Игорь Чугайнов. Возвращение домой

«Спорт день за днем», 05.2011

Спускаясь по лестнице к стадиону на Восточной улице, видишь портреты Воронина, Иванова, Стрельцова, братьев Савичевых. А вот Чугайнова нет, хотя он, возглавив «Торпедо», вернулся домой. С этого и начали разговор.

Многое зависит от результата

– Вы в «Торпедо». Можно сказать, что дома?

– Да, именно здесь я вырос.

– Можете назвать себя счастливым человеком?

– Конечно. Хотя все же не совсем.

– Чего не хватает?

– В футболе многое зависит от результата. В этом смысле хотелось бы большего. В том числе и от себя, чтобы это отражалось и на игре, и на результатах. Правда, учитывая наш тяжелый календарь, идем не так уж и плохо. Но чего-то не хватает, чтобы одерживать победы на выезде и не допускать глупых осечек дома.

– Потенциал, выходит, не исчерпан?

– Если бы думал иначе, то здесь не работал бы. Я уверен в ребятах, в том, что они могут играть лучше.

– В 1994 году, уходя из клуба на Восточной, вы сказали: «Прощай, «Торпедо»«. Не думали, что вернетесь?

– А жизнь показала, что я был прав.

– То есть?

– Для меня «Торпедо» – клуб на Восточной улице. В этом я поддерживаю наших болельщиков. Какое-то время команда базировалась в «Лужниках». Но корни-то здесь, и от этого никуда не деться. «Торпедо» привязано к ЗИЛу. Наши поклонники живут недалеко от стадиона и воспринимают клуб как нечто родное. Вот сейчас выросло новое поколение фанатов, что настраивает на положительный лад.

– Как реагировали, будучи игроком «Локомотива», на успехи лужниковского «Торпедо»?

– Мне казалось, что ненадолго это, было какое-то чувство их обреченности.

– Что за чувство?

– Нет, не уверенность, а, скорее, сомнение. Как гласит пословица, уверенны только Бог и дурак, а человек всегда сомневается. Во всяком случае, должен сомневаться.

– Вы тогда прямо рассказали, что происходило внутри «Торпедо», не стесняясь слова «бардак»…

– Молодой был. Может быть, сейчас бы и не рассказал. Мне просто было обидно. Клуб с такой богатой историей разваливался…

– В то время так чертили вектор развития карьеры: «Локомотив», а через пару лет – за рубеж.

– Многие мечтали уехать. И я не исключение. Мне интересно было как футболисту попробовать свои силы в зарубежном чемпионате. Но, как видите, не сложилось. Всю карьеру провел в России, о чем, кстати, не жалею.

– Предложения-то были?

– Если вспоминать, то самый реальный шанс представился в 1998 году. Но в том же сезоне «Кельн» вылетел из бундеслиги. Поэтому вопрос сам собой отпал.

– Не ваш уровень…

– Да и немцы сказали: «Понимаете, будет другой бюджет. К тому же иностранцы нам уже не нужны».

– Разобрались в том, откуда пошла вражда между болельщиками «Локомотива» и «Торпедо»?

– Мне ребята-болельщики объяснили, откуда растут ноги. Но, если честно, не хотел бы лишний раз подливать масла в огонь и выяснять, кто прав, а кто виноват. Я против антагонизма между фанатами. Зачем это?

– Я к чему спросил: в «Торпедо» вас, немало отдавшего «Локомотиву», приняли как своего?

– Да, нормально.

Жизнь в футболе – стресс

– Уходя из «Химок», бросили, что будущее ваше выглядит туманным…

– Я на тот момент, положа руку на сердце, ничего не предполагал. Как видите, просидел восемь месяцев без работы.

– Как пережили столь долгий простой?

– Когда сидишь без дела, естественно, находишь другие занятия.

– Например?

– На даче помидоры выращивал. Лишь бы чем-то себя занять.

– Неужели совсем без футбола обходились?

– На футбол ходил, конечно. Правда, не скажу, что занимался им плотно.

– Предложения поступали?

– Чего-то серьезного, чтобы доходило до разговора с президентами клубов, не было.

– В сторону братских республик не поглядывали?

– В сорок лет надо работать. Но опять же – все на уровне разговоров.

– Восьми месяцев достаточно, чтобы осмыслить опыт в «Химках»?

