Павел Погребняк: «Я видел слёзы Адвоката»

«Спорт-Экспресс», 14.08.2009

Мы сидели в холле отеля накануне матча с аргентинцами – и поражались Погребняку. Павел задорно рассказывал о «Штутгарте» и новых впечатлениях, – но внезапно грустнел, едва речь заходила о «Зените». Взвешивал каждое слово – хотя, казалось, мог бы уже и не взвешивать. Что ему до дня вчерашнего?

На следующий вечер он отыграл десять минут против команды Марадоны – и улетел обратно в Германию. Осваивать новый язык, обустраивать новый дом.

И стараться не вспоминать последние полгода в Питере.

«САМОСТРЕЛ»

– Многие сегодня говорят: «Погребняк попал в свой чемпионат». Вы тоже так считаете?

– Прежде чем заявить такое, надо что-то показать на поле. Я бы не торопился.

– Но мечтали вы когда-то об Англии?

– Ну и что? Сейчас я очень доволен, что играю именно в Германии.

– Где кроме «Штутгарта» могли оказаться?

– В «Блэкберне». Главный тренер клуба Сэм Эллардайс приезжал в июле на матч с «Рубином». Я никак себя не проявил. Это, наверное, и отпугнуло.

– Знали, что Эллардайс будет на стадионе?

– Да. Не думаю, что его присутствие повлияло на мою игру. Просто в этом году мы не показывали нормального футбола. Я бы не понял, если бы после того матча Эллардайс сказал: «Хочу Погребняка». Больше к теме «Блэкберна» не возвращались. А чуть раньше в «Баварию» не отпустило руководство «Зенита».

– Когда услышали про «Штутгарт», первая реакция была – «не поеду»?

– Почему? Сразу прикинул: «Штутгарт» – третья команда в чемпионате Германии. Значит, Лига чемпионов. Да и вообще солидный клуб. Но я в тот момент вовсю вел переговоры с «Зенитом», о «Штутгарте» размышлял в последнюю очередь.

– Игнашевич рассказывал нам, что перед принятием важного решения кладет на стол лист бумаги и пишет все «за» и «против». Что у вас было против «Штутгарта»?

– Я с листочком не мог сидеть хотя бы потому, что времени на раздумья дали всего ничего. Обсудили с женой, насколько хорошо в Германии будет нашим детям, и все.

– Есть какая-то мелкая бытовая деталь, которая поразила вас в «Штутгарте»?

– Поразило отношение к футболистам!

– К кому конкретно?

– Да ко мне, например. К жене. Создали все условия. Даже не по себе стало от такого внимания. Любой каприз!

– Что увидели в немецком клубе такого, чего нет в «Зените»?

– Бросилась в глаза дисциплина – все расписано, где бутсы надевать, где кроссовки, где шлепки. Но за пару дней привык. У немцев взвешивание до тренировки, после тренировки…

– У Адвоката иначе?

– У Адвоката я уже забыл, когда стоял на весах.

– Как проходили медосмотр? Павлюченко однажды обследовали, как космонавта, даже клок волос зачем-то срезали.

– Нет, в «Штутгарте» было проще. Специально ради меня в воскресенье пригласили врачей, взяли кровь, посмотрели колени, сердце. Что было тяжело – так это когда 18 минут пришлось крутить велосипед. С различными нагрузками. Хотел уж остановиться на 12-й минуте, но думаю: надо проверить себя. Смогу ли дотерпеть? Смог!

– Немцы удивились выносливости?

– Едва ли. Удивились они разве что моему весу – 91,8 килограмма. Я, правда, сказал, что врут их весы. Пару раз потренировался – уже было 90.

– По словам Глеба, к перерыву матча с «Вольфсбургом» вы натерли жуткие мозоли и даже советовались с ним – выходить ли на второй тайм.

– Немножко не так. Вопрос, продолжать или нет, для меня не стоял. Ясно было, что на поле останусь. Но, увидев эти мозоли, Маркус Баббель спросил: «У тебя проблемы? Говори сразу!»

– А почему так натерли ноги?

– Потому что надел новые бутсы. Игроки такое называют – «самострел». Я уже не раз на этом обжигался. Но других бутс на шести шипах у меня не было. Минут сорок все шло нормально, зато последние пять еле шагал. Лишь смотрел на время: когда тайм закончится?

