Уникальный «технарь»

«Спорт-Экспресс», 23.11.2002

Сальников рано и на редкость выразительно начинал (на пороге девятнадцатилетия забил решающий мяч в кубковом финале) – и дальше очень хорошо играл в совершенно разных по стилю командах, московских «Спартаке» и «Динамо». Но наибольшее признание – или, точнее сказать, слава – пришли к нему ближе к тридцатилетию, когда Сальников, уже именуемый молодыми партнерами Сергеем Сергеевичем, вернулся из «Динамо» в «Спартак».

Впрочем, можно сказать, что в «Спартак» он возвращался дважды, ведь отличившийся за ленинградский «Зенит» в матче на Кубок-44 против ЦДКА Сергей Сальников первые футбольные уроки брал мальчишкой в спартаковской Тарасовке. Ходили, между прочим, упорные слухи, что мальчишка этот – внебрачный сын аскета Николая Петровича Старостина. Но так оно или не так, а из «Зенита» его затребовали в Москву. В разрушенном послевоенном «Спартаке» он и стал предвестием той новой команды, которую узнали мы в наметках на рубеже пятидесятых, а через два-три сезона увидели во всем величии.

Но вот на этом-то рубеже Сальникова и потребовало себе «Динамо». Опять же, по слухам, органы госбезопасности угрожали в случае несогласия спартаковца репрессировать его родственников. А Старостины находились в ссылке – заступиться за футболиста было некому.

Переход игрока чистых спартаковских кровей в распоряжение «Динамо» должен бы был обернуться для Сальникова гибелью. Его к тому же не жаловал Якушин, недолюбливали, по-моему, Бесков с Трофимовым. Но в этих-то крайне неблагоприятных для Сергея Сергеевича обстоятельствах для всех и сделалась очевидной крупность его дарования.

Когда среди знатоков с хорошей памятью заходит речь о знаменитом на все времена спартаковце, во главу угла рассмотрения этого форварда – левого инсайда и края – обязательно ставят его технику владения мячом. Определение Сальникова как уникального «технаря» давно сделалось общим местом. И все же лишнее упоминание о техническом могуществе Сергея Сергеевича вовсе не кажется мне праздным.

Сегодня мы, похоже, смирились с мыслью, что судьба наших игроков – уступать и дальше в индивидуальном классе иностранным (я, в основном, про дальнее зарубежье) футболистам. И что уделом отечественного футбола на будущие времена останется изыскивать для соперничества с ними иные качества и средства. А Сальников и на мастеров из сильнейших клубов Италии и Англии своей виртуозностью производил сильное впечатление – и сам любил вспоминать, как блеснул в матче с «Миланом».

Техническая эрудиция Сергея Сергеевича отличалась от ошеломляющего трюкачества Петра Дементьева или бразильцев. Пека любил абстрагироваться от партнеров – чтобы вдруг показать свое небывалое умение в невольной рекламной паузе, веселой, но тормозившей развитие игры в рациональном русле. Я-то лично убежден, что иррациональность в футболе уместна и даже необходима. Но это – к слову, а сейчас, не вдаваясь в справедливость или несправедливость случившегося, замечу про Пеку Дементьева, что в сороковые годы – годы наивысшего интереса к футболу – он в команды, борющиеся за первенство, не приглашался, тогда как Сальников, как и Дементьев-младший, оказывался им необходим.

«Динамо» играло, повторю, в совсем не схожий со спартаковским футбол: пас накоротке хозяева поля в Петровском парке не признавали. Но партнерством с кадровым спартаковцем Сальниковым динамовским форвардам пришлось дорожить: своей молодой энергией он, пожалуй, продлил трудовую жизнь этим классикам-ветеранам.

Человек со спартаковской стороны свои пять сезонов «на чужбине» провел в лидерах «Динамо». И назад его отпустили со скандалом. В пятьдесят пятом году Николая Петровича Старостина назначили начальником команды «Спартак» – и он без промедления настоял на возвращении Сергея домой. На дворе стояла оттепель, но госбезопасность своих позиций не утратила – Сальникову уход из «Динамо» стоил звания заслуженного мастера спорта. Но никогда он так здорово не играл, как по возвращении к родным пенатам.

Место левого края к тому моменту занял молодой олимпиец Анатолий Ильин – Сальников в Хельсинки не ездил, органы все равно не доверяли его спартаковскому свободомыслию, и он заиграл инсайдом, вытеснив из состава сорокалетнего Николая Дементьева. Времена все же наступили полиберальнее прежних – и радиокомментаторы не страшились называть игрока, вызвавшего неудовольствие руководства тайной и явной полиции, сильнейшим в стране, а после победы в Мельбурне ему и звание автоматически вернули.

За «Спартак» ему еще выпало сыграть целых шесть сезонов – выступал Сальников до тридцати пяти лет. Конечно, в два своих последних он скорее помогал встать на крыло молодым, выдвигаемым новым тренером Симоняном (без малого ровесником Сергея Сергеевича) в основной состав, чем пребывал на первых ролях. Но четыре лучших его сезона пришлись на весьма памятные страницы футбольной истории. Он забил мяч сильнейшим тогда в мире венграм. Он вошел в состав той команды, что победила в Москве официальных чемпионов мира – сборную ФРГ. К олимпийской награде добавил участие в чемпионате мира.

Блестящим человеком оставался Сальников и по завершении карьеры игрока. С тренерством у него не слишком заладилось – воли в руководстве людьми он, по своему складу характера, не проявил. Но широта взглядов сделала его оригинальным журналистом.

Бог подарил ему легкую и красивую, если позволено будет так сказать, смерть: Сергей Сальников умер в раздевалке, отыграв матч за ветеранов.

(9 мая 1984 года ветераны «Спартака» играли с более молодыми одноклубниками. В раздевалке по окончании матча, возбужденный выигрышем, он крикнул Вячеславу Амбарцумяну: «Старик, а ты видел, какой пас я отдал!» Наклонился расшнуровывать бутсы и упал. Реанимационные действия не помогли – спортсмен умер от сердечного приступа. – Прим. ред.).