Зырянов и зароки «Не люблю путешествовать. И деньги тратить»

«Московский спорт», 01.12.2008

Был я тогда в Перми. Не знаю, за что люблю этот город, – однако ж люблю, и слова другого не придумаю.

Прошелся по коридорам стадиона «Звезда», оформленным с таким чувством – как нигде в премьер-лиге. Обстановка домашняя – футболисты квартируют прямо здесь, на стадионе. Обедают за соседними столиками с вашим корреспондентом. Подходят здороваться первыми. Даже в этом смысле Пермь и «Амкар» – места особенные…

Приехал я на матч Перми с «Зенитом», во многом определявший, кто станет бронзовым призером. Чувствую – в коридорах что-то странное. От привычного уральского умиротворения – ни следа. Что за новости?

Оказалось, привезли в Пермь на день раньше «Зенита» из Питера Кубок УЕФА и Суперкубок. Выставили поначалу в лучшем торговом комплексе города, а после – на стадионе, для «своих». Первым к двум красавцам подпустили меня, столичного корреспондента. Позволили рукой провести, осмотреть со всех сторон. Отыскать надпись «ЦСКА» и пару вмятин на переливающемся боку. Нет, как ни странно, надписи «Зенит». Еще не приделали.

Пермь, не успев насмотреться на два серебряных сосуда, быстро к ним охладела. Нет, мальчишки, конечно, толпились, фотографировались, но игроки «Амкара» комнату обходили стороной. Даже не покосились.

А все потому, что уговорились уж было пермяки с земляком Костей Зыряновым, что приедет на день раньше команды. Проведет мастер-класс. Поговорит с корреспондентами. Подержит в руках и один кубок, и другой.

Но выяснилось в последний момент, что не будет никакого Зырянова: мистер Адвокат и слышать об этом не желал. Все пиар-акции – после. Когда-нибудь.

Костя приехал вместе с командой, отыграл невнятно вместе со всем «Зенитом» – и первым после выскочил из раздевалки. Все не для того, чтоб пообщаться с друзьями-родственниками. Совсем напротив – чтоб поскорее добраться до автобуса.

Тут-то и выяснилось, что обещание Кости не общаться с корреспондентами до конца сезона распространяется и на родной город. Город смотрел Зырянову вслед с легким недоумением.

…А тем же вечером, гуляя по стадионным коридорам, я слушал тишину. Тихи стадионы после игры – через час, другой. Остывают от толпы.

Заметил на одном из стендов фотографию давнего-давнего «Амкара». Игравшего в третьей лиге. Узнал на снимке четверых – президента клуба, вице-президента, главного тренера Сергея Оборина да юного Костю Зырянова. Смотрящего в объектив мальчишеским глазами.

Тот Зырянов не давал никаких зароков. И ведать не ведал, что потрогает однажды Кубок УЕФА.

***

Костю зазывали в «Зенит» непонятно зачем. До кучи. Если смотреть правде в глаза – неплохим футболистом Зыряновым питерцы усиливали скамейку. Кто ж мог знать, что неплохой футболист окажется отличным? Кто ж знал, что месяцы спустя корреспонденты в очереди будут стоять к скромнейшему Косте, который до той поры и дал-то два с половиной интервью?

Последним тридцатилетним парнем, выбившимся разом в большие футбольные люди, был Александр Уваров. Голкипер московского «Динамо». Запоздалое признание сыграло по-своему: Саша доиграл до сорока. Наверстав все и сразу.

Помню случай. Не знаю, стал ли он поучительным для футболистов. Едва ли. Но для меня – точно. Навел на мысли, как говорила Алиса в Стране чудес, только непонятно – на какие.

Разговаривал я одновременно с двумя хорошими ребятами из «Торпедо» – вратарем Бородиным и полузащитником Зыряновым. Бородин был в цене – даже Хиддинк говорил что-то поощрительное. Его куда только ни тянули – отчетливо помню, что был в том списке московский «Спартак». Бородин долго не думал – отказал всем и каждому. Вывел свою формулу счастья: «В первой лиге – те же ворота». Добавил что-то совсем мечтательное – дескать, играю в тех же Лужниках, где мистер Хиддинк – гость частый. Не потеряюсь.

Ворота оказались другими. И Хиддинк на «Торпедо» не ходил – футбольный вкус не портил.

Вскоре транзитом через «Сибирь» оказался хороший вратарь Бородин в Махачкале. Куда Хиддинка судьба уж точно не забросит. Да и в «Спартак» больше не зовут.

Другой торпедовец, Костя Зырянов, говорил тише и меньше. Настроен был на свою волну: «Ухожу!»

