Илья Миронский: «Во мне силен дух противоречия»

«Независимая спортивная газета», 14.03.2017

В историю «Кубани» универсал Илья Миронский вписал свое имя навсегда. 203 встречи в составе желто-зеленых, капитанство в сезоне-70 и чемпионство РСФСР в 1973-м – это те памятные моменты, за которые Илью Ильича любили и любят кубанские болельщики. Жизнь его в дальнейшем вновь пересеклась с «Кубанью»: в конце 80-х он два сезона был начальником команды, еще сезон – старшим тренером и снова, уже в новом качестве, стал чемпионом России в 1987-м.

О гандбольном прошлом, знакомстве с Сергеем Галицким, ресторанном бизнесе и многом другом – в интервью Ильи Миронского корреспонденту «Независимой спортивной газеты».

ЧТО ПРОИСХОДИТ В «КУБАНИ» УЖЕ НЕИНТЕРЕСНО

– Илья Ильич, знаю, вы недавно отметили юбилей супруги. Сколько лет уже вместе?

– 21 марта будет 47: сочетались узами брака в 1970-м. Знала ли супруга, что я футболист? Знала, конечно. Ее отец, полковник, был футбольным болельщиком и с детских лет водил ее на футбол. Когда она пришла меня знакомить с родителями, будущий тесть был счастлив. Он тогда сказал: «Дочка, это твоя судьба».

– С тестем подробно обсуждали каждый матч «Кубани»?

– Нет. Он прошел войну, но о ней говорил очень мало, буквально два слова. И то же самое касалось футбола. Что отличало военное поколение? Наверное, доброта. Жизнь сильно их «тряханула», и у того же тестя было очень много друзей.

– Вы родились в ноябре 1945-го, росли в послевоенное время. Тяжело было?

– Я этого не особо ощущал. Я родился и жил в Ейске, а отец мой работал на местном рыбзаводе. Он был парторгом, начальником икорного цеха, и три или четыре раза просился во время войны на фронт. Но так как завод обеспечивал фронт рыбой, то ему все время отказывали: мол, тут то же самое, что передовая. Так он и работал на заводе до последних дней своих. Ну а рыба у нас дома, не в изобилии, конечно, но водилась постоянно.

– Вы после футбола пошли по отцовским стопам, верно?

– Да. Была такая организация «Кубаньрыбпром», и я там был сначала замом гендиректора, а потом гендиректором. Но это получилось совершенно случайно и не сразу по окончании карьеры. После футбола сначала работал на «АвтоВАЗе» инженером по гарантии машин. Мне обидно, что этого краснодарского филиала, который занимался ремонтом и продажей автомобилей, уже нет.

– У вас нет опасений, что такая же судьба может постичь «Кубань»?

– Опасения есть, ситуация в клубе очень тяжелая. Но близко я с ней не знаком, потому что мне в клубе, по сути, сейчас не с кем общаться. Иногда Володя Лагойда приглашает меня на мероприятия клуба, не более того. А что происходит внутри «Кубани», мне, честно признаться, уже неинтересно.

– С каких пор неинтересно?

– Перестал интересоваться и даже ходить на футбол года 3 назад. Почему? Во-первых, из-за чехарды с тренерами. Того же Петреску почему-то убрали, потом вернули, а потом опять убрали. Во-вторых, все это делалось скрытно. Никто не знает и, наверное, никогда не узнает настоящих причин этих решений.

– От клуба вы лично чувствуете поддержку?

– Раньше нам давали абонементы на сезон и выделяли сектор в центре Западной трибуны, чуть ниже VIP-ложи. Потом нас пересадили на крайний сектор – непонятно, почему. Ведь нас, ветеранов, кому за 70, осталось совсем немного. А к нам так отнеслись…

– У вас есть обида на клуб?

– Обидно было, когда кто-то из представителей болельщиков команды написал про меня в Интернете, что я якобы переметнулся на сторону «Краснодара» и болею теперь за него. Но я даже не был на новом стадионе! Хотя с Сергеем Николаевичем Галицким мы знакомы с давних пор, еще когда «Краснодар» не был образован. И мой старший сын также с ним в хороших отношениях.

