Равиль Сабитов: «Дзюба с его шутками-прибаутками нужен любой команде»

«Бомбардир», 10.03.2016

Поиграв в «Динамо», «Локомотиве» и съездив в Бельгию, Равиль Сабитов из-за травмы рано закончил играть. Александр Карамышев узнал у Сабитова, чему учили Бесков и Бышовец, какими были в молодости Мамаев и Дзюба, и почему вторая лига уже не та.

Бесков, Бельгия

– Вы играли в Бельгии в 90-е, каким был уровень чемпионата?

– Сейчас уже тяжело сравнивать, но понятно, что это был где-то шестой по силе чемпионат в Европе. В сборной Бельгии тогда была группа сильных футболистов, но дома играли только Сталенс и Прюдомм. Большинство звезд выступали в других лигах. Поэтому уровень был высокий, но не сказать, что чемпионат был очень сильный.

– А в сравнении с Россией?

– Они разные. Российский чемпионат более медлительный и за счет этого более умный. У тебя есть время подумать, оценить ситуацию. Бельгию можно сравнить с хоккеем в НХЛ, где коробка короче, меньше, и все время контакт-контакт-контакт. Очень высокая физическая нагрузка и постоянное давление на игроков на любом участке поля. Нужно было обладать техникой и хорошим функциональным состоянием, чтобы играть в бельгийском чемпионате.

– Как вы там вообще оказались?

– Я начинал в динамовской школе и попал в дубль, когда еще тренировал Адамас Соломонович Голодец – легендарная личность. Потом недолго поработал с Сан Санычем Севидовым, которого сменил Эдуард Малофеев. Сейчас его в зоне «Запад» все знают – поработал в Пскове, питерском «Динамо». Очень сильный тренер со своим взглядом на футбол. С его приходом команда сразу заняла второе место в чемпионате СССР. Но как всегда тренеры не вечны. Вместо Малофеева пришел Бышовец. При нем я дебютировал и стал игроком основной обоймы. До этого с основой только тренировался, играл за дубль. Я был молод и амбициозен, хотелось играть, но не было рядом человека, который бы объяснил, что ты молодой, поэтому сегодня выходишь, завтра не выходишь, послезавтра опять выходишь. И я уехал к Долматову в сухумское «Динамо». Нас было трое – Сергей Овчинников, Саша Смирнов и я. Полгода там отыграли, потом пригласил Семин. Три года провел в «Локомотиве» и уехал в Бельгию. Оттуда вернулся в «Динамо», успел выиграть Кубок России, а потом эта травма колена.

– О тренерской карьере думали?

– Пока играл, вообще не возникали мысли. Я закончил в 27. Не ожидал, что так рано получится. Думал поиграть до 35-36, потому что никогда не было проблем ни с режимом, ни со здоровьем. Мне сильно повезло, потому что я как футболист прошел практически всех лучших тренеров на тот момент. Малофеев, Бышовец, Бесков, Долматов. Прочувствовал на себе разные подходы. Как они тренируют, как общаются с футболистами, с административным штабом, медперсоналом. Единственный, с кем не удалось поработать как футболисту – это Лобановский.

– И чей подход вам ближе?

– Стараюсь комбинировать. Долматов – огромнейший тактик. Он уже тогда думал и говорил об игре в линию – то, что потом смог реализовать в ЦСКА. Бесков – тренер, который очень здорово ставит игру команде, но ему нужны исполнители под его модель. Он не сможет научить медведя кататься на велосипеде. Ему нужен не медведь, а велосипедист. Малофеев – открытый, искренний, откровенный человек. С ним приятно работать, знаешь, что никаких интриг за спиной не будет. Одна из сильных сторон Бышовца – умение находить общий язык с руководством.

Сборная, Финляндия

– Вы работали с юношеской сборной России с 2003 по 2007 год. Многие игроки, которых вы тренировали, сейчас на виду: Мамаев, Дзюба, Песьяков, Салугин, Смольников. Кто себя не реализовал?

