Войти

Дмитрий Хохлов: «Новую жизнь начну с нового года»

«Чемпионат», 26.11.2010

Дмитрий Хохлов вспоминает, как «завязывал» с футболом в юности и подрабатывал на рынке, отчего не стал спартаковцем и разминулся с «Барселоной», рассказывает о старых боевых товарищах – Радимове, Карпине, Семаке, вспоминает Голландию и Испанию и рассуждает о проблемах «Динамо».

В воскресенье он в последний раз сыграет на профессиональном уровне – если, конечно, на то будет воля главного тренера. В любом случае матч со «Спартаком» станет заключительным в яркой спортивной биографии Дмитрия Хохлова. Решение принято, проанонсировано, назад хода нет. С нового года у самого опытного футболиста «Динамо» начнется новая жизнь. А пока на повестке дня – дерби и долгожданный отпуск. О будущем еще будет время поразмыслить. Мы же говорили в большей степени о прошлом, далеком и не очень. Оно у Хохлова славное и, прямо скажем, незаурядное. Судите сами.

ВРЕМЯ УХОДИТЬ

– В недавнем интервью Андрей Кобелев предположил, что рановато вы, Дима, надумали завязывать с активными выступлениями. Что скажете?

– У него свое мнение, у меня – свое. Мне, конечно, приятно слышать от Андрея Николаевича, что я еще мог бы поиграть, но все-таки пора и честь знать.

– Долго для этого шага созревали или в один момент все решили?

– Спонтанным решение точно не стало. Несколько месяцев о будущем размышлял. Так что это взвешенный и хорошо обдуманный шаг.

– С супругой совещались?

– Конечно. Жена сказала: тебе решать. Она у меня в футбольные дела не вмешивается. Потом такие вещи от индивидуального состояния человека зависят – супруга же не может мне в голову влезть. И никто не может. Я самостоятельно пришел к этому решению.

– На него каким-либо образом повлияла апрельская смена тренера в «Динамо»?

– Никак не повлияла. Думаю, что этот сезон стал бы последним для меня даже в случае продления полномочий Кобелева.

– Футбол перестал приносить удовольствие, стал в тягость?

– Нет, такого нет. Просто на том уровне, на котором должен играть, я уже не играю. Следовательно, нужно закругляться.

– Чисто физически тяжело игры даются?

– Быстроты уже не хватает, еще чего-то. Чувствую-то я себя нормально, но два тайма все-таки сложновато выдержать.

«НА СУДЬБУ НЕ СТОИТ ДУТЬСЯ…»

– Удовлетворение от успешной в целом карьеры присутствует?

– Мне, наверное, грех жаловаться. Есть какие-то моменты, которые вспоминаю с сожалением – что-то не получилось, что-то из задуманного не реализовал. Не без этого. Но в принципе я доволен тем, как сложилась карьера футболиста.

– Вы уже видите себя в цивильном костюме, с портфельчиком, этаким солидным функционером?

– А почему сразу функционером?

– Ну, хорошо – тренером. Ему тоже по статусу положено выглядеть солидно.

– Не задумывался об этом. Тренерское ремесло мне в любом случае интереснее, ближе административной работы. Если свяжу дальнейшую жизнь с футболом, то, вероятно, именно на этом поприще. Хотя, опять же, для того, чтобы понять, подходит ли тебе то или иное занятие, нужно себя попробовать в нем.

– Учиться на тренера пойдете?

– Да, в следующем году собираюсь поступать в ВШТ.

ВЕТЕР В ГОЛОВЕ

– Это правда, что вы могли не состояться как футболист?

– Правда. После школы возникали мысли бросить футбол. Месяца четыре вообще не занимался им. В юности, знаете ли, много ветра в голове. И все-таки любовь к мячу в итоге все пересилила.

– Карьеру перспективного игрока Хохлова могла оборвать love story?

– Ну да. В «Кубань» меня не брали, а уезжать из города и расставаться с любимой девушкой я не хотел. Так и родилась идея завязать с футболом. Хорошо, что самоотречение от любимой игры длилось недолго. А с Ульяной мы вскоре поженились.

– Вы тогда и на рынке, я слышал, успели поработать. Так?

– Совершенно верно. Приторговывал – знакомые пристроили…

– Что продавали?

