Будун Будунов: «Я рос благодаря нашим болельщикам»

«Стадион», 09.12.2010

Будуну Будунову 4 декабря исполнилось 35 лет. Даже после окончания карьеры футболиста Будун остался настолько актуальной, деятельной, заметной фигурой, что в каком-то особом представлении не нуждается. Наш разговор с главой Дагестанского футбольного союза коснулся не только славных страниц его недавнего прошлого, что вполне оправданно в дни юбилея, дающем основания для воспоминаний и промежуточных итогов. Спросили мы у Будунова, который два года назад участвовал в переговорах по привлечению к делам клуба «Анжи» олигарха Сулеймана Керимова, и о вероятности успешного завершения этих долгосрочных переговоров в ближайшее время, и о том, как бывший форвард команды оценивает выступление клуба в сезоне-2010.

«НРАВИТСЯ ИГРА БАКАЕВА»

– Финиш на 11-м месте – это нормальный результат для «Анжи», – считает Будунов. – В этом году у нас была не очень сильная команда, и поначалу я довольно скептически оценивал её шансы на сохранение прописки в премьер-лиге. В первом дивизионе она была бы в числе лидеров, но относительно её конкурентоспособности в «вышке» я сомневался. В итоге работа нового тренерского штаба во главе с Гаджи Гаджиевым, поддержка президента республики Магомедсалама Магомедова и президента клуба Магомед-Султана Магомедова помогли «Анжи» завершить сезон на 11-м месте. Я думаю, нам надо учесть ошибки нынешнего года, чтобы не повторять их в будущем.

– Кого бы выделил из игроков «Анжи» по итогам сезона?

– Соглашусь с мнением большинства болельщиков, которые однозначно лучшим игроком года называют Давида Цораева. Ещё мне лично очень импонирует игра Михаила Бакаева. Парень с характером. Сильно прибавили Камиль Агаларов и Али Гаджибеков. Я думаю, у нас в составе есть ребята, которые могут выстрелить в ближайшее время.

Считаю, что и вратари наши неплохо провели сезон. У Абаева психологическое состояние было неважным, тем не менее Илья вновь доказал, что он классный голкипер, и не зря его сейчас зовут в хороший российский клуб… Он уйдёт, скорее всего.

– Как кажется, в нынешнем сезоне у руководителей российского футбола были причины для недовольства отдельными моментами, касающимися участия «Анжи» в премьер-лиге. В частности, инцидентом с фанатами московского «Спартака» и ситуацией с газоном стадиона «Динамо». Тем не менее решения РФС и РФПЛ выглядели вполне адекватными и непредвзятыми. По твоим ощущениям, к «Анжи» действительно стали относиться лояльнее – ровно так же, как к любой другой команде премьер-лиги?

– По ситуации с полем нас, я считаю, вообще простили. В футболе мелочей не бывает, и в клубе должны работать люди, которые держат под контролем все вопросы нормального функционирования профессиональной команды. Президент «Анжи» Магомед-Султан Байболатович на самом деле делает всё, чтобы клуб был профессиональным, работал нормально. Но в силу того, что он занят на государственной работе, он просто физически не может успевать уследить за всем. Нельзя сказать, что плохо работают генеральный директор клуба Карамутдин Мурзаев или кто-то еще не дорабатывает. Я считаю, нам просто не хватает футбольных менеджеров, их надо растить.

Что касается отношения к нам со стороны РФС, то первый в истории приезд в Дагестан главного футбольного чиновника страны Сергея Фурсенко говорит сам за себя. Если бы он не рассчитывал на наш регион как на определенную футбольную силу, как на край, где способны развивать футбол, он бы нас вполне справедливо своим визитом не удостоил. Для нас приезд главы РФС, безусловно, стал событием. Фурсенко в свою очередь остался доволен увиденным здесь, потому что убедился, что наши проблемы – решаемые, и желание, готовность их решать у нас есть.

«ДУМАЮ, КЕРИМОВ ПОМОЖЕТ»

– Два года назад ты участвовал в переговорном процессе по привлечению сенатора и бизнесмена Сулеймана Керимова к финансированию «Анжи». Сейчас волна разговоров на эту тему обрела новую силу. Что ты, как посвященный человек, можешь сказать по поводу финансового будущего клуба?

