Невзошедшая Звезда

12.01.2003

После тяжелой травмы в 1993-м ему так и не удалось выйти на прежний уровень выступлений, в 1999-м закончил карьеру. Получил образование в Высшей школе тренеров. До 11 января 2003 года был тренером мальчиков (1991 г. р.) в СДЮСШОР «Торпедо-ЗиЛ», комментировал игры чемпионата страны по футболу на канале «Россия», занимался агентской деятельностью. Возглавлял гильдию журналистов «Медиасоюза» в последние годы бывший футболист являлся главой фирмы «Звездная лига» и занимался бизнесом, связанным с трансферами игроков в различные футбольные клубы.

11 января 2003 года Юрий Тишков был убит возле своего дома. Причиной убийства считается его работа в фирме «Звездная лига».

По информации «Газеты.Ру», в числе его клиентов значился, например, такой перспективный российский футболист как нападающий питерского «Зенита» и сборной России Александр Кержаков. Помимо Кержакова, Тишков вел дела многих игроков московского «Торпедо-ЗиЛ», которых он знал ещё со времен преподавания в торпедовской детской футбольной школе. Последней крупной сделкой, которую удалось устроить Тишкову, был трансфер полузащитника Дмитрия Смирнова в московский «Спартак».

Переход Смирнова был осуществлен в декабре 2002 года, причем не без скандала. Дмитрий обратился в КДК ПФЛ с требованием расторгнуть контракт с «Торпедо-ЗиЛ» из-за невыполнения клубом финансовых обязательств. Новые владельцы клуба выплатили Смирнову всю зарплату и премиальные за минувший год, но футболист не отозвал заявление и бесплатно достался «Спартаку». Кроме того, Тишков содействовал подписанию Аршавиным и Кержаковым новых выгодных контрактов с «Зенитом». Не ислючено, что такая активная деятельность на агентском поприще и стала причиной расправы с ним, так как эта сфера предпринимательства «очень криминализирована и находится под контролем преступных групп».

В ФУТБОЛЕ С ВОСЬМИ ЛЕТ

В конце 70-х в школу, где учился Юрий, пришел его первый тренер Виктор Александрович Балашов, он набирал мальчиков 71-го года рождения, волей судьбы в эту группу попал ученик второго класса Юра Тишков. Спустя два года, как самого перспективного тренер взял с собой в торпедовскую школу. С 15 лет, будучи учеником 8-го класса обычной общеобразовательной школы № 315 он уже играл за дубль «Торпедо». От перехода в спецкласс спортшколы он отказывался, чтобы получить нормальное полноценное образование.

После окончания школы тренеру Вадиму Никонову стоило немалых сил уговорить его маму, что Юрию необходимо заниматься футболом. Мама хотела видеть сына студентом МАИ, сам он в мечтах учился в училище гражданской авиации. Решающую роль сыграло то, что перспективного игрока заметил Валентин Козьмич Иванов. Через год, 24 августа 1988 года, Тишков выходит на замену в матче против киевского «Динамо» за 10 минут до конца игры. Следующего появления пришлось ждать почти полтора года. Наскольно мощной была игра полузащитника олимпийской сборной СССР и «Торпедо» можно судить по включению его, дебютанта чемпионата (!) проведшего только половину сезона (!) В список «33-х лучших». В 1991 году два гола Тишкова в финале Кубка СССР не спасли в матче против ЦСКА 2:3.

КОНФЛИКТ

В 1991 году произошел самый громкий конфликт в «Торпедо» за всю историю команды. Когда тренер и игроки потеряли общий язык. Как рассказывал сам Тишков:

«В том конфликте, а конкретно, в той ситуации, которая послужила его причиной, не правы были мы. Ведь из-за чего все началось? Это было в Самаре после кубковой игры с «Крыльями Советов». А через два дня нас ждала очень важная, принципиальная игра с «Днепром» – нашим соседом по турнирной таблице. И Иванов попросил нас проявить сознательность, самым серьезным образом отнестись к подготовке к этой игре.

Услышали его, однако, далеко не все. И когда поздним вечером прошла проверка, нескольких футболистов в гостиничном номере не оказалось. Валентин Козьмич сказал, что все они, за исключением одного-двух, будут отчислены из команды. Вот тут-то все и закрутилось. Остальные футболисты встали на защиту своих товарищей, и никто в итоге не то что уступить друг другу, просто услышать не захотел. Возникла такая мысль, что Иванов всегда был деспотом и что, мол, он по совокупности многих лет хотел кому-то за что-то отомстить.

Думаю, это все-таки было не так. Я и тогда сомневался, но все же пошел вместе со всеми, сработало стадное чувство. В конце концов Иванов, дабы окончательно не развалить команду, ушел, а мы на общем собрании дали слово руководству клуба, что будем самым серьезным образом относиться к своим обязанностям.

Хватило нас только до конца того сезона, а в следующем чемпионате команда попросту провалилась, едва уцелела в высшей лиге».

