Сердер Сердеров: «Это’о пел: «Дагестан, вперед!»

«Бомбардир», 28.12.2016

Сердер Сердеров поиграл в ЦСКА и «Анжи», но уехал в Европу. Нападающий болгарской «Славии» рассказал, как в дубле армейцев ему не давали играть, а в «Анжи» звезды прикалывались на тренировках.

– Почему в детстве выбрали именно футбол?

– Все благодаря отцу. Когда мне было четыре-пять лет, я с ним пошел на футбол. «Анжи» еще тогда выступал в первой лиге. Сначала не впечатлило, но понравилось, что папа колу и чипсы покупает. Так и стал ходить. Потом во дворе играть начал, в секцию отдали.

– Драться на поле приходилось?

– Драк вообще много было. Из того, что запомнилось, это игра на ЮФО с «Ангуштом». Мы дома выиграли со счетом 2:0, и уже тогда они начали нас пугать. В гостях проиграли 0:1, и на нас выбежал весь их стадион. Мы просто в круг встали и начали отбиваться. Потом водитель автобуса вытащил пистолет, выстрелил в воздух. Тогда все разбежались, но наш автобус все равно уезжал с разбитыми стеклами. Мы потом ждали их у нас, но они почему-то не приехали. Наверное, понимали, что уже не просто так все будет.

– На уровне сборных драки были?

– Наша сборная тогда играла против французов на турнире в Сербии. Выиграли у Франции со счетом 3:0. Мы, кстати, всем по три закидывали раньше. Так вот, победили их, а там Ньянг и Курт Зума начали задираться. Может, еще кто-то был, но их двоих я прям запомнил. У Курта очень большие губы были. А Ньянг… Этот весь на пафосе: с прической, золотые цепочки. Они тогда в отеле начали что-то нам кричать, мы сцепились. Тренер Никонов и персонал разнимали.

– В этой битве тоже победили?

– Естественно.

– Из Махачкалы вас пригласили в ЦСКА. Как так вышло?

– Отыграл с «Анжи» турнир в Пятигорске. Там и получил предложение приехать в ЦСКА. Изначально договаривались, что приеду на неделю на просмотр. Но уже через два дня взяли. Вернулся домой только через полгода.

– Ваш дебют за основную команду пришелся на матч Лиги чемпионов. Какие эмоции испытывали?

– Сильных эмоций тогда не было. До этого сидел 16 игр на замене и бесконечно ждал. В итоге вышел в Лиге чемпионов, но только потом, когда повзрослел, понял, в каком турнире сыграл.

– Вместе с вами в молодежной команде ЦСКА был неизвестный кореец Ким Ин Сон. Кто он такой вообще?

– Это самый непонятный человек, которого я когда-либо видел. Игрок хороший, многое умел, но не знал ни одного языка. Свой только. Поэтому ни с кем не общался, всегда ходил один. Ему и переводчика не сразу дали. Даже элементарных вещей на тренировках он не понимал. Думаю, из-за этого и не задержался в России.

– Вы много забивали в юношеском футболе, но дальше как-то не пошло.

– Здесь есть важный момент. По юношам я играл центрального нападающего. Но дальше стали смотреть на рост, посчитали меня маленьким. Хотя в Европе многие играют в центре нападения с ростом 177 сантиметров, а в России любят поставить столба и бить на него. Поэтому меня стали пихать по флангам, и в 18-19 лет пришлось резко перестраиваться. Понятно, что шансов забивать голы стало меньше.

– Из Махачкалы вас пригласили в ЦСКА. Как так вышло?

– Отыграл с «Анжи» турнир в Пятигорске. Там и получил предложение приехать в ЦСКА. Изначально договаривались, что приеду на неделю на просмотр. Но уже через два дня взяли. Вернулся домой только через полгода.

– Ваш дебют за основную команду пришелся на матч Лиги чемпионов. Какие эмоции испытывали?

– Сильных эмоций тогда не было. До этого сидел 16 игр на замене и бесконечно ждал. В итоге вышел в Лиге чемпионов, но только потом, когда повзрослел, понял, в каком турнире сыграл.

– Вместе с вами в молодежной команде ЦСКА был неизвестный кореец Ким Ин Сон. Кто он такой вообще?

– Это самый непонятный человек, которого я когда-либо видел. Игрок хороший, многое умел, но не знал ни одного языка. Свой только. Поэтому ни с кем не общался, всегда ходил один. Ему и переводчика не сразу дали. Даже элементарных вещей на тренировках он не понимал. Думаю, из-за этого и не задержался в России.

– Вы много забивали в юношеском футболе, но дальше как-то не пошло.

– Здесь есть важный момент. По юношам я играл центрального нападающего. Но дальше стали смотреть на рост, посчитали меня маленьким. Хотя в Европе многие играют в центре нападения с ростом 177 сантиметров, а в России любят поставить столба и бить на него. Поэтому меня стали пихать по флангам, и в 18-19 лет пришлось резко перестраиваться. Понятно, что шансов забивать голы стало меньше.