– Как же отыграли во втором?

– Поменял эти бутсы на свои старенькие. Заклеил пятки пластырем. Уже было терпимо.

– Были еще в жизни матчи, которые играли через не могу?

– Когда распухал голеностоп, крепко бинтовал ногу и выходил на поле, ничего страшного. Такое случалось и в «Зените», и в «Шиннике». Не привык из-за мелких повреждений пропускать даже тренировку. Однажды у Петракова в Томске играл с сотрясением. Столкнулся головой с защитником, подхожу: «Юрьич, наверху бороться не могу» – «Играй, как получится». И как раз в том матче я забил первый гол за «Томь».

– Смертин сказал про Глеба: «Парень с начинкой». А на вас какое впечатление произвел?

– Мы быстро подружились. Глеб – очень компанейский. С первого дня начал объяснять, что к чему: «Ты попал, Паша, в правильный клуб. Мелочей здесь нет. Не расслабляйся. Даже на тренировках все единоборства идут до конца». И вскоре я убедился – каждая тренировка – как битва. От ножа. Немцы есть немцы.

– Без щитков на поле лучше не выходить?

– Точно. Баббель сразу предупредил: на тренировки обязательно надевать щитки.

– Они у вас, как у Тимощука, сделаны по спецзаказу?

– Обычные. Уже года четыре их не меняю.

– Самый страшный удар, от которого вас уберегли?

– Был такой – только не помню, кто засадил. После какого-то матча вернулся в раздевалку и увидел, что пластмасса в щитках треснула. С тех пор так и играю.

– Как смотрится Леманн, легендарный 39-летний вратарь?

– С ним особенно ждал встречи – после того как Леманн нам с Денисовым специально оттоптал все ноги в матче Кубка УЕФА.

– И какой получилась встреча?

– Пожали руки, он сказал: «Welcome!» Показал мне, где тренажерный зал. В жизни Леманн спокойный, общительный.

– О том эпизоде ему не напомнили?

– Да он и не скрывает: «В игре и на тренировках я другой человек. Поорать могу, ни с кем не церемонюсь». Физически очень сильный. Недавно прошел специальное обследование, которое показало: Леманн может играть еще десять лет. Сердце и мышцы – как у молодого. Профессионал. У него и банька вовремя, и тренажерный зал.

«ПО ПИВКУ!»

– Адвокату, похоже, в какой-то момент стало в России скучно. Вам тоже?

– После больших побед было такое ощущение – «наелся». Но заставлял себя работать. У меня контракт, надо играть.

– От бундеслиги ничего, кроме восторга?

– Мне безумно интересно. В первом матче ошалел от атмосферы на стадионе. Теперь такое будет каждый тур – класс! Настолько здорово ощущать свою причастность к этому, что даже поражение от «Вольфсбурга» не смазало впечатления от дебюта.

– Если бы знали, что так будет, уехали бы за границу пораньше?

– Кто бы меня раньше взял? Сначала с «Зенитом» надо было что-то выиграть, показать себя, а уже потом о бундеслиге думать. Так что приехал вовремя.

– Обстановка в раздевалке «Штутгарта» особенная?

– Я обалдел, когда там за пару минут до выхода на поле врубили музыку на полную громкость. Грохотало так, что не слышали друг друга. Оказывается, в «Штутгарте» такую дискотеку всегда перед матчами устраивают.

– В раздевалке «Челси» обязанности диджея возложены на Джона Терри. А в «Штутгарте»?

– На Людовика Маньина. Левый защитник, швейцарец.

– И что включил – тяжелый рок?

– Нет, современную музыку. Мадонну и все такое… Еще я был в шоке, когда за день до матча с «Вольфсбургом» после ужина объявили: «В десять часов собираемся в баре». Спрашиваю Глеба: «Зачем?» Тот рассмеялся: «Как зачем? По пивку!»

– Подумали, что шутка?

– Конечно. Говорю: «Саня, какое пиво, если завтра игра?!» А он опять хохочет: «Привыкай. В Германии это в порядке вещей». И действительно, вся команда пришла в бар. Кто-то пиво заказал, кто-то – алкогольные коктейли.

– Что взяли вы?

– Бокальчик пива. Я ж не белая ворона, чтоб с минералкой сидеть!

