В сборную на самолете ВВС

«Спорт-Экспресс», 23.04.2001

«Супер-Стани, – взывают к нему австрийские болельщики, – залечивай скорее травмы и возвращайся в ворота!» И поднимают над головой плакаты, на которых вратарь «Тироля» изображен в виде знаменитого киношного Супермена. Суперменом Станислав Черчесов в глазах своих поклонников окончательно стал после того, как его «Тироль» в прошлом году выиграл чемпионат Австрии.

– Трудно дался заветный титул?

– Конкуренты из «Штурма» в концовке сезона пытались потрепать нам нервы. В интервью разным изданиям заявляли: Тироль, дескать, обязательно должен оступиться в последнем матче с «Аустрией». И, надо сказать, на некоторых наших игроков эта психологическая атака подействовала. У людей, которых я знал как вполне уравновешенных, на тренировках происходили нервные срывы, они ни с того ни с сего начинали кричать на партнеров. А я был уверен, что на своем поле, при полных трибунах, мы «Аустрию» одолеем. И когда за два дня до матча мне позвонил менеджер клуба и спросил как самого опытного в команде, заказывать праздничную программу или нет, то я дал утвердительный ответ. К счастью, не ошибся. Кстати, я вот сейчас подумал: у меня многие титулы какие-то особенные – обладатель последнего Кубка СССР, последнего Кубка Федераций, а теперь и последнего в XX веке золота чемпионата Австрии. Хорошо бы стать и первым чемпионом страны в новом веке.

В ПОБЕЖДАЮЩЕЙ КОМАНДЕ ВРАТАРЮ ЛЕГЧЕ

– Вы, между прочим, были еще и первым капитаном сборной России.

– Было дело. А еще горжусь тем, что именно я провел в сборной сухую серию, которую до сих пор не смог побить ни один наш вратарь. Кстати, сам об этом как-то забыл, но недавно ваша газета напомнила.

– Вы были в сборной при разных тренерах. Кто из них больше всего помог в вашем футбольном развитии?

– Ни Бышовец, ни Садырин, ни Игнатьев, ни Романцев не специалисты во вратарских делах, поэтому профессиональной помощи от них ждать не приходилось. Зато все они сумели создать такие коллективы, которые пробивались на чемпионаты мира и Европы, а в побеждающей команде голкиперу себя проявлять всегда легче. Выделить могу, пожалуй, Бышовца, но лишь потому, что он был первым главным тренером, при котором я смог по-настоящему ощутить себя игроком сборной.

– Назовите эпизод из вашей карьеры, о котором приятно вспоминать. И наоборот.

– Из приятного – разгром, который мы на чемпионате мира в США учинили камерунцам, и игра в 1992-м с итальянцами, которых мы не пустили на чемпионат Европы. Из негативного – то, что на Евро-92 в Швеции, где мы выступали как сборная СНГ, никак не мог понять, что за гимн играли перед нашими матчами.

– Вы всегда приезжали в сборную одним из первых. Однажды, слышал, даже добирались до Москвы из Дрездена на военном самолете.

– Я в сборной, можно сказать, с 15 лет. Прошел все ступени – начал с юношеской, потом играл в юниорской, молодежной, а под конец и в главной команде страны. Присутствовал практически на всех тренировочных сборах. А пропуск на военный самолет мне устроил Садырин – у него, связанного с ЦСКА, было много знакомых в ВВС. Пришлось пойти на неудобства – обычным рейсом я бы прибыл на два дня позже и не успел бы хорошо подготовиться к матчу.

«В РАБОТЕ ВСЕ ПРОЙДЕТ»

– Правда, что за 22 года, проведенных в профессиональном футболе, у вас почти не было травм?

– Серьезных действительно не было, но проблемы со здоровьем время от времени возникали. Три года назад прозвенел первый тревожный звонок: в ходе еврокубковой встречи в Шотландии ощутил острую боль в правой ноге. Пришлось даже покинуть поле, что, признаюсь, не в моем характере. Оказалось, 5-сантиметровый разрыв мышцы бедра. Подобные травмы случаются, когда человек недостаточно профессионально подходит к подготовке. Но я – исключение, поскольку готовился всегда очень тщательно.

– А что произошло в прошлом году?