– Сенатор Керимов помогает представителям разных видов спорта. Конечно, было бы лучше, если бы еще раньше удалось привлечь его к финансированию «Анжи». Как человек серьезный, Керимов хочет соответствующего достойного отношения к себе. Это самый главный фактор. Если вспоминать о причинах, которые не позволили состояться сделке два года назад, думаю, все понимают, почему ничего не получилось. Тогдашнее руководство республики видело в Керимове какого-то конкурента, какую-то нелояльную силу. Думаю, это было ошибкой всех, кто мог повлиять тогда на ситуацию, что мы не убедили руководство «Анжи» еще раз, не стесняясь, попросить Керимова о помощи в финансировании клуба. Сейчас ситуация другая. У президента республики и Сулеймана Абусаидовича хорошие отношения.

Я думаю, что они договорятся о помощи дагестанскому футболу. Скорее всего, в следующем году внимание к футболу, к команде будет намного выше, чем в этом. Предполагаю, что до Нового года появится конкретика по этому вопросу.

– В качестве одного из спонсоров «Анжи» уже в нынешнем году выступила компания «Евроцемент». Продолжит ли она помогать клубу?

– Да, компания, вероятно, станет титульным спонсором «Анжи». Глава «Евроцемента» Филарет Гальчев тепло относится к Дагестану, у него здесь много друзей. Филарет Ильич мог бы найти финансам более выгодное применение, но он выразил желание помочь республике, футболу, может быть, и ввиду своих хороших отношений с президентом Дагестана. Не последнюю роль в привлечении «Евроцемента» сыграли и наши московские друзья…

– Недавно была принята республиканская программа развития футбола. Будет ли, согласно ей, оказана какая-то помощь возглавляемому тобой Дагестанскому футбольном союзу, ведь тебе практически в одиночку, без помощи из бюджета, приходилось обеспечивать работу федерации футбола в последние годы, вкладывая личные средства?

– Мне пообещали, что помощь будет. Последние два года поддерживать ДФС в рабочем состоянии мне помогали мои друзья. Один из них – московский бизнесмен, вице-президент Федерации спортивной борьбы России Омар Муртузалиев.

– О работе ДФС под твоим руководством многие местные футбольные люди отзываются хорошо. А сам чувствуешь удовлетворение от проделанного за два года?

– Самое большое удовольствие от этой работы для меня как раз в том, что люди приходят и отмечают, что ситуация изменилась в лучшую сторону. Конечно, проблем хватает и сейчас. Одна из самых больших – судьи, вернее, их дефицит и порой непорядочность и низкая квалификация. Мы выявили несколько фактов подкупа арбитров. Но говоря об этой проблеме, нельзя всё валить на судей. На мой взгляд, всё портят некоторые руководители команд, участвующих в чемпионате Дагестана, потому что начинают играть в игры, которые того не стоят. Команды, которые участвовали в подкупе судей, лишатся своего места в чемпионате республики. А как еще поступать с теми клубами, чьи представители при фактическом итоговом счёте матча 2:2 с ведома судейской бригады и инспектора фиксируют в протоколе победу одной стороны со счетом 3:2? Я считаю, что это неправильно ни по юридическим, ни по другим нормам. Я не дам к себе так относиться!

«НЕ НАДО ДЕНЕГ, НАУЧИТЕ ИГРАТЬ»

– Гаджи Гаджиев в ответ на критику отдельных болельщиков в адрес Камиля Агаларова и Али Гаджибекова по ходу сезона не раз сравнивал ситуацию вокруг них с той, в которой в своё время находился ты. До его прихода в «Анжи» у тебя тоже было мало игровой практики, и ты не выделялся нигде. Но Гаджиев начал тебе доверять, и ты заиграл. Можешь вспомнить, когда к тебе самому пришла уверенность, что ты можешь играть на хорошем уровне?

– Думаю, на первом сборе после выхода в премьер-лигу – в 2000-м году. В той нашей команде поначалу, по сути, не было звёзд. Зато был коллектив, каждый участник которого был голоден до успеха, горел желанием добиться чего-то. Гаджиев с первого сбора зарядил нас уверенностью в себе, передав нам свой опыт, свои знания.

Нам оставалось только реализовать приобретённое. О нашей с Ранджеловичем паре в нападении, сложившейся еще в 1999 году, журналисты перед началом сезона в премьер-лиге писали, что мы худшая связка форвардов в высшем эшелоне. Гаджи Муслимович принёс газету с этой оценкой наших возможностей. Статья нас с Предрагом прилично разозлила – по-хорошему разозлила. И по итогам сезона-2010 мы с Ранджеловичем по разным оценкам вошли в пятерку лучших пар форвардов года…

– Водной из бесед ты признался, что тебе не хватало «школы». Ты имел в виду начальное футбольное образование?

