Взгляд с левого края

«Футбол», 1966

Галимзян Хусаинов – Гиля, как его зовут друзья и болельщики – одна из заметных фигур советского футбола. Заслуженный мастер спорта, форвард – член Клуба Григория Федотова, игрок удивительно корректный, он сыграл много матчей в составе сборной СССР. Мы беседовали с ним вскоре после возвращения из Англии, с чемпионата мира.

– Как, по-вашему, с учетом того, что показал чемпионат, будет развиваться футбол?

– Мне кажется, что отличительной чертой футбола будущего станет универсализм игроков. Обычно этим термином обозначается умение одинаково сильно играть на любом месте. Но я бы уточнил, заменив слова «на любом месте» словами «на любом участке поля». Универсализм предполагает и идеальное физическое состояние футболиста, и многообразное «подвижное» тактическое мышление с вытекающей отсюда игровой прозорливостью, то есть способностью сразу разгадать соперника и благодаря этому найти и вести наиболее рациональную игру, невыгодную для него и выгодную для тебя. И, конечно же, универсализм предполагает филигранную, но опять-таки рациональную технику; иными словами, такие технические приемы, которые следует применять не вообще, а в определенных игровых ситуациях. Тогда это даст наибольший эффект. Говорить о том, как я понимаю универсализм, можно было бы еще много…

– А если сформулировать коротко?

– Пожалуй, так: это количество работы, переходящее в качество игры, и это качество игры, переходящее в количество работы. Тут одно не оторвешь от другого.

– Нельзя ли пояснить на примере?

– Это легко сделать. Вот Эйсебио. Чего бы он стоил со своей артистичностью, если бы не выполнял колоссальнейшую работу! И наоборот, пролей он в десять раз больше трудового пота – все было бы впустую, не будь его игра столь высококачественной.

Или возьмите команду Англии в целом. Она показала поистине «машинный» футбол. Бразильцы всегда славились умением отдыхать по ходу матча. Но я убежден, что англичане, играй они против бразильцев, не дали бы им ни секунды передышки. Не давали бразильцам времени на отдых и венгры, и португальцы. И это, на мой взгляд, в немалой степени предопределило неудачу бывших чемпионов.

Но англичане вместе с тем вкладывали в свой «машинный» футбол мысль, поэтому он отличался технической виртуозностью, хотя – и это тоже показатель высокого класса – без намека на трюкачество, вычурность. Англичане, я бы сказал, продемонстрировали виртуозную простоту.

– Видели ли вы на чемпионате игроков, которые соответствуют вашему пониманию универсализма будущего или по крайней мере приближаются к нему?

– Да. У англичан это Чарльтон и Болл, отчасти Коэн. Я вполне согласен с теми, кто восторгается Чарльтоном, но к тому, что он покажет игру экстракласса, все были готовы. А вот Болл – это открытие, да еще какое! Интересно, вел ли кто-нибудь хронометраж: оставался ли Болл хотя бы мгновение в неподвижности? Сколько я помню, даже когда мяч уходил за линию, или его выбивали от ворот, или в других подобных ситуациях, Болл все время менял позицию, перемещался. И при всем этом у этого 20-летнего юноши мудрая голова. Из игроков-универсалов в команде Португалии кроме Эйсебио я бы назвал Симоэса и Колуну, у венгров – Альберта, Месэя и Капосту, у немцев – Беккенбауэра и, пожалуй, Халлера.

– А из наших?

– Прежде всего Воронина.

– Какие тактические принципы, по-вашему, утвердила и какие отвергла практика чемпионата?

– Чемпионат доказал, что к тактике нельзя относиться как к догме, как к чему-то навечно устоявшемуся, неизменному. Есть люди, которые считают, что если команда играет по схеме 4+2+4, то она отдает предпочтение атаке, а если 4+3+3, то ей присущи оборонительные тенденции. Но ведь это построение сугубо условное, арифметическое, а не игровое! С такой точки зрения можно и англичан упрекнуть в том, что они больше думают об обороне, чем о нападении. Венгры формально тоже выдвигали лишь трех форвардов.

Конечно, были на чемпионате команды, которые заботились больше об обороне, но я бы не стал их винить. Швейцарцам в матче против сборной ФРГ наивно было строить игру в атакующем плане; лучшее, на что они могли рассчитывать, – это почетное поражение. Уругвайцы против англичан сознательно делали ставку на ничью, и в этом был свой резон. Шаги эти были вынужденные и не показательные для общей тенденции развития футбола.

