Семен Фомин: «Бышовец нас сильно не гонял. Если дождик идет, лучше не тренироваться»

«Бомбардир», 20.10.2016

Полузащитник «Уфы» Семен Фомин прошел все российские лиги. В интервью Александру Плеханову он объяснил, как развалился «Ротор», почему победители Евро-2006 потерялись на просторах России, и как он едва не уехал играть в Германию.

– Как вышло, что вы пошли в футбол?

– Раньше было не как сейчас. Во времена моего детства все много занимались спортом. Начал играть во дворе, а потом позвали в футбольную секцию «Аквалайн» во Владивостоке. Пошел к первому тренеру Виктору Анатольевичу Лукьянову. Недавно, кстати, он получил заслуженного тренера после победы на чемпионате Европы. Получается, что со двора попал к нему.

– Игорь Портнягин в одном из интервью рассказывал, что во Владивостоке приходилось тренироваться чуть ли не на щебенке. Там и правда такие условия?

– В основном мы тренировались на резиновом поле. Когда же были игры, то действительно играли на щебенке. Там песок, камни, но и единственное футбольное поле с воротами и разметкой. Так получалось, что на нем практически все спортивные соревнования проводились.

– Варианты с другими профессиями были?

– Был вариант с хоккеем. Однажды с папой ездили в Хабаровск, где есть хоккейный клуб «Амур». Играл в футбол во дворе, когда подошел тренер и позвал в хоккейную школу. Пришлось отказать, так как я тогда уже футболом начал заниматься. Да и жил я все-таки во Владивостоке, а в Хабаровск ездил только на каникулы. Сейчас за хоккеем продолжаю следить. Поддерживаю магнитогорский «Металлург».

– Как получилось, что в 12 лет вы оказались в «Локомотиве»?

– До этого ездили с моей командой «Аквалайн» на турнир «Кожаный мяч» в Рязань. Там были селекционеры «Спартака», «Локомотива». Оставили мне свои контакты и предложили приехать. С родителями решили, что таким шансом надо пользоваться. Буквально через несколько месяцев поехали с папой в Москву. Именно «Локомотив» выбрали, потому что там играл уже мой одноклубник с Владивостока. На тот момент у «Локомотива» была самая лучшая футбольная школа в стране.

– Домой сильно тянуло?

– Две недели в Москве я жил с папой, поэтому как-то не понимал, что скоро останусь один. Когда отца проводил в аэропорт, задумался. Тогда сотовых телефонов еще не было. Нахлынули слезы, захотел домой. Если бы были мобильники, позвонил бы папе и попросил забрать меня домой. Тогда же ничего не оставалось, как просто окунуться в футбол.

– С кем в академии ближе всего общались?

– Тогда появилось очень много друзей, которые и сейчас играют на высоком уровне. Моего года был Горбатенко, который сейчас в Туле играет. Если чуть постарше, то Смольников, Берхамов. Из вратарей с Будаковым, Юрченко, Коченковым общался. Из младших ребят – с Кокориным, Гатаговым, Живоглядовым. Иногда встречаемся либо на футбольном поле, либо после игр. Тогда же вместе проводили все свободное время.

– Веселая жизнь была?

– Вспомню одну историю, которая нас всех тогда очень сплотила. Мы же ходили в общеобразовательную школу, где учились с обычными детьми. Там были и скинхеды, и другие отвязные парни. Они часто задирались на спортсменов. Иногда приходили к интернату несколько десятков человек. Мы вместе ходили в школу, даже драться с ними приходилось.

– В драках вы побеждали?

– Конечно. Когда мы были возле стадиона, то вообще ничего не боялись. Там за нас и охрана, и клубный персонал были. Это все-таки наш дом, где все нас знали и помогали, если что.

– Вы являетесь победителем чемпионата Европы-2006. То поколение называют потерянным, Почему только единицы из того состава потом смогли подняться на уровень Премьер-лиги?