– Естественно. В профессиональную команду я попал в 19 лет. Для меня тогда всё было в новинку. Некоторые вещи, которые многие ребята делали на поле, не задумываясь, мне приходилось постоянно держать в голове. Особенно остро этот дефицит школы ощущался в премьер-лиге, где скорость мышления игроков выше.

– Как попал в футбол, ведь долгое время ты занимался дзюдо?

– У меня все друзья были борцами, дзюдоистами. И я, чтобы не сидеть дома после школы, ходил на дзюдо, занимался у достаточно известного нашего тренера Хабиба Сиражутдиновича Магомедова. Ну а в футбол я при этом, можно сказать, играл всегда. До некоторого времени непрофессионально – бегал за одну из команд в молодёжном первенстве Дагестана. В соревнованиях такого уровня высокое мастерство не требуется, чтобы быть полезным команде. Выносливости, хорошего бега мне уже тогда хватало. В молодежном первенстве я играл по выходным дням, и по итогам одного из сезонов наколотил порядка 40 мячей. Возглавлявший тогда «Анжи» Александр Петров пригласил меня на просмотр. Я приехал на сбор и буквально на следующий день у «Анжи» сменился наставник – главным тренером стал Ахмед Алескеров. Впечатлить этого специалиста мне не удалось, из команды он меня убрал. Я ведь, по сути, тогда еще и не был футболистом. Тем не менее меня взяли в каспийский «Арго». Я тренерам тогда сказал:

«Можете мне ничего не платить, только научите играть в футбол». Здорово раздражала мысль, что меня не видят в этом спорте. И пять лет, с 1994 года по 1999, я пытался доказать, что чего-то стою как футболист и заслуживаю приглашения в «Анжи».

– Твой самый памятный матч за «Анжи»?

– Против «Алании» в 2000-м году. Я тогда забил свои первые голы в премьер-лиге, и мне лично это придало уверенности, что сезон получится.

– А самый памятный гол за «Анжи»?

– Пожалуй, тот, что забил в «бронзовом» матче с «Торпедо». Обидно было, что этого гола не хватило для того, чтобы команда заняла третье место в свой первый сезон в премьер-лиге. Еще обиднее было от того, что нас откровенно засудили и лишь при помощи около футбольных интриг (мы без тренера остались на ту игру) лишили «бронзы».

– С арбитром Юрием Ключниковым, судившим ту встречу, общаться не приходилось после этого?

– Приходилось и не раз. Встретил его как-то в аэропорту и высказал ему всё, что думаю о нём. Вообще среди судей, на мой взгляд, самым объективным в те времена был Юрий Баскаков. Нигде нас не убивал. Была категория судей, которые относились к нам нормально, была и другая, которые не упускали возможность сработать против нас, – тот же Ключников, Сергей Лапочкин, убивший команду в игре с московским «Динамо», удалив меня на 3-й минуте матча и назначив в наши ворота по ходу встречи два пенальти. Хотя признаю: случались и удаления, которые я зарабатывал исключительно по своей вине. Например, в домашней игре со столичным «Торпедо» в результате конфликта с Андреем Гашкиным меня удалили по делу. Я тогда погорячился, подвёл команду.

– В твоей карьере есть трагический факт, связанный с гибелью голкипера ЦСКА Сергея Перхуна. Все, в принципе, видели, что твоей вины в печальном исходе того столкновения нет. Тем не менее ты разыскал семью Перхуна и извинился перед ними. Что заставило тебя пойти на этот шаг, и какой была реакция родных Сергея?

– Честно говоря, это не было извинением. Я приехал к матери Перхуна в Днепропетровск. У меня в этом городе хорошие друзья. Они меня встретили, показали магазин, в котором работала мать Сергея. Она не знала, что я приеду. Я просто пришёл к ней в магазин: «Здравствуйте! Меня зовут Будун…» Конечно, она могла по-разному отреагировать. Но она тепло так обняла меня, назвала «сыном». То есть каких-то негативных эмоций не было.

Мы и сейчас общаемся с мамой Сергея, поздравляем друг друга с праздниками. Я ее приглашал погостить у нас в Дагестане, хотел познакомить с матерью. Думаю, это все ещё впереди. Я и сам планирую с сёмьей поехать в Днепропетровск в гости к Ольге Михайловне.