Когда-то мы «похоронили» инсайдов. Не знаю, можно ли после английского чемпионата говорить о крайних нападающих в «чистом виде» и тем более о хавбеках. Функции каждого игрока теперь гораздо шире, нежели раньше, искусство взаимозаменяемости вышло на первый план. Но это, по существу, и есть тот универсализм, о котором мы уже говорили.

– Два слова о бразильцах. Ведь вы до чемпионата в печати предсказывали им победу в Лондоне.

– Ну что ж, не угадал! Но я по-прежнему считаю сборную Бразилии великой командой, а Пеле – лучшим футболистом мира. Неудача бразильцев помимо прочих причин объясняется, видимо, тем, что они приехали в Европу со старым тактическим багажом. «Чемодан» был закрыт, но не было секретом то, что в нем содержится. Очевидно, бразильцы недооценили ту тактическую ломку, которая произошла в европейском футболе.

– В этой связи любопытно, как вы оцениваете демарш аргентинцев, предложивших разыгрывать первенство мира независимо от ФИФА среди команд Американского континента?

– Я понимаю, что можно и нужно отделять любительский бокс от профессионального; в первом случае это спорт, во втором – коммерция. Но футбол един, хотя, разумеется, у команд любой страны и даже континента есть свои особенности. Если аргентинцам несимпатичен европейский футбол, это их дело. Когда-то европейские хоккеисты с трудом привыкали к канадской манере игры – силовой, жесткой. Но привыкать пришлось, потому что такова природа хоккея. И, как известно, европейцы стали побеждать канадцев «по-канадски», то есть ничем не уступая и даже превосходя их в силовой борьбе. Кстати, сами аргентинские и уругвайские футболисты вовсе не отличаются кротостью.

– Можно ли ив этого сделать вывод, что вы невысокого мнения об их игре вообще?

– Ни в коем случае! И я, и все мои товарищи очень высоко ставим футболистов Аргентины и Уругвая. И было бы прискорбно для мирового футбола, если бы восторжествовало это сепаратистское предложение. Но я думаю, что они погорячились.

– Что можно сказать об игре нашей команды в Англии?

– Мне бы хотелось рассказать особо об Альберте Шестерневе. Наш капитан и центральный защитник провел все матчи на высочайшем уровне, сочетая тонкую позиционную игру с широким маневром по фронту и в глубину, что для стоппера не так-то просто. Что еще характерно для его действий, так это поразительное хладнокровие и точный расчет в самых опасных ситуациях. Кроме того, отмечу типичные для него капитанские качества: полное отсутствие паники, спокойствие, дружелюбие по отношению к товарищам по команде и к соперникам. В общем, если бы мне предоставили право оценивать игру моих коллег в чемпионате, то я без колебаний поставил бы Шестерневу «пятерку».

– Правда ли, что к играм чемпионата вы, ну что ли, «перегорели»?

– Я не совсем понимаю, что это значит. Устал физически? Истощил нервную систему? Боялся чего-то или кого-то? Нет, все это не так. Вот если вы спросите меня, доволен ли я своей игрой, то я отвечу: нет. Футболисты говорят, что игра на игру не приходится. Причин тому бывает много. Мне по душе широкая, свободная, маневренная игра по всему полю, как у Бобби Чарльтона. Когда-то я играл в амплуа инсайда, потом левого края, в преддверии чемпионата в Англии – третьего хавбека и форварда. В какой роли я чувствовал себя удобнее всего? Проще всего было ответить так: в той, в какой я более всего был нужен команде. Но и это была бы полуправда. Все-таки меня больше тянет вперед.

Должен сразу сказать: никто не старался в этом отношении «переломить» меня, заставить быть не тем, кто я есть. Но, очевидно, не так-то легко самому «переломить» себя. И тут я возвращаюсь к тому, с чего начал: к универсализму. Я убежден, что игроков-универсалов надо готовить с юношеских, даже с детских лет. Наверное, так и появился Болл.

Но, в конце концов, дело ведь не в том, хорош или плох был Хусаинов. Сейчас мы должны заглядывать не столько в прошлое, сколько в будущее, будущее нашего футбола. А оно, повторяю, в универсализме.