Леонид Слуцкий: Кажется, я не зря в профессии

«Московский спорт», 15.09.2011

Поводов для встречи с Леонидом Викторовичем нашлось несколько. Во-первых, возглавляемая им команда – один из лидеров премьер-лиги. Во-вторых, 15 лет назад вместе с волгоградской «Олимпией» он выиграл турнир Детской футбольной лиги, своего рода первенство России для детей. В-третьих, в этом году армейский клуб празднует свое 100-летие.

Включаю рычаги

– Леонид Викторович, после победы в финале Кубка России-2010/2011 ЦСКА уверенно заиграл и в чемпионате. Успокоились?

– В какой-то отрезок времени, когда проиграли Суперкубок и вылетели из Лиги Европы, было очень большое напряжение. Понятно, что единственным трофеем, который можем выиграть к 100-летию клуба, оставался Кубок. В тот непростой момент я внутренне перестроился и старался философски смотреть на ситуацию: делал все от себя зависящее, работал на пределе возможностей, чтобы команда выигрывала. И после победы в Кубке стало спокойнее. Хотя в таком клубе, как ЦСКА, успокаиваться нельзя: длительный карт-бланш не дадут. К тому же у клуба в коллекции столько трофеев, что выигрыш еще одного кубка – норма.

– А для вас?

– С ЦСКА я стал обладателем Кубка России, что улыбается далеко не каждому тренеру. До этого выиграл с командой серебряные медали чемпионата и дошел до четвертьфинала Лиги чемпионов, чего пока не удавалось никому в стране. «Спартак» в сезоне-1995/1996 в отличие от нас не проходил стадии плей-офф и попал в четвертьфинал напрямую из группового турнира. Это не сверхвыдающиеся, но заметные достижения. Осознаю, что не зря в профессии.

– В ЦСКА немало звезд, сложных характеров. Наверное, тяжело завоевать авторитет?

– Любой игрок смотрит, в первую очередь, на профессиональный уровень тренера и на его честность с футболистами. Если специалист компетентен и справедлив по отношению к игрокам, то проблем в коллективе не будет. Конечно, сложно быть всегда объективным. Иногда приходится подстраиваться, потому что у каждого свой темперамент, характер. Иной раз надо просто договориться, чтобы сгладить какие-то острые углы. Хотя с каким-то вопиющим неадекватным поведением игроков в своей тренерской карьере не сталкивался. Но случиться может все. И если у человека так и не происходит понимания, чем обусловлено тренерское решение, то остается включать рычаги: я – начальник, решение принимаю я, и, будь добр, смирись с ним.

– Текущий чемпионат чем-то успел удивить?

– Все как всегда. В первых турах – сенсации. Начинают говорить, что уровень чемпионата выравнивается. Когда же турнир набирает ход, фавориты занимают привычные места, а неожиданных матчей становится заметно меньше. Скандалов разве что немало, но скандалы эти – околофутбольные. Конечно, неприятно, когда бросают банан в Роберто Карлоса или электрошокером бьют Лазовича в Нижнем Новгороде.

Что касается множества тренерских увольнений. Каждая отставка индивидуальна. Отдельная ситуация, своя предыстория. В этом сезоне их за полкруга набралось с десяток. Хотя в среднем за год восемь. Выходит, переплюнули. Но может, на этих увольнениях все и закончится? Отставка – часть нашей профессии, к чему отношусь философски. Сам дважды покидал клуб («Москву» и «Крылья Советов». – Прим. авт.). А в таком клубе, как ЦСКА, это может произойти в любую минуту.

Голый нерв

– Когда указывают на дверь, что чувствуешь?

– Когда меня увольняли из «Москвы», признаюсь, испытал легкую панику. Боялся, что больше не найду такой работы. Но предложения посыпались уже на следующий день. И сразу успокоился: понял, что без работы не останусь. Спокойно выбирал наиболее подходящий вариант.

Из самарских «Крыльев» уходил сам. Там была настолько сложная ситуация, настолько я был психологически выжат, что сам просил об освобождении от должности. Причем, сделал это только тогда, когда команда гарантировала прописку в премьер-лиге. И когда дали «вольную», едва не скакал от радости. Так что и отставки бывают счастливыми.