– Проснулся однажды утром – колено ноет. Долгое время не обращал внимания, и вот почему. Еще во Владикавказе, когда я учился в специализированном футбольном классе, у нас был девиз: «В работе все пройдет». Эти слова регулярно повторяли мои тогдашние тренеры Заур Шанаев, Валерий Горохов и Гамлет Оситов. Вспоминая их наставления, я и провел в чемпионате Австрии сухую серию более чем в 700 минут. Регулярно делал рентгеновские снимки, и они свидетельствовали, что все нормально. Но боль не проходила, и в конце концов недоумевавшие медики решились на углубленное исследование. Ввели в колено контрастную жидкость, чтобы отчетливее видеть происходящие в нем процессы, и только тогда обнаружили повреждение хряща.

– И даже после такого диагноза вы продолжали играть!

– Да, но когда до зимних каникул оставалось три матча, врачи выкачали из моего колена очень много жидкости и наложили запрет на выступления, порекомендовав срочно ложиться на операцию.

– Помню, во время одного из матчей видел, как боль читалась на вашем лице. Вас хотели даже заменить, но вы остались на поле. Ради чего?

– Не хотелось подводить команду – в запасе находился лишь юный вратарь, который вряд ли мог удачно войти в игру.

Суперменом Станислав Черчесов в глазах своих поклонников окончательно стал после того, как его «Тироль» в прошлом году выиграл чемпионат Австрии.

– Трудно дался заветный титул?

– Конкуренты из «Штурма» в концовке сезона пытались потрепать нам нервы. В интервью разным изданиям заявляли: Тироль, дескать, обязательно должен оступиться в последнем матче с «Аустрией». И, надо сказать, на некоторых наших игроков эта психологическая атака подействовала. У людей, которых я знал как вполне уравновешенных, на тренировках происходили нервные срывы, они ни с того ни с сего начинали кричать на партнеров. А я был уверен, что на своем поле, при полных трибунах, мы «Аустрию» одолеем. И когда за два дня до матча мне позвонил менеджер клуба и спросил как самого опытного в команде, заказывать праздничную программу или нет, то я дал утвердительный ответ. К счастью, не ошибся. Кстати, я вот сейчас подумал: у меня многие титулы какие-то особенные – обладатель последнего Кубка СССР, последнего Кубка федераций, а теперь и последнего в XX веке золота чемпионата Австрии. Хорошо бы стать и первым чемпионом страны в новом веке.

В ПОБЕЖДАЮЩЕЙ КОМАНДЕ ВРАТАРЮ ЛЕГЧЕ

– Вы, между прочим, были еще и первым капитаном сборной России.

– Было дело. А еще горжусь тем, что именно я провел в сборной сухую серию, которую до сих пор не смог побить ни один наш вратарь. Кстати, сам об этом как-то забыл, но недавно ваша газета напомнила.

– Вы были в сборной при разных тренерах. Кто из них больше всего помог в вашем футбольном развитии?

– Ни Бышовец, ни Садырин, ни Игнатьев, ни Романцев не специалисты во вратарских делах, поэтому профессиональной помощи от них ждать не приходилось. Зато все они сумели создать такие коллективы, которые пробивались на чемпионаты мира и Европы, а в побеждающей команде голкиперу себя проявлять всегда легче. Выделить могу, пожалуй, Бышовца, но лишь потому, что он был первым главным тренером, при котором я смог по-настоящему ощутить себя игроком сборной.

– Назовите эпизод из вашей карьеры, о котором приятно вспоминать. И наоборот.

– Из приятного – разгром, который мы на чемпионате мира в США учинили камерунцам, и игра в 1992-м с итальянцами, которых мы не пустили на чемпионат Европы. Из негативного – то, что на Евро-92 в Швеции, где мы выступали как сборная СНГ, никак не мог понять, что за гимн играли перед нашими матчами.

– Вы всегда приезжали в сборную одним из первых. Однажды, слышал, даже добирались до Москвы из Дрездена на военном самолете.

– Я в сборной, можно сказать, с 15 лет. Прошел все ступени – начал с юношеской, потом играл в юниорской, молодежной, а под конец и в главной команде страны. Присутствовал практически на всех тренировочных сборах. А пропуск на военный самолет мне устроил Садырин – у него, связанного с ЦСКА, было много знакомых в ВВС. Пришлось пойти на неудобства – обычным рейсом я бы прибыл на два дня позже и не успел бы хорошо подготовиться к матчу.

«В РАБОТЕ ВСЕ ПРОЙДЕТ»

– Правда, что за 22 года, проведенных в профессиональном футболе, у вас почти не было травм?