СЛАВА И БОЛЬ

Однако у самого Юрия дела шли как нельзя лучше – он был нарасхват. Побывал на смотринах в «Шеффилд Уэнсдей», где не смогли с ним подписать контракт по одной причине – для подписания контракта необходимо было провести за сборную своей страны не менее 12 игр. Затем предложения от «Логроньос», подписание договора намерений с «Аталантой». И, наконец, переход в «Динамо», сопровождавшийся массой скандалов, обвинениями в предательстве, рвачестве. И игра за новую команду, блестящая игра… Что произошло дальше знают все люди, знакомые с футболом, а вот как сам Юрий рассказывал об этом в интервью: «Тому злополучному кубковому матчу с командой «Коломна-Авангард» предшествовали довольно странные и необъяснимые события. За несколько дней до этого мы играли календарный матч чемпионата с московским «Локомотивом», и в перерыве этой встречи какие-то люди, как потом выяснилось, хозяева клуба «Коломна-Авангард», вошли в судейскую и стали распекать арбитров, указывая им, как надо судить. Николай Толстых обратился к ним: вы, мол, кто такие, что здесь делаете? Они ему в ответ нагрубили. Вышел приличный скандал.

А вечером накануне игры произошел и такой случай. Мой многолетний партнер по автозаводской команде встречает меня возле моего подъезда и говорит без объяснения только несколько слов: «Юра, не надо ехать в Коломну». Мне тогда и в голову ничего плохого не пришло. А ведь, задумайся я хотя бы на мгновение о том, почему твой лучший друг, знающий к тому же Сергея Бодака, встречает тебя у подъезда и говорит такие слова, может, и не случилось бы ничего. Помню, я тогда отшутился: «Да ладно, чего ты». Уверен, послушай я тогда его и скажи Газзаеву, что у меня недомогание, он не поставил бы меня на игру…

Но вернемся к матчу. Вышел я на поле, как обычно, бодрым, здоровым, а вынесли меня потом на носилках и в машине «Скорой помощи» отправили прямо на операцию во второй физкультурный диспансер. Думал ли я тогда, что в дальнейшем так и не смогу восстановиться и заиграть в свою полную силу? Нет, поначалу, конечно, таких мыслей не было, хотя характер травмы говорил о том, что больше на поле мне не выйти: удар был настолько сильным, что вылетел весь сустав, порвались все связки, а лодыжка вышла наружу…

И все-таки я начал потихонечку, превозмогая дикую боль, бегать. Приговор прозвучал, когда я поехал в ЦИТО к профессору Морозову. До сих пор как бы слышу не только его слова, но даже интонацию, с которой он их произнес. Он сказал: «Все, Юра, надо заканчивать, бери учебник в руки». И показывает на снимок: «Хряща нет, межсуставной щели нет, синовиальной жидкости нет, большая таранная кость трется о большую берцовую и частичная потеря движения в суставе».

Мне тогда было всего 22 года. О чем я думал, когда лежал в диспансере? Разные мысли в голову лезли, но главная из них, конечно, – за что? Почему? Много раз просматривал кассету с записью эпизода (у меня она есть), когда после столкновения с Сергеем Бодаком я получаю ту самую травму.

Я прекрасно знаю Сергея, вместе играли за дубль, в гостях он у меня был. То есть знаю его и как человека, и как игрока. Знаю, что футболистом он был жестким, играл на грани фола и соперников особо не жалел. Но могу ли я, как будущий юрист, да, наверное, и просто как человек, не имея достаточных фактов, обвинять его в умышленных действиях? А вообще та ситуация очень четко разделила мое окружение на настоящих друзей и на мнимых. Кто-то остался со мной до конца (приходили навещать и Симонян, и Игнатьев, и Садырин, не говоря уже о ребятах из «Торпедо» и «Динамо»), а кто-то очень скоро и забыл обо мне. Были и те, кто злорадствовал. Увы.

А вот «Динамо» и Николай Александрович Толстых, наоборот, поддерживали меня. Снова заключили со мной контракт (хотя, наверное, в глубине души понимали, что я уже не игрок), не торопили меня, дали время прийти в себя, верили, надеялись, что могу восстановиться.

Не получилось. Я перенес несколько операций, ездил на консультацию в Венгрию к известному профессору – все бесполезно. Не стало лучше мне и с возрастом. Сустав становится все более неподвижным, более того, сейчас возникает необходимость в новой операции: надо еще раз резать сустав. А мне ведь до сих пор во сне снится, как я забиваю голы».

Основной поддержкой Юрию был девушка Лена, с которой они поженились в 1994 году, а в 1995 году у них родился сын Евгений.

Представить, что Тишков и Бодак когда-нибудь пожмут друг другу руки, было невозможно. И тем не менее это случилось! Во время беседы в ресторане «Русское подворье» шеф-редактор «Экспресс-газеты» Сергей Дадыгин задал Тишкову вопрос:

– Вы готовы сейчас, спустя 9 лет, простить Бодака? И в знак примирения протянуть ему руку?

– Теперь – да, готов. Зачем вспоминать прошлые обиды? – тихо ответил Юрий.

17 апреля телезрители канала М1 увидели в программе «Московский футбол» историческое рукопожатие Юрия Тишкова и Сергея Бодака. По инициативе руководителя программы Валерия Чумаченко и шеф-редактора «ЭГ» Сергея Дадыгина два «заклятых врага» встретились на стадионе во время матча дублеров ЦСКА – «Сатурн» и пожали друг другу руки в знак полного примирения.

Перед встречей Бодак очень волновался, а потом сказал:

– Наконец-то я снял этот грех с души.

ТРЕНЕР И ТЕЛЕКОММЕНТАТОР

В 2000 году по приглашению Сергея Ческидова он становится телекомментатором вначале ТВЦ, затем телеканала «Россия». Затем начинает работать у Александра Любимова в «Медиасоюзе» и становится председателем гильдии спортивных журналистов «Медиасоюз». В 2002 году ведет репортажи с ЧМ-2002 и получает премию «Золотой Стрелец» как лучший телекомментатор года.