– В «Крыльях», как и в «Москве», вы хотели, чтобы ваша команда была «территорией счастья». Правда, что вы игрокам даже «письма счастья» посылали?

– Перед игрой с «Динамо». Писал от руки, клеил конверты, переводил на английский. Правда, не знаю: повлияли те послания на умы игроков? Но тогда решалось: выпадем мы из первой шестерки, а значит, и из еврокубковой зоны, или останемся наверху. В тот непростой момент и отважился на такой необычный шаг.

Начали матч – хуже не придумаешь: к 11-й минуте проигрывали 0:2. Полстадиона болельщиков после этого встали и ушли. Не верили. В начале второго тайма сократили, но потом у нас удалили Савина. Тем не менее дважды забили, вышли вперед – 3:2. Однако в добавленное время судья Безбородов поставил в наши ворота пенальти. 3:3. Пожалуй, для меня это самый эмоциональный матч. Люди, покинувшие трибуны в начале игры, потом жалели, что пропустили такое зрелище. Голый нерв, сплошная эмоция! Тот матч могу сравнить с полуфиналом прошлого розыгрыша Кубка России со «Спартаком». Который также завершился 3:3.

– Странно, что вы не вспомнили выездной матч с «Манчестером» в Лиге чемпионов.

– Тогда не успел даже испугаться. Руководил ЦСКА всего лишь вторую игру. Было ощущение, что это сон, это не со мной. Всегда мечтал о Лиге чемпионов – и тут вдруг сразу: «Манчестер», «Олд Траффорд».

– И счет по ходу игры 3:1 в пользу армейцев.

– Даже не могу передать свои ощущения. Все было в какой-то иррациональной плоскости. Но ту игру я больше смотрел, нежели управлял. Когда пришел в команду, через день ждал матч с «Тереком», а еще через три – на четвертый – с «МЮ». Поэтому для меня поединок с «Севильей» гораздо ярче в плане эмоций. Все-таки значимая победа, выход в четвертьфинал Лиги чемпионов. К тому же против испанцев очень долго готовились, пересмотрели огромное количество матчей. В отличие от Манчестера, в Севилье чувствовал сопричастность к итоговому результату.

– У самарских футболистов эксперимент с письмами не вызвал улыбок?

– Скажу вам, что футболисты – люди, которые могут пошутить на любую тему. Никаких рамок для них нет. Но удивительно: по поводу писем никто не смеялся. Видимо, трепетно отнеслись к моему поступку. Но там атмосфера позволяла экспериментировать. В ЦСКА бы на такое не решился. Плюс в Самаре, из-за того что нет автомобильных пробок, могли собираться с ребятами по три раза в день. 15 минут – и ты в любой точке города.

– А с переводом на иностранные языки проблем не возникало?

– Где-то переводчики помогали. Кстати, именно в Самаре плотно занялся английским: у меня было много свободного времени, поскольку жил на базе. В ЦСКА стараюсь общаться с иностранцами на английском. Но все-таки мой уровень недостаточно высок. И когда что-нибудь не так скажу, братья Березуцкие начинают подкалывать. Кстати, большинство игроков ЦСКА хорошо знают язык. Кроме близнецов, это Игнашевич, Алдонин, Мамаев. Это заслуга ребят: они сами нанимали репетиторов, которые даже приезжали к нам на базу. Нередко перед игрой. Из легионеров только Вагнер и Думбия не знают языка. Мне же самому необходим английский: это помогло бы в работе, в пресс-конференциях, особенно на зарубежных выездах.

– В Москве вы машину водите сами?

– Не люблю. Предпочитаю ездить с водителем, потому что в это время успеваю решить кучу дел: смотрю по DVD наши матчи и предстоящих соперников, получаю анализ прошедших игр, отслеживаю важную для себя информацию по Интернету, общаюсь по телефону. Не могу из-за дороги позволить себе ежедневно вычеркивать по три-четыре часа из профессиональной деятельности.