– Моя точка зрения не изменилась. Не хочу и не буду оценивать свою работу. Для этого есть президент клуба и руководящие органы. Да и болельщики могут сами оценить.

– И все же…

– Любой опыт, даже, можно сказать, отрицательный, важен. Ведь что такое опыт? Это ситуация, в которой ты был. Я уже был, например, в «Химках». Так что знаю, как себя вести в подобных ситуациях.

– Второй раз согласились бы пройти через это?

– Почему бы и нет? В футбольном клубе работают люди. Многое, конечно, зависит от взгляда руководителя на какие-то вещи. Но можно корректировать то или иное положение вещей. Было бы желание.

– В «Химках» много нелепых персонажей повстречали?

– Немало.

– Кого-то сейчас с юмором вспоминаете?

– Все же нелепые, как вы сказали, там не задержались. Если интересно, внимательно просмотрите прессу прошлого года: то, что тогда происходило в «Химках», – отголоски времени, когда я еще работал.

– Балканские легионеры – отдельная песня?

– А что их выделять? Вот, скажите, где они сейчас? Если только Блатняк в «Ростове» выступает.

– После «Химок» жаловались на отсутствие игрового стресса. По нему можно скучать?

– Конечно! Жизнь в футболе – сплошной стресс. Безусловно, если подходишь к делу ответственно. Чем ближе к матчу, тем он больше нарастает. К этому уже привыкаешь и без него чувствуешь себя некомфортно.

Вкладывать надо в людей

– Работа тренера-селекционера помогла убежать от спокойной жизни?

– Какие там стрессы? Ты спокойно оцениваешь возможности игроков. Стресс – это ответственность за результат. Вот тренер отвечает за результат. Как и футболист. Если правильно относится к своей работе.

– Как оцените период работы селекционером в «Зените»?

– Мне тяжело оценивать.

– Но внутреннее удовлетворение от проделанной работы присутствует?

– Вы знаете, если честно, то нет. Чтобы что-то там высмотреть…

– Не высмотрели, значит?

– Просто не хочется себя хвалить…

– Можно ограничиться фактом: присмотрел такого-то футболиста…

– Не могу пока оперировать фактами. Я что хотел бы сказать: в Питере особняком стоят две школы.

– «Смена» и «Зенит».

– Да, и «Локомотив», который в некоторых возрастах пытается составить им конкуренцию. Так вот: для города в шесть миллионов жителей этого явно недостаточно, чтобы обходиться исключительно своими воспитанниками.

– Но это в отдельно взятом городе…

– В целом по России ситуация куда печальнее. Мягко говоря. Если вы помните, одно время интернаты стали появляться, сейчас же кое-где и закрываются. Вот что настораживает. Тем более со всеми нашими лозунгами, что должны выиграть чемпионат мира.

– Вам такие задачи по душе?

– Мне любые максимальные задачи по душе. Но они должны быть не только на бумаге, но и претворяться в жизнь. На мой взгляд, мы не совсем верно вкладываем деньги в футбол.

– Заинтриговали.

– Мы вкладываем в спортивные сооружения, а не в людей. Тренер и футболист – первостепенны. Для меня, по крайней мере. И только потом уже остальное: поля, стадионы…

– Но у нас ведь и этого нет.

– Вы знаете, я часто задавал родителям один вопрос: «На искусственном поле практикует тренер-дурачок, а на пустыре с ребятами занимается хороший тренер. Вы куда ребенка отведете?»

– Выбор очевиден.

– Куда?

– К хорошему тренеру.

– Тогда что главное?

– Убедили.

– К сожалению, зарплаты детским тренерам не соответствуют поставленным задачам. Вот что главное: дайте людям возможность заниматься любимым делом, а уж где…

– На пустырях?

– Да хотя бы и там. Футбол – демократичная игра. Мы когда-то занимались и на гаревом поле, и на земляном, и на «резинке». И, уж извините, школа игроков выдавала. Потому что профессия тренера была и престижна, и оплачиваема. Не приходилось ломать голову, где достать денег на кусок хлеба. Да, построили стадионы – будут пустовать. Да, застелили искусственными полями всю страну. Но кто будет на них играть?

– Люди с животами.

– И мы говорим, что занимаемся футболом?