– Из ЦСКА вы перешли в «Анжи». По деньгам сколько выиграли?

– В «Анжи» мой оклад увеличился примерно в два раза. Контракт был небольшой, но в нем были бонусные пункты. За попадание в заявку, выход в основе и забитые мячи получал неплохие премии.

– В команде не было разлада из-за большой разницы в зарплатах между звездами и обычными игроками?

– Да какой разлад может быть?! Это же Это’о, Виллиан. Понятно, что они свои деньги не просто так получают. Мы наоборот радовались, что такие игроки к нам приехали. В «Анжи» были премиальные, которые платили всем. Даже тот, кто попадал в заявку, получал 30%. Возможно, это неправильно, но во многих командах люди болеют против своих конкурентов по позиции. А тут деньги получаешь и всей душой за команду переживаешь.

– Звездный статус Виллиана, Это’о и других игроков ощущался?

– Виллиан у нас был недолго, но я с первой же тренировки недоумевал, зачем он вообще приехал в Россию. Сильный игрок, способный играть в любом клубе мира. Виллиан сто процентов был сильнее Это’о. Но Траоре, Это’о, Буссуфа – все они помогали молодым игрокам. Роберто Карлос вообще раньше казался недостижимой звездой, но когда узнал его как человека, то даже не сразу это осознал. Он очень простой в общении, и над молодежью прикалывался, шутил много. У Карлоса была одна коронка на тренировках. Берет мяч в руки и говорит имя игрока, которому сейчас даст пас. Потом бьет мяч в его сторону, но тот с подкруткой возвращается обратно к нему. Такое невозможно было повторить, а мы все на этот фокус покупались.

– Лезгинку кто-нибудь из легионеров танцевал?

– Роберто Карлос танцевал. А Это’о «Дагестан вперед» всегда пел.

– Хиддинк тоже такой простой был?

– У него атмосфера на тренировках нереальная просто. Вроде в возрасте, колени болят, а все равно тренировался вместе с нами. Помню, как он выпустил меня на Кубок в матче с «Уралом». Основное время вничью сыграли. Я вроде неплохо отбегал и не хотел бить пенальти. Когда он спросил, кто будет бить, четыре человека руки подняли, а я отказался и уже вообще отойти хотел. Но Хиддинк сказал: «Ты бьешь пенальти вторым». Пришлось идти. Хорошо, что все-таки забил. Вообще, я всегда хотел себя показать на фоне звезд, но часто боялся ошибиться, мяч потерять в решающий момент. А Хиддинк оставлял меня после тренировок и заставлял работать. Так Гус помог мне справиться с этим.

– Сулейман Керимов дарил игрокам персональные подарки, если круто себя проявляли?

– Звездам дарил что-то. Но он любил премиальные делать хорошие. Зато у Это’о в сумке всегда было три-четыре пары хороших часов. Если сыграл хорошо, то он вытаскивал и дарил.

– «Анжи» поменял стратегию, намереваясь привлекать больше собственной молодежи. Как вы к этому отнеслись?

– Не заметил, что там сейчас играют много воспитанников «Анжи». Даже те два-три дагестанца, которые сейчас в команде, воспитывались в других клубах. Что хотел бы именно я? Конечно, вернуться в те времена, когда были звезды. Тогда все было действительно на высшем уровне.

– Из «Анжи» вам пришлось дважды уходить в аренду. Ваша инициатива была?

– В «Урал» я уходил сам, так как понимал, что не выиграю конкуренцию у Кокорина, Траоре и Это’о. Мне не было смысла сидеть. Тем более что перед этим сыграл восемь игр, кажется, даже гол забил. Чуть-чуть в себя поверил. Ушел в «Урал», а потом как раз вернули из-за смены стратегии. Получается, за одно трансферное окно успел уехать и снова оказаться в «Анжи».

– А с «Крыльями Советов» почему сезон не закончили? Везде пишут про семейные обстоятельства.

– Я хотел, чтобы в «Крылья» меня отдали с правом выкупа, чтобы там было больше шансов играть. Но меня отправили в обычную аренду. Это первое, что не понравилось. А потом реально возникли проблемы в семье. Родился сын в Москве, серьезно заболела мама в Махачкале, а я в это время был в Самаре. Это давило, да еще и не играл. Все навалилось, не дождался шанса, поэтому решил уехать. И не жалею, потому что все в итоге наладилось.

– Но в футбол вы полгода не играли.

– Я не только не играл, но и вообще не тренировался три месяца. Форму было восстанавливать тяжело. В «Анжи» как раз пришел Юрий Семин, который ранее мной интересовался, следил. Он знал мои способности, а тут увидел совершенно другого футболиста. Тогда еще и молодых ставить перестали, нужен был результат. Потом тренер поменялся, но я за первый круг всего два раза вышел на поле. Когда же только набрал хорошую форму, предложили расстаться. Но я и сам понимал, что пора что-то менять. По обоюдному расстались.

– Почему все-таки уехали именно в Европу?

