Дмитрий Алексеев: «Ничейные матчи не сдают, а ошибиться может каждый»

«Спорт-Экспресс», 29.09.1999

– По ходу встречи с «Жемчужиной» мы не реализовали пять-шесть голевых моментов, – рассказывает Алексеев, – а в самом конце пропустили гол, и матч закончился вничью – 1:1. Все были в шоке, очень расстроены. Два следующих дня отдыхали, а за 30 минут до отъезда «Уралана» в Москву ко мне подошел второй тренер и сообщил, что я с командой не еду, а все вопросы могу задать президенту. Позже я узнал, что в такой же ситуации оказался Дмитрий Иванов. Он должен был лететь в Москву из Волгограда, но ему позвонили и сказали, чтобы он сдавал билет и ехал в Элисту Когда мы встретились с президентом клуба Николаем Шовгуровым, он обвинил нас в том, что мы неоднократно сдавали игры. В частности, дома и в гостях с «Ротором», а также «Жемчужине». Никакие наши доводы на Шовгурова не подействовали, а единственное доказательство нашей нечестности – видеозапись пропущенного мною мяча. Якобы я специально развел руки. Кроме того, Шовгуров заявил, что игры сдавали не мы одни – были и другие, но мы с Ивановым – первые на отчисление. После разговора нас перевели в дубль до выяснения всех обстоятельств.

– Не очень понятно, почему вы продолжали играть, если были известны ваши прошлые «грехи»? – задаю вопрос опальному вратарю.

– Мы спросили Шовгурова о том же. «Я на это закрывал глаза, – ответил он. – Но теперь чаша терпения переполнилась». Это же полный бред. Если знаешь, что кто-то сдает игры, – давно бы выгнали, а не обвиняли бы теперь задним числом.

– Сумели ли вы пообщаться с Аверьяновым?

– Уже после возвращения команды из Москвы. Аверьянов был категоричен: «Вы у меня играть не будете, потому что я вам не доверяю. И не только я, но и половина команды». В заключение Аверьянов добавил, что расстанемся мы по-хорошему.

– Возможно, тот мяч, который вы пропустили от «Жемчужины», действительно был не самым сложным. А на какой позиции играл Иванов?

– Правого полузащитника. Ясно – от такого игрока мало что зависит. Кстати, он сделал две такие передачи, после которых можно было спокойно забивать. Сами понимаете: на ничью игры никто не сдает. Так можно действовать в последнем туре, когда кому-то нужно именно очко. Я вот на последней минуте взял мяч, который со штрафного летел в створ ворот. А мог ведь и поскользнуться, если бы сдавал игру.

– А отразить тот злополучный удар могли?

– Любой вратарь вам скажет, что неберущихся мячей не бывает. Но и футбола без ошибок не бывает. Даже на чемпионатах мира вратари в свои ворота мячи закидывают, между ног пускают. В прошлом году Шанталосов пропустил, когда свой защитник ему мяч откатил с центра поля. Случается всякое.

– Почему в «черный» список не попали форварды, которые раз за разом не реализовывали выходы один на один?

– Точнее, один нападающий – Егоров. Но он два месяца не играл и подумать не мог, что выйдет на поле. В такой ситуации обвинить человека в продаже было бы смешно. Егорова просто отчислили из команды. Уверен: все произошедшее – стечение обстоятельств. Аверьянов был прав, когда на послематчевой пресс-конференции заявил, что ничья стала трагедией для всех нас. Это действительно так. В раздевалке он сказал тоже самое – мол, так было суждено и что никого не хочет винить. А через два дня поменял свое мнение.

– В чем, на ваш взгляд, причина всего произошедшего?

– Моя версия такова: Шовгуров и Аверьянов ищут крайних, спасая свои головы перед Илюмжиновым. Слышал, существует докладная Аверьянова, в которой он причины неудач объясняет тем, что группа людей сдавала игры на протяжении всего сезона и что, если бы не это, «Уралан» был бы как минимум в десятке. А Кирсан Николаевич не в курсе того, что реально происходит в команде. Например, ему называют сумму задолженности перед игроками раза в три больше реальной, и он денег не дает.

– Какова в этой ситуации позиция ваших партнеров?