Или самореклама, или результат

– Ни капли не сомневались, давая согласие возглавить «Торпедо»?

– Ты хочешь работать тренером, и тебе дают шанс. Так чего еще сомневаться?

– Врасплох застали этим предложением?

– Наверное, можно так сказать. Все же команда была наверху. Правда, не сказать, что шла с большим отрывом. Но это было решение руководства, которое не нашло каких-то точек соприкосновения с Сергеем Александровичем Павловым.

– Вы-то нашли?

– Я работаю, значит, ответ положительный. По крайней мере в прошлом сезоне решили поставленные задачи.

– Позволю себе процитировать вас: «Для себя решил: если не получится в «Торпедо», то надо завязывать с тренерством». Не слишком ли категорично?

– Я не то что завязал бы… Просто не хотел второй раз наступать на одни и те же грабли. В «Химках» – восемь поражений кряду…

– Но там от вас мало что зависело…

– Неважно. Народ у нас помнит только плохое (улыбается). Надо или саморекламой заниматься, или давать результат. Я считаю, что таблица – самый объективный показатель.

– Еще одна ваша фраза: «В такой ситуации редкий президент станет рисковать, приглашая к сотрудничеству молодого тренера». Тукманов, получается, – редкий президент?

– Естественно. Потому что он сам – футбольный человек, что по нынешним временам, я вам скажу, большая редкость.

– Чувствуется, что повидали.

– Полно.

– Не конкретизируете?

– Зачем? Посмотрите внимательно по сторонам.

– Можно сказать, что с Тукмановым у вас полное взаимопонимание?

– Во всяком случае, комфортно работается. На какие-то вещи взгляды могут не совпадать. Но решение находим в диалоге. У меня свои аргументы, у него – свои. Тут уж кто кого переубедит.

– И обходится без позиции: «Начальник всегда прав»?

– В чисто футбольных вопросах буду отстаивать свою позицию до конца. Александр Вячеславович в таких случаях говорит: «Это твое решение. Тебе потом отвечать за результат». Я и не спорю с этим.

– Вы давно знакомы?

– Приведу лишь один пример: благодаря Тукманову, собственно, и стал тренером. Как-то подходит ко мне Александр Вячеславович и спрашивает: «Тренером хочешь быть?» «Конечно!», – отвечаю. «Приезжай – поговорим».

Недостижимый космос

– И в 32 года вы стали тренировать. Но все усилия с юношеской сборной 1987 года рождения перечеркнуло одно поражение. Не разочаровались в профессии?

– Надо же анализировать, почему это происходит.

– Давайте попробуем.

– На мой взгляд, непозволительно много ребят теряем в возрасте 17-19 лет. А это тот период, когда молодой футболист стремится чего-то достичь. Представьте: в 17 лет игрок попадает в клуб, где ему насыпают такие деньги, что у него происходит переоценка себя.

– В чем корень зла?

– В неграмотном подходе президентов и агентов. Последние, понятное дело, стремятся выбить для мальчишки побольше, но тем самым приучают не зарабатывать, а получать. Я не вижу смысла платить игроку дубля такие деньги, которых нет и в первом дивизионе.

– Как должно быть в идеале?

– Помню, говорил на эту тему с австрийцами. Так вот у них 19-летние зарабатывают самое большее две с половиной тысячи евро. Но! Половина суммы уходит на уплату налогов. Я попросил объяснить.

– И что услышали?

– Они сказали: «Вы понимаете, в этом возрасте они не знают, что такое деньги». Да, особо одаренные могут получать и больше – до пяти тысяч евро. Но клубы, положив средства на счет в банке, четко регулируют траты юных дарований.

– Как это?

– Просто так они деньги не снимут со счета. Можно перечислить их, например, на учебу, на здоровье, на недвижимость, но не на машины и так далее. Таким образом следят и воспитывают, чтобы не убить стремление развиваться.

– В наших условиях такое возможно?

– Если захотеть. Правда, найдутся ведь люди, которым законы не писаны. Мы сейчас восхищаемся игрой испанцев. Я был пять лет назад на конгрессе УЕФА. Испанец рассказывал, как у них выстроена работа. Для нас – космос.

– Что поразило больше всего?

