Борис Поздняков: «Карьеру хотел бы закончить дома»

«Спорт-Экспресс», 07.12.1995

– Давненько о вас ничего не было слышно. Расскажите, как складывались ваши дела в Австрии?

– Скажу сразу: никогда бы не уехал в заурядный европейский клуб, если бы не семейные обстоятельства. Серьезно заболел сын, лечить его в Союзе возможности не было. И когда в 1991 году подвернулся вариант с Австрией, я немедленно уехал. Слава Богу, сын поправился.

– Что представляет собой клуб, в котором вы провели четыре с лишним сезона?

– «Линц» – клуб без особых амбиций, балансирующий между первым и вторым дивизионом. Я играл на месте последнего защитника. Первый сезон команду возглавлял польский тренер. Мне показалось, что у него есть пробелы с футбольными знаниями, и достаточно серьезные. Возможно, это было пристрастное мнение человека, который играл под руководством Бескова, Малофеева, Бышовца и Романцева. Однако, как показало время, поляк оказался лучшим из тех, с кем мне пришлось работать в Австрии. При нем «Линц» чуть было не попал на еврокубки. потом команду тренировали австрийцы, квалификация которых была еще ниже.

– Неужели в Австрии нет классных специалистов?

– Такого масштаба, как у нас, – точно нет. На мой взгляд, их беда в отсутствии своей школы. Австрийские тренеры проводят занятия по специальным учебникам, где полностью расписан тренировочный процесс. Думать, творить не нужно – бери и читай.

– И все же, как игрок вы наверняка почерпнули в Австрии что-то новое?

– Как ни странно, я стал большим профессионалом, чем был. Жизнь заставила. Оказавшись в чужой стране со своими проблемами, волей-неволей начинаешь осознавать, что все зависит только от тебя самого. Сам себе не поможешь – не поможет никто. А с легионеров везде спрос особый.

– Значит, жить и работать за рубежом – занятие не из легких?

– Не стал бы здесь обобщать. Но мне кажется, что русскому человеку там трудно прижиться. Мне, к примеру, непонятно, как человек, приглашающий тебя отметить в ресторане свой день рождения, расплачивается только за себя. Или муж с женой платят за обед по отдельности.

– Иными словами, вы предпочитали русскую компанию. А была ли она там?

– К счастью, в Линце живет довольно внушительная колония русских. Было, с кем душу отвести. К тому же из «Спартака» в «Линц» я уехал не один, а вместе с Олегом Имрековым. Одно время нашим одноклубником был Сергей Дмитриев, который сейчас играет в «Зените».

– Кстати, как дела у других наших легионеров в Австрии?

– Насколько я знаю, неважные дела у Рахимова. Начинал он успешно, но сейчас «Аустрия» посыпалась, и вся вина, как обычно, легла на легионеров. А Рахимов к тому же играет после операции. Те же проблемы и у Нарбековаса. Замучили травмы Сергея Мандреко. У него высокая репутация, а его? Рапид» лидирует в чемпионате. Андрей Чернышев – ведущая фигура в «Штурме», частенько попадает в символические сборные туров.

– Что нового у четы Шавло?

– К сожалению, давно не встречался с ним. Живет Сергей в Вене, вроде продолжает работать детским тренером в «Рапиде», его сын по-прежнему занимается футболом.

– Много ли внимания вам уделяет австрийская пресса?

– Грех жаловаться. Писали обо мне достаточно, в основном были хорошие отзывы. Вообще создание имиджа легионера поставлено на широкую ногу. Когда игрок только приезжает в страну, создается впечатление, что с неба на австрийскую землю спустился чуть ли не Марадона. Интервью принято давать и до игры, и в перерыве, и после игры.

– Отчетов о договорных матчах не приходилось читать?