– Общались мы только со старожилами команды. В целом же в «Уралане» ситуация очень напряженная. С приходом Аверьянова появились группировки. Нужно было сплотиться, а начались разборки. Некоторые ребята действительно настроены очень агрессивно – уверены, что мы сдавали игру. Другие, наоборот, не принимают такую версию. В любом случае очевидно, что Аверьянов убирает всех неугодных – отстранил от капитанства Терещенко, перевел в дубль нас с Ивановым, пытается освободиться от того же Терещенко и Тутиченко. А ведь только мы четверо и остались из того состава, который выводил «Уралан» в высшую лигу.

– Вернемся к конфликту. Почему вы решили уехать из Элисты?

– После разговора с Аверьяновым мы вновь встретились с президентом. Шовгуров предложил нам сидеть в Элисте и ждать, когда появятся деньги. Затем получаем долги, пишем заявления об обоюдном согласии расторгнуть контракты (они у нас действуют еще год) и сами ищем себе новые команды. Нас подобный вариант не устроил, и мы решили подать заявления в КДК.

– Долги большие?

– С апреля не заплатили подъемные, зарплату за несколько месяцев, премиальные за шесть игр. Как только мы сообщили о желании подавать заявления в КДК, в наш адрес посыпались угрозы. Подъехали люди, пообещали с нами расправиться. В такой ситуации мы ждать не стали. У меня жена, двое детей. Оставаться в Элисте просто не рискнули. В спешном порядке собрали вещи, ни с кем не попрощались и бежали. Уже из Волгограда по факсу послали свои заявления в КДК. Но в ПФЛ нам сказали, что заявления в клуб об уходе надо все-таки подать. Иванов поехал в Элисту, повез бумаги и от моего имени – мне нужно было отправить семью в Питер. В довершение всех бед на подъезде к Москве я попал в серьезную аварию, разбил машину а когда добрался до места и позвонил Иванову узнать, как дела, то услышал от его жены Ирины, что Дмитрий арестован. С ней была истерика. Сам сижу – что делать, не знаю. Лишь рано утром узнал, что Иванова выпустили, а наши заявления принимать в клубе отказались.

– Шлейф финансовых проблем тянется за «Ураланом» весь год. У вас не было желания еще раньше последовать примеру Шкапенко и Юминова?

– Нет. В «Уралане» я провел не один год. Нынешний сезон – один из лучших в моей недолгой карьере, а контракт с клубом действует еще сезон. Было желание играть. Была и любовь болельщиков – ко мне в Элисте относятся очень тепло. В эти дни люди подходили, говорили, что верят в меня. Хотя, что скрывать, были и другие – кричали в спину: «Сволочь продажная». Могу рассказать и такую историю. Если бы я хотел уйти – не давал бы президенту в долг. Перед одним из выездов, поздно вечером, он зашел и попросил денег – не на что было ехать на выезд. Сами понимаете, сумма немалая. Я дал, сообщив, что у меня не осталось ни копейки, и под честное слово, что вернут их через два месяца. Через полтора месяца Шовгуров после небольшого нажима сверху отдал 5000 долларов. Теперь прошел еще месяц, и большую часть той суммы я не дождался – уехал. Семья мне дороже денег.

– Каковы ваши ближайшие планы?

– Главная задача – расторгнуть контракт. И хочется, чтобы оставили в покое меня и мою семью. В тот день же, когда в «Спорт-Экспрессе» опубликовали сообщение о том, что я отчислен из «Уралана» за сдачу матча, я имел приглашение от четырех команд высшего дивизиона. Значит, люди в меня верят. Хотя давать оценку собственной игре не в моих правилах – со стороны виднее. И все-таки не случайно, наверное, на протяжении всего года я присутствую в вашей газете в числе лучших вратарей, попадал и в символическую сборную тура. Да и играл во всех встречах без замен – тренеров, стало быть, устраивал. Что же касается сдачи... Докажите хоть один эпизод – передачу денег, какой-то подозрительный разговор – я сам вернусь в Элисту, и пускай делают со мной что хотят. Мне ведь самому не нравится убегать в спешном порядке из команды, которой отдал три года. Элиста – замкнутый город, телефонная связь там только сотовая. Поэтому проследить наши контакты очень несложно. При желании можно провести расследование и все проверить. Но этого никто делать не будет. Нужна лишь отмазка для Кирсана Николаевича.