– Что испытываете сейчас к «Кубани»?

– Мне больно за команду, но перспектив у клуба пока не вижу. Насколько я знаю, Мишель Литвак готов финансировать «Кубань» «с нуля». Но Игорь Калешин мне рассказывал, что они в клубном интернате 3 месяца не получают зарплату! Понятное дело, что сейчас всем тяжело. И если в администрации края решили взять на себя это бремя, будет трудно. Для гандбольной женской «Кубани» нашли спонсора, но по футбольной – пока лишь разговоры.

– В 2015-м вы отпраздновали 70-летие. От клуба вас кто-нибудь поздравил?

– Поздравили Иван Александрович Перонко и Валерий Стаценко, который тогда еще был в «Кубани» гендиректором. Стаценко подарил мне фирменные клубные часы.

– Сколько гостей собрали на юбилей?

– Пришло около 100 человек. Это еще не все смогли прийти! Из тех, с кем вместе играли, были Юра Китаев, Володя Будагов, Толик Сальников, Вася Рябенко. А вот, к примеру, с Игорем Калешиным мы вместе не играли. Но когда я был начальником команды, он стал главным тренером – летом 1988-го. Был еще Саша Плошник, который, скажем так, застал в 1976-м меня в качестве игрока.

– Вы для своих лет отлично выглядите! Как держите себя в тонусе?

– В 2013 году, 15 января, мой друг Саша Мануйлов, известный врач и обладатель награды «Золотой скальпель», сказал мне: «Есть одно средство, чтобы у тебя ничего не болело. Но оно не для тебя». Я спросил, что за средство, а он: «Надо бросить пить». И я ему: «Завтра завязываю!» Во мне сильно развит дух противоречия. Если мне говорят «нет», я все равно буду упираться. И вот с тех пор и по сей день я не пью даже пива! Только безалкогольное, и то редко. И чувствую себя замечательно.

– Ведете здоровый образ жизни?

– До того как мне сделали операцию на ноге, я ходил постоянно в спорткомплекс играть в баскетбол. Я ведь в школе чем только ни занимался! И в гандбол играл. А когда служил в армии, играл в одной команде с двумя Александрами, Тарасиковым и Овсянниковым – в будущем большими гандбольными тренерами. Кстати, и с Женей Трефиловым, учеником Тарасикова, я тоже хорошо знаком.

– Есть ли сходства между Тарасиковым и Трефиловым?

– По характеру они разные. Но в плане управления женским коллективом сходства у них есть. Я сразу поздравил Женю с победой на Олимпиаде в Рио, смотрел все игры. Больше всего переживал во время полуфинала с Норвегией, но все равно у меня была уверенность, что наши выиграют. И, думаю, именно Трефилов вдохновил девчонок на победу.

– В гандболе у вас были успехи?

– В составе армейской команды, где я играл вместе с Володей Максимовым (замечательный в прошлом гандболист, а впоследствии многолетний тренер мужской сборной России по ручному мячу. – Прим. М. Г.), был чемпионом Краснодара. А с «Урожаем», который тренировал Юрий Николаевич Корчагин, в 1968-м стал третьим в первенстве России. Помню, в финальной «пульке» в городе Шахты мы сыграли вничью с Челябинском, помогли СКИФу стать чемпионом. За СКИФ тогда играли Гена Барышев, Валентин Шиян, и команда была очень и очень приличная.

НА НОВЫЙ СТАДИОН МНОГИЕ ХОДЯТ КАК В МУЗЕЙ

– Почему, в конечном счете, выбрали не гандбол, а футбол?

– Я помимо гандбола в армии играл в футбол на первенство края за команду «Звезда». А в 1967-м коллектив возглавлял заслуженный тренер РСФСР Николай Тимофеевич Рассказов. Через 2 года он стал главным тренером «Кубани» и, когда я демобилизовался, пригласил меня в команду.

– С Рассказовым сработались?