Что-то глухо толковал о мечтах. О сборной и тридцати собственных годах. Я, помню, посмеялся про себя: помилуйте, Константин, какая сборная?

В тех спорах мне куда симпатичнее был Бородин со своей нелепой верностью. Казалось, именно его отблагодарит судьба.

Не отблагодарила. А Зырянов месяцы спустя стал лучшим футболистом России. Сборная без Зырянова – не совсем и сборная. Заиграл он, кстати говоря, на месте Егора Титова. Так заиграл, что исчезновения Егора Ильича, человека и парохода, никто толком не заметил.

***

Нынешний «Зенит» – на пороге большущих перемен. Дик Адвокат вздыхает устало – дескать, к переменам готов. К большой стройке – в «Зените» 2009 года может не оказаться Аршавина, Погребняка, Тимощука, Радимова, Чонтофальски, Крижанаца…

Зырянов, купленный когда-то за бесценок на фоне тогдашних питерских трат, останется – еще, глядишь, и капитанскую повязку примерит. Хоть нет в России команды, которая отказалась бы от такого парня. Должно быть, локти кусает Владимир Алешин – знать не знал, что тот самый Костя, который звезд с неба не хватал, настолько здорово умеет играть в мяч.

Скромный парень, со смятением косившийся на камеры во время собственной презентации в отеле Kempinski, нынче другой. Едкие питерские репортеры тихо посмеивались над простоватым Костей. Но быстро перестали – самооценка Зырянова выросла. Скромность развеялась, как туман над речкой Ждановкой.

Прежде он кивал в сторону зенитовских звезд, стоящих большие миллионы: «Если они в форме, пробиться в состав мне будет сложно».

А нынче приезжает в сборную с большим чувством собственного достоинства. Корреспонденты обступают Костю плотным кольцом – а тот роняет слова в подставленные диктофоны, как камни в колодец. По одному. С отдачей.

– Будь ваша воля, кого бы еще пригласили в сборную? – уточнил я у Зырянова перед отъездом на чемпионат Европы.

Вопрос казался мне умным. Способным родить искорку в глазах и душе любого футболиста. Наверняка Роман Павлюченко назвал бы свояка Сердюкова. Кто-то отшутился бы еще изящнее.

Зырянов неожиданно стал выше ростом. Посмотрел на меня откуда-то сверху. Отчеканил:

– Вас!

И ускорил шаг в сторону лифта.

Я стоял – и… Обтекал, как говорят в одной редакции. Кто-то из юных корреспондентов, стоявших поодаль, сдержанно хихикнул.

***

Он все помнит. Как хаяла его, уходящего, горстка торпедовских фанатов на всех интернет-форумах. Зырянов стал виновником Большой Торпедовской Беды. Ответственный за вылет из премьер-лиги был назначен.

Помнит, как ездил на просмотр в сочинскую «Жемчужину» – и не подходил. Помнит, как хотел сфотографироваться в обнимку с Раулем, первый раз оказавшись в сборной. Мечта детства.

Помнит, как сидел месяцами на базе «Амкара»: Сергей Оборин в этом смысле работал по шаблонам Лобановского. Может, оттого Пермь однажды обыграла в Кубке России московский «Спартак». Фотографии с того матча до сих пор висят в коридорах клубного офиса.

Было это за четыре года до того, как случилась в жизни Зырянова большая трагедия. Вспоминать которую и сейчас тяжело – к такому не привыкнуть. В августе 2002-го выбросилась из окна восьмого этажа жена Ольга, взяв на руки маленького ребенка. Чуть раньше потерял Константин и отца, и брата.

Корреспонденты обходят эти темы стороной. Кто расспрашивает, с теми Зырянов сух. Говорит коротко: «Эта трагедия всегда со мной», – сворачивает разговор и уходит. Не оглядываясь.

Помнит, как колесил с «Амкаром», в ту пору еще заводской командой, по всей России на крохотном автобусе. Где ни согнуться, ни разогнуться. И был счастлив – по своему.

Скромность из дня вчерашнего в нем сидит. Прорывается. Запросто мог бы гонять по Питеру на Range Rover, самой популярной машине у зенитовцев. Разворачиваться на Невском через две сплошные, как Влад Радимов. Ездит вместо этого на неприметном «Форде». Живет, плюнув на приметы, в той самой квартире, где обитали раньше не прижившиеся в «Зените» Вьештица и Трифонов. Главное – недалеко от базы.

– Путешествовать я не люблю, – простодушно отвечает на корреспондентские расспросы. – Деньги тратить – тоже…