пришлось сделать укол. Слишком серьезный был матч, чтобы пропускать. По молодости тоже – укол сделаешь и выходишь. Сейчас такое большая редкость. С травмами стараюсь не играть. Организм-то не вечный. В моем возрасте его надо уважать, искать подход… Это тоже профессионализм.

– В собственные дни рождения грустно не становится?

– В том смысле, что «время уходит», «стал старше» и так далее? Опять не угадали. Нет таких мыслей, даже отгонять не приходится. Наоборот – настолько интересно каждый год проходит, настолько не похож на предыдущий… И с каждым годом обретаю новый взгляд на смысл жизни. Мне интересно в собственной жизни. Интересно, что будет дальше.

– А когда стали задумываться о том, что, собственно, будет после футбола?

– Когда в Москву перебрался, в «Динамо». Жизнь заставила сесть и призадуматься. Я тогда подписал пятилетний контракт, должен был в «Динамо» играть до 2008 года, потому и задумался: на 2008-м жизнь не заканчивается. Что дальше? Бизнес? Не знаю… Но как всегда задумываешь одно, а выходит все другим боком. Надо жить одним днем.

– В московском «Динамо» все-таки у вас не сложилось. Сами для себя разобрались почему?

– Я знаю, почему не сложилось: после года простоя и не могло получиться хорошо. Сейчас вспоминаю – все для меня было новым, даже сама страна. Жил я где-то за границей, а тут на тебе – премьер-лига! Новая команда! Новый город! Да еще и психологическое состояние у меня было не то. Не мог определиться, в каком клубе буду, нервничал, накопилась нервозность, и год провел не плохо и не хорошо – удовлетворительно. Забил пять мячей, не так уж и много, но для меня это было нормально. Сейчас играю в первой лиге – забиваю гораздо больше. Прогресс налицо. А здесь забивать ненамного проще, чем в премьер-лиге. Главное, чувствую – пошла игра, стало легче. Но ведь не скажешь, что в московском «Динамо» меня «не поняли», хоть при расставании ситуация сложилась некрасивая и неприятная. Но я ни на что не обижаюсь, расстались мы достаточно мирно. Заварзин со мной никаких проблем не испытывал. И я с ним тоже.

Непростой он парень, Панов. Хоть в общении с репортерами и предельно обходительный. С характером. А покажите мне форварда – да без характера.

Кто-то его, молодого и не забивавшего еще Бартезу, сравнил с Белановым. «Помните, Саша, такого футболиста?» – «Помню. Но только ни с кем меня сравнивать не надо…»

Характер, однако.

ПЕРЕЕЗДЫ

– Играть в первой лиге немного проще, вот только переезды… – признается Панов.

– Худшая гостиница в стране?

– От ужасных Бог пока миловал. А вот на первом месте у меня в личном рейтинге по условиям Калининград – классный был номер.

– Настоящий питерец и Москва должны отторгать друг друга.

– Наверное. Жители нашего города к москвичам критически относятся. И я так же относился, пока в Москву не переехал. Познакомился с московскими ребятами, с футболистами – прекрасные люди. Прикольные. И стало мне странно – за что наши Москву не любят?

– Каких-то питерских мест в Москве не хватало?

– Да особо-то я не скучал… Слишком хорошо в Москве устроился. Жил в самом центре, возле Кремля, из окна звездочку видно было. Рядом Садовое кольцо, очень удобно было на работу ездить: что до стадиона «Динамо», что до Новогорска… Думал, сложно будет к московскому движению приспособиться – столько машин! А потом – ничего, привык. За час куда угодно добирался. Для Москвы час – это много?..

ТРЕНЕРЫ

– У вас десятки тренеров были. Самый понимающий?

– Даже не скажешь… Всем с Пановым непросто приходилось. Хотя был один человек, с которым идеально все складывалось. Зенитовский дубль тренировал Лебедев Виталий Васильевич – о нем очень теплые воспоминания остались. Классный тренер. И то время в дубле вспоминаю как что-то особенное – на работу как на праздник ездил… И понимал он меня как никто. Кстати, Бышовцу меня рекомендовал.

– Об Анатолии Федоровиче добрые слова отыщете?

– Почему нет? Тренировки его – это что-то. Очень своеобразно, скучно там не бывает… Что-то он особенное мне дал. И до сборной я именно у Федорыча доигрался.

– Сборная для вас – дело прошлое. Желание реванш взять присутствует?

– Нет. А зачем? Кому и что я должен доказывать? Хочу одного – играть и приносить пользу. Все.

– Не скромно ли после той популярности, что была у вас в 99-м?