– Серьезных действительно не было, но проблемы со здоровьем время от времени возникали. Три года назад прозвенел первый тревожный звонок: в ходе еврокубковой встречи в Шотландии ощутил острую боль в правой ноге. Пришлось даже покинуть поле, что, признаюсь, не в моем характере. Оказалось, 5-сантиметровый разрыв мышцы бедра. Подобные травмы случаются, когда человек недостаточно профессионально подходит к подготовке. Но я – исключение, поскольку готовился всегда очень тщательно.

– А что произошло в прошлом году?

– Проснулся однажды утром – колено ноет. Долгое время не обращал внимания, и вот почему. Еще во Владикавказе, когда я учился в специализированном футбольном классе, у нас был девиз: «В работе все пройдет». Эти слова регулярно повторяли мои тогдашние тренеры Заур Шанаев, Валерий Горохов и Гамлет Оситов. Вспоминая их наставления, я и провел в чемпионате Австрии сухую серию более чем в 700 минут. Регулярно делал рентгеновские снимки, и они свидетельствовали, что все нормально. Но боль не проходила, и в конце концов недоумевавшие медики решились на углубленное исследование. Ввели в колено контрастную жидкость, чтобы отчетливее видеть происходящие в нем процессы, и только тогда обнаружили повреждение хряща.

– И даже после такого диагноза вы продолжали играть!

– Да, но когда до зимних каникул оставалось три матча, врачи выкачали из моего колена очень много жидкости и наложили запрет на выступления, порекомендовав срочно ложиться на операцию.

– Помню, во время одного из матчей видел, как боль читалась на вашем лице. Вас хотели даже заменить, но вы остались на поле. Ради чего?

– Не хотелось подводить команду – в запасе находился лишь юный вратарь, который вряд ли мог удачно войти в игру.

– После той игры австрийские журналисты спросили у главного тренера «Тироля» Курта Яры, почему он вас не заменил, видя ваше тяжелое состояние. На это последовал ответ: «Черчесов опытный игрок и лучше знает, что ему делать».

– Я остался, команда не пропустила, заработала три очка. Даже сейчас, несмотря на все проблемы, считаю, что поступил правильно. Хотя, когда вскрыли колено и увидели полную картину, врачи стали готовить меня к худшему: «Не исключено, что вам, молодой человек, придется завершить карьеру». Так бы, наверное, и случилось, но, к счастью, в Инсбруке оказался специалист, который только что вернулся из Америки, где проходил специализацию как раз в этой области. Он-то и сделал мне пересадку хряща.

СТАТУЯ ИЗ ЦВЕТОВ

– Как себя чувствуете сейчас? Инсбрукские болельщики очень ждут, когда же Супер-Стани вернется в ворота.

– Уже две недели спустя после операции я каждый день посещал тренажерный зал. Выглядел там, наверное, несколько комично на своих костылях, но жаль было терять время. Старался как можно быстрее привести себя в порядок, чтобы к 24 февраля, к возобновлению чемпионата Австрии, быть полезным команде. Тем более что нас ждала тяжелая игра в Граце со «Штурмом», который в этом сезоне наделал шума в Лиге чемпионов. Да и начальство слезно просило форсировать выздоровление. Даже в отпуск не поехал, лишив семью отдыха, а моих родителей возможности повидать внуков. И вдруг из газет узнаю, что руководство клуба срочно подыскивает мне замену! Сначала не поверил: мало ли что пишут. Но слухи, увы, подтвердились. Для меня это было большим разочарованием, и я решил больше никогда не поддаваться ни на какие уговоры. Теперь спокойно готовлюсь к новому сезону. Правда, пришлось взвалить на себя другую нагрузку: за три месяца, что я на больничном, раз тридцать участвовал во всяких благотворительных мероприятиях. На одном из них, помню, вхожу в зал – и вижу огромную статую, сплетенную из цветов. Просто опешил: сходство со мной поразительное!

– У вас прежде случались трения с руководством «Тироля»?

– Отношения у нас всегда были ровными. Исключение, пожалуй, период, когда командой руководил Диди Константини. Как-то он решил меня заменить, я пошел было с поля, но выяснилось, что все замены уже сделаны, и пришлось вернуться в ворота. Так после этого тренер почему-то на меня сильно обиделся и долго не разговаривал! Впрочем, сейчас он второй тренер сборной Австрии, и мы опять добрые друзья. Диди даже зовет моего сына к себе в футбольную школу.

– А в другие клубы приглашают?