– Из сборной 85-го года рождения громко заявили о себе только Билялетдинов и Игорь Шевченко. А с 1988-го было очень много способных и талантливых. Тот результат, который мы показали (попадание в финальную часть Евро-2007 U19 – «Бомбардир»), с ними было гораздо легче сделать. Но когда мы говорим о перспективе каждого из футболистов в отдельности, то почти невозможно определить будущее. Дзюба стал игроком обоймы сборной в 27 лет – это поздно. То же самое Смольников. Они должны были оказаться там гораздо раньше. В свое время я выступал за молодежную сборную, и мы выиграли Чемпионат Европы. Та команда почти всем составом перешла в главную уже в 22-23 года. Харин, Лужный, Мостовой, Канчельскис, Шалимов, Добровольский, Колыванов, Кирьяков. Так что 26-27 – поздновато. По перспективам, Дядюн отличался работоспособностью и фанатичной любовью к футболу. Мамаев Паша выделялся сильно. Смольников – тоже пахарь, сколько надо, столько и будет бегать по флангу. Салугин был очень одаренный. Мне кажется, то, что Салуга сейчас не играет в сборной, связано с характером. Он не выдает на максимум то, что ему дано природой. В некоторых моментах ленится. Ну и Дзюба уже тогда выделялся юмором. Вообще не впадает в депрессию, всегда с шутками-прибаутками, нужный человек в любой команде.

– То есть многое связано с поколением?

– Да. И с тренером, конечно.

– Следили за прошлогодним чемпионатом Европы, где наша юношеская сборная дошла до финала?

– Нет, не люблю смотреть такие турниры. Неблагодарное дело, пример Колыванова это показал. Сборная выиграла чемпионат Европы, а на взрослом уровне никто почти не заиграл. Я очень рад, что мы в попали в финальную часть Евро. Пусть мы не взяли «золото», зато практически все ребята проявили себя на уровне Премьер-лиги. Трое выступают за первую сборную. Те же Песьяков с Дядюном играют в РФПЛ.

– Дядюн почти не играет в последнее время.

– У каждого тренера свой взгляд на игру. Если Дядюн сейчас не играет, это не значит, что он слабый футболист и не будет играть дальше.

– В 2002 году вы оказались в Рыбинске, причем не как тренер, а спортивный директор.

– Было дело, только не спортивным директором. Тренировал Вахитов, а мне предложили поработать с ним в качестве консультанта. Участвовал в тренировочном процессе.

– Кончилось в итоге вылетом из второй лиги.

– У них деньги закончились в середине сезона, поэтому так получилось.

– Когда вы в 2007 году приходили в «Торпедо», было понимание, что там урежут финансирование и все развалится?

– Было понимание, что финансы ограничены. Я туда пришел, в общем-то, потому, что до меня приглашали других тренеров, которые отказывались. Шел слух, что в «Торпедо» может наступить финансовый крах.

– Первая серьезная работа после сборной, и вы так рискнули.

– Верил в себя. Везде, где я работал, давал хороший результат. И в сборной, и в «Химках», где шли на третьем месте с минимальным бюджетом. Думал, что приду и все налажу. За счет тренировочного процесса, хороших взаимоотношений с игроками. Скажу: «Ребят, больших денег нет, есть маленькие, но давайте будем играть здорово». А они: «Мы хотим денег». Понял, что переломить это не получается. Любовь к футболу – хорошо, но финансовые проблемы перебьют любую любовь.

– Как вышло, что вы сходу выиграли с «Тоболом» чемпионат Казахстана, а второй сезон совсем не получился?

– Защищать титул всегда тяжелее. В первый год были объективные причины, благодаря которым нам удалось выиграть. На тот момент тренеров-легионеров в Казахстане работало только двое – я и Муханов. У меня было преимущество перед местными специалистами в плане тактической образованности. Мы тщательно готовились ко всем соперникам, изучали манеру игры и меняли тактику с учетом их слабых сторон. На второй год мы попали в Лигу чемпионов. Глава костанайской области Сергей Кулагин – человек амбициозный. Хотел, чтобы была сильная команда, с которой не стыдно играть в Лиге чемпионов. Мы укрепились легионерами из Чехии, Сербии, России, но селекция затянулась. Январь, февраль, начало марта – мы все собираемся. Не представляете, как сложно было уговорить игроков. Я им: «Поехали в Казахстан». А они: «Это нефутбольная страна». Даже на деньги не смотрели. В итоге времени сыграться совсем не осталось. Положительного результата достичь не удалось, и мне пришлось покинуть клуб. А те футболисты, которые согласились приехать, до сих пор играют в чемпионате Казахстана.

– Затем вы работали в Латвии и Финляндии. Насколько там высок уровень?

