Евгений Кузнецов: «Вновь я посетил…»

«Футбол», 11.1995

Реэкспорт наших футболистов избирает силу. Создается даже такое впечатление, что оттуда народу едет уже больше, чем туда. А тех, кто сейчас там (причем некоторые – навсегда), нет-нет да и потянет поклониться матушке-родине, а то и за поддержкой к ней обратиться. Недаром же поется: «Пусть та земля теплей, а родина милей…» Для Евгения Кузнецова родину сейчас олицетворяет главным образом подмосковный поселок Баковка, уютно затаившаяся среди стройного соснового частокола база столичного «Локомотива». Его дом теперь в Швеции, а в Москве, по его собственному признанию, у бывшего спартаковца не осталось ни кола, ни двора. Повернуться лицом к родному отечеству его заставили житейские, семейные проблемы. За три месяца после приезда Кузнецову не один раз пришлось окинуть взглядом российскую действительность после шести лет отсутствия, набраться впечатлений.

– Эффект достаточно противоречивый, – делится мыслями новоявленный полузащитник «Локомотива». – Бросилась в глаза резкая разница между богатством и бедностью. Угнетает обилие на улицах нищих и бомжей, которых практически нет в Швеции, да и у нас раньше не было в таком количестве.

Зато от футбола российского я просто «тащусь». Из Швеции, признаюсь, ехал играть в Россию, как на кладбище. Такое впечатление у меня складывалось из накопившейся информации, в том числе и из Москвы.

А здесь оказалось столько команд, играющих в настоящий, хороший футбол, – московский и владикавказский «Спартак», ЦСКА, столичный «Локомотив», «Ротор»… Полагал, что уехали все приличные игроки, звезд нет вообще. А увидел талантливых футболистов с большим будущим чуть ли не в каждой команде. И материальные условия в наших клубах уже весьма и весьма подходящие. Огромную радость доставляют и встречи с родственниками, со старыми друзьями.

– Так почему бы вам не вернуться насовсем?

– Боюсь, что уже не смогу отвыкнуть от спокойной, размеренной, лишенной каких бы то ни было катаклизмов шведской жизни. Дети выучили шведский язык, говорят на нем, как по-русски. А главная проблема в младшем, 5-летнем сыне, у него страшная аллергия на продукты питания. В Швеции нам удалось подобрать для него диету, здесь такое вряд ли возможно.

– Понятно, в странах с высоким уровнем жизни – это не проблема.

– А нам с женой в первые месяцы пребывания в Швеции покупка продуктов доставляла чуть ли не самые большие трудности: всего до черта, на всем – шведские этикетки, не знаешь, что из чего готовить.

– И как же вы преодолевали эти, с позволения сказать (ох, нам бы ваши проблемы), трудности?

– В Норчепинге, где мы поселились, много русских, в основном девчат из Санкт-Петербурга, вышедших замуж за шведов. Моя жена Катя быстро завела там себе подруг, с ними и путешествовала по магазинам. Да и руководство клуба прокатило нас по городу, показало, где что лучше, дешевле или качественнее приобретать.

– На вашем автомобиле прокатило?

– Да, у нас сначала был небольшой «Опель», потом выделили побольше, а когда родился второй ребенок, получили самую вместительную модель этой марки. Фирма «Опель» – генеральный спонсор футбольного клуба «Норчепинг». И дом нам предложили прекрасный. В пяти минутах езды от центра города.

– Что-то мы с вами все о быте. Или при знакомстве со шведским футболом, новым клубом у вас не возникало никаких проблем?

– Руководство клуба сделало все для того, чтобы я чувствовал себя, как дома, и в состав «Норчепинга» я вошел как-то само собой, в смысле контакта с игроками. Они сразу меня приняли, хотя из иностранных языков с грехом пополам объяснялся только на английском.

– То есть в игровом плане вы не ощутили дискомфорта. Неужели «Норчепинг» и московский «Спартак», из которого вы уехали в Швецию, на поле близнецы-братья?

– Я говорил о психологической атмосфере, моральном климате в команде. А по стилю игры мой прежний и новый клуб были чуть ли не полными антагонистами. Из кружевной спартаковской игры я попал в стихию силового давления, приоритет длинного паса. В Швеции половина команд культивирует такой футбол: мяч посылается со своей половины поля далеко вперед, там кто-то выигрывает борьбу в воздухе, а остальные несутся сломя голову, чтобы успеть к этому отскочившему мячу. Посмотрел я, посмотрел, как мяч взад-вперед летает над головой у меня, да и говорю тогдашнему тренеру команды Йоргену Густавссону: «Зачем вы меня взяли, мяч глазами провожать? Я же футболист, а не легкоатлет, чтобы бегать с ним наперегонки». В общем, уговорил тренера перейти на более рациональный, техничный футбол, сочетающий в себе мелкий и длинный пас, при котором по-настоящему работает полузащита.