– Возраст уже не тот. Но года два назад переговоры со мной вел «Рапид». Впрочем, я не жалею, что они не увенчались успехом. С такой игрой, которую сейчас демонстрирует венский клуб, чемпионом Австрии я бы там не стал.

НЕЗАБЫВАЕМЫЙ «ЖАЛЬГИРИС»

– Какие из матчей за последние 10 лет считаете своим лучшим и худшим?

– Матчей было так много, что выбрать лучший я сразу не возьмусь. А вот самый памятный назову. Правда, его дата немного выходит за обозначенные вами рамки в 10 лет. Это было в 1987-м, а играли мы «Жальгирисом». Я был тогда резервным вратарем, но основной, Дасаев, получил травму, и мне пришлось его заменить. «Спартак» крупно проиграл – 2:5, и самое ужасное, что виновником почти всех голов в наши ворота был именно я.

– В какой из команд, где вы играли, вам было наиболее комфортно?

– Я везде ощущаю себя достаточно уютно, поскольку умею легко находить общий язык с окружающими. Но о двух командах вспоминаю с особой теплотой. Во-первых, о воспитавшем меня «Спартаке» из Орджоникидзе, а во-вторых, о «Спартаке» московском, где заработал себе имя. Когда вернулся в команду после окончания двухгодичного контракта с дрезденским «Динамо», было чувство, что никуда не уезжал. Надеюсь, у партнеров и болельщиков тоже.

– Как полагаете, насколько реализовали свой потенциал?

– Раз продолжаю стоять в воротах в 37 лет, видимо, пока не полностью.

– Что изменили бы, будь у вас возможность начать все заново?

– Порой сожалею, что не родился позже. Сейчас у российских футболистов значительно больше возможностей для самореализации. Границы стали более открытыми – имея талант, можно совершенствовать мастерство в солидном зарубежном клубе. Конечно, и мне грех жаловаться, но все же значительную часть карьеры я, увы, провел за железным занавесом.

– С кем из футбольных знаменитостей хотели бы сыграть в одной команде в своем прощальном матче?

– Мне приходилось играть в сборных мира и Европы, где тренерами были знаменитые Фогтс и Михелс, а партнерами – Заммер, Клинсманн, другие звезды первой величины. Но в свою команду я бы пригласил не их, а тех, с кем рос и мужал, кто мне дорог: Дасаева, Черенкова, Родионова.

– Чем займетесь после окончания карьеры?

– Постараюсь остаться в футболе. В какой роли – покажет время. Не использовать колоссальный опыт, который я приобрел, выступая в чемпионатах СССР и России, Германии и Австрии, в матчах за национальную сборную, было бы с моей стороны преступлением.

– Есть ли у вас футбольная мечта?

– Будь мне 15 лет, я бы, конечно, о ней поведал. Но я уже вышел из романтического возраста и живу сегодняшними реалиями. Жаль, что интервью вы берете у меня сейчас, а не в начале моего профессионального пути. Тогда я грезил о московском «Спартаке». И почему-то был уверен, что окажусь в этой команде. Так, собственно говоря, и случилось.

В САДУ У БЕККЕНБАУЭРА

– У вас, как я вижу, собран богатейший фотоархив с множеством снимков, на которых вы запечатлены вместе с известными футболистами прошлого и настоящего. Особенно часто позировали с Ринатом Дасаевым.

– С ним мы долгие годы жили в одном доме, через улицу от нынешнего, в Сокольниках. Сначала Ринат был моим кумиром, а когда я оказался в «Спартаке», стал ближайшим другом, с которым мы проводили практически все свободное время. Я не раз просил Дасаева сфотографироваться вместе, чтобы потом в далеком осетинском Алагире хвастаться знакомством с такой знаменитостью. Даже точно помню день, когда мы впервые встретились с Ринатом: 1 апреля 1984 года. Его тренировка произвела на меня неизгладимое впечатление. Да… Многие из тех, кого вы видите на этих снимках, уже не играют, а я вот все никак не угомонюсь.

– Кто еще из персонажей фотоальбома оставил заметный след в вашей жизни?

– Ринус Михелс. В детстве я бредил тотальным футболом, который он изобрел. И надо же такому случиться, что в 90-е годы мне посчастливилось несколько раз общаться с человеком, которого я боготворил. Михелс по заданию УЕФА курировал нашу группу на Евро-96 в Англии. А год спустя я получил от Генерала, как великого голландского тренера прозвали за военную выправку, приглашение в сборную Европы. Но вообще-то особого желания знакомиться я у зарубежных знаменитостей не замечал. Они, как правило, слишком заняты своей работой и на контакт идут неохотно. Даже вратари обычно ограничиваются тем, что обмениваются перчатками. Так у нас было с Жан-Мари Пфаффом, Петером Шмейхелем, Эдвином ван дер Саром. При встрече говорим друг другу несколько ничего не значащих фраз и фотографируемся на память.