– Встречали тренеров, которые с утра проходили перед строем игроков и принюхивались – нет ли перегара?

– В каждой команде такие люди есть. В том числе в «Зените». Но главный тренер никогда сам ходить и принюхиваться не будет. Для этого помощники существуют.

– С чем у вас прежде ассоциировалась Германия?

– С доктором Айхорном. Именно он прошлым летом делал мне операцию на травмированном колене, из-за которого я так и не сыграл на чемпионате Европы.

– От доктора Айхорна у вас остался занятный сувенир.

– Да, после операции подарил мне банку с кусочком мениска. Стоит в московской квартире родителей.

– С Хиддинком к той истории, когда он не очень деликатно прокомментировал вашу травму перед Euro, больше не возвращались?

– Нет. Зачем ворошить прошлое?

– Что при встрече в сборной вам сказал Аршавин?

– «Гутен таг». Я тоже что-то ответил по-немецки. Посмеялись.

– Для вас сюрприз, насколько легко Аршавин освоился в «Арсенале»?

– Я не сомневался, что Андрей заиграет. Удивило другое – забивает в «Арсенале» он больше, чем в «Зените»! Кто такого ожидал?

– С Тимощуком созваниваетесь?

– А как же! Договорились, что при первой же возможности заедет в гости. От Мюнхена до Штутгарта всего два часа по автобану.

– Настроение у Тимощука печальное?

– Да, пока радоваться нечему: тренер делает ставку на ван Боммеля. Но, зная Толика, уверен: скоро все наладится. Он не из тех футболистов, которые закисают в запасе. Своей работой заставит ван Гала поверить в него.

– Какие мысли возникают, когда видите кипы немецких газет с собственным изображением? Не давит?

– Наоборот, приятно. Понимаю, что надо оправдывать доверие игрой. В последние дни в газетах было много моих фотографий. Кто-то уже прозвал «Русской Ракетой», кто-то написал, что к нам приехал «Покоритель Кана» – намекая на мои голы «Баварии».

– А Баббель вас как называет?

– «Пога». Врач «Штутгарта» спросил: «Как к тебе обращаться?» Погребняк для немцев выговорить слишком сложно, поэтому ответил: «Зовите меня просто Пога». И на установке смотрю, Баббель написал: «Впереди – Какау и Пога».

– Вы улетаете в Германию в четверг утром. Что возьмете с собой?

– Бутсы. Восемь пар уже там, сейчас еще столько же захвачу. Бог даст, мозолей больше не будет. Главное, получается, я перевез – ноутбук, бутсы, щитки. Вещи и все остальное можно купить в Германии и не тащить с собой.

– Свой «порше» собираетесь перегонять?

– Не вижу смысла. Пересяду на «мерседес», которые как раз в Штутгарте и выпускают. Игроки нашего клуба берут автомобили в лизинг – платишь один процент от стоимости и катаешься. Можно хоть каждые полгода машины менять. А «порше» продам. Поездил на нем меньше года, пробег три с половиной тысячи километров. Заинтересуетесь – обращайтесь.

– От какой машины вы избавились быстрее всего?

– От первой. Правда, не по своей воле. Когда в «Спартаке» начали платить нормальные деньги, тут же купил автомобиль. Скопил две тысячи долларов, которых хватило на БМВ-525. Ей было лет двенадцать. Стояла около дома в «ракушке». Оттуда вскоре ночью ее и увели. Случилось это перед игрой с ЦСКА. Но отец не стал ничего говорить, чтобы меня не расстраивать. Об угоне узнал после матча. Было так обидно! Машина ведь даже застрахована не была.

– Кому же такая «старушка» понадобилась?

– Думаю, раскрутили на запчасти.

НАДЕЯЛСЯ, ЧТО ОСТАНУСЬ В ПИТЕРЕ

– Если бы «Зенит» по-настоящему хотел, вы бы и сегодня там играли?

– Да. Переговоры шли тяжело, но я очень долго надеялся, что останусь в Петербурге. Вдруг всплыл «Штутгарт». Немцы сказали: «Вот-вот стартует чемпионат. У нас есть 48 часов, чтобы тебя заполучить». И получили.

– Гендиректор «Зенита» Митрофанов зимой заявил: «Будем уговаривать Погребняка перебраться в «Блэкберн». Нынче питерский клуб вновь подталкивал к уходу – понимая, что через полгода за вас не выручит ни копейки?