– Вы – игрок – уговорили тренера? Не многолетняя ли работа под руководством Константина Бескова воспитала у вас вкус к подобным дискуссиям?

– Смеетесь? У нас здесь тренер всегда прав.

– А в Швеции?

– Там специфические отношения между тренером и игроками. В наших клубах с игроков всегда только требовали, мы и слова не могли сказать против, даже если считали, что в установке на матч что-то не так, что-то для нас неприемлемо.

В Швеции, по крайней мере в «Норчепинге», а мне довелось там поработать у трех разных тренеров, каждый игрок имел право высказать свое мнение по любому вопросу, часто завязывались дискуссии, и ни разу не случалось, чтобы тренер кого-то оборвал, поставил на место, да и вообще перешел на крик, повысил голос.

– И все-таки с трудом верится, что тренер не обматерил вас по-своему, по-шведски, даже не обиделся, а, наоборот, послушался.

– Футболист в Швеции в гражданском смысле такой же человек; как и тренер, унизить или оскорбить его – исключено. Представьте себе, Густавссон собрал команду, изложил игрокам мои пожелания и предложил: давайте попробуем. Он изменил характер тренировок, стал чаще прибегать к игре «в квадрат», и вскоре «Норчепинг» заиграл в совершенно другой футбол, который сразу приняли зрители. Их на трибунах заметно прибавилось.

– Вспомните свои самые яркие воспоминания за годы пребывания в «Норчепинге».

– В 1991 и 1992 годах я признавался лучшим иностранцем в шведском футболе. Для меня это самые памятные времена, поскольку в 1991 году мы выиграли Кубок Швеции. И одновременно – самые горькие. В последнем матче чемпионата с главным конкурентом – «Гетеборгом» на его поле нас устраивала ничья. Но мы проиграли – 1:2, и чемпионский титул достался «Гетеборгу».

– «Гетеборг» имеет больший авторитет, чем «Норчепинг», и, наверное, это ваше поражение было закономерным.

– Наверное, но исходя не из авторитета и даже не из силы соперника, а из условностей шведского футбола, чемпионата.

Футбол в Швеции полупрофессиональный, днем игроки заняты на работе – учителями в школах, клерками в банках, конторах, слесарями в автосервисе. И хотя основной доход им приносит футбол, работой своей они дорожат, думая о послефутбольном будущем. Клубы в основном небогатые, им хватает средств только для содержания профессионалов-иностранцев. Деньги там считают, лишнего себе не позволяют. В гости к соперникам мы добирались обычно автобусом в день игры, немного отдыхали в гостинице – и на стадион. До Гетеборга от нас километров 400-500 езды. Я, например, просто дурею от 5-6-часовых автобусных переездов. Пытался объяснить руководству клуба, что уж на решающий-то матч не мешало бы отправиться днем раньше. Не послушали, видимо, лишних расходов не смогли себе позволить. Мы вышли на поле утомленными, из-за этого и проиграли.

– А в последующих чемпионатах не пытались взять реванш у «Гетеборга»?

– Пытались, но вечно нам не хватало двух-трех очков до чемпионского звания. Считаю, что многое теряли из-за чехарды с тренерами. «Гетеборг» все это время возглавлял один и тот же человек. Игроки у нас были не хуже, например, защитник Слободан Марович из белградской «Црвены звезды», Томас Брулин, Кеннет Андерссон, входившие в сборную Швеции. Я еще удивлялся, как Брулин, этот медвежонок, увалень, вообще сможет играть в футбол на высоком уровне. Но у него уникальное голевое чутье, которое он еще более развил сейчас в «Парме». А в «Норчепинге», и я этим горжусь, процентов 80 своих голов Брулин забил с моих передач.

– Многие читатели «Футбола» обращались в редакцию с вопросом: каким образом полупрофессиональный «Гетеборг» на равных соперничал, например, в прошлогоднем турнире Лиги чемпионов с сильнейшими профессиональными клубами? Может быть, вам удастся что-то добавить к уже опубликованным материалам на эту тему?

– Считаю, что в «Гетеборге» сильно развит командный моральный дух, а к международным встречам там готовятся особенно тщательно, прекрасно зная, насколько толще станет кошелек клуба в случае успехов. В Лиге чемпионов «Гетеборг» совершенно другая команда, нежели в национальном чемпионате. Хотя и там в матчах с конкурентами в ее игре отчетливо проступают «европейские» черты, но, случается, она уступает объективно более слабому сопернику.

– Вернемся к «Норчепингу». Вы ведь тоже регулярно выходили на арену европейских кубков, но многого там не добились.

– В 1990 году мы во втором круге Кубка УЕФА попали на «Кельн», один из сильнейших клубов Германии, и по сумме двух встреч уступили ему два мяча (1:3, 0:0), в 1991-м – «Монако» (1:2, 0:1), в 1992-м – итальянскому «Торино» (1:0, 0:3), хотя по игре в гостях вполне могли рассчитывать, как минимум, на ничью. Тот матч судил советский арбитр Спирин.