– Думаю, у нас была очень талантливая команда с прекрасным тренером. У Игоря Колыванова получилось создать коллектив, который способен побеждать. Был костяк, тренеру удалось нас сплотить. Мы выполняли все, что он требует. Поэтому и дали результат. Но потом по жизни повезло далеко не всем. Факторов здесь много, но если бы нас дальше было вместе хотя бы несколько, то и пробиться на ведущие роли наверняка бы смогли коллективно.

– Как Колыванову удалось сделать из вас такую дружную команду?

– Была одна история. Последняя игра в отборочной группе на тот чемпионат. Встречались с Англией на ее стадионе. Наступает ночь перед матчем. Было часов 12, когда сработала пожарная сигнализация. Мы все в панике, вниз спустились. Сели в автобус, стали спрашивать, что случилось. А в той команде были Дима Рыжов и Женя Коротаев. Они тогда вместе жили и от нечего делать пошли бумагу в туалет жечь. Несколько рулонов подожгли, в унитаз бросили, а они и задымились. Сработала пожарная сигнализация. Колыванов про это узнал, руководство РФС тоже.

Колыванов потом перед игрой достает листок с составом и говорит: «Если вы сегодня не выиграете, то эти двое в футбол на высоком уровне больше не будут играть». И после этого ушел, хотя обычно разминку проводит, установку дает. Мы пошли, сами размялись. Потом выходим на игру и к пятой минуте уже 0:1 проигрываем. У нас ноги трясутся, не поняли даже, как пропустили. Потом за десять минут забили Горбатенко и я. Отстояли победу. Колыванов зашел со словами: «Теперь я вижу, что вы команда и готовы ехать на чемпионат Европы». Игорь Владимирович вообще очень сильный мотиватор, который хорошо чувствует игроков. Мы были уверены, что он нас никогда не бросит, а сами в ответ обещали себе отдаваться за него на поле. Наверное, это и привело к победе на чемпионате Европы.

– Себя Колыванов приводил в пример игрокам?

– Играл у нас в команде Саша Прудников. Мы тогда еще в школе занимались, а он уже за основной «Спартак» выходил. Считалось, что у него уже хорошие достижения. Мы все смотрим, равняемся на него. А Колыванов говорит: «Саша, вот ты думаешь, что в 17 лет вышел за «Спартак», отыграл несколько минут и уже чего-то достиг? Да я в 17 лет за «Динамо» на всесоюзном первенстве выходил и забивал по три мяча за игру. А ты нашел, чем гордиться». Вообще, про себя он очень много историй рассказывал. На каждом собрании слушали его с открытыми ртами.

– На победном чемпионате Европы кто из соперников больше всего запомнился?

– Очень сильными были немцы, с которыми мы в полуфинале играли. Тони Кроос выделялся, Марко Марин. Очень интересная игра с ними была. А единственные, кому мы проиграли, были испанцы. На равных держались, а потом вышел на замену Боян Кркич, и мы посыпались. Три пропустили. Вообще, на том турнире в нас мало кто верил. После финала ехали с немецким руководством в лифте, так они нас просто фантастической командой назвали.

– Уехать играть в Европу в молодом возрасте не хотелось?

– Предложения были. После того чемпионата Европы получил травму крестообразных связок. Восстановился через полгода, а потом дебютировал за «Локомотив» в Кубке УЕФА. Но с основными игроками было сложно конкурировать. В «Локомотиве» тогда играл Гуренко, Лоськов. Решили, что надо поехать в аренду. Появился вариант с иркутской «Звездой». Я очень долго сомневался, но все-таки решился поехать. Потом уже узнал, что мной «Шальке» интересовался. Были даже конкретные бумаги, но ничего вернуть назад было нельзя.

– В «Звезде» в то время странная ситуация была. Защитники в воротах играли. Клуб после вашего прихода вскоре расформировали.

