Как дела? Борис Разинский

«Спорт-Экспресс», 17.10.2003

– Чем сейчас занимаетесь, Борис Давыдович?

– Я на пенсии. В 70 лет тяжело уже активно работать. Рад, что нахожусь в добром здравии. Стараюсь ежедневно поддерживать физическую форму. Жаль, в футбол уже практически не играю.

– Во время недавнего празднования юбилея не устали от шумихи вокруг своего имени?

– Очень рад, что меня не забыли и уделили столько внимания. Вы не представляете, как было приятно, что меня поздравил президент России. Вообще, сейчас ситуация с обеспечением ветеранов значительно улучшилась. Во всяком случае, мы, олимпийские чемпионы, забытыми себя не чувствуем.

– Каким командам сопереживаете?

– Главное внимание – сборной России. Очень переживаю за Симоняна и Ярцева, хочется, чтобы у них все получилось. А российский клубный футбол мне неинтересен. Считаю, в наше время мастера были совсем иного уровня. Удивляюсь, как можно брать в команду легионеров такой низкой квалификации? Да в наше время в спортшколах тренировались тысячи таких же молодых ребят! Думаю, во многом виноваты президенты клубов. Во-первых, главное, что их сейчас занимает, – бизнес. Отношения строятся на уровне «купи-продай», причем часто в это вовлечены и тренеры. Во-вторых, давно пора приглашать молодых наставников. Рад, что в нашем футболе появились Шалимов, Чернышов. Эти ребята сами поиграли на уровне сборных, видно, что они люди творческие, а не дельцы.

– У вас тренерская карьера не сложилась. Почему, например, вы лишь несколько дней в 2001 году возглавляли новороссийский «Черноморец»?

– Меня назначил глава администрации Новороссийска, президент клуба. Но, к сожалению, там не он всем командовал, а люди, которые содержали «Черноморец». Им-то я и не понадобился: не сошлись в некоторых принципиальных вопросах. Обидно, что не дали нормально заняться постановкой игры, творчеством. Цели у клуба были в тот момент не спортивные.

– Вы прославились не только виртуозной игрой в воротах, но и действиями в атаке. Специально как-то отрабатывали удары, обводку?

– В юности уделял этому какое-то время. Вообще, всегда любил играть впереди, забивать голы. Чего там скрывать, умел это делать. Но так как всегда был основным вратарем команд, за которые играл, тренеры моего увлечения атакой не разделяли. Сейчас-то я их понимаю, ведь получишь в чужой штрафной травму – оставишь команду без основного голкипера. А в молодости жутко обижался.

– Молодым не посоветуете, как до 40 лет продолжить карьеру?

– Самое важное – хотеть играть. Если тренер видит, что ты не слабее конкурентов, то обязательно доверит место в составе. К тому же я всегда соблюдал режим.

– Сейчас много претензий предъявляется судьям. У вас как складывались с ними отношения?

– Раньше арбитры тоже ошибались, но в каких-то закулисных играх их так часто не обвиняли. Мы, кстати, со многими судьями дружили – все-таки вместе институт оканчивали.

– Игроки на поле в ваше время были сдержаннее?

– Тут как посмотреть. Возмущались мы, конечно, реже. Но в исключительных случаях могли обидчику и ответить. Иногда даже по физиономии двинуть. Это сейчас за такое могут дисквалифицировать матчей на 10, и ты лишишься солидных денег. А тогда мы играли по большей части ради удовольствия и были свободнее в выборе профессии. Могли на все наплевать и без особых материальных потерь пойти на завод.

– Какое из воспоминаний самое яркое?

– Олимпиада 56-го. Не могу выделить в этом грандиозном событии что-то одно – игры в памяти слились в одно яркое пятно. Никогда не забуду, как нас встречали в Москве. К тому же в Мельбурне познакомился со многими спортсменами, с которыми потом дружил: Владимиром Куцем, Аркадием Бочкаревым, Ларисой Латыниной…