– В Австрии такого понятия нет. Чистоплотность здесь поразительная. Приведу пример. Однажды в последнем туре чемпионата встречались команды, которым грозил вылет из высшего дивизиона в низший. Бели они играли вничью, то вылетала третья команда, а эти две оставались. Бились они так, что страшно было смотреть. Причем победу одержали гости.

– А какое самое сильное впечатление осталось от Австрии?

– От спуска на горных лыжах в Альпах.

– Чем же это вас так потрясло?

– По контракту мне было запрещено заниматься горными лыжами. Но я еще по молодости тайно нарушал спортивный режим, о чем теперь сожалею, и на этот раз не удержался от соблазна.

– Понимаю: какой же русский не любит быстрой езды?

– Вот-вот. Приехал, значит, в Альпы, мне выделили учителя. С австрийской педантичностью он стал мне досконально объяснять технику спуска. Через несколько минут я устал от его теории и направился к старту. Мне, в конце концов, не в соревнованиях по гигантскому слалому участвовать, а просто покататься… Спустился. Все нормально. Внизу пью кофе, жду своего наставника. Пять минут проходит, полчаса, час. Через полтора часа он наконец-то появляется. Глаза полны изумления, рядом какие-то люди в спецформе и с рациями. Учитель, оказывается, подумал, что со мной случилась беда, и вызвал спасателей, которые искали меня по ближайшим склонам и ущельям.

– Веселая история – ничего не скажешь. А вообще, по жизни, вы оптимист или пессимист?

– Оптимист, и я, например, убежден, что российский футбол в будущем достигнет уровня ведущих футбольных стран. У нас есть две вещи – сильные традиции и талантливые тренеры. К тому же в России стали платить неплохие деньги, раз сюда возвращаются игроки, а желающих уехать в заурядные зарубежные клубы становится все меньше. Недавно побывал в Москве, съездил на тренировку московского «Спартака». Очень понравилась атмосфера в команде, а игра с «Блэкберном» была просто впечатляющей.

– Часто ли вспоминаете свою футбольную карьеру в Союзе?

– Это самые яркие воспоминания в моей жизни. Разве можно забыть голы в еврокубках в ворота «Кёльна» и «Рапида», чемпионство «Спартака» 1989 года, моего первого тренера Николая Ивановича Паршина? Я ведь коренной спартаковец, в команду пришел в 18 лет. И хотя судьба временно забрасывала меня в другие московские клубы, душой я всегда оставался в «Спартаке».

– Кстати, почему в 1985 году вы ушли в «Динамо»?

– У меня возник небольшой конфликт с Бесковым. Константин Иванович – великий тренер, но в моем случае поступил чрезмерно жестко. Ушел в «Динамо», и в 1986-м мы заняли второе место в чемпионате. Но в следующем сезоне команда заиграла неудачно. Тогдашний тренер Эдуард Малофеев заявил, что намерен отчислить семь человек, виновных, по его мнению, в провале. В это число попал и я. После чего меня мирно одолжили в московское «Торпедо», сохранив звание офицера. Затем Малофеева сменил Бышовец, я вернулся в «Динамо». Это уже была другая команда. И хотя по возрасту я был постарше Добровольского, Кобелева, Колыванова, Кирьякова, по духу мы были близки. В какое-то время меня даже выбрали капитаном.

– А в 1989 году состоялось возвращение в «Спартак»?

– Я благодарен Романцеву, который вернул меня в родной клуб, и Бышовцу, который все понял и не стал чинить препятствий. В 1989-м мы выиграли чемпионат, а через год молодежная сборная победила в финале чемпионата Европы югославов с Бокшичем, Просинечки, Ярни и другими. Раньше за молодежку могли выступать два «старика», я был одним из них…

– Ваш контракт с «Линцем» заканчивается 31 декабря. И что будет дальше?

– Сам себе задаю этот вопрос. Я профессионал и должен, прежде всего, кормить свою семью. В России у меня были разговоры с представителями нескольких клубов. Конечно, хотелось бы закончить свою карьеру дома и напоследок поиграть в хороший футбол.