Как сборная мира «спасла» для нас Яшина

«Советский Спорт», 28.10.2008

Общеизвестно, от любви до ненависти – один шаг. Впрочем, обратно – тоже. Это в полной мере испытал наш прославленный вратарь. 23 октября в 1963 году (45 лет назад!) в Лондоне был сыгран тот самый знаменитый матч между сборной мира и сборной Англии, блестящая игра в котором вернула Яшину признание болельщиков. А ведь целый год до этого Яшина буквально «заклевали» эти же самые болельщики, обвиняя в неудачной игре сборной на чемпионате мира в Чили.

Сегодня мы рассказываем, наверное, о самом трудном периоде карьеры знаменитого вратаря, которому 22 октября исполнилось бы 79 лет.

Воспоминаниями о матче в Лондоне и о том, что ему предшествовало, делятся вдова Яшина Валентина Тимофеевна, одноклубник по сборной и «Динамо» Эдуард Мудрик и болельщик бело-голубых народный артист России Лев Лещенко.

«ЕМУ КРИЧАЛИ: «ЯЩИН – ДИРКА»

– Неприятности у мужа – рассказывает Валентина Тимофеевна, – начались сразу по окончании чемпионата мира в Чили, где сборная СССР, проиграв хозяевам со счетом 1:2, не дошла до полуфинала. Тогда телетрансляций с чемпионатов мира, тем более из такой удаленной от нас страны, не было. Поэтому информацию мы получали только от журналистов. К сожалению, корреспондент «Правды» по не понятным причинам передал в Москву, что главный виновник проигрыша чилийцам – Яшин, пропустивший якобы два легких мяча. И пошло-поехало. А тут еще и сам Лев по возвращении вместо того, чтобы хоть как-то ответить на клевету, признал, что мог бы сыграть лучше.

Увы, мой муж умел защищать только футбольные ворота. А вот чтобы постоять за себя, ему не хватало ни желания, ни воли, ни характера. В итоге на московских матчах его стали освистывать зрители, травить некоторые журналисты. Я видела, как Лев переживал и хотел даже закончить карьеру.

В эти трудные минуты Льва поддержали одноклубники, новый тренер Александр Семенович Пономарев, который постоянно успокаивал его, говорил, что скоро все образуется. Он даже неоднократно освобождал мужа от тренировок, отправлял снимать психологическое напряжение на природу, в частности, отпускал на рыбалку. К концу сезона Лев постепенно пришел в себя, рвался на поле. Тем не менее в лучшем случае играл за дублеров, да и то в периферийных городах.

В начале 1963 года реабилитационный период продолжился. В первых матчах ворота «Динамо» по-прежнему защищал Беляев, и только в середине первого круга Лев вернулся в основной состав. Было это в Тбилиси. Наши тогда выиграли с сухим счетом. До сих пор помню, как улыбался муж, заходя в квартиру после поездки. Я спросила: «Как игралось?» «Нормально, – ответил он. – Правда, поначалу за моими воротами кто-то из зрителей под хохот соседей несколько раз крикнул: «Ящин – дирка». Но это были пустяки, не сравнимые с теми, что я слышал на родном «Динамо». Короче, я им показал, что «дирка» зашита».

После той игры у Льва все стало налаживаться. А в октябре он был приглашен в Лондон в сборную мира на игру с командой Великобритании. Я много раз провожала Льва в разные города и страны, но таким взволнованным перед тем отъездом видела его впервые. Одно дело – ехать со всей командой, и совершенно другое – в одиночку, в команду практически незнакомых мировых звезд.

Я смотрела этот матч на большом экране в Радиокомитете. После игры возвращалась домой на такси, и вдруг таксист спросил у меня: «Вы видели, как наши обыграли англичан?» «Матч видела, – ответила я. – Но ведь играла не сборная СССР, а сборная ФИФА, да к тому же и счет 2:1 в пользу англичан». «Но ведь в сборной мира играл наш Лев Яшин. Он не пропустил ни одного мяча и был заменен при счете 1:0», – убеждал меня водитель. Мне было так приятно все это слышать, что я с трудом удержалась, чтобы не сказать, что Яшин мой муж.

Из Лондона Лев привез мне и дочкам какие-то сувениры, но, по-моему, сейчас осталась только памятная серебряная кружка. Зато впечатлений о том матче было много. Помню Льва очень поразила общая праздничная атмосфера. «Нас возили по Лондону на шикарном автобусе, как королей или президентов», – рассказывал он. Понравилась ему и общая доброжелательная обстановка в команде. Несмотря на то что многие звезды были богачами и при случае хвастались этим, они нередко вели себя как простые мальчишки из юношеской команды: в раздевалке забрасывали чужие гетры на люстры, двойным узлом завязывали шнурки на бутсах соседа… После игры немецкий защитник Шнеллингер сказал Льву: «Вернешься в Москву, а там Хрущев ждет тебя с мешком денег». Шутка всех рассмешила. В Москве никакого мешка с деньгами Хрущев не приготовил. Но хорошо хоть, что и не отщипнули от скромного гонорара, полученного от игры в «Матче века».

Вскоре после возвращения из Лондона Лев улетел со сборной СССР в Рим, где наши футболисты сыграли вничью с итальянцами и вышли в очередной этап Кубка Европы. В том матче Лев много раз спасал свои ворота, да еще и отразил пенальти. Вот эти два матча в Лондоне и Риме сыграли решающую роль в том, что в мае 1964 года, в Лужниках, перед матчем со сборной Швеции Льву вручили «Золотой мяч». Прошло почти полвека, а мой муж до сих пор оказался единственным вратарем, удостоенным такой высокой чести. И главное, болельщики вновь готовы были носить его на руках.