– Тогда, по-моему, вся Россия торговала парфюмерией. Плюс какие-то костюмы, куртки… Точно уже не вспомню весь ассортимент.

– Получалось?

– Откровенно говоря, неважно. Все, что зарабатывали, буквально сразу же проедали, прогуливали. Деньги у меня не задерживались.

– В Москву вы все-таки уехали, притом сразу в ЦСКА. А почему покинули эту команду?

– В клубе произошел раскол. Руководители что-то между собой не поделили. Александр Тарханов и Назар Петросян, люди, благодаря которым я, в сущности, и заиграл в ЦСКА, были вынуждены покинуть команду. Следом за ними подался в «Торпедо» и я. Посчитал, что будет некрасиво с моей стороны отказать им – ведь они дали мне путевку в большой футбол. Кроме того, именно Тарханов и Петросян воспрепятствовали моей продаже в Израиль – хотя такая идея кое у кого была.

А БЫЛА ЛИ АРИТМИЯ?

– Я читал, что в детстве врачи диагностировали у вас сердечную аритмию. Как же родители допустили занятия сына спортом?

– Да, была какая-то нехорошая кардиограмма – мне ее после удаления гланд сделали. Обследование показало проблемы со здоровьем. Врачи сказали забыть о спорте. Тебе, говорят, мальчик, серьезные нагрузки противопоказаны. Но вместе с тем мама понимала, что я не смогу сиднем сидеть дома. Я же все свободное время пропадал во дворе – мяч гоняли, бегали, прыгали. Она и рассудила, что в этом возрасте серьезных физических нагрузок футбол в себе все равно не таит, и не стала возражать против моих занятий спортом. Параллельно я еще плавал, на байдарке греб. А потом эти проблемы сами собой как-то исчезли. У меня даже есть подозрение, что их с самого начала не было, а имела место какая-то техническая ошибка. Возможно, просто неправильный диагноз поставили. Такое бывает.

– Футбол, плавание, гребля. Когда вы все успевали?!

– Элементарно. На летних каникулах свободного времени масса, нужно же было чем-то себя занимать. Я и занимал: с утра шел на футбольную тренировку, после обеда бежал на реку Кубань. Одно другому не мешало. Энергии было много, и хорошо, что она на спорт была направлена, а не на что-то другое…

ДЕДУШКА И КРЕСТНЫЕ ОТЦЫ

– Перейти в ЦСКА вас уговорил дедушка, сам заядлый поклонник «Спартака»?

– Да, совершенно верно.

– Как дело было?

– Юношеская сборная выступала в Москве: то ли какой-то турнир, то ли просто товарищеская игра. В динамовском манеже, кстати, все происходило. После матча подошел тренер ЦСКА Костылев и пригласил нас с Радимовым в команду. А мы еще только заканчивали школу. «Не беда – здесь доучитесь, потом подпишите настоящие взрослые контракты», – убеждал Геннадий Иванович. Но у меня тогда другие ценности были на первом плане – все лето бездельничал, гулял, на море загорал. Потом все же решил возобновить занятия футболом. А тут и тренер-селекционер ЦСКА в Краснодар подъехал. Начал меня уговаривать на переезд в Москву. Я отпирался. Решающее слово осталось за дедушкой. Он в семье пользовался большим авторитетом – родители развелись, когда я был маленьким. Рос фактически без отца. Так вот, мы поговорили, и дед убедил меня, что в столице я смогу себя реализовать, что там – будущее, а в родном городе перспективы смутные. Он всю жизнь мечтал вырастить внука футболистом. Ярый был болельщик – на все домашние матчи «Кубани» ходил, программки собирал. Перед каждой игрой у них с мужичками свой консилиум собирался на лавочке в парке. Сидели, обсуждали перипетии игр, спорили. Все это, конечно, оказало значительное влияние на процесс моего взросления.

– Правильно ли будет назвать вашим крестным отцом в футболе Тарханова?

– Я бы двух человек назвал. Это Афонин, первый тренер в Краснодаре. Михаил Васильевич очень много мне дал. Я бесконечно ему благодарен. А во взрослом футболе – да, Тарханов, можно сказать, вывел в люди.