– Да, это тоже сыграло большую роль – лучше отпустить сейчас за приличные деньги, чем в декабре даром. И Адвокат, и руководители «Зенита» твердили одно и то же: «Штутгарт» – подходящий вариант для тебя». Трудно было не догадаться, что меня хотят отправить в Германию. Когда выяснил, что клубы договорились между собой, определился окончательно: ухожу. Кстати, руководству «Зенита» я благодарен.

– За что?

– За то, что нашли компромисс с немцами.

– А могло дойти до такой же волынки, как у Аршавина?

– Запросто. Или сослали бы в дубль.

– По мнению многих, проблема «Зенита» в том, что президент Дюков руководит из Москвы. В Петербург наведывается редко, и в клубе все отдано на откуп молодому Митрофанову.

– Митрофанов решает мелкие проблемы. А такие, как подписание контракта, не в его компетенции. Это прерогатива президента клуба и совета директоров. Развивать тему, извините, не хочется. Все видно на поле.

– По-вашему, то, что творится с «Зенитом» последний год, – закономерно?

– Вот именно – закономерно.

– Полагаете, с Фурсенко вам удалось бы договориться о новом контракте?

– На сто процентов уверен в этом! Хватило бы двух дней. С нынешним же руководством «Зенита» отыскать общий язык сложновато.

– Когда вы поняли, что Фурсенко вполне разбирается в футболе, да и человек неплохой?

– При первом же знакомстве – когда оформлялся переход из «Томи» в «Зенит». Переговоры не затянулись, я быстро заключил контракт. Фурсенко каждым жестом внушал доверие. Вообще тот «Зенит» был силен троицей Фурсенко – Сарсания – Адвокат. Они так ловко дополняли друг друга, что у команды не было никаких проблем. Играй – и все будет. А теперь многое непонятно.

– С Дюковым говорили один на один?

– Да, когда обсуждали новый контракт.

– И что он сказал: «Паша, ты просишь слишком много?»

– Таких слов ни от кого из зенитовских начальников не слышал. Лишь потом в интервью об этом читал. Дюков же тогда обнадежил: «Все решим». И пропал на месяц. Затем снова встретились – тот же результат. Так целый год это и тянулось.

– Постоянно жить в подвешенном состоянии – мучение?

– Да уж. В какой-то момент я устал от неопределенности и уже не обращал внимания на переговоры. Сосредоточился на работе, контрактными вопросами занимался агент. Я ему сказал: «Появятся новости – славно. Нет – честно отработаю контракт до конца сезона. И будем решать, что дальше».

– Как отнеслись к недавним словам Митрофанова?

– О том, что мне предлагали суперконтракт и я мог стать одним из самых высокооплачиваемых футболистов в России? Не представляю, почему он такое сказал. Все было не так. Я же в курсе, какие зарплаты в клубе.

– Болельщики теряются в догадках: «Зенит» решил сэкономить на вас, хотя приезжает итальянец Розина и получает 2 миллиона евро в год.

– Повторяю: я до последнего считал, что найдем компромисс с «Зенитом». При этом слово «сэкономили» не очень подходит для питерского клуба. Всегда были отличные премиальные, зарплату давали вовремя. Даже повышали – за Суперкубок, за Кубок УЕФА. Несмотря на кризис, продолжаем жить в лучших гостиницах и на матчи добираться чартером. Можно скажу добрые слова о Миллере?

– Ради бога.

– У нас с Алексеем Борисовичем сложились хорошие отношения. Иногда он заходил в раздевалку, пожимал руки игрокам. «Зениту» повезло, что такой человек возглавляет «Газпром».

– По слухам, новички «Зенита» получают гораздо больше, чем игроки, которые в команде давно. Оттого в команде брожение и недовольство. Отношения далеко не идеальные.

– На мой взгляд, не в этом дело. Плавно переходим к Адвокату?

– К атмосфере в «Зените» скорее.

– Я и сам у Адвоката спрашивал: куда что подевалось? Где наша игра, с которой выигрывали все подряд? В ответ звучало: «Работайте и ни о чем не думайте». А решение об отставке Дика – логичное. Этого следовало ожидать. Неспроста же пошли его конфликты с руководством. Отсюда и раздрай внутри команды.

– Какая версия у вас: почему у «Зенита» такая размытая игра?