– А ко мне до сих пор люди тепло относятся, так что это не прошлое. Я же чувствую! И чувствую, что в правильном направлении иду…

– Недавно в Махачкале мне Омари Тетрадзе интересную вещь сказал. Я, говорит, еще вернусь в сборную России.

– Ну и здорово. А что?

– Повторить его слова не хотите?

– Повторять не буду, скажу по-другому: я знаю, что все зависит только от меня. И стремлюсь туда вернуться. Хотя бы потому, что помню, какие это эмоции – играть за сборную, забивать… Вся страна видела, как я выкладывался в тех матчах.

– Это точно. Потому вам сегодня на Невском из машины и не выйти – моментально толпа соберется…

– Да не будет толпы… Сейчас у народа проблем хватает. А кто меня узнает, тут же получает карточку с автографом. У меня их вон сколько – и мне удобно, и людям…

– Кассету с «французским» матчем часто ставите?

– Нет. Смотрел очень давно. Это этап пройденный, хотя и очень приятный… Тепло в душе осталось, да.

– Но именно тот матч жизнь вашу разделил на две части, согласны?

– Сразу не скажешь. Да, я был никем – и удалось прославить свое имя. Собственным трудом достиг уровня, когда на улицах узнают, хорошо относятся… Это здорово, и это у меня было. Славная штука молодость…

– В церковь, знаю, ходите.

– Хожу.

– И, как каждый человек, о чем-то там просите?

– Прошу, но не слишком многого. Близким – здоровья, себе – удачи в работе. Надо трудиться, и Бог непременно даст шанс. Вот возьмите молоденького вратаря Сашку Самохвалова из нашего питерского «Динамо». Кто мог предположить, что он в этом сезоне заиграет? Трудился. Получил шанс. И сыграл неплохо… «Тренируется тот, кто играть не умеет», – такой подход мне не близок. Видели бы вы, как я отрабатываю удар на каждой тренировке! Вчера вот должен был на первой же минуте забить, да не смог. Чего-то не хватило. Потому и работаю…

Кто прорвался тем вечером в русскую раздевалку на «Стад де Франс», тот помнит Панова. Перед диктофонами он был сдержан. Чуть флегматично поправлял галстук. Будто не было двух голов полчаса назад, цифр на табло, лица Бартеза, пойманного сотнями фотографов…

Слава должна была прийти – и пришла. Не прийти не могла. Чему удивляться?

Все могло сложиться иначе. И никто не объяснит, почему не сложилось…

ЗАГРАНИЦА

– Заграница людей меняет. Вас изменила?

– Конечно, изменила! На жизнь посмотрел с другой стороны. Научился ценить что-то, на что вчера внимания не обращал. Нет, на родителей, конечно, обращал, но именно за границей мне стало их остро не хватать. Я все-таки чужой был в этой Франции… Хорошо, друг у меня там появился. Оливье зовут. Сначала переводчиком у меня был. Классный пацан, знает пять языков, с отличием институт закончил, в Москве год учился. Сейчас бизнесом занимается, серьезный человек. Вот его семья меня там приютила, тепло относились – и такие у меня чувства к ним! Родные люди. Что-то мне Франция все-таки дала – в плане жизненного опыта.

– Жестче там законы в настоящем профессиональном футболе?

– Да нет, пожалуй… Хотя футбол там действительно профессиональный. В России не такой, сколько ни пытаемся подтянуться. Что меня по-настоящему за границей удивило – так это коллектив. Сама команда. Только проиграли, уже шутят, смеются, носа не вешают… Проблем у нас хватало, но в России проблемам тоска сопутствует, а во Франции все иначе. Проще.

– Когда на человека внезапно обрушивается популярность, как на вас в 99-м, тут же появляется море приятелей. В которых потом нередко приходится разочаровываться.

– У меня такого не было. И приятелей таких – тоже. У меня вообще друзей не слишком много. Очень уж близко кого-то к себе допускать в нашей жизни сложно…

– Любое непопадание в состав, любой неиспользованный момент – это стресс. Как боретесь?

– Нет, не стресс. Это по молодости я такое как стресс воспринимал. А сейчас стараюсь понять тренера: почему не поставил? Может, тактическое что-то? Еще знаю: если готовлюсь как надо, играть буду всегда. А если не буду, то будет шанс вернуться… Как считаете, что такое опыт? Вот это опыт и есть – способность не зацикливаться на мелочах. Раньше, бывало, не забью – места себе не нахожу: «Не забил, ах…» А сейчас спокойно отношусь. Философски. Не забил сейчас – забью в следующей игре… Все равно забью.

– Проще ко всему надо относиться?