– Просто собрались футбольные люди, которые решили, как будет играть их сборная. Исходя из менталитета и наличия нужных кадров. А под это подобрали тренерский состав и подладили деятельность школ. И стали чемпионами мира и Европы.

– Так просто?

– Обратите внимание, инициатива шла от федерации, в которой работают люди, знающие футбол не понаслышке.

– Вы хотите сказать, что испанцы преодолели этот путь за пять лет?

– Нет, конечно. Пять лет назад испанец говорил о том, как уже работают, а также о том, почему отказались играть семь на семь, а стали действовать восемь на восемь.

– Почему?

– Потом легче перейти на большое поле. Я же говорю – для нас недостижимый космос.

Футбол искусственное отвергает

– Если позволите, перейдем от финансовой стороны к игровой. Вы вот следите за тем, сколько футболистов из той юношеской сборной закрепилось в премьер-лиге?

– Я могу перечислить: Самсонов в «Крыльях», Строев в «Томи», братья Комбаровы в «Спартаке», Кержаков в «Волге», Максимов…

– …в Кубани, Гаджиев в «Анжи»…

– Вроде бы все. Я слежу за этими ребятами.

– Максимов – самый талантливый из того созыва?

– Наверное, да.

– Кого рядом поставите?

– Самсонов и Строев чего-то добились только за счет характера и трудолюбия. Я не скажу, что они бесталанны. Просто им приходилось раз в десять больше пахать.

– В «Торпедо», если не ошибаюсь, играют двое…

– Трое.

– Гаврюк, Большаков и…

– Васильев.

– Как-то изменились с тех пор?

– Честно говоря, не заметил. Да, они стали старше. Тот же Гаврюк в 17 лет подавал такие надежды, что, казалось, будет играть в премьер-лиге.

– Что помешало?

– Говорят, молодым не дают играть. Но ведь играет в ЦСКА Щенников. Акинфеев в каком возрасте место в воротах занял?

– Чуть ли не в шестнадцать.

– Не в недоверии, выходит, дело. Просто надо соответствовать. Мы же порой хотим молодых искусственно вводить в состав. Не выйдет – футбол искусственное отторгает.

– Как думаете, через пять лет история уже применительно к игрокам этого «Торпедо» повторится?

– В любом случае скажу, что хочется большего. Я и ребятам твержу: как только посчитаете, будто умеете все, можете заканчивать с футболом. Сразу.

– Почему?

– Потому что не к чему будет стремиться.

Постепенно, но основательно

– Я пытался найти ваше мнение, но о селекции высказывался только Тукманов. Мол, позиции укомплектованы, состав позволяет решать задачи…

– Так и есть. Если какие-то разногласия и существуют, наверное, не стоит выносить их на общее обсуждение. Мы сошлись в том, какое у нас должно быть до лета количество футболистов и на какие позиции.

– «Торпедо» ждут в премьер-лиге. Пожалуй, как ни один клуб. Не рано ли?

– Как вам сказать? Будем набирать очки, значит, готовы. В идеале, вы знаете, команда строится три года. Всем болельщикам, я понимаю, хочется, чтобы это произошло разом, а такого, к сожалению, не бывает. Нет, конечно, известны примеры калифов на час, когда вкладывались безумные деньги… Но без фундамента они недолговечны. На мой взгляд, лучше постепенно, но основательно.

– Вы дважды принимали клубы по ходу сезона. Теперь же провели полноценный подготовительный этап. Какие-то особые ощущения с этим связаны?

– Эмоции разные. Например, в прошлом сезоне не имели права на ошибку. И это понимали все. Мы шли по канату, но в итоге пришли к цели.

– За счет чего?

– Команда сплотилась.

– Но само собой это не происходит.

– Лидеры были. Правда, в первом дивизионе команды серьезные, даже целые клубы, за которыми стоят регионы. В футбольном плане, чего скрывать, тяжелее, да и сезон предстоит переходный.

– К слову, как на этот самый переход отреагировали?

– Я только одно для себя уяснил. Клубы, которые весной достигли каких-то результатов, в еврокубках получат возможность играть тем же составом. Все! Какие еще изменения произошли? Как и прежде, основная подготовка пойдет зимой. Если кто-то захочет сместить сроки проведения, то начало чемпионата показало, какие у нас поля. Даже в премьер-лиге. Кто такой футбол смотреть будет?