– Исключения все же, наверное, бывают?

– Да, например, Франц Беккенбауэр. Пару лет назад президент «Баварии» позвонил мне в Инсбрук. «Сосед, – говорит, – я от тебя, можно сказать, в двух шагах живу, а мы ни разу не встретились». Как потом выяснилось, Кайзеру я понадобился для одного важного дела. Дело в том, что жители австрийской деревушки, где Беккенбауэр уже много лет живет на улице с символичным названием Кайзервег, оказались в сложном положении. Почему-то резко сократился поток туристов в эти края, и односельчане попросили Беккенбауэра что-нибудь сделать. Ну, а он позвал на помощь российского легионера.

– И что же вы с ним предприняли?

– Рекламную акцию. Не знаю уж, привела ли она к оживлению местного туристического бизнеса, но старался я изо всех сил – умудрился взять почти все пенальти, которые мне пробил Беккенбауэр. Происходило это необычное представление у него в саду. Когда все закончилось, я этак язвительно поинтересовался: и как ему удалось с такой игрой стать в 1974 году чемпионом мира? Беккенбауэр оказался человеком с юмором – хохотал от души.

– Видел я у вас и снимок, где пенальти вам бьет Марадона.

– Да, и он-то как раз мне забил мастерски. После того матча я подарил гениальному аргентинцу графин осетинской тархуновой водки. Ребята потом шутили, что этот сувенир Марадону-то и погубил.

ВРАТАРЕЙ ЗАГОНЯЮТ В ТУПИК

– Сколько 11-метровых вам удалось отразить за карьеру?

– Это меня мало интересует, но, честно говоря, особых успехов здесь не имею. В детстве такую статистику вел. Помнится, много раз спасал свою команду во время турниров «Кожаный мяч» и «Переправа». Из более поздних запомнилась дуэль, которую однажды выиграл у Ашота Хачатряна из ЦСКА, считавшегося мастером пенальти. И еще пенальти, который мне бил в финале Кубка СССР коллега – Дмитрий Харин. Правда, в створ ворот он не попал. Брал пенальти и в бундеслиге, когда выступал за дрезденское «Динамо», и в сборной. Очень часто – в турнирах по мини-футболу за «Спартак». А вот в «Тироле», к своему стыду, пенальти отразил всего один, хотя били раз десять.

– Какой пенальти все же самый памятный?

– Тот, который мне бил Барони в матче с «Наполи». Хотя в ворота он не попал, было приятно, что я разгадал его замысел, прикрыв именно тот угол, какой нужно. А «Спартак» тогда одолел команду Марадоны.

– Готовясь к матчу, вы изучаете манеру штатных пенальтистов команды-соперницы?

– Записей не веду. Сверяюсь по компьютеру, который у меня… в голове. В этом деле больше надо рассчитывать на интуицию. Например, тот же Хачатрян чаще бил в правый угол, а я поймал мяч в левом. Горжусь и тем, что однажды в манеже ЦСКА не дал забить самому Игорю Добровольскому, признанному специалисту.

– Когда в 11 метрах от вас соперник устанавливает мяч, ворота вам не кажутся слишком большими?

– Все зависит от внутреннего состояния. Бывает, посмотришь на них и думаешь: Бог ты мой, как же их защищать? Кто выдумал такие размеры? Сам, наверное, трехметрового роста был. Да еще и правила, если и меняются, то не в нашу пользу. Вратарей загоняют в тупик. Вот теперь нельзя брать в руки мяч от своего игрока. А ведь бывают спорные моменты: например, несколько лет назад сборная России играла против сборной мира. Судья решил, что мяч попал ко мне от Попова, я же был убежден, что от соперника.

– На прощание – не слишком приятный, видимо, вопрос. Почему за последнее десятилетие российские клубы и сборная не добились серьезных успехов на международной арене?

– Если понятие успех подразумевает завоевание какого-нибудь престижного трофея, то успехов и впрямь не было. Но за последние десять лет даже такие гранды, как испанцы и голландцы, не смогли стать чемпионами мира или Европы. Так что заслуг российского футбола я бы преуменьшать не стал.