Андрей Чернышов: «Я долго ждал…»

«Советский Спорт», 23.11.1990

В по-настоящему большой футбол он пришел два года назад и думать тогда не смел, по его собственным словам, что через каких-то полтора года доведется ему сдерживать атаки Скилаччи и Баджо. Он вообще не из мечтателей – он из реалистов, что так несвойственно его возрасту, И романтика в футболе существует для него только как результат, труда. Да-да, Андрей считает, что в свои 22 года попал в сборную вовсе не благодаря какому-то особенному таланту. Все произошло совершенно иначе…

– Тренеры, работавшие со мной в детских и юношеских командах, в одни голос твердили, что большого футболиста из меня не получится – обделил Бог данными. Единственно – голова вроде бы светлая, комбинацию-другую из тех, что у наших ворот замышляются, могу на ход раньше просчитать. Но этот плюсик – ничто в отсутствие прыгучести, стартовой скорости и всего остального. В отборе, считалось, я был слаб, в подыгрыше – непродуктивен… В общем, «даром преподаватели время со мною тратили».

– Но у них хоть для услады глаз другие, способные ученики рядом с вами, наверное, тренировались. А что заставляло вас самого продолжать заниматься не своим делом – после таких-то диагнозов?

– Да любил я эту игру. Просто любил, хоть и не собиралась она платить мне взаимностью. Не поверите – после каждой тренировки оставался еще сам поработать. Из года в год.

– Вы верили тогда тренерам?

– Я был, во-первых, довольно послушным ребенком, а во-вторых, мне ведь так не один человек говорил. Сначала, в спортшколе «Смена», потом в группе подготовки «Динамо». Да и в сборные, детские и юношеские, меня сроду не брали. Ну как тут, скажите, не поверить?..

– И не начать тренироваться еще больше?

– Смирившись с тем, что играть на высшем уровне будут другие, я решил, когда подрасту, начать готовить им смену. Нет, серьезно, я еще лет в двенадцать определил для себя, что после спортшколы окончу институт и буду тренером.

– Прямо идеальным вы каким-то были ребенком, я восприимчивым, и рассудительным. Учились, наверное, тоже без троек?

– Угадали. Если уж чем-то заниматься, то надо это делать на совесть, я так считаю. Даже в детстве.

– Когда, вы считаете, оно для вас кончилось?

– Со школой, наверное. В 86-м я окончил обе, общеобразовательную и спортивную, и отчетливо понял, что теперь начнется другая жизнь. Взрослая. Кого-то из нас позвали в дубль – это было как продолжение детства, я же понял, что с этого часа меня никто за ручку водить не будет, И поступил в институт связи.

– Отчего же не в инфизкульт?

– У связистов команда неплохая была – в первенстве Москвы играла. А техническое образование, я считал, в жизни не помешает – футбольное-то у меня какое-никакое уже было. Но ни поиграть за институт, ни поучиться в нем долго не пришлось – через несколько месяцев призвали меня в армию.

– На общих основаниях?

– Не совсем. По динамовской линии я попал во внутренние войска. Но курс молодого бойца проходил по-честному, и этого мне вполне хватило, чтобы, вырвавшись ненадолго из части, попасть в руки Олегу Долматову, который принял только-только созданную тогда команду «Динамо-2». Но его клуб был, как оказалось, полностью укомплектован защитниками.

– И долго пришлось горевать?

– К счастью, не очень. Вскоре помогать Долматову пришел Сан Саныч Максименков, который знал меня по группе подготовки. Он-то и вызволил меня из казармы. Я бросился тренироваться, как никогда, меня начали ставить в состав, и…

– Количество перешло в качество?

– Когда-то это, наверное, должно было произойти. Но, знаете… Вы можете смеяться, но я чувствовал за своей спиной не только наши ворота, но и ворота КПП, которые могли захлопнуться за мной из-за одной-единственной ошибки. Я видел, какая текучесть у нас в команде, и костьми ложился, чтобы в ней удержаться.

– Да, стимул, был, похоже, что надо. Как у начинающего пловца, которого бросают на стремнину. Но когда вы почувствовали, что «поплыли»?

– Где-то в конце 87-го. На уровне второй лиги я уже вполне освоился и считал, что могу пойти и повыше. Поэтому, когда пригласили в динамовский дубль, уже кое-какую уверенность в себе ощущал, все-таки взрослый футбол – это такая школа, которую мало чем заменить можно. А тут еще так удачно сложилось, что в сезоне 88-го мы чемпионами среди дублеров стали. И мой переход на следующий год в основной состав каким-то органичным получился – я даже и не заметил, как вернулся к своим сверстникам в другом качестве. Кобелев, Харин, Сабитов… Через столько лет я догнал их!

– Зато как скоро потом обогнали многих…

– Если бы мне кто-нибудь в казарме четыре года назад, когда мы по телевизору чемпионат мира из Мексики урывками смотрели, сказал, что в год следующего чемпионата я буду играть в сборной, я бы так же поверил ему, как если бы меня произвели из рядовых в майоры. Но вот, поди ж ты, играю. Я когда в «Динамо» пришел, половина моих сверстников уже в молодежной сборной играла. Закралась мысль – может, и я смогу туда попасть. Сумел. Но партнеры-то уже форму первой сборной примеряли! Я было о том же подумал, и аж дух от собственного нахальства захватило. Но, когда Анатолий Федорович эту команду принял, мелькнула мысль, что, может, и пригласит когда-нибудь разок попробовать. А там уж попробую показаться – как в «Динамо». Но что это произойдет так быстро, признаться, не рассчитывал.

– Итальянцы, наверное, тоже не рассчитывали?

– Да что вы! Мы же за неделю перед игрой приехали готовиться в Милан. Так что слыхали, как итальянцы рассказывали, с каким счетом они нас обыграют. Особенно щедры они были на обещания голов, когда узнали, что не будет в команде Заварова, Кузнецова, Хидиятуллина. А монтаж какой крутили! То Скиллачи с центра поля забивает, то Баджо в одиночку обыгрывает пятерых. Поневоле начал подумывать, что эти просто так не отпустят. Даже в игре поначалу такое ощущение было – вышел и жду, когда они меня обыгрывать начнут. А «великие» не спешат что-то. Не творились у них как-то чудеса в тот день. Помешали мы им, да и сами кое-что создали. Я, правда, был из тех, кто только мешал.

– Кстати, вам в детстве не попадалось на глаза интервью знаменитого югослава Джаича, где он говорил, что не представляет себе, как человек может мечтать стать футболистом, чтобы мешать играть другим футболистам?

– А я вот всегда мешал. Мне с первого дня сказали, что играть будут другие, а я вот, маленький и тощий {это ж я годам к восемнадцати вымахал до своих ста девяноста, а так раньше ростом никогда не выделялся), должен не давать им это делать. И ни о чем другом мне думать уже не приходилось. И моей мечтой было хоть раз в жизни не дать сыграть футболисту класса Джаича. И для этого я работал на тренировках и после них, когда другие давно уже были на пути домой.