– Загадка. Может, из-за того, что игроков продали – но вряд ли это главное.

– Когда пропадает игра у всей команды – это подтачивает веру в собственные силы?

– Еще как! Ты начинаешь сомневаться в себе. Вспомните хотя бы матч с «Рубином», момент перед самым свистком – год назад этот мяч я наверняка бы забил.

– Малафеев производит впечатление человека уравновешенного. Как вам его ответ через газеты для Широкова?

– Жестковато! Я бы так никогда не поступил. Если уж возникла подобная ситуация – подойди к человеку и разберись по-мужски. Подеретесь – не страшно. Все равно это лучше, чем ругаться через прессу, писать какие-то ответы. А потом над «Зенитом» смеется вся страна. Впрочем, конфликты назревали, и обязательно что-то произошло бы. Не с Широковым, так с другим.

– Есть люди в мире футбола, о которых готовы высказаться, как Малафеев о Широкове?

– Нет.

– Даже всем известная ваша нелюбовь к Старкову таких слов не достойна?

– Так жестко я говорить не стал бы. Я вообще о Старкове забыл, только вы сейчас напомнили эту фамилию. Для меня все это – словно позапрошлая жизнь.

– Была еще прошлой осенью стычка Крижанаца с Малафеевым, из-за чего хорвата на какое-то время усадили в запас.

– Что-то я не помню никаких стычек. Если в раздевалке перекинулись парой слов – это еще не повод раздувать конфликт.

УПРЯМЕЦ ДИК

– Вам не казалось, что Адвокат сам провоцирует отставку – пытаясь расстаться с «Зенитом» до срока?

– Не без этого. Но Дика тоже можно понять. Накипело. Хотя в любом случае Адвокату надо сказать спасибо за то, что «Зенит» выиграл с ним кучу трофеев.

– Что думали, открывая утром газету и читая высказывания голландца о Корнееве: «Не хочу его видеть, не желаю с ним работать…»?

– Я был очень удивлен резкостью этих слов. Но не буду говорить, кто прав, кто нет, – с тем же Игорем мне еще в сборной встречаться.

– Многие считают, что после подписания контракта с бельгийцами Адвокат стал себя вести по-другому – гораздо спокойнее.

– Нет, с эмоциями у него был порядок – на бровке скакал, на судей орал. В этом плане до самой отставки ничего не менялось. Да и тренировки были прежние.

– Допускаете, что Давыдова оставят у руля «Зенита»? Или прав Панов, предположивший в интервью «СЭ»: «У Давыдова фамилия не звучная. Был бы Davidoff – другое дело»?

– Это ведь не секрет, что клуб ведет переговоры с зарубежными тренерами. И наверняка «Зенит» возглавит иностранец. Но все-таки у Давыдова шанс есть. Желаю ему удачи. Мне кажется, у него должно получиться. Тренер толковый, Кубок России над головой уже поднимал. Да и для Петербурга Давыдов – фигура.

– Чему вас Адвокат научил как футболиста?

– Дик сделал меня сильнее в работе. Я умнее провожу время на тренировках. Он не уставал повторять: «Занимайтесь для себя, никакой труд не уходит в песок».

– Хохлов, который сталкивался с Адвокатом в Голландии, сказал: «Дик – очень душевный человек». У вас была возможность в этом убедиться? Со стороны глядя, Адвокат – холодный…

– Я почувствовал, каким душевным Адвокат может быть после Суперкубка: в Монако он впервые меня обнял. Даже чмокнул в щеку. Думаю: неужели я с Адвокатом обнимаюсь? Но совсем обомлел, когда увидел слезы в его глазах.

– Зато на роскошном банкете, который «Зенит» закатил в Монако, Адвокат появился минут на пять.

– Просто Дик не любитель вечеринок. Не употребляет. Хотя праздник настолько удался, что я не смотрел – есть там Адвокат или нет. Нам было не до него. Упивались счастьем.

– За что вы уважаете Адвоката?

– За то, что говорит все в лицо.

– Самая характерная его черта?

– Упрямство. Если что решил – будет стоять на своем до упора.

– Он работал в бундеслиге. Дал какие-то советы на немецкую тему?

– Сказал: «Штутгарт» – классный клуб, тебе надо переходить». Скажи он что-то другое – я мог бы и не согласиться на предложение немцев. Эти слова подтолкнули.

