«Спорт-Экспресс», 18.05.1995
Самым ярким впечатлением моего детства стал финал Кубка страны 1981 года. В нем, на мой совсем юный взгляд, свершилась чудовищная несправедливость – игравшие лучше футболисты в красных футболках с буквой «С» в ромбе проиграли другим – с надписью «СКА» на майках. Потрясение было – не передать.
А спустя пятнадцать лет я знакомлюсь с человеком, у которого та игра, а особенно один момент в ней, тоже занозой сидит в памяти…
– Глаза закрою, и вот они – пустые ворота и мяч, летящий прямо ко мне в ноги, нужно только попасть в рамку с 13 метров, – вспоминает защитник «Спартака» тех лет Виктор Самохин. – Ударил я голенью, а не подъемом, как было нужно, – мячик подпрыгнул перед тем, как я к нему приложился. Метра на два выше ворот улетел…
До этого печального для Виктора Самохина события был еще не забитый Александром Мирзояном пенальти – мяч попал в перекладину, а трибуны охнули разочарованно. А еще через полчаса они и вовсе затихли – ростовчане повели 1:0.
– Удар у Андреева получился корявенький, да мяч прямо перед Дасаевым в кочку угодил, после чего через его руки спланировал в сетку. Жутко обидно было после матча. Ведь годом раньше нас так же Соколовский из «Шахтера» дома в полуфинале «похоронил», угодив в «девятку» метров с двадцати пяти.
Потом я еще раз до полуфинала добрался – уже с ЦСКА. Там нас «Металлист» обыграл, в тот год Кубок выигравший. Так и не получилось обладателем этого трофея стать.
Стоп. К победам, поражениям, кубкам, турнирам и чемпионатам мы еще вернемся. Сейчас же начнем с начала.
– …На Ширяевом поле в Сокольниках я записался в «Спартак» и своими дальнейшими успехами обязан Михаилу Огонькову – он занимался с нашей группой в школе – и Анатолию Исаеву – еще одной нашей легенде, который работал со спартаковским дублем, где я провел два сезона – 73-го и 74-го годов, разок став серебряным призером. Заодно выступал за сборную Москвы и национальную сборную по своему возрасту.
– И как успехи?
– Ничего серьезного мы не выигрывали, хотя компания наша потом вся заиграла – Костава, Бубнов, Чивадзе, Клементьев, Челебадзе, Боровский…
Дебютировал в основе «Спартака» осенью 74-го в Днепропетровске, когда не смог выйти на поле Ольшанский. Мы выиграли – 4:1, а со следующего сезона, когда Ольшанского призвали в армию, я стал более или менее стабильно выходить на поле в основе. Тогда же пригласили в олимпийскую сборную, но в Монреаль я не поехал, не пройдя «по конкурсу».
– Начало карьеры у вас замечательное. А что же происходило с самим «Спартаком»? Десятое место, четырнадцатое и, наконец, пятнадцатое – здравствуй, первая лига!
– Мне по прошествии лет кажется, что тогда Анатолий Крутиков (главный тренер спартаковцев в обоих чемпионатах 1976 года. – Прим. А. А.) был не готов работать с таким клубом. В итоге из неплохих игроков хорошей команды не сложилось. Не хватило же нам тогда очка – мы проиграли киевлянам в последнем туре, а все московские команды, способные любым иным исходом выручить нас, проиграли.
– И в команду вернули Старостина, ушедшего годом раньше.
– Сейчас я понимаю, что значил и значит для «Спартака» Николай Петрович Старостин. А тогда все его призывы и разговоры о спартаковском особом духе воспринимал вполуха. И только уйдя из «Спартака», понял, что да – он существует, этот самый дух.
– А как вам Бесков? Чего только о нем не пишут? Кто же он на самом деле – диктатор, умница, маэстро?
– Бесков – великий тренер. Результаты, которых достигали его команды, – тому подтверждение. А все расставания, которыми так насыщена его спартаковская биография, – это результат того, что некоторые игроки не подходили под его модель игры.
Жесткость же Константина Ивановича – явление нормальное. Главный тренер обязан быть жестким и требовательным. А обязанность игрока – выполнять то, чего от него требует тренер, а не пытаться дискутировать с ним по вопросам тактики, техники, методики. Лично у меня от работы с ним остались приятные воспоминания, и трений не возникало, даже когда он меня не ставил в состав в свой первый год работы. Я молча тренировался и ждал своего часа и в итоге на финише того памятного сезона вернул себе место в «основе».
– Говорят, «Спартак», который затем десятилетие не опускался ниже третьего места, постоянно участвуя в еврокубках и радуя болельщика фирменной игрой, родился именно в тот сезон, проведенный в первой лиге. Так ли это?
– Пожалуй. Причем ключевым для нас стал матч с «Нистру» дома, когда мы поначалу проигрывали 0:3, но в итоге вырвали победу, забив четыре мяча.
Бескову удалось найти сочетание игроков, каждый из которых был личностью, – Дасаев, Романцев, Гаврилов, Ярцев, Черенков, Хидиятуллин. Они стали стержнем команды.
– А в 1979 году вы стали чемпионами Союза…
– Сезон-79 и поныне вспоминается как один удачно закончившийся матч. Особняком стоят три игры на финише – с «Шахтером», киевлянами и в Ростове.
Донецку тогда два гола забил Женя Сидоров, которого могли на матч и не поставить, – научная группа, работавшая с командой, утверждала, что он к игре не готов. Бесков поставил. И оказался прав.
Матчи с киевским «Динамо» всегда выливались в великое противостояние, где решались не только судьба медалей, но извечный вопрос – чей футбол лучше? Ведь у каждого на сей счет было свое мнение. Саму же решающую игру с ростовчанами помню смутно. Была одна мысль – обязаны выиграть! Поверили в то, что мы чемпионы, лишь в раздевалке.
– Тогда же вы и сыграли единственный раз за сборную.
– С немцами, в Тбилиси – несчастливом для спартаковцев городе. Мы проиграли 1:3, я держал Фишера, выступая на месте центрального защитника, хотя всегда играл правым. Немцы тогда показали нам совершенно новый, мобильный футбол. Такие воспоминания о себе оставили еще лишь мадридский «Реал» да «Милан».
А в сборную я входил еще два года, но, постоянно получая вызов на сборы, на поле больше так и не вышел – конкуренты были сильные, да и, наверное, где-то характера не хватило.
– Зато в еврокубках вы наигрались досыта. Скажите, как же команда образца 75-го года, заняв в итоге 10-е место в чемпионате, сумела переиграть дважды «Кельн» – 1:0, 2:0, а затем и «Милан» дома – 2:0, правда, предварительно получив 0:4 там?
– Команда на отдельные игры была способна собраться и сыграть. Матч в Кельне – это девяносто минут, сжатые в одну, чем он разительно отличался от миланского. Те полтора часа вечностью показались, мысль в голове одна – когда же все это закончится. Главный же виновник того разгрома – форвард сборной Италии Беттега, – он-то нашу оборону и порвал. Самое интересное, что перед игрой наш вратарь Юра Дарвин, проснувшись, сказал: «Кошмар какой-то, ребята, снился – будто горим мы 4:0». Сон-то в руку оказался…
А потом в Сочи, в ответном матче, мы едва не забили итальянцам столько же – они решили, что мы обречены, и валяли дурака, за что поплатились, но мало мы их наказали – всего дважды.
Все игры той поры в еврокубках – праздник, который пролетал мгновенно. Печальное воспоминание – игра с «Кайзерслаутерном». Тоже 0:4, и Бригель, который затоптал нашу защиту.
– В ЦСКА вы оказались согласно святой обязанности каждого гражданина – службе в армии?
– Именно так, в 26 лет. Но выхода не было. Переходя к армейцам, я уже особо не надеялся, что когда-то вернусь в «Спартак».
– Там вы честно отыграли четыре сезона, опустившись еще разок в первую лигу. Почему же команда, в которой от имен просто в глазах рябило – Тарханов, Чесноков, Новиков, Круглов, Пономарев, Булгаков, Штромбергер, – имела столь плачевные результаты? Правда, что большинство народа просто «пересиживало» свой армейский срок, валяя дурака?
– Да нет. Такие люди, как Тарханов, Штромбергер, Глушаков, Новиков, играли на совесть. Нас тогда называли «сборная Союза в погонах», что, в общем-то, было верно. Но командной игры у ЦСКА не было.
– После манежного переходного турнира 85-го года, когда ЦСКА не вышел в высшую лигу, вас отправили на пенсию, сослав в ЦСКА-2?
– В переходном турнире нас просто «сплавили». Да что об этом теперь вспоминать…
Юрий Морозов, решив после этого создавать молодую команду, сказал, чтобы я подыскивал себе новое место работы. Тут всплыл вариант со сборной Южной группы войск, располагавшейся в Венгрии, я согласился и, пока оформлялись документы, играл в ЦСКА-2. Там тогда были нынешний технический директор «Торпедо» Жендарев, зенитовец Быстров, барселонец Корнеев, игроки сборных Молдавии и Узбекистана Коссе и Абдураимов, немец Нейштетер… А в Венгрии я провел пять не самых худших лет своей жизни.
В 1990 году командировка моя закончилась, и я вернулся в Москву, в отдел футбола-хоккея ЦСКА. Но бумажки перекладывать было не для меня, и в 1991 году я из армии уволился. И когда получил приглашение от Александра Корешкова, с которым познакомился в «Спартаке», помочь его «Соколу» как играющий тренер, согласился не раздумывая…
– В «Соколе» Виктор Самохин провел только один сезон, в роли игрока, да и тот не доиграл. Почему?
– Желание и силы еще были, но «полетел» мениск. Благодаря операции ходить я теперь могу. Год ушел на восстановление. Тогда мне сильно помог фонд ветеранов московского «Спартака». Перебивался с их помощью, играя изредка за ветеранов. Гонораров за игры хватало, чтобы прокормиться.
А как тренер – я только начинаю…
О ком или о чем статья...
Самохин Виктор Сергеевич