РАЗМЫТЫЙ ИНТЕРЕС «БАРСЕЛОНЫ» И ЧЕТКИЙ – «СПАРТАКА»

– Вы поиграли в четырех столичных командах – ЦСКА, «Торпедо», «Локомотиве», «Динамо». Для полного комплекта только «Спартака» не хватает. Туда не звали?

– Отчего же, звали. Притом дважды. Один раз спартаковская тема всплыла в бытность моих выступлений за «Торпедо». А второй раз – перед возвращением из Испании. Разговор был конкретный. Но я выбрал «Локомотив».

– В каком клубе вы получали наибольший кайф от игры в футбол?

– Во всех командах случались яркие периоды. Может быть, «Торпедо» это касается чуть в меньшей степени, а в остальных клубах я наслаждался игрой. В ЦСКА мне нравилось. В «Локомотиве» вообще все здорово сложилось – и футбол показывали качественный, и золотые медали взяли. В «Динамо» пару лет игра приносила действительно огромное удовольствие. В 2006 году, конечно, приятного было мало, боролись за выживание, но потом и здесь дела пошли на поправку.

– На вас в самом деле в 1996 году имела виды «Барселона»?

– Вы знаете, в то время с игроком разговаривали в последнюю очередь. Первым делом агенты выходили на руководство клуба. Насколько я знаю, да, такой интерес был. Но со мной этот вопрос никто не обсуждал. Поэтому дать 100 процентов гарантии, что все было именно так, а не иначе, я не могу.

– Не гложет обида, что такой шикарный шанс прошел, по сути дела, мимо вас?

– А жалеть-то, собственно, и не о чем. Не было разговора со мной. Если бы там вырисовалось что-то конкретное, меня, наверное, об этом все же поставили бы в известность. Скорее всего, просто попал в сферу интересов «Барсы»…

– В расширенный список?

– По-видимому, да.

– У вас была «звездная болезнь»?

– Не знаю, но мне кажется, что она меня миновала. Не застал я ее (усмехается).

– И после чемпионата Европы 1996 года голова кругом не пошла?

– А от чего ей было закружиться? Приглашение в национальную команду – это, конечно, здорово, приятно. Но результата-то мы не достигли, вылетели из группы. Выступление сборной России в Англии можно охарактеризовать лаконично: провал.

ОТ ФРАНЦУЗСКОГО ВЗЛЕТА ДО УКРАИНСКОЙ ПОСАДКИ

– Какой из более чем полусотни матчей за национальную команду вспоминается чаще всего?

– Их два. И оба припали на один отборочный цикл. Первый – с французами на «Стад де Франс». 3:2 мы тогда чемпионов мира обыграли. Часто вспоминаю и последнюю игру квалификации. С Украиной. Из-за той злополучной ничьей мы и не попали на чемпионат Европы.

– Можно сказать, что за тот короткий промежуток времени российская сборная, образно говоря, прошла путь от любви до ненависти?

– За всех болельщиков не скажу, но из моих знакомых никто ненависти к своей команде точно не питал. Все понимают, что это была случайность. Три первых матча отборочного турнира, с украинцами, французами и исландцами, мы проиграли. А потом, когда Романцев возглавил сборную, начали всех побеждать. Хорошо играли и с Украиной дома. Скажу больше – здорово! Все перечеркнул один нелепый гол. Я не думаю, что кто-то тогда возненавидел нашу команду.

Я НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МНЕ ЛЕЗУТ В ДУШУ…

– Как вам работалось в ПСВ с Адвокатом?

– Великолепно. Ввиду незнания мной языка прямое общение было затруднено, и тем не менее взаимопонимание у нас было полное. Никаких трений. Голландец мне очень импонировал как тренер.

– Не приходилось сожалеть о том, что ввязались в публичную перепалку со следующим наставником «Эйндховена» – Эриком Геретсом?

– Какие-то нотки сожаления, может быть, и есть. Но не оттого что ответил ему в прессе – как таковой там и перепалки-то не было. Наверное, можно было спокойно сесть и поговорить, не посвящая во внутреннюю кухню коллектива прессу и общественность. Вдвоем расставить все точки над i. А мы сначала все выложили журналистам, а потом уже в личном общении по душам и смысла вроде бы не осталось.

– Бельгиец действительно что-то брякнул о пристрастии русских людей к алкоголю?