– Однако время на общение с репортерами по-прежнему находите. Удивительный контраст: вы – самый открытый тренер в одной из самых закрытых команд России.

– На самом деле, сейчас очень избирательно отношусь к общению с журналистами. Во-первых, это отвлекает. Будучи тренером ЦСКА, невозможно отвечать на все вопросы и телефонные звонки. Теперь, когда вижу незнакомый номер телефона, просто не беру трубку. Во-вторых, общаюсь только с группой знакомых мне журналистов, которые, знаю, не исковеркают мои слова.

– Часто случается, что в прессе ваши слова перевирают?

– В армейском клубе только раз – и было очень неприятно. В «Москве» и «Крыльях Советов», когда раздавал интервью направо и налево, порой начинались проблемы с руководством, болельщики выражали недовольство…

С Вагнером мне просто

– Вернемся к чемпионату. Как настроение Вагнера?

– Оно меняется так же часто, как настроение… (задумывается) ветреной девицы. Знаю точно, что позитивный настрой бразильца напрямую зависит от качества его игры. Если Вагнер забивает голы, это тут же отражается на нем: он счастлив и беззаботен. Если у него в игре возникают проблемы, то он сразу начинает драматизировать.

– Как справляетесь со стрессом?

– Никак. Его можно только пережить.

– После игры у вас те же проблемы со сном, что и у футболистов?

– А как же! Адреналин постоянно «шарашит». Хоть в два часа дня игра, хоть в девять вечера. Раньше четырех ночи заснуть не могу.

– Сколько спите?

– Стараюсь семь часов, но мне не хватает.

– После матчей на весы не вставали?

– Кто-то от нервов теряет в весе, кто-то, наоборот, начинает есть. Лично я сижу на многочисленных диетах. Но все эти диеты позволяю только тогда, когда нет официальных игр.

– Какие виды спорта, кроме футбола, вам близки?

– Дважды в неделю выхожу на теннисный корт, а как болельщик я всеяден: интересны игровые виды спорта, биатлон, легкая атлетика, фигурное катание. Все главные спортивные форумы, где участвуют наши спортсмены и претендуют на высокие места, не остаются мною незамеченными.

Мы начинали КВН

– В летнем отпуске хоть немного перевели дух?

– Съездил в Волгоград на открытие турнира Детской футбольной лиги «Большие звезды светят малым», а заодно попал на вечер, посвященный 15-летию победы «Олимпии». После чего побывал на свадьбе Томаша Нецида и еще несколько дней с семьей провел в Одессе.

К сожалению, в Волгограде из моих воспитанников не было никого, кто задействован в премьер-лиге и первом дивизионе. В основном на вечере увиделся с ребятами, завершившими спортивную карьеру. Впрочем, с остальными обязательно еще пожмем друг другу руки: в декабре проводим встречу «олимпийцев», организацией которой занимаются Колодин, Адамов и я. Как самые успешные.

– Знаю, что вы с «Олимпией» играли не только в футбол, но и в КВН.

– Команду назвали «Третьи сыновья». Вспомнили анекдот про то, как в семье было три сына: двое умных, а третий – футболист. Вот и решили обыграть в названии. «Олимпийцы» учились в волгоградской школе-лицее №8, которую в России признавали школой года. Наш класс заметно отличался от остальных спецклассов: в плане поведения, воспитания и успеваемости. Учитывая, что лицей считался во всех отношениях «продвинутым», каждый год устраивали игры КВН между сборной учеников и учителей. В наш выпускной год я предложил создать третью команду – из футболистов. Учителя схватились за голову: вы нам и так жизнь портите, а теперь и Клуб веселых и находчивых завалите! Но так как в лице президента «Олимпии» и заодно директора лицея Николая Чувальского мы имели большой административный ресурс, то нашу команду заявили. И мы с группой тренеров сами писали сценарии, сочиняли песни, записывали фонограммы. А выходили на сцену и Адамов, и Колодин. Но основным персонажем выступал наш вратарь Андрей Евдохин, поигравший потом в первой и второй российских лигах: он обладал очень комичной внешностью и неплохим чувством юмора. К огромному неудовольствию педагогического состава этот КВН мы выиграли.