– Это и был ваш последний разговор?

– Нет, когда пошла информация насчет подписанного контракта, он меня вызвал: «Можно поздравить?» – «Рановато», – отвечаю. Объяснил ему, что сам еще не понял, верно ли поступаю. Душевно пообщались. Дик отметил, что я шикарно отыграл Кубок УЕФА, но в этом году выглядел не лучшим образом. «Может, из-за отсутствия конкуренции? – спросил Адвокат. – У тебя ее толком не было. Хотя если бы была конкуренция, ты очутился бы на лавке, так что тебе повезло».

– Согласны?

– Да, абсолютно.

– Ваше участие в матче с «Сатурном» не рассматривалось?

– Почему? На предыгровой тренировке с Адвокатом говорили на эту тему. Он спросил: «Хочешь сыграть в Раменском?» – «Конечно». Дик покачал головой: «Сам понимаешь, это риск. Сделка сорвется, если, не дай Бог, травма. Подумай еще. Давай вернемся к этому вопросу после занятия».

– И вы не стали рисковать?

– К тому времени я уже твердо решил уйти в «Штутгарт», так что играть действительно не имело смысла. Мало ли что? Вот если бы матч проходил в Петербурге, я бы ненадолго появился на поле. Чтобы попрощаться с болельщиками. Хочу им сказать огромное спасибо. Они порой обижались на меня, когда не забивал, но все равно говорю от души: у «Зенита» лучшие болельщики в России.

– Другой тренер на месте Адвоката мог бы и настоять, чтобы вы сыграли, ведь в Раменское он отправился с единственным форвардом – Корниленко.

– Дик поступил мудро. После той тренировки собрал в кружок всех игроков и сказал: «Ребята, Паша уходит в другой клуб. Давайте поблагодарим его за все, что сделал для «Зенита».

– И как поблагодарили?

– Как обычно в таких случаях – похлопали.

– Для команды отходную устроили?

– Не успевал – на носу был матч с «Сатурном». В субботу вечером я вместе с «Зенитом» прилетел в Москву. И во время ужина со всеми обнялся, попрощался.

– Слез не было?

– Нет, но комок в эту минуту к горлу подступил. Стало очень грустно. Вспомнил, как в свое время уходил из «Балтики». Команда была дружная, уезжать совершенно не хотелось. Но я принадлежал «Спартаку» – и надо было возвращаться в Москву. Вечером сидели в ресторане с ребятами – вот там-то я чуть не прослезился.

– С «Зенитом» расставалось немало игроков. Чьи проводы запомнились?

– Знаю, что болельщики очень тепло проводили в «Баварию» Тимощука. Встречали его автомобиль в аэропорту Пулково с зажженными файерами. Песню специально по такому поводу сочинили. У меня все прошло скромнее.

УЛЫБКА РИКСЕНА

– Самый недооцененный из покинувших «Зенит» игроков?

– Пюигренье. Этот защитник мне нравился. Не понимаю, почему его Адвокат невзлюбил.

– Про Риксена один из игроков «Зенита» нам говорил не для печати: «Петрушка, а не футболист». Другой, наоборот, нахваливал…

– Риксен – боец. Выкладывается, несмотря ни на что. Он признал свою любовь к ночным клубам, но наутро – без опозданий на базе. Раньше Риксен у меня вызывал антипатию – он большой мастер на тренировке грязновато подкатиться. Ребята из-за него получали травмы. А сейчас нормально к нему отношусь. Мне же надо было привыкать к борьбе и терпеть. Честно говоря, когда в последнее время видел Риксена с утра в Удельной, смех разбирал.

– Почему?

– А у Риксена всегда все хорошо. Наслаждается жизнью в Санкт-Петербурге. Что бы ни случилось – «фарфоровая» улыбка до ушей. Команда проигрывает, сам в глухом запасе – но разве по Риксену скажешь, что чем-то недоволен?

– Замечали у кого-нибудь более интересные татуировки, чем у Риксена?

– Да что вы! У Данни есть татуировки, но лишь парочка. С Риксеном не сравнить. В «Штутгарте» я мельком видел – там тоже хватает ребят с наколками.

– Фатих Текке – большой оригинал?

– Нормальный парень, просто набожный очень. Даже в ходе сезона соблюдает посты, подолгу не ест.