– Да. Может быть, тональность его высказываний была не такой уж и жесткой, но мне в тот момент показалось иначе. Если в двух словах, Геретс заявил в интервью, что русского человека не понять, что они, то есть мы, по своей натуре очень закрытые, холодные люди. Тренер предположил, что, может быть, нам следует куда-то вместе сходить, выпить пива или водочки. Дескать, только так мы можем раскрепоститься.

– Он этот разговор ни с того, ни с сего завел?

– На тот момент в ПСВ собралось семь русскоговорящих игроков. И Геретс никак не мог найти к нам подход. Так ему казалось. Он хотел больше общения. Может быть, и журналисты его на это откровение как-то спровоцировали, не знаю.

– К Никифорову Геретс не придирался?

– Были проблемы, фактически те же самые, с ним и у Юры. Но он как-то сумел их разрешить и остался, а я – уехал.

– До или после этого вам случалось ругаться с тренерами?

– Не припомню ни одного конфликта. Я просто не люблю что-то доказывать словесно. Как по мне, так лучше свою правоту подтвердить делом, на футбольном поле. И еще мне не нравится, когда в душу лезут, в семью, в личную жизнь. Слава Богу, таких специалистов на моем пути не встречалось.

ДРУГ КАРПИН

– Вам как человеку южному не могло не понравиться в Испании.

– Я туда мечтал попасть – и в конце концов попал. Воспоминания о Сан-Себастьяне остались самые светлые. Отличный город, великолепные люди. «Реал Сосьедад», правда, из трех лет, что я провел там, только один год боролся за медали. Серебро напоследок выиграли. Но впечатления от Испании, повторюсь, сохранились самые теплые. Через недельку махнем туда с семьей в отпуск, на пару недель. Всегда с удовольствием в те края летаем.

– Одно время Испания подверглась настоящему нашествию российских футболистов. Имел место хорошо налаженный канал?

– Если бы эти трансферы были делом рук одного или двух человек, можно было бы говорить о каком-то канале. А поскольку ребята попадали туда через разных агентов, видимо, это просто совпадение.

– В Испании ваш ближайший круг общения, видимо, составляли литовец Янкаускас и грузин Деметрадзе?

– Поначалу – да. Потом Валерий Карпин еще появился. Целый год мы с ним вместе играли.

– Дружили семьями?

– Дружили и до сих пор дружим.

– О злоключениях Деметрадзе наслышаны?

– Что-то читал про тотализатор. Слышал, что Георгий даже в тюрьму угодил. Но информации было мало. К тому же я привык доверять написанному примерно наполовину. У нас много чего пишут, и не всегда правду.

60 ПРОЦЕНТОВ РАДИМОВА

– Кого назовете самым удивительным футболистом из тех, с кем вместе играли?

– Нескольких человек, пожалуй, выделю. Того же Карпина. Семака. Радимова. Влад в молодости вообще суперталантом был. На мой взгляд, он и на 60 процентов себя в футболе не реализовал. У него был огромнейший потенциал, но что-то, видно, в карьере пошло не так.

– Кого еще, кроме Радимова, можете назвать закадычными друзьями?

– Опять же – Семака. Юру Никифорова, Плотникова Женю.

– Когда встречаетесь за одним столом, все разговоры – о футболе?

– Естественно, вспоминаем какие-то истории. Но такого, чтобы мы три часа только футбольную тему мусолили, конечно, нет.

С «ЛОКО» НЕ ПРОГАДАЛ

– Если бы Радимов в свое время замолвил за вас словечко в Питере, пошли бы в «Зенит»?

– Что значит – замолвить словечко? Так никто не делает, и никого так не берут.

– Позвольте, а не по протекции ли группы товарищей в «Зенит» вернулся Быстров?

– Смотрите: если бы Быстров не показывал того футбола, который он показывал, вы думаете, его вернули бы? Даже по просьбе друзей? А я отвечу: нет.

– Так ведь и вы же показывали классную игру.

– В любом случае, я вряд ли бы уехал из Москвы.

– Ощущаете себя столичным жителем или все-таки приезжим?

– Москва давно мне ближе Краснодара. Там родина, это так. Но вариант переезда туда на постоянное место жительство мы даже не рассматриваем.