С отцом Перхуна так и не увиделись. Он то готов был встретиться, то вдруг передумывал. Я обозначил свою готовность в любое время приехать и встретиться – не для того, чтобы извиниться, но чтобы быть полезным этой семье чем только могу. Это не попытка загладить вину, а простое человеческое сочувствие. Оно прежде всего и побудило меня отправиться в Днепропетровск.

«БЕЛОУС – НЕ ЧУЖОЙ ЧЕЛОВЕК»

– Как бы оценил отрезок карьеры, проведенный тобой в московском «Торпедо-Металлурге», позже преобразованном в ФК «Москва»?

– Один из лучших периодов в моей карьере. Многому научился, многое увидел. Благодарен тогдашнему генеральному директору московского клуба Юрию Белоусу, который сейчас трудится в «Локомотиве», главному тренеру той команды Валерию Петракову, который меня и пригласил, доверял мне.

– Ты, к слову, спас Петракова от отставки…

– Не я. Вся команда. Я лишь поучаствовал в этом, забив победный гол «Рубину». Перед тем матчем Петраков действительно сказал нам, что в этой игре решается его судьба. Мы выиграли, и Петраков сохранил свой пост. Тренер был эмоционален после игры, обнимал, благодарил.

– Многих удивило высказывание бывшего генерального директора «Москвы» Белоуса в интервью «Спорт-Экспрессу», в котором на вопрос «Через вашу команду прошло много футболистов. У кого самая мощная энергетика?» он ответил: «Будун Будунов. Удивительный человек, достойный. Пришел в футбол из борьбы, когда ему было 19 лет. Это подвиг».

– С Белоусом хорошие отношения у нас сложились сразу. Сначала это были просто хорошие деловые, профессиональные отношения, но со временем мы подружились, причём произошло это уже после того, как я ушёл из «Москвы». Клуб тогда мог не выполнять передо мной определённые финансовые обязательства, так как договорённости по ним были устными. То, как поступил в той ситуации Белоус, меня восхитило. Через три месяца после ухода из «Москвы» мне позвонили из клуба и сообщили, что всё положенное по этим договорённостям мне перечислили. Обычно в таких ситуациях клубы не отдают деньги футболистам, которые уже покинули команду. Белоус поступил удивительно благородно. Не быть благодарным ему я просто не могу. Мы и сейчас тепло с ним общаемся, для меня это не чужой человек. Всегда готов подержать его во всех начинаниях.

– А кто из футболистов, с которыми ты играл в одной команде, тебя удивил?

– Александр Рязанцев. Хороший парень, могу только порадоваться за этого молодого футболиста, который раскрылся в «Рубине». У него был тяжёлый период в «Москве». Его не устраивали условия контракта, который ему предложил клуб. Саша не решался продлевать соглашение, хотя его, конечно, тяготила ситуация, в которой он оказался: ему запретили тренироваться в команде, и он бегал самостоятельно. Он почему-то обратился ко мне: «Что делать?» Я ему посоветовал не торопиться ставить подпись под контрактом: «Иначе попадёшь в ситуацию, когда сам себя ругать станешь». Он долгое время не подписывал контракт с «Москвой», и в итоге ему поступило, как выясняется, судьбоносное предложение от «Рубина».

«ХИДДИНКА БЫ В НАШЕ ВРЕМЯ»

– Хорошие отношения у тебя и с Анатолием Бышовцем. Он тебя в своё время и в «Томь» пригласил.

– Анатолий Федорович – удивительный человек. От их трио с Гаджиевым и Владимиром Сальковым, работавшим с «Анжи» в 1999 году на сборах в Эмиратах, исходила профессорская аура. Едешь с ними в лифте, и они как бы между прочим могут такой ценный совет озвучить, до которого ты за всю свою жизнь, наверное, мог бы и не додуматься.

Бышовец в непростой для меня период пригласил в «Томь». Тогда Петракова уволили из «Москвы», и команду возглавил Леонид Слуцкий. Он не видел меня в команде, о чём откровенно мне сказал. Когда человек так открыто высказывает своё мнение, это заслуживает уважения. Поэтому со Слуцким расстались без проблем и обид, я уехал искать другую команду и в итоге перешёл в «Томь». Кстати, со Слуцким приятно было работать, даже то недолгое время, что мне довелось, – около месяца. В нём много европейского.

Видно, что он много над собой работает, и уже тогда думалось, что Слуцкий станет одним из лучших отечественных тренеров.