– В Латвии слабый чемпионат, потому что футболисты уезжают в Польшу и Германию на лучшие финансовые условия. Тренеры в основном работают местные, бывшие игроки. Рынок ограничен. Хотя команды, попадая в Лигу Европы, пару раундов проходят. Финляндия – единственная европейская страна, где я столкнулся совсем с другим менталитетом. Финны будут играть, стараться, даже без присмотра главного тренера дисциплинированно выполнять упражнения. У них в подкорке забито: зарабатывать деньги – тяжелый труд. Технически они нашим ребятам уступают, но мне понравилось их отношение к делу, профессионализм. Единственная проблема – футбол там на шестом-седьмом месте по популярности, и большинство детей приходит в секции слишком поздно. У них добротный чемпионат примерно уровня ФНЛ. Но футбол типично британский: очень много беговой работы, давления, борьбы. С красотой игры там не заморачиваются. И народ ходит, смотрит. Финны – ребята морозоустойчивые. В «-15» в шортах играют, на посещаемость погода тоже не влияет.

Сахалин, Иваново

– И как вас оттуда занесло в «Сахалин»? Тем более оставалось всего шесть туров: зона вылета, тяжелый календарь.

– Позвонил гендиректор Ри Ки Бон: «Ситуация тяжелая, нужен тренер». Я согласился сразу, даже не спрашивая о финансовых условиях. Лет семь не тренировал в России и очень хотел вернуться на наш рынок. И себя проверить, плюс шанс остаться в ФНЛ все же был. Хотя я и после вылета собирался оставаться, но по семейным обстоятельствам не смог продолжить работать.

– «Текстильщик» вы приняли по ходу сезона, обычно тренеров оправдывают этим, если случаются плохие результаты.

– Да, времени на качественную предсезонку не было. Пришлось не ломать, а подстраивать. Изменили тренировочный процесс, потому что я увидел, что в физическом плане команда не в лучшем состоянии. Перешли на двухразовый режим тренировок. Перед первой игрой, с «Карелией», я читал в лицах ребят: «Как ты, тренер, нас замучил. Мы-то выйдем и будем выполнять установку, но сам увидишь, до чего ты нас довел». Они были шокированы: вместо одной часовой тренировки две полуторачасовые. Футболисты этого не любят, особенно в соревновательный период. Но в тот момент так было нужно. После матча лица были совсем другие – благодарные.

– Понятно, учитывая счет – 6:0. Вы стараетесь играть в контроль мяча, но это же ПФЛ.

– Если есть контроль мяча – есть контроль над соперником и игровой ситуацией. При потере стараемся максимально быстро вернуть мяч себе. Тем более это не контроль ради контроля, а постоянный поиск брешей в обороне соперника, куда можно ворваться и забить.

– Вы несколько лет отсутствовали в ФНЛ, и больше десяти в ПФЛ. Вернувшись, посмотрели обе лиги. Как за эти годы поменялся их уровень?

– Первая лига, может быть, даже стала чуть сильнее за счет появления иностранцев. Но толком я понять не успел. Мы играли с «Крыльями Советов», «Анжи», «Шинником», «Сибирью». Из аутсайдеров только «Луч», но это же и конкуренция за выживание, и дерби. Поэтому мне тяжело объективно оценить средний уровень. Те команды, с которыми мы встречались, оставили очень приличное впечатление, играли в хороший футбол. А вторая лига сейчас слабая. Намного слабее, чем раньше. Это связано с уровнем подготовленности футболистов.

– Даже в «Текстильщике» все плохо?

– У нас подготовка нормальная для второй лиги. Где-то лучше, где-то хуже. Но не будет такого, чтобы мы посмотрели на команду второй лиги и сказали: «О, готовы для первой лиги». Не зря же команды поднимаются наверх и сразу на 70-90% обновляют состав. Так случилось с «Тосно», Дзержинском. Только «Спартак-2» просто взял нескольких игроков из основы. Футболисты второй лиги оказываются, в большинстве своем, неконкурентоспособны в первой. Игроки ФНЛ крутятся вокруг ФНЛ, игроки ПФЛ – вокруг ПФЛ. Те клубы, которым удается смешать игроков из разных лиг, получают интересный состав. Например, нынешние «Химки».

– Вы часто даете комментарии спортивным сайтам. Нет желания развиваться в этом направлении? На «Матч-ТВ» податься, там сейчас много игроков.

– Серьезно я к этому не относился. Когда люди подходят и спрашивают мое мнение, с удовольствием делюсь. Если это нравится, приносит пользу, я всегда готов помочь, побыть экспертом. Но как серьезную профессию это не рассматриваю. Самая лучшая профессия у меня уже есть.