– Как же он играет?!

– Не представляю. Я, например, если после тренировки полдня хожу голодный, чувствую себя ужасно. А Фатих Текке по месяцу пост держит!

– Прежде таких футболистов встречали?

– Нет. Но обратил внимание, что бразилец Какау из «Штутгарта» – тоже сильно верующий. Не знаю, как у него с постами, но молитву перед игрой читает обязательно.

– Текке нагрубил Адвокату на ваших глазах – после чего его выставили на трансфер?

– Да сколько его на трансфер ни выставляли – все равно Адвокат возвращал турка в команду. Форвард-то великолепный.

– Что же так себя ведет?

– Стремится уехать. Это логично. Нужно отпустить человека, раз ему невмоготу.

– Почему Домингес загрустил в «Зените» – отличный же игрок?

– Да, футболист прекрасный. Но если человек из раза в раз опаздывает на сборы, это никому не понравится – ни руководству, ни игрокам. Все пашут, а он приезжает с пляжа на пару недель позже – и сразу в составе. Это справедливость?

– Вид у Домингеса при этом был хотя бы виноватый?

– Ничего подобного. Обнимется с Адвокатом – и в бой. Но в этом году терпение Дика лопнуло.

– Почему вы никогда не позволите себе поступить так же, как Домингес?

– Потому что понимаю: нельзя на предсезонке валять дурака. Да, сборы – это тяжело и неприятно, но без них никак. Будешь физически плохо готов – организм не выдержит нагрузки, травмы пойдут косяком. Да и вообще, чем дольше отдыхаешь, тем сложнее набрать форму. Но у аргентинцев и бразильцев, видно, свои представления о том, как надо работать. Ведь таких, как Домингес, среди них полно.

– Бракамонте на днях обронил: «Однажды непременно вернусь в «Москву». Готовы заявить, что однажды вернетесь в «Зенит»?

– В жизни чего не бывает. Вот уже Радимова назначили вторым тренером – кто знает, может, станет главным? И скажет, что без Погребняка игры не мыслит?

– Вы не из тех людей, которые могут остаться за границей навсегда?

– Это от Глеба тут услышал: «Когда закончу – останусь жить в Германии. Мне очень нравится эта страна». Возможно, и я года через три повторю то же самое, но пока таких мыслей нет.

– Было в вашей жизни туристическое разочарование? На какой курорт, где побывали, не посоветуете ездить никому?

– Когда в чемпионате наступил перерыв, с женой и детьми махнули на недельку на юг Сардинии. Нам так расписали этот уголок! Белый песок, чистое море – просто рай. Но все оказалось чудовищно. В море не зайти – камни, вода грязная. Потом выяснилось, что ехать надо было на север острова. Вот там и впрямь сказочно.

– Сэр Бобби Робсон говорил о Роналдинью: «Этот парень чаще всех заставляет меня вскакивать с дивана». Кто из футболистов вызывает у вас похожие эмоции?

– Криштиану Роналду. Его удары со штрафных – это фантастика! Иногда так закрутит мяч, что начинаешь сомневаться в законах физики.

– Есть матч, который вам хотелось бы переиграть?

– Не матч даже – а последние пятнадцать минут ответного полуфинала с «Баварией». Когда получил дурацкую карточку, из-за которой пропустил финал Кубка УЕФА.

– Когда особенно проклинали собственную доверчивость?

– Совсем недавно. Вложил в Петербурге немалую сумму в проект, связанный с недвижимостью. А это была обыкновенная пирамида. Когда мыльный пузырь лопнул, все деньги сгорели. Из «Зенита» на этом человек десять попало.

– Неужели нет шансов вытащить деньги?

– Очень мало. Людей, которые организовали эту пирамиду, уже посадили. Идет следствие.

– Говорили они, должно быть, убедительно. Если столько человек им доверилось.

– Просто они работали при клубе. Поэтому казалось, не обманут. Я видел, что ребята имеют с ними дело, решил попробовать. Вот и попробовал. Что ж, это тоже опыт.

– Булыкин недавно определил: «Счастье – это когда тебе завидуют, а сделать ничего не могут». А какое оно – ваше счастье?

– Забивать голы. Чтоб в семье все были живы-здоровы. И никто не ссорился.

– Банально.

– Но разве это плохо?