– При нем сразу стал игроком основного состава, а дальше началась чехарда с тренерами. Рассказов тренировал команду полтора года и потом ушел в махачкалинское «Динамо». А затем были ростовчане Щербатенко и Матвеев, осетин Дзасохов, ленинградцы Шмерлин и Гуреев. Правда, в последнем ничего тренерского не видел. При Николае Тимофеевиче мы в 1969-м вышли в первую лигу с третьего места. Она тогда формировалась, и «Кубань» в итоге оказалась в числе 22-х команд-участниц.

– Какой сезон из своих шести в «Кубани» считаете лучшим?

– Думаю, сезон-73, когда мы стали чемпионами России. У нас тогда действительно была команда. И в основном ребята были свои, кубанские! Коллектив был дружный, и каждый знал, что на домашних играх за него болеют родные и друзья. А когда случалось, что мы проигрывали дома, выходили со стадиона не через главный вход. Стыдно было!

– Неужели в команде не было конфликтов?

– У нас не было друг на друга никаких кляуз. Могли поругаться на тренировке, толкнуть даже, но не более того. Сейчас все испортили деньги, это мое личное мнение. А раньше у нас в команде было 15 ставок игрокам основного состава, 5 – футболистам под основой и еще 5 – молодым ребятам. Премию получали все одинаково, а если проигрывали, ничего не получали.

– На ваш взгляд, главная проблема нашего футбола – суммы или их распределение?

– О распределении мне тяжело сказать. Никто не может сказать! Это все за такой завесой тайны находится, что правды не узнаешь. Сейчас есть агенты, поэтому никто не говорит, куда ушли деньги и какие именно суммы. Но, думаю, скоро и до этого доберутся. А так, российский футбол мне смотреть тяжело. Смотрю английскую премьер-лигу или Кубок Англии. Там на каждом матче стадион битком и играют в настоящий футбол.

– На стадион «Краснодара» люди тоже ходят в большом количестве.

– Этот стадион – памятник нерукотворный, который воздвиг себе Сергей Николаевич. Я думаю, что многие идут на него как в музей – посмотреть, как там красиво. Ну и, конечно, команда старается привлекать зрителей игрой. Не скажу, что «Краснодар» намного выше классом всех остальных в России. Это одна из ведущих наших команд, но сам российский футбол сейчас не на высочайшем уровне.

– С кем еще из «Краснодара», кроме президента клуба, поддерживаете отношения?

– С гендиректором Владимиром Хашигом. Помню его с тех пор, когда он был врачом в нашей краевой больнице. Хороший был врач! Уж не знаю, где и когда он познакомился с Галицким, но Сергей Николаевич в него поверил. А если он поверит в кого-нибудь, этот человек с ним будет до конца.

– А с Галицким давно знакомы?

– Еще с середины 90-х, когда он только становился на ноги в бизнесе: времена были очень неспокойные. Перед Сергеем я преклоняюсь. В общении он простой: когда я ходил еще на стадион «Кубань», он никогда не проходил мимо. Всегда здоровался, а иногда и с нами на секторе сидел!

– Почему еще не были на новом стадионе?

– Дети и внучки ходят на футбол в VIP-ложу, приобрели абонементы и меня уговаривают. Но идти пешком полкилометра от парковки до стадиона мне тяжело.

– Как Галицкий переживал строительство арены?

– Сергей за это время сильно похудел – каждый день жил в колоссальном напряжении. Он ко всему относится ответственно и так же спрашивает с остальных. Помню, когда Сергей приобрел базу «Четук», он решил там все снести, хотя тот же медицинский центр можно было оставить. А как только там все было готово, он меня туда пригласил. Я заметил, что после строительства остались мешки с песком. На них написано: «Привезен из Бразилии». Я спросил: «Сергей, зачем ты издалека песок вез? Разве у нас его нет?» А он мне в ответ: «Песок там особенный!» Он просто хотел, чтобы клубная инфраструктура была на высшем уровне.

– Агент Олег Малежик сказал о Галицком, что тот – человек с другой планеты.

– Спасибо, что он спустился на Землю именно на Кубани. А если серьезно, его даже охарактеризовать сложно. Как я бы сказал, он добрейший. А если поверил человеку, то сделает все, чтобы тому было хорошо.

– Когда вы с ним только познакомились, Сергей Николаевич уже болел футболом?