– Многие ваши коллеги, поиграв в Испании, там же и остались, тогда как вы – вернулись. Почему?

– Были на то причины. Жена возражала, в итоге решили так. Я счел продолжение карьеры в России более перспективным на том этапе. Мне кажется, что с переходом в «Локомотив» я не прогадал.

– Если бы не ужесточение лимита на легионеров в чемпионате Испании, еще поиграли бы в стране басков?

– Может быть. Там какая ситуация получилась. При заключении контракта с Карпиным Валера не считался иностранцем. А спустя полтора месяца вышла новая редакция регламента. Согласно ему, он снова оказался легионером. Поэтому «Реал Сосьедад» и не стал продлевать со мной соглашение. Пришлось искать другие варианты.

– На месте ничего толкового найти не удалось?

– Были кое-какие предложения, но не настолько привлекательные, как в России.

ПОЛТОРА ЗОЛОТА, ДВА СЕРЕБРА, ДВЕ БРОНЗЫ

– Карьера у вас, что и говорить, получилась яркая, насыщенная. А вот медалей, наверное, могло бы скопиться и побольше, не правда ли?

– Ну, как сложилось, так сложилось. Понятно, что хотелось бы, чтобы их было больше, но и те, которые выиграл, мне очень дороги.

– Если какую-то медаль забуду – поправьте. Золото и бронза России, третье место в Голландии, серебро Испании. Все?

– С ПСВ еще второе место было. Плюс полчемпионата поиграл в Эйндховене в чемпионском сезоне. Там это засчитывается. Мне даже поздравительную бумагу потом прислали. Хотя сам я не считаю это золото полноценным.

– За второе место в Испании какой-то знак отличия получили?

– Нет, ничего. От клуба вручили подарки – часы, что-то еще. А от федерации – ничего. В Испании не дают медалей за вторые-третьи места. За чемпионство кубок вручают, а полагаются ли в нагрузку к нему еще и какие-то индивидуальные награды, я, честно говоря, понятия не имею.

ОТЧЕГО БАРАХЛИТ «ДИНАМО»-МАШИНА?

– Еще в феврале вы говорили, что «Динамо» по силам выиграть чемпионат России. Признайтесь, погорячились?

– Такую задачу перед нами поставило руководство клуба. С соответствующими мыслями нужно было и входить в сезон. Противоречия ни к чему хорошему не привели бы – только к бесконечным собраниям, разборкам и так далее. С этой задачей нужно было свыкнуться и постараться ее выполнить.

– В чем вообще проблема современного «Динамо»? Вроде бы всем необходимым обеспечена команда, а с результатами – беда.

– Если бы мы знали, в чем проблема, наверное, давным-давно ее решили бы и выиграли чемпионат. Действительно, подбор игроков у «Динамо» хороший, но все время чего-то не хватает. К примеру, в первой половине сезона нам недоставало такого нападающего, как Кураньи. Вторую половину начали играть лучше, но теперь где-то не хватало уверенности, запаса прочности или еще чего-то.

– Каковы футбольные успехи вашего старшего сына Игоря?

– Тренируется в «Нике». В декабре 17 лет исполнится. Пока об успехах нечего сказать. В следующем году, может быть, он попробует чуть повыше подняться. Все от него зависит.

– А младший не выказывает интереса к мячу?

– Абсолютно! Сергей к футболу безразличен. В школе, понятно, гоняет мяч с одноклассниками, но на стадион не ходит. Пытались мы его заманить туда – ничего из этого не вышло. Не хочет. А насильно его никто туда тащить не будет.

БУДЕТ И БАНКЕТ…

– В воскресенье в Химки много родных и близких собирается?

– Придет семья, будут знакомые.

– Банкета по такому случаю не планируете?

– Будет, но сначала домашнее застолье, потому что после игры у нас общее собрание, а на следующий день большинство ребят разлетится по отпускам. Посиделки в кругу команды придется немного отложить.

– Новая жизнь начинается в понедельник?

– Сначала хочу хорошо отдохнуть и полностью отвлечься от работы. А уже после Нового года начнется следующий жизненный этап.

– Не страшит неопределенность?

– Определенность к тому времени будет – она, думаю, должна наступить уже в ближайшие дни, еще до отпуска.

О ком или о чем статья...

Хохлов Дмитрий Валерьевич