– Вот-вот. Проще. К игре надо относиться как к игре. Которая проходит. Да, эти девяносто минут во мне все кипит, но потом начинается совсем другая жизнь. С другими проблемами. Это тоже достижение, с годами научиться «переключаться»… Еще чего понять не могу в нашем футболе, так это запрета на разговоры с репортерами. Что это вообще означает?

– Франция в вас, Саша, говорит.

– Там, во Франции, попробуй запрети – у твоего клуба большие проблемы начнутся. На следующий же день. Узнаешь, что такое «информационная война». Впрочем, на моей памяти такого не было. Там журналистам не отказывают. Наоборот, заставляют общаться.

Все могло сложиться в жизни Панова иначе, и кто его знает, чем бы занимался Александр сегодня, если бы…

Если бы в 19 лет не передумал вешать бутсы на гвоздь. Если бы не ухватился за скромный шанс и не отправился в Вологду. А оттуда – во второй китайский дивизион. Если бы не забил девятнадцать голов в двенадцати матчах. Как принято писать – «доказал». Убедил. И если бы не подались из Питера на заработки тогдашние премьеры «Зенита» – Кулик и Зубко. Панова вернули – быть может, от безысходности.

Что было дальше – вы знаете…

ОБИДА

– Отношения ваши с «Зенитом» можно назвать «непростыми»?

– Очень простые. Никаких отношений. Воспоминания о «Зените» остались теплые. Когда-то удалось попасть в клуб, в который так стремился с детства… Выиграл с ним Кубок. Разве я скверные годы провел в «Зените»?

– Отличные.

– Вот. А сейчас пытаюсь что-то выиграть с «Динамо» – и эта команда тоже вошла в мое сердце. Играл в московском «Динамо», теперь в питерском – одна структура, одна буковка на футболках…

– На игры «Зенита» не ходите. Неинтересно?

– Почему неинтересно? «Зенит» играет вечером, и если я даже в городе, то только-только закончил тренировку. Что мне сломя голову мчаться на «Петровский»? У меня своя жизнь – и поесть надо, и отдохнуть… «Зенит» смотрю по телевизору, и за московским «Динамо» тоже слежу.

– «Зенит» в должниках у вас не числится? «Выйти в премьер-лигу, сыграть против него!»

– Нет. Это тема не больная. Я как-то разок играл против «Зенита» за московское «Динамо», выиграли мы тогда, а меня еще и удалили… Тогда, знаете, было настроение: сейчас выйду, забью! Сейчас – нет. Ну, сыграем и сыграем… Классно. Питерское дерби.

– Легко уговорили самого себя выбросить из головы обиду на эту команду?

– Ну да, обида была… Сейчас ничего не осталось. Да это и неправильное слово – «обида»! Было непонимание. Я «Зениту» отдал годы, а выходит, не заслужил простого внимания. Приезжал в Питер специально поговорить с Мутко один на один. Тот ответил: «У меня дела». И все. Так и не встретились. Вот это мне было непонятно. С осадком тогда уезжал… Больше я Мутко не видел. Прошло время, все пересмотрел и зла на Виталия Леонтьевича не держу. Все, что ни делается, к лучшему. Значит, не хотелось Боженьке, чтобы я в «Зените» оказался. Три раза туда хотел вернуться, да так и не получилось. Больше судьбу испытывать не стану.

– Когда зенитовские матчи смотрите, себя в этой команде не представляете?

– Не представляю и представлять не хочу. Хочу с Дель Пьеро в паре сыграть… В «Зените» сейчас молодежи много. Их время, пусть доказывают.

ПОЛОСА

– То, что я в Россию вернулся – уже светлая полоса, значит, началась. И как игрок я взбодрился. Опыт привез.

– Но во Францию уезжали вы, как понимаю, не за «опытом».

– За новыми ощущениями. Футбол тамошний посмотреть, жизнь… Понял важную штуку: жить мне там не суждено. И никогда не получится. Слишком не хватает Петербурга. И, конечно, страшный момент после травмы. Сначала узнаю, что год не буду играть. Потом выставляют на трансфер – не дав возможности лечиться. Это было непросто… Тогда впервые и задумался: что-то же надо делать после футбола. Самого себя спрашивал и самому себе отвечал. «Что делать?» – «Делать нечего…»Хорошо, позволили тогда с «Зенитом» бегать.

– Представляю череду мыслей.