– Когда уходил в аренду в «Звезду», вообще не задумывался, что там какие-то проблемы будут. Потом с ребятами поговорил, все понял. Но как минимум полгода надо было там отыграть. Сначала, кстати, даже платили. А потом я и травму получил, и цирк там начался.

– Руководство «Звезды» кормило пустыми обещаниями?

– Интересный случай был. Уже два месяца нам вообще не платили зарплату и премиальные. Впереди игра с «Кубанью». Тут главный тренер сказал, что если выиграем, то по 50 тысяч долларов каждому дадут в качестве премий! Мы вышли, выиграли, а тренера именно после этой игры и убрали. С руководством потом вместе смеялись.

– Потом вы все-таки надеялись попасть в основу «Локомотива»?

– Я тогда снова мучался с крестообразными связками. Тренер «Звезды» еще предлагал в хороший военный госпиталь в Иркутске лечь. А президентом «Локомотива» Наумов был. Он в футболе хорошо разбирался, воспитанников ценил. Наумов поспособствовал, чтобы меня отправили на операцию в Германию. Потом в дубле у Рината Билялетдинова играл. Он в меня верил, давал практику. Наумов в первую лигу меня больше отпускать не захотел. Оставили в «Локомотиве-2» – во второй.

– Но в аренду вы потом все-таки снова ушли.

– Да. Я тогда провел хороший сезон за «Локо-2». Ничего не забил, но примерно 15 голевых отдал. Меня, Андрея Кузнецова и Артура Саркисова позвал на сборы с основным составом Юрий Красножан. В Турции хорошо потренировались, в последней контрольной игре я даже гол забил. Потом Красножан вызывает и говорит: «Вообще не понимаю, как ты с такими возможностями и данными во второй лиге играл». Он помог найти команду, и я оказался во владимирском «Торпедо».

– Красножан потом вызывал вас во вторую сборную России. Какие эмоции испытывали, выходя на поле в футболке национальной команды?

– Волнение было, потому что хотелось проявить себя. В Грозном сыграли с Литвой со счетом 1:0, а я вышел на 20 минут в концовке. Тепло с Красножаном потом поговорили, рассказал мне о том, в чем нужно прибавить. На самом деле Красножан – очень сильный тактик, что я узнал еще по «Локомотиву». Он проводил много тактических занятий, а в конце сбора реально каждый понимал, куда он должен бежать.

– За нашу сборную вы принимали участие во Всемирной универсиаде в Казани. Каков уровень того футбольного турнира?

– Уровень, конечно, даже не первая лига. Но это только в группе. Дальше все-таки команды были посерьезнее. Был несчастный случай, когда в полуфинале пропустили необязательный гол в концовке и по пенальти проиграли. Наверное, самое обидное поражение в моей карьере. Зато отмечу очень приличный уровень организации.

– Не пожалели, что после дубля «Локомотива» отправились играть в ФНЛ в аренду во владимирское «Торпедо»?

– Оставалось несколько дней до закрытия трансферного окна. В дубле оставаться не хотел. Позвонил наставник «Торпедо» Евгений Дурнев. Тепло поговорили, и он пригласил меня в команду. Финансовые условия были небольшие, наравне с дублем «Локомотива». В «Торпедо» был один плюс. Все рядом, город маленький, болельщиков приходит много. Команда тогда основывалась на местных воспитанниках, которых подготовил Дурнев. Была очень сыгранная команда, а мы весь первый круг шли хорошо. Потом, правда, я уехал в Нальчик.

– С деньгами в «Торпедо» проблемы были?

– В команде очень много шутили, что мы после первого круга сделали слишком большой задел и заработали много премиальных. Из-за финансовых возможностей, к сожалению, у команды не получилось продолжить выступление в ФНЛ. Из тех премиальных, кстати, мне некоторые деньги до сих пор не отдали. Неприятный осадок остался. Но с Евгением Евгеньевичем Дурневым по-прежнему в очень хороших отношениях и часто созваниваемся.

– Веселые истории времен «Торпедо» вспомните?

– Самым запоминающимся получилось начало сезона. Заходит президент клуба и говорит, что сейчас у команды есть деньги. Если первые две игры в чемпионате выиграете, то премиальные сразу и получите. «Алании» мы проиграли со счетом 0:3, а дальше был матч с «Волгарем». Там сначала получилась целая история с пенальти, когда меня поставили бить. Раньше никогда одиннадцатиметровые не исполнял, но тут забил. Потом идет 90-я минута, «Волгарь» нас прессингует, а тут их защитник дает пас вратарю. Бегу на него, а он выносит мяч, и тот от моей пятой точки в сетку попадает. В раздевалке потом все хлопали по попе и говорили: «Кормилица наша». На той игре, кстати, присутствовал Сергей Ташуев. Он потом в интервью про меня говорил, что талантливый парень. Через три месяца у него в Нальчике и оказался.

– Легко согласились поехать в Нальчик?

– Ташуев был заинтересован, но сразу поставил меня так, что я еще молодой и неопытный. Дал совет потренироваться с Концедаловым, Джудовичем, чтобы у них что-то перенять. Все-таки Премьер-лига – это абсолютно другой уровень. Я тогда, кстати, очень переживал, а Ташуев изначально даже в заявку на игры не включал. Потом начал включать, но не выпускал. Но с зимних сборов все пошло хорошо. Стал основным игроком. Обидно было, что у команды не шло, и Сергей Альбертович подал в отставку. Сменился тренер, начали побеждать, но этого не хватило, чтобы остаться в Премьер-лиге.

– В «Локомотиве» вы работали со многими тренерами. Кто-то из них чем-то особенным запомнился?

– С Муслиным мы очень много бегали. Я тогда был молодой, должен был больше всех работать, но с такими нагрузками едва справлялся. У Бышовца при этом были «тренировочки». Сильно нас не гонял. Если дождик идет, лучше не тренироваться, чтобы не заболеть. Юрий Семин строгий был. Он не давал на тренировках жесткие подкаты делать. Но интереснее всего в плане тактики и тренировок все равно работалось с Красножаном.

– За счет чего Ринату Билялетдинову, у которого вы тренировались в дубле, удается раскрывать молодых игроков?

– Он, как рентген, видит игроков насквозь. Билялетдинов тонко чувствует людей. Он на каждой тренировке пытается донести до игроков, как правильно действовать. Для молодых игроков он всегда отдавался всей душой. Даже когда мы побеждали, он всегда был чем-то недоволен. Билялетдинов не считает результат самым важным, а больше внимания уделяет правильным действиям.

– После «Локомотива» в вашем карьерном списке значится «Ротор», куда вы после года аренды перешли уже окончательно.

– У «Ротора» самые лучшие и отзывчивые болельщики. Там ситуация такая была, что на старом стадионе была полностью закрыта одна трибуна. Только на другую часть стадиона приходили люди. Она всегда была битком, фанаты поддерживали. У нас была традиция, что сначала мы подходили к фанатам, а потом проходили мимо основной трибуны, хлопали болельщикам. Они были с нами даже после не самых удачных матчей. Даже сейчас, когда приезжаю в Волгоград, некоторые люди узнают на улицах, спрашивают о делах.

– В «Роторе» тогда было тяжелое финансовое положение?

– Мы отыграли два года вместе. Был костяк команды, все друг к другу притерлись. Первый год в финансовом плане получился прекрасным. Во втором немножко хуже стали результаты, начались некоторые задержки по зарплатам. Изначально все было не так страшно. Игроки, руководство «Ротора» и болельщики, которые даже акцию провели, очень хотели, чтобы команда осталась в ФНЛ несмотря на все трудности. Но не удалось найти взаимопонимания с руководством области.

– В московском «Торпедо», где вы оказались потом, тоже с финансами оказалось туго. Почему команда не смогла закрепиться в Премьер-лиге?

– Виноваты здесь совсем не деньги. Просто плохо подготовились к началу сезона. ЦСКА проиграли с разгромным счетом 1:4, «Зениту» вообще 1:8 – вспоминать стыдно. Конечно, на климате команды и результатах сказались финансовые проблемы, перипетии с болельщиками, с президентом, а где-то просто не добрали очков. Все это в комплексе не позволило остаться в Премьер-лиге. Хотя, если бы было большее желание у руководства, то все могло пойти и по-другому.

– Зарплату надолго задерживали в том сезоне?

– Три месяца точно. Но потом вся эта история с выплатами денег тянулась еще год-полтора. Мне вот только недавно «Торпедо» все отдало. Команда тогда продолжала играть, хотя, конечно, иногда бойкотировала тренировки. Использовали это как крайнюю меру, чтобы добиться хоть каких-то подвижек. Тренер Петраков тоже все понимал, входил в наше положение и помогал в тренировочном процессе, беседовали с ним. Главный тренер был за нас, поэтому все ребята профессионально относились к делу.

– Петраков в одном из недавних интервью пообещал жертвовать по тысяче рублей на благотворительность за каждое сказанное им матное слово. Он действительно сильно ругается?

– Тогда до такого веселья не доходило. Не сказал бы, что он часто матерился. Конечно, когда мажешь по воротам из убойной позиции, у любого тренера что-нибудь проскакивает.

– Болельщики «Торпедо» регулярно устраивают акции против президента клуба. Он действительно такой самодур, каким его представляют?

– Нельзя сказать, что Тукманов плохой человек. Очень долгое время он руководит «Торпедо». Ему совсем не безразлично, что творится с клубом. Конечно, я не в курсе всех дел. Но, наверное, из-за какого-то недопонимания у него возникают разногласия с болельщиками, спонсора для клуба долго найти не могут. Клубу с такой историей в любом случае место в Премьер-лиге.

– Как после «Торпедо» вы оказались в «Уфе»?

– Хотелось еще поработать с Игорем Колывановым, да и со стороны «Уфы» тоже был интерес. Долго не думал и согласился. Премьер-лига все-таки.

– Почему у Колыванова не получилось в «Уфе»?

– Да я бы не сказал, что не получилось. Все-таки человек вывел команду в Премьер-лигу. В первый год сохранили прописку, выиграв у «Спартака», сыграв вничью с «Зенитом» при хорошей игре. Когда я уже пришел, то попали в такой период спада, не могли выиграть. Игорь Владимирович принял решение, что нужно что-то поменять. Хотел, чтобы у команды был какой-то прогресс, поэтому ушел.

– Уфа – все-таки больше хоккейный город. На футбол жители уже переучились?

– Скажу так. Жители очень любят свою республику. За то, что прославляет ее, они искренне болеют и переживают. Сейчас, когда мы несколько лет уже играем в Премьер-лиге, болельщики точно ходят не меньше, чем на «Салават Юлаев». Народ начал разбираться в футболе, а город постепенно становится и футбольным. Не за горами тот день, когда будем собирать полный стадион.

– Виктор Гончаренко действительно мягкий тренер?

– К сожалению, под его руководством мне пока не удалось еще ни одной тренировки провести. Сейчас восстанавливаюсь после травмы, больше трех месяцев ходил на костылях. В команде говорят, что у него очень интересные занятия. У него сочетаются беговые упражнения, физическая нагрузка, упражнения с мячом. Ребята очень довольны.

– Перед «Уфой» сейчас по-прежнему стоит задача остаться в Премьер-лиге?

– Думаю, после двух сезонов в РФПЛ просто остаться в Премьер-лиге уже не для нашей команды. Все-таки хочется чего-то большего. При этом я не думаю, что кто-то загадывает о каких-то местах ближе к еврокубкам. Просто хотим показать хорошую игру, а результат придет.