– Мы тогда владели рестораном «Акватория», выставляли команду на первенство города по мини-футболу. Сергей играл за нас. За ту же команду играл и мой сын, так они и свели знакомство. Помню, Сергей на всю команду покупал форму, почему-то темно-синюю. Это была его задача.

– Галицкий в свое время и правда хотел приобрести стадион «Кубань»?

– Да, это было в начале 2000-х. Сергей знал, что я работал раньше начальником команды. Стадион «Кубань» принадлежит профсоюзу, а его председателем тогда была Олимпиада Михайловна Чумакова. Сергей у меня спросил, смогу ли я ему организовать с ней встречу. У меня с Олимпиадой были теплые отношения, и я ей сказал, что с ней хочет встретиться Сергей Николаевич Галицкий. Она назначила ему встречу.

– Зачем он хотел с ней встретиться?

– Ему в то время уже начали предлагать приобрести «Кубань». Но он сказал руководству клуба: «Возьму команду вместе со стадионом». А ему сказали, что стадион профсоюзный, и он хотел переговорить с Олимпиадой Михайловной по этому вопросу. И оказалось, что стадион ремонтировала администрация края и вложила в него приличные деньги. Сумму, которую Сергей предлагал за стадион, не знаю, но с администрацией он надеялся решить вопрос. Я у него однажды спросил: «Сергей, ну зачем тебе стадион?» А он мне и ответил: «Место хорошее. Я арену полностью реконструирую». Почему у него не получилось, я не в курсе.

– Что для вас стадион «Кубань»?

– На этом стадионе прошли мои молодые годы. Тогда еще не было второго яруса, и часто трибуны были полные. 22-25 тысяч приходили и болели за нас, и сейчас меня охватывает ностальгия, когда я там бываю. Но раньше там были и баскетбольные площадки, и корты для тенниса, и площадка для игры в «городки». Сейчас всего этого нет.

– Вы рады, что в Краснодаре теперь 2 клуба?

– А чего не радоваться? Я удивляюсь болельщикам, почему у них распри. Объединиться нужно! Пусть одна команда играет в премьер-лиге, другая в первой, а в «Кубани» играет молодежь. Нужно только беседовать на эту тему.

ЕСЛИ БЫ НЕ ДЕПЕША, СТАЛ БЫ ЧЕМПИОНОМ СОЮЗА

– Какие игры за «Кубань» вам запомнились?

– Запомнились матчи с саратовским «Соколом», когда мы крупно победили, и «Даугавой» из Риги, которой я забил. За всю карьеру в «Кубани» у меня было лишь 9 голов, и каждый из них памятный. А еще помню, как в 1969-м мы играли в Орджоникидзе. Я вышел на позицию левого защитника, и против меня выпустили 15-летнего Валерия Газзаева. У него была низкая «посадка», поэтому с ним было тяжело.

– И как, справились в итоге?

– Один раз встретил его как положено, хорошо. А он в меня плюнул! Я его ударил за это, и меня, само собой, удалили с поля. А стадион был битком – «Спартак» выходил тогда в высшую лигу. Мы проиграли 0:1 и не могли потом долго выехать с территории стадиона. Наш водитель Петр Иванович Анисимов рассказывал, что боялся подойти к автобусу: его раскачивали болельщики! А все потому, что Газзаева обидели.

– С Валерием Георгиевичем впоследствии вспоминали этот момент?

– Я у него однажды спросил: «Валера, зачем ты тогда в меня плюнул?» А он мне: «Да это эйфория у меня была». И еще жаловался, что я его ударил. Но поговорили мы с ним по-простому.

– На хамство вы всегда отвечали?

– Всегда. Говорю ж, дух противоречия во мне силен. Хотя я по натуре вообще-то добрый человек, но если меня обидят, не остаюсь в стороне. В такие моменты кипит все внутри. Но часто удается сдерживать себя: если бы все выплескивал, то не знаю, где б я был. И советую всем: хотите дольше жить – не принимайте все близко к сердцу, не занимайтесь самоедством. Это очень плохо.

– О каких поступках в жизни жалеете?

– Главное, я женился удачно. А вообще, я об этом не задумывался. Наверное, единственный случай, о котором жалею, случился на зимних сборах в 1972-м в Адлере. Тренером в «Кубани» был Станислав Семенович Шмерлин, и однажды на тренировке он увидел, как я толкнул Витю Корецкого. Начальник команды Темир Магометович Хурум со Шмерлиным решили отправить меня со сборов домой – за хулиганство.

– И что дальше?

– Володя Щегловский, вратарь, который пришел к нам из ворошиловградской «Зари», мне сказал, что мною интересовался начальник их команды Галустов. И я поехал в «Зарю». А в «Кубани» написали на меня жалобу в федерацию футбола СССР… Там я пробыл 2 месяца, февраль и март. В апреле начинался чемпионат в высшей лиге, и первые матчи у команды, я как сейчас помню, были против киевского «Динамо» и московского «Спартака». Но мне Галустов сказал: «Ничего не можем сделать. На тебя такую жалобу накатали, что теперь ты только во второй лиге играть можешь».

– А в 1972-м «Заря» стала чемпионом Союза…

– В Ворошиловграде для этого тогда были все условия. Команду содержал вагоностроительный завод, а второй секретарь обкома на базе бывал постоянно. И команда там была – высший класс. Саша Журавлев чего только стоил. Звезда!

– Это была тренерская команда?

– Да. Но главный тренер Герман Степанович Зонин тогда сборную страны возглавлял, и поэтому с командой больше занимались второй тренер Владислав Глухарев и Галустов. А Зонин приезжал и уезжал. У меня о нем есть книга, очень интересная.

– Состав у «Зари» подобрался действительно чемпионский?

– Команда была очень приличная. Из Киева приехали Володя Онищенко и Слава Семенов, в защите Журавлев, Саша Ткаченко в воротах. Ребята там были простые, спокойные. Меня брали на позицию центрального защитника, но не получилось. Мы, правда, их обыграли в 1990-м, когда с ними в чемпионате СССР среди ветеранов встретились. В гостях победили 2:0, а в воротах у нас Щегловский творил чудеса.

– Правда, что вы как игрок были универсалом?

– Куда меня только ни ставили… Я был боец, и если выходил на поле, надо было качество это показывать. Я играл самоотверженно, не боясь получить травму. Сам, наверное, кого-нибудь и травмировал, но чтобы меня, такого не было. Я был физически здоровым, и меня ставили то в защиту, то в нападение.

– Как думаете, потянули бы по уровню высшую лигу?

– В «Заре» я чувствовал себя комфортно. В товарищеских матчах меня регулярно ставили в состав. Но депеша испортила все, и я уехал в Псков, куда меня позвали во вторую лигу. Зона там была сильная: Вильнюс, Рига, Мурманск. Команду держал директор местного машиностроительного завода, и мне дали однокомнатную квартиру рядом со стадионом. Мы заняли 7-е место в зоне, обыграли дома литовский «Жальгирис», а на домашние матчи собирался полный стадион!

– Как вы потом вернулись в «Кубань»?

– Меня обратно позвал опять же Шмерлин: «Собираемся выходить в первую лигу, ты нам нужен». И я подумал, что надо возвращаться домой. У нас со Станиславом Семеновичем не было никакого конфликта – я в принципе неконфликтный. Но я жутко не любил какую-либо несправедливость.

– Почему после чемпионского сезона ушли из команды?

– Я сам решил закончить, играл за завод имени Седина. И в литейном цехе получал около 200 рублей! Но в 1975-м Руслан Борисович Дзасохов, который принял «Кубань», уговорил меня вернуться. Два сезона еще отыграл, а в 1976-м мы вылетели во вторую лигу. У меня тогда уже было двое сыновей: одному 5 лет, а второму – 2 годика. И когда мы прилетели с последнего выезда и я вышел из автобуса около своего дома, то увидел, как жена ведет за руку старшего, а младшего спускает в коляске по ступенькам. И тогда решил для себя: «Всё. С футболом заканчиваю. Я нужен семье».

– Тогда «Кубань» возглавил Виктор Корольков. Вы с ним не общались?

– Он приезжал ко мне домой! Корольков уговаривал меня поехать на декабрьские сборы, а там дальше будет видно. В конце концов, он меня уговорил. Команда уехала на автобусе в Адлер, а Корольков улетел к жене в Кишинев. Мне он сказал: «Езжай в аэропорт, там уже начальник команды возьмет тебе билет». Приезжаю, а начальник – ни слухом, ни духом! Я развернулся и поехал домой. Корольков мне потом звонил, но здесь уже моя «противность» сыграла.

– А ведь вам был всего 31 год…

– Да, еще мог поиграть. Повторюсь, физически крепкий был, да и режим мы не нарушали. Могли по бокалу шампанского выпить, не более того. А вот когда я работал начальником команды, то молодые, те же Соболь и Мирный, могли «загулять». Я их потом так гонял! В 1987-м тренером был Хамза Багапов, и он их хотел денежным штрафом наказывать. Я ему говорю: «Хамза Абдулович, что там тех денег! 220 рублей оклад, 80 рублей за выигрыш». Я их по одному к себе в номер – и воспитательная беседа. Действовало! Они потом были как шелковые

ЛУЧШИЙ ТРЕНЕР? ДЗАСОХОВ

– В 1987-м чемпионский состав «Кубани» был не хуже состава-73?

– Когда играл, коллектив был дружнее. Считаю, мое поколение было ответственнее, чем следующие: у тех девочки, все дела. Но в 1987-м в команде был Саша Плошник, который подавал молодым пример. Он даже в свои 32 был по-прежнему физически сильным, да и его сумасшедшее голевое чутье никуда не делось.

– Тренера Александра Кочеткова в «Кубани» застали?

– Когда он тренировал команду, я был директором «Четука». С Александром Петровичем мне было интересно беседовать, но на тему футбола почти никогда не говорили. Кочетков был начитанным, грамотным человеком, мог поддержать разговор на любую тему. Но, как и я, любил спорить, и у нас часто были бурные дискуссии.

– Как вы стали начальником команды?

– Владимир Александрович Макаров, завсектором крайкома КПСС, предложил поставить меня на этот пост. А для этого нужно было, чтоб я вступил в партию. Начальник команды – политик, воспитатель: финансовые вопросы решал и должен был быть коммунистом. Но вопрос мой постоянно откладывался, и так прошла половина сезона. В итоге однажды мы проиграли дома 0:1, и нас с Макаровым вызвали в крайком партии. Приехали в крайком, и мне говорят: «Мы вас приняли в партию, мы из нее вас и исключим!» Я хотел ответить, но Макаров мне: «Молчи». Так меня в партию и не приняли.

– Вам было комфортно на этой должности?

– Старался не вмешиваться в тренировочный процесс, это было не нужно. Если Хамза Багапов или Игорь Калешин нуждались в совете, тогда другое дело. Они умели доводить свои идеи до футболистов, а я иногда мог подсказать. Но у меня были свои задачи – финансы, работа с судьями, то, что касалось моего дела. Я занимался квартирным вопросом, и никто на меня не обижался. Женился футболист – получал однокомнатную. А если ребенок родился, то двухкомнатную, и «однушка» переходила к следующему.

– Распределением автомобилей тоже вы занимались?

– Квартиры нам давали бесплатно, а за машины все-таки надо было платить. Просто нам в очереди было их проще получить. На сезон нам выделялось 8 машин, и хватало. Никто не обижался! Если вдруг что, благодаря связям на «АвтоВАЗе» мог одну-две дополнительно достать.

– Правда, что вы были хорошо знакомы с мэром Краснодара Валерием Самойленко?

– Правда, причем давно. Он ведь был футбольным болельщиком и, пусть редко, но ходил на стадион. Когда я работал в «Кубаньрыбпроме», Валерий Александрович решил создать футбольную команду «Краснодар» и сказал мне: «Найди тренера для первенства края, а я найду деньги». А в это время Игорь Калешин окончил тренерские курсы, и я предложил ему этот вариант. Он согласился.

– Кто спонсировал команду?

– Самойленко мне поручил составить список тех людей, которые могли принести деньги в клуб. Я написал фамилий 25, пришел к нему. А он вычеркнул 4-5 фамилий и дал команду помощнику, чтобы тот всех обзвонил. В то время был закон: если ты вкладываешь деньги в спорт, то их исключают из налога на прибыль. И нашим спонсорам было все равно, куда платить. Самойленко собрал их всех, представил Игоря как тренера, а когда спросили, кто будет заниматься финансами, поднял меня! Говорит: «О Миронском скажу два слова. Не ворует, но если украдет, половину мне принесет». Все засмеялись, но я эти слова никогда не забуду. В итоге мы в 1999-м стали вторыми в чемпионате края.

– Почему тот «Краснодар» канул в Лету?

– Мы получили право выступать во второй лиге, об этом написали в газетах. Но в 2000-м были выборы мэра, и Валерий Александрович мне сказал: «Извини, деньги сейчас нужны на предвыборную кампанию». Его не выбрали на новый срок, и «Краснодар» закончился. Мне жаль, что так получилось.

– Вы хорошо знаете Игоря Калешина. Не удивлены, что у него такие сыновья?

– Не удивлен, потому что ребята преданы футболу. У Игоря еще его отец играл в футбол в Майкопе, и я его тоже хорошо знал. Игорь сам был как игрок индивидуально силен, очень техничный. Виталик достойно выступал за «Кубань», «Москву», «Рубин», а теперь – за «Краснодар», но в 36 ему уже тяжеловато на высоком уровне. А что касается старшего, Жени, я не знаю его как специалиста. Поэтому о нем как о тренере «Кубани» ничего сказать не могу.

– Кого считаете самым сильным тренером, с кем работали в «Кубани»?

– Мне очень нравился Дзасохов. Во-первых, он хорошо знал тактику и мог донести ее до игроков. На разборах матчей он настолько четко рассказывал нам о наших ошибках, что все становилось понятно. А во-вторых, Руслан Борисович был интеллигентный человек. Когда он впоследствии сильно болел и я пришел к нему в больницу в Орджоникидзе, он заплакал от радости.

– Что скажете о Станиславе Шмерлине?

– Не могу отрицать, что Станислав Семенович внес большой вклад в наше чемпионство в 1973-м. Но когда его перед финальной «пулькой» в Сочи сменил Будагов, Володя сумел и ничего не испортить, и привнести в командную атмосферу позитив. Шмерлин же заложил нам перед сезоном хорошую физическую базу, и дисциплина у него была жесткая.

– Кто для вас был образцом среди футболистов команды?

– Мне нравился Олег Кущ, вратарь. Он был ответственным во всех отношениях, при этом оставаясь скромным человеком. Когда ветеранами собираемся вместе, всегда вспоминаем Олега Куща, Юру Колинько, Володю Шумского, Сашу Лупанова, Виталика Победенного, Володю Назарова. Их уже нет с нами, но они навсегда вошли в историю «Кубани». Что до игровых качеств, образцом на поле был Володя Будагов. А еще он носил капитанскую повязку: у него ярко выраженные лидерские качества.

– А кто образец защитника?

– Володя Смирнов. Если честно, любовался им: ответственный, жесткий. А Вася Рябенко, сибиряк, обучал меня секретам игры в обороне, и я его нес на плечах, когда он заканчивал карьеру в «Кубани». Не забуду, как он мне говорил: «Илья, самое главное для защитника – отобрать мяч, обработать его и вперед, на Женю Деремова! А ты отдыхаешь». Он сам был очень спокойным и после тренировок сразу ехал домой.

– Знаю, вы сейчас много играете в бильярд. Откуда это увлечение?

– Еще со школы. В Ейске был дед Тарас, бывший полковник царской армии – ему тогда уже было за 80. Он, как все офицеры той эпохи, был холеный, с седыми усами. В бильярд дед играл очень прилично и нам, школьникам, давал уроки. С тех пор я стал участвовать в турнирах, а сейчас являюсь первым вице-президентом краевой федерации бильярда.

– У вас в бильярде больше наград, чем в футболе?

– Выигрывал турниры, но ничего серьезного. А в футболе я двукратный чемпион России все-таки. И при этом ни одной медали у меня нет. В первый раз в Сочи во время финальной «пульки» меня в одной из игр удалили с поля. Шмерлин с Хурумом меня отправили в Краснодар, и поэтому меня нет на общей чемпионской фотографии. Мою медаль отдали председателю спортобщества «Урожай», и в 1987-м она тоже досталась кому-то из руководства. Но во второй раз я не один был такой – нашему доктору ее тоже не дали.

В ГОНЧАРЕНКО ПОНРАВИЛОСЬ ЕГО СПОКОЙСТВИЕ

– Какие у вас еще хобби, помимо увлечения бильярдом?

– Много времени провожу с внучками, а их у меня четыре. Две, Дина и Арина, занимаются художественной гимнастикой. Они двойняшки, и им по 10 лет. На них обратила внимание главный тренер нашей сборной Ирина Винер, и девчонки теперь ездят в составе команды по своему возрасту на международные соревнования. В прошлом году ездили в Испанию, а недавно вернулись из Венгрии. В Будапешт приехали спортсменки из 24-х стран, так вот внучки в своей возрастной категории заняли первое и третье места!

– А еще две внучки чем увлекаются?

– Старшей, Свете, 11, и она посвятила себя учебе. А младшей, Машуне, 5 лет, и она сейчас занимается фигурным катанием. Сначала, как и близняшки, младшая ходила на гимнастику: не понравилось. Зато в свои 5 заняла второе место в блицтурнире по шахматам лицея «ИСТЭК»! А теперь месяц ходит на фигурное катание и недавно мне заявила, прямо как взрослая: «Дедушка, наконец-то я себя нашла». Внучки для меня – отдушина.

– У вас еще во владении ресторан «Москва». Это тоже отдушина?

– Там у меня есть бильярдная, и я практически каждый день играю. По 3-4 часа в день! Что касается управления, то я генеральный директор, но есть еще парень-менеджер. Он с нами уже 10 лет, и все организационные вопросы на нем. Вообще, у нас с детьми еще в совладении фитнес-центр и спа-салон.

– Почему решили пойти в бизнес?

– Решили дети, я у них как «смотрящий». Сначала построили «Акваторию», где у нас был совладелец. Потом администрация края выделила нам землю под строительство ресторана «Москва» и спортивного комплекса.

– Вы в бизнесе ощущаете финансовый кризис, в который попала экономика страны?

– Нынешнему ресторану 9 лет, фитнес-центру – 7, а спа-салону – полтора года. У нас за это время появились постоянные клиенты, и мы делаем все так, чтобы они от нас не уходили. У нас лояльные цены, потому к нам ходят с удовольствием. Прибыль есть, и кризис особо мы не ощущаем.

– В Сочи скоро пройдут матчи Кубка конфедераций и чемпионата мира. Поедете?

– Поеду. Хочу в первую очередь почувствовать атмосферу большого праздника. Чего жду от нашей сборной? Если честно, в Черчесова как главного тренера команды не верю. Мне не приходят на память вратари, кроме итальянца Дзоффа, проявившие себя на тренерском поприще. И лично я хочу, чтобы нашу сборную в будущем принял незаслуженно выставленный из «Кубани» Виктор Гончаренко.

– Чем же вас так впечатлил Гончаренко?

– Один раз имел с ним беседу. Мне понравилось его спокойствие: в разговоре он не ставит себя выше тебя. Мы разговаривали с ним как приятели, причем очень откровенно. Почему он ушел из «Кубани», рассказать я не могу. Но многие мне рассказывали, что Гончаренко четко знает, чего он хочет. И его манера сильно разнится с очень эмоциональной манерой поведения Петреску.

– Вам интересно будет наблюдать за Виктором Михайловичем в ЦСКА?

– Да. У Евгения Ленноровича Гинера светлая голова, и, думаю, просто так Гончаренко на тренерский пост он бы не позвал. Мои прогнозы на чемпионскую гонку? Думаю, первым будет «Спартак». В «Зените», наверное, внутри коллектива не все хорошо, а обстановка в команде напрямую влияет на результат.