– Да, «череда» та еще… Тяжело было. К такому жизненному повороту надо быть готовым. Кто поддержал? Многие… Константин Сарсания, например, агент. В беде не оставил, как был мне верен, так и остался. Помогал. Кстати, большая его заслуга, что я попал в «Динамо»…

Саша осекается. Вспоминает, кажется, об имидже. Или о том, как внушал самому себе: ты сильный, ты справишься. И тон меняется:

– А что мне помогать? Я сам о себе могу позаботиться. И тогда поддержки ни у кого не искал. Близкие, семья – это понятно, здесь меня всегда понимали…

– Вы ведь наверняка не чувствуете, что по сравнению с 99-м стали слабее?

– Не чувствую. Бегать медленнее не стал. И бить слабее тоже.

– Почему тогда все было здорово – а сегодня проблемы?

– Годы были молодые, наверное. Задор!

Это слово «задор» Александр выговаривает старательно. Будто подтрунивая над самим собой. Сегодняшним, опытным. И тогдашним, задорным…

– Самое интересное, я не слишком чувствую изменения. И, как прежде, хочу забивать в каждой игре. Мне нравится забивать. Гол – как награда, как медаль…

– Все помнятся?

– Все. Если покопаться – вспомню…

– Нынешние голы дорого стоят после голов мсье Бартезу?

– В данный момент – да, дорого. Они стоят уверенности в завтрашнем дне. Контракт на год, и не хотелось бы останавливаться… Еще чуть-чуть, и придет полная уверенность в себе, все вернется. Тогда и буду определяться с работой.

– За год в питерском «Динамо» много предложений со стороны отклонили?

– Не сказать, чтобы очень… Из реальных – одно. «Алания» звала, но я отказался. Во-первых, от дома далеко, во-вторых, решают вопрос с выживанием. А «выживать» непросто… Я играю дома и достаточно комфортно себя чувствую. Никуда ехать не хочу.

– При виде той компании, какая нынче в «Алании» подобралась, сомнения не одолевают?

– Никогда не жалею о том, что успел сделать. И об «Алании» в частности. Я решения принимаю один раз. Отказался? Все, отказался, закрыта тема…

– Звездная болезнь была у всех. Разница – в какой форме…

– Это вы точно. Люди, меня знающие, наверное, скажут: да, было. Но сам я добавлю: не в серьезной форме. Я быстро осознал, что без команды я никто. Просто-напросто. Все бьются, у всех задача…

Панов не спеша перечисляет. Вдумчиво. У защитников, дескать, задача своя. У вратаря своя. «А у нас, нападающих…» И так далее. А я хлопаю глазами. Что остается?

Понимаю другое. И главное: над вопросом этим Саша задумался впервые не сегодня и не сейчас.

– Да, про нас, нападающих, больше пишут. Чаще репортеры подходят. Но я много думал и понял: это только благодаря команде что-то получается забивать. А может, и не было ее, «звездной болезни». Меня один момент раздражает – когда незнакомые люди проявляют ко мне неуважение. «Эй, ты…» Я ни одному человеку в жизни не отказал – ни в автографе, ни в фотографии. А парень, бывает, тут же для себя решит, что он мне чуть ли не друг. Вежливо отсекаешь – моментально начинает обижаться. Вот этого я никак не понимаю…

– Что с трибун кричат, слышите?

– Редко. Весь в игре. Слышать слышу, но осмыслить не успеваю. До понимания не доходит.

– Вы уезжали во Францию, забив на прощание «Спартаку». После того матча не было ощущения, что умеете в футболе все?

– А что я умею? Вы уверены, что умею настолько много? Хотя, конечно, что-то могу. Но не все, конечно. Тот матч прекрасно помню. Даже не столько матч, сколько эмоциональный подъем. Вообще, интереснейшая штука – эмоциональный подъем! Когда играл с настоящим подъемом, на пальцах одной руки сосчитать могу.

– Вот и сосчитайте.

– Финал Кубка. Матч с французами. Никогда не забуду – это было что-то!

БУДУЩЕЕ

– Что будет через три года? Надеюсь, буду играть. Или бизнесом займусь. Так и не решил. Но пока мне не приходится себя настраивать перед матчами. Уговаривать бороться. И силы, и злость остались. Как, кстати, с трибуны смотрится – в стыках пока не уступаю?

– Не уступаете. Точно.

– Вот это главное. Это за полем я спокойный…

Серебристый BMW исчезает за поворотом в дивной невской осени. Панов, вчерашний герой этого города и этой страны, завтра снова выйдет – и забьет. Как когда-то. Окончательно приходя в себя.

Форвард остается форвардом. Даже когда перестает играть в футбол. А он играет. И будет эта игра продолжаться долго. Будет много матчей. Много голов. Таких же непостижимых, как когда-то Бартезу. И почти таких же важных.

И снова он будет на обложках журналов. Как герой дня сегодняшнего.