– И как судил?

– Может быть, за это судейство он с тех пор больше и не выходит на поле?

– А каков в Швеции уровень судейства по сравнению с нашим?

– Наверное, как и везде, судьи там не без греха. Но говорить о каком-либо «прихвате» своей или другой команды воздержусь. Недостаток квалификации, безусловно, частенько присутствует. Да что говорить, помните, сколько раз наша сборная страдала от шведского судьи Фредрикссона. А ведь он был лучшим в стране.

– Вас в «Норчепинге» давненько уже не видно.

– Последнее время я работал играющим главным тренером клуба второй лиги АИК в городе Шеллефтео. Закончив два курса тренерской школы в Швеции, я получил право работать в командах низших лиг. Чтобы тренировать в высшей лиге, надо пройти еще один – третий курс.

– Меня всегда интересовало, как играющий главный тренер может проводить тренировку. Ведь ему самому надо находиться в рядах игроков, тренирующихся.

– Я среди них и находился. А тренировку вел по моим планам второй, кстати, очень грамотный тренер команды Ларс-Стиг Хелль.

– То есть главный тренер занимался под руководством второго?

– Приходилось, но если я замечал, что-то происходит не так, то останавливал тренировку, вносил коррективы.

– И вот из своей шведской идиллии вы решили вернуться в Москву.

– Не то что решил, больше обстоятельства заставили. Ехал обратно в «Спартак», заявился со своими проблемами к Романцеву. Но он сказал, что в «Спартаке» у меня шансов нет, вероятно, уже знал, что возвращаются Кульков и Юран. Тогда мой старый знакомый Евгений Ловчев посоветовал обратиться к Юрию Семину, недельку потренировался с «Локомотивом» и вскоре был включен в состав.

– Ваше честолюбие не было уязвлено, ведь ехали вы все-таки в «Спартак»?

– Нет. Тем более что «Локомотив» идет в таблице чемпионата впереди «Спартака», также постепенно превращаясь в престижный клуб. К тому же эта команда раньше, наверное, в силу обстоятельств, подбора игроков, предпочитавшая силовой стиль, сейчас к жесткости, работоспособности добавила техники, мысли. Нынче «Локомотив» – молодая команда с большими амбициями и отличными перспективами на будущее. Победой в первом матче розыгрыша Кубка УЕФА над знаменитой «Баварией» в Мюнхене «Локомотив» сделал заявку и на признание в Европе.

– Но в Москве та же «Бавария» эту заявку отклонила, крупной победой (5:0) дав понять железнодорожникам, какой интервал отделяет действительно великий клуб от претендента на признание, фактически дебютанта европейских кубков.

– На мой взгляд, мы проиграли сильнейшему на сегодняшний день европейскому клубу. Тем не менее, я не преувеличивал бы интервал, о котором вы говорите. Если бы мы, игроки, выполнили тренерскую установку, уверен, не только не случилось бы разгрома, а и на благоприятный для нас результат можно было бы рассчитывать. Необходимо было очень строго, так, как в Мюнхене, сыграть от обороны, ловить соперника на контратаках. Если помните, мы ведь так и начали. Но потом изменили себе, подспудно где-то, захотели доказать то, чего нет. Вместо того, чтобы пахать, работать каждый за двоих, решили поиграть, посоревноваться с «Баварией» в футболе, в мастерстве. К тому же не справились с нервами, отсюда грубейшие ошибки в обороне и столько пропущенных мячей.

Делаем выводы, но все эмоции после разгрома уже позади, ведь впереди очередные матчи чемпионата России, в котором «Локомотив» еще не утратил определенных шансов на «золото».

– Мы с вами поговорили о настоящем, даже немножко о будущем, давайте теперь напоследок вернемся в прошлое. Ведь в советском футболе вы добились в свое время гораздо большего, чем в шведском. Медали всех достоинств чемпионата СССР в составе «Спартака», олимпийское золото Сеула 1988 года, наверное, и в Швеции согревали душу.

– Из сердца всего этого, конечно, не выкинешь, но, честно говоря, сеульская победа постепенно как-то забывается. Нам ведь за нее особого внимания не перепало. Словно кубок пивоваренного завода выиграли. А ведь в той Олимпиаде участвовали Ромарио, Клинсманн, Бебето, другие нынешние звезды. Олимпийский турнир отнюдь не стал для нас легкой прогулкой. В трудные минуты достаю фотографию семилетней давности, вглядываюсь в лица нашего тренера Анатолия Бышовца, своих партнеров – Игоря Добровольского, Дмитрия Харина, Юрия Савичева, других, и возвращается ощущение, что жизнь моя в футболе прожита не зря.