– У тебя репутация довольно резкого, прямого человека, тем удивительнее, что с большинством тренеров у тебя добрые отношения. Однако с Александром Тархановым, под руководством которого ты в своё время играл в «Тереке», у тебя отношения как раз не сложились.

– Да, с Тархановым у нас отношения никакие или ровные, как вам угодно. Все-таки по мне тренер должен быть авторитетом – в работе и вне её. В своё время я где-то вычитал высказывание одного великого борца: «Если считаешь себя умнее тренера, ты не будешь спортсменом». Но тренер, прежде всего, должен уметь вызывать у людей уважение к своей личности. В Тарханове я таких качеств не нашёл. Однако он неплохой человек, добрый, неагрессивный. Негатива к нему у меня нет, я и попрощался с ним нормально, когда он уходил из «Терека». Хотя некоторые его тренировочные занятия у меня, да и не только у меня, вызывали недоумение.

Например, при нём в «Тереке» мы тренировались спущенными мячами. Тарханов не только в Грозном, насколько я знаю, такие занятия практиковал. От этих тренировок оставались только неприятные впечатления. Я так и не понял, зачем они были нужны. Перестраиваться потом бывало тяжело – официальные-то матчи нормальными мячами играются.

– В своё время ты входил в расширенный список кандидатов на приглашение в сборную России и даже провёл за неё один неофициальный матч против сборной Германии…

– Это был 2003 год, и меня в сборную взяли из «Анжи», которая тогда выступала в первой лиге. Мы играли в Германии против немцев того поколения, которое, как предполагалось, должно будет обеспечить бундестим успешное выступление на домашнем чемпионате мира. В составе немцев нам противостояли, в частности, Подольски, Швайнштайгер. В нашей сборной тогда тоже обкатывались ребята, которые и сейчас в ней играют, – Андрей Аршавин, Владимир Быстров. Мы тогда проиграли 2:3, а я в том матче вышел на замену.

Думаю, если бы у руля сборной России в то время стоял такой же независимый человек как Гус Хиддинк, на приглашение в национальную команду могли бы рассчитывать и Нарвик Сирхаев, и Руслан Агаларов. У меня было предложение от азербайджанской федерации футбола выступать за сборную этой страны, но я отклонил его: надеялся всё-таки добиться приглашения в сборную России. В итоге сыграл только против сборной Германии, да и то в неофициальном товарищеском матче.

«Я СДЕЛАЛ ВСЁ ЧТО МОГ»

– Ты завершил карьеру, будучи игроком «Анжи». Многие считают, что ты еще мог бы поиграть сезон-другой, принося пользу нашей команде…

– Наверное, в тот момент свою роль сыграли эмоции. Хотя о завершении карьеры я так или иначе в то время уже подумывал. Решил не мучить себя, дать дорогу молодым. Не хотелось выглядеть «старичком».

– У тебя три сына. Хотел бы, чтобы они пошли по твоим стопам?

– Я бы хотел, чтобы они были в спорте, потому что он закаляет, даёт понимание некоторых важных ценностей, учит ценить время. Они могут и не стать великими спортсменами, лишь бы мужчинами настоящими стали. Старшему сыну восемь лет, он уже занимается футболом, причём сам попросился, я не подталкивал его к этому.

– Если оглянуться назад, есть что-то, о чём сожалеешь?

– Будучи игроком, осознавал, что я не такой великий талантливый футболист, чтобы заниматься только шлифовкой имеющегося мастерства и добавлять в «физике». У меня не было «багажа», школы, и мне приходилось на тренировках пахать, наверное, больше всех. Век футболиста короток, поэтому старался работать так, чтобы потом мог самому себе сказать: «Я сделал всё что мог. Большего сделать было невозможно». Это отношение к работе, к самому себе сейчас спасает от каких-то сожалений, от мыслей, что я где-то что-то мог упустить.

Хотел бы поблагодарить болельщиков «Анжи». Благодаря им и я в своё время рос, и многие местные ребята из нынешнего поколения могут вырасти в хороших футболистов. Для меня было очень важно, выходя на поле, не подвести болельщиков.

Это было серьёзным дополнительным стимулом в игре. Очень часто нынешнюю команду пытаются сравнить с «Анжи» образца 2000-го года. Я не раз говорил, что нельзя их сравнивать. Тогда было другое время, другое поколение. Я думаю, сейчас мы можем добиться даже большего. Есть молодые ребята, которые могут принести Дагестану ещё больше побед и радостных эмоций, чем мы в наше время. Я буду безмерно рад, если так и произойдёт.