«ИЗ ЛОНДОНА ОН ПРИВЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ ГАЛСТУКОВ НА ВСЮ КОМАНДУ…»

– С Львом Яшиным я играл 11 сезонов. – вспоминает Эдуард Мудрик. – Но познакомился с ним еще за пять лет до приглашения меня в команду мастеров. Я жил в Мытищах, рядом со стрельбищем «Динамо». Там же была и динамовская база, и мы, мальчишки, не пропускали ни одной тренировки футболистов, подносили им мячи. Однажды я, желая побыстрее вернуть мяч в поле, попал им в затылок Яшину, который стоял в воротах. Он обернулся, но ругаться не стал, только покачал головой. Вот это умение держать удар, не реагировать на всевозможные жизненные уколы были главной чертой характера Льва Ивановича.

Лучше всего это проявилось в 1962 году, когда его несправедливо обвинили в проигрыше чилийцам в чемпионате мира. Я видел, как он молча переживал выкрики болельщиков: «Яшина на пенсию, пора нянчить внуков». Все неприятности он носил в себе, не выплескивая их в разговорах даже с приятелями. Правда, иногда до нас доходили слухи, будто он говорил тренеру Пономареву о намерении закончить играть. Но мудрый Александр Семенович нашел не только нужные слова. Зная, что Лева большой любитель рыбной ловли, разрешил ему вместо тренировок уходить на рыбалку, благо за нашей базой в Новогорске были глубоководные пруды. И Лев чуть ли не каждое утро отправлялся туда, а вечером возвращался с уловом. Рыбу он отдавал на кухню, и на ужине мы, его соседи по столу Жора Рябов, Гешка Гусаров и я (на всю команду улова не хватало), с удовольствием ели щук и карпов, с интересом расспрашивали о том, как он их поймал. При этом ни слова не говоря о футболе, но давая понять Яшину, что он нам по-прежнему нужен. До сих пор убежден, что такая доброжелательная обстановка в команде помогла Льву пережить депрессию, восстановить нервную систему и вернуться в большой футбол. Правда, сезон-62 он заканчивал в дубле, зато в следующем чемпионате Лев сыграл 27 из 38 матчей. Мы стали чемпионами, и в этом была прежде всего заслуга вратарей Яшина и Беляева: в 29-ти матчах они сыграли «на ноль».

А осенью его пригласили на «Матч века» в сборную ФИФА. В Лондоне Лев показал высочайший класс. Помню, с близкого расстояния по его воротам били Бобби Чарльтон, Гривз, Пэйн, а Лев не отбивал мячи, а ловил намертво.

Из Лондона он привез нам, игрокам основного состава (а не руководителям!), 15 галстуков. Мы были очень тронуты этим жестом. Кстати, тот галстук, хотя и вышел из моды, до сих пор хранится в моем гардеробе. Позже мы узнали, что на скромный гонорар Яшин мог бы купить, наверное, только один галстук. Выручил немецкий защитник Шнеллингер: «Лев, в Москве ждут от тебя сувениры. Но зачем тратить деньги, которых у тебя, мы знаем, мало. Ты блестящий вратарь, возьми лучше эти галстуки от нас в память о нашей встрече и подари их своим друзьям». Лев, который никогда ни у кого ничего не просил, долго отказывался, но Шнеллингер положил галстуки на кровать и вышел из номера.

Вскоре после Лондона нашего вратаря ждал более дорогой, чем галстуки, подарок – «Золотой мяч». К этой награде мы, динамовцы, видевшие, как «пахал» Яшин, отнеслись как к должному.

«ПЕРЕЖИВ ДЕПРЕССИЮ, ОН СТАЛ ЕЩЕ НАДЕЖНЕЕ…»

– Я поклонник московского «Динамо» с полувековым стажем, – рассказывает Лев Лещенко. – В начале 60-х служил в армии в ГДР. Тем не менее по возможности следил за футбольными событиями. После чемпионата мира в Чили обратил внимание на отсутствие в составе «Динамо» моего любимого вратаря Яшина. Что же случилось? На этот вопрос в Германии мне никто не мог ответить. И я написал друзьям в Москву. Оказалось, что болельщики и некоторые журналисты устроили Льву Яшину такую травлю, что тот едва не ушел из футбола.

Я был возмущен таким отношением к Яшину. Кстати, через год клевету опроверг и тренер сборных Чили и ФИФА Риера, пригласивший Льва Ивановича на «Матч века». Его слова о том, что Яшин – лучший вратарь мира, были услышаны и советскими болельщиками. Они сразу сменили гнев на милость, забыв о том, как совсем недавно дружно освистывали своего голкипера, и готовы были снова носить его на руках.

Что касается «Матча века», я не только посмотрел его по телевидению, но и прочитал в западногерманском «Киккере» объективную рецензию на игру Яшина. Ее суть помню до сих пор. Шеф-редактор Карл Хайнц Хайманн написал, что в высоком классе Яшина он убедился еще на Кубке Европы в Париже. Но то, что наш вратарь показал в Лондоне, было выше всяких похвал. Хайманн назвал Яшина лучшим вратарем в мире и сказал, что он по праву претендует на «Золотой мяч».

Через полгода в Лужниках Лев получил этот самый престижный приз. А я радовался этому не меньше, чем сам Лев Иванович. Потому что я стал свидетелем опровержения клеветы, после которой Лев, выдержав все испытания, пережив депрессию, стал играть еще надежнее.