– Было предложение от команды Премьер-лиги, но там только просмотр. Я выбрал вариант с болгарской «Славией», где меня хотел видеть Александр Тарханов. Созвонился с Федором Смоловым, который сразу сказал, чтобы я не думал и ехал к нему.

– Какие сложности возникли при переходе?

– Да никаких. Две недели скучал, но потом пошли игры, и все стало нормально. Вообще, футболист может долгое время не играть, получать хорошие деньги, но все равно быть несчастлив. Последние полгода в «Анжи» я постоянно ходил в плохом настроении срывался на всех. Тут я получаю намного меньше, но знаю, что могу себя показывать и делать свое любимое дело.

– Жизнь в Болгарии сильно отличается от России?

– Здесь все просто. В России считается, что если ты богатый человек, то обязательно должен это показать. Тут же все богатые люди спокойны, ведут себя наравне со всеми. Могут выйти во двор, кофе попить. Все соседи друг друга знают.

– Вместе с вами в «Славии» оказался еще один россиянин Никита Сергеев. Почему сейчас он покинул команду?

– Всей истории не знаю, но в последнее время он играл, хорошо тренировался. Никаких конфликтов не было. Но неожиданно так получилось, что они что-то решили. Может, практики больше захотел.

– Зато сейчас с тобой конкурирует приехавший из Эстонии Евгений Тюкалов.

– Да нас и конкурентами назвать сложно. Он больше играет в роли десятки, а меня ставят либо на фланги, либо в центр нападения. Он, кстати, говорит, что уровень чемпионатов Болгарии и Эстонии – небо и земля. Поэтому сейчас ему пока тяжело адаптироваться.

– Из других россиян в Европе с кем еще общаетесь?

– С Костей Базелюком почти каждый день общаемся. Он очень радовался переходу в «Эшторил». Все-таки португальская лига – уровень. Сейчас, правда, перестал играть, но говорит, что надо перестроиться. Там футбол своеобразный. Игра идет через крайних хавбеков, которые подают на форварда. Пока еще Костя не привык, да и нужно понимать, что взяли не звезду, а российского молодого игрока (смеется). Надо дать время на адаптацию.

– Уровень чемпионата Болгарии как оцените?

– Сначала думал, что это что-то наподобие Литвы или Латвии. Но когда приехал, то понял, что легко здесь уж точно не будет.

– А если сравнивать этот чемпионат с российскими лигами?

– Футбол здесь вообще другой. В России много борьбы, больше грубости. Конечно, это и здесь есть, но абсолютно все команды здесь стараются в футбол играть. Мяч просто так вперед не выносят. Но болгарская лига очень разношерстная. Например, «Лудогорец» можно сравнить по уровню с ЦСКА или «Краснодаром». «Левски» и софийский ЦСКА бы тоже не потерялись в российской Премьер-лиге.

– А «Славию» с каким нашим клубом рядом поставите?

– Лучше не буду сравнивать. Не хочу убивать команду. Вообще, «Славия» – это команда-трамплин. Здесь все молодые. Мне 22 года, а тут только три человека старше меня. Поэтому даже я уже опытным считаюсь. У «Славии» главная задача – продавать игроков за хорошие деньги.

– Леонид Слуцкий говорил, что Россия – не футбольная страна. А Болгария – футбольная?

– Если так рассуждать, тогда Болгария вообще не футбольная страна. Болельщики здесь ходят на три команды: ЦСКА, «Левски» и «Лудогорец». При этом «Славия» – первая команда в Софии. Самая старая. Поэтому у нас нет фанатов, а болельщики все в возрасте. Редкость, когда на играх «Славии» кто-нибудь поет песни. И на команду особенно не ходят. В болгарском спорте нет таких денег, а в России в спорт все-таки вкладываются.

– Скауты каких команд посещают матчи «Славии»?

– «Лудогорец», «Левски», ЦСКА следят. Очень много турецких скаутов. Из Болгарии в основном и уезжают в Турцию, Польшу или Германию. Из «Лудогорца», например, спокойно можно попасть в Бундеслигу. Из «Славии» – во вторую Бундеслигу. В прошлом году два наших игрока уехали в Польшу.

– Вами кто-нибудь интересуется?

– Были разговоры про турецкие команды. Ходили разговоры о какой-то российской. Думаю, варианты должны быть, но агенты ничего не говорят, чтобы не отвлекался. О конкретном интересе со стороны «Левски» писали местные газеты.

– Зимой думаете сменить клуб?

– Думаю, уже пора. Тарханов за это время уже многому научил. Чувствую, что появилась уверенность, получше стал. Тарханов говорит, что надо возвращаться в Россию, идти в играющую команду. Но там этих команд сейчас пять-шесть играющих, а туда не пробиться.

– В ЦСКА как раз сейчас с нападающими проблемы. Вернуться не хотите?

– Хотелось бы, но туда уже вряд ли возьмут. Как-то мне говорили, что если из ЦСКА уходит воспитанник клуба, то он уже не возвращается.

– Где вообще мечтаете выступать в дальнейшем?

– Есть мечта однажды сыграть в Испании за «Барселону». Но туда из «Славии» не берут.