Константин Коваленко: «Благодаря Черенкову прошел хорошую «школу»

«Независимая спортивная газета», 07.07.2015

Талант этого парня я разглядел с первых дней его появления в команде в 1993-м, но, в отличие от старшего брата Андрея, Косте не хватало усидчивости и самодисциплины». Так в интервью нашей газете экс-форвард краснодарского «Колоса» Валерий Борисов охарактеризовал своего бывшего партнера Константина Коваленко. Уже в 19 лет уроженец белорусского города Рогачев, техничный и не по годам по футбольному умный, забил 26 мячей за сезон, чем привлек внимание московского «Спартака». Но красивейший гол в ворота «Ростсельмаша» в чемпионате России-1996 оказался одним из немногих светлых пятен в красно-белом периоде его карьеры. Затем он менял клубы, как перчатки, и в последний раз сверкнул в новороссийском «Черноморце» на заре 2000-х, а несостоявшийся из-за «агентских проделок» отъезд за рубеж окончательно отправил талант Коваленко-младшего на «точку невозврата». Правда, теперь у Константина, по его же словам, новый этап в жизни – любимая семья и любимая работа с детьми в Академии клуба «Краснодар».

О специфике своего нынешнего статуса, спартаковском духе, «итальянской любви» Валерия Газзаева, зубной щетке в раздевалке «Штутгарта» и многом другом Константин Коваленко поведал в интервью корреспонденту «Независимой спортивной газеты».

ТАНДЕМ КОВАЛЕНКО И «СЫНОВЬЯ»

 – Честно сказать, был несколько удивлен, когда увидел вас, Константин, на майской игре «Краснодара» с «Ростовом» в черно-зеленой экипировке. Как попали в структуру «горожан»?

 – В декабре 2013-го подал заявку на соискание работы в клубной Академии, заполнил анкету о предыдущей трудовой деятельности, сдал тест на техническую оснащенность и был приглашен на собеседование. В комиссии, рассматривавшей мою кандидатуру, были замгендиректора Академии Никола Елич и ее администратор Максим Савостин, хорошо осведомленные о моем футбольном прошлом, так что собеседование прошло быстро и успешно. С мая 2014-го я составил тандем со своим однофамильцем Виктором Коваленко в команде для ребят 2002 года рождения, а пару месяцев назад мы передали своих подопечных коллегам и сейчас тренируем мальчишек годом младше.

 – Вы с напарником работаете на равных началах или разделение обязанностей присутствует?

 – Виктор является старшим тренером, и поскольку именно он отчитывается перед руководством о проделанной работе, то решающее слово остается за ним. Что касается тренировочного процесса, то здесь мы последовательны: допустим, я отрабатываю различные игровые моменты с защитниками, он – с нападающими, и наоборот. Виктор младше меня на 12 лет, но в Академии он с конца 2011-го и помимо лицензии категории «С» имеет уже солидный опыт работы с детьми, тогда как я еще новичок в профессии.

 – С какими трудностями столкнулись в первые месяцы работы?

 – Прошлым летом в Академии проводился отбор детей 2002 года рождения – из 400 человек мы отобрали порядка сотни мальчишек, которые пополнили уже существовавшие две команды по этому возрасту. Вся нагрузка легла на плечи шести тренеров: в первую волну мы приняли в интернат 80 детей, а в августе после дополнительного просмотра совершили добор. Поэтому, даже приходя домой, я думал только о том, как бы не проглядеть талантливого парнишку. А уже в сентябре начался тренировочный процесс, так что труднее всего было вновь после долгого перерыва «вкатиться» в такой жизненный ритм.

 – Не разочаровались в выбранном вами направлении деятельности?

 – Напротив, все больше понимаю, что хочу связать с детским футболом свою жизнь. В последнее время я произвел серьезную переоценку жизненных ценностей, и теперь помимо родной дочери Валерии у меня много «сыновей «, за судьбу которых отвечаю как тренер. Нынче родители искренне верят, что их 7-летний сын обязательно будет зарабатывать в футболе большие деньги, и в результате система взглядов ребенка смещается в сторону финансовой составляющей. Но классный футболист, как и хороший артист – личность творческая, и, в первую очередь, он думает не о суммах в контракте, а о том, как усовершенствовать свою игру. Это я и пытаюсь донести до подопечных.

 – Каждый детский тренер мечтает, чтобы у него появился новый Месси или Роналду. Какова, на ваш взгляд, вероятность такого события?

 – Талантов много, но жизнь часто ставит перед ними множество препятствий, преодолевают которые лишь единицы. Ведь если бы в свое время «Барселона» не оплатила Месси дорогостоящее лечение для восстановления в организме гормона роста, мир бы не увидел футбольного гения современности. Кстати, я тоже в свое время вытянул «золотой билет»: не пригласили бы в конце 1990-го брата Андрея в «Кубань» из хутора Бараниковского и не возьми он меня с собой, кто знает, как сложилась бы моя судьба.

«МИЛАН» И ИМПРОВИЗАЦИЯ

 – Изначально связывали свое будущее только с футболом?

 – В родном для меня 30-тысячном городке Рогачеве, что в 100 километрах от Гомеля, у местной ребятни было два развлечения – футбол и хоккей. В теплое время года мы каждый день ходили на гаревое поле и «рубились» со старшими парнями, а зимой вставали на коньки и брали в руки клюшку. Правда, записался я, в конечном счете, не в хоккейную секцию, а в футбольную – этот вид спорта нас с Андреем привлекал больше. По счастью, мне повезло с первым тренером: Владимир Дмитриевич Агеев очень любил детей и часто вывозил нас на различные турниры, хоть в крымскую Феодосию, хоть в Чехословакию, где мы представляли сборную Гомеля. Но затем случилась трагедия – «громыхнул» Чернобыль, Рогачев оказался в зоне риска, и нам пришлось уехать.

 – В 15 лет вы оказались в чужом краю без родителей и с туманными перспективами. Было не до футбола?

 – На самом деле, мой дед по отцовской линии, тоже Константин, родом из Новороссийска и переехал в Белоруссию только потому, что его назначили директором гомельского стеклозавода. Так что, по сути, мы приехали на Кубань как домой. Краснодар с первого взгляда мне показался уютным городом, и я не испытывал дискомфорта по поводу переезда. Поэтому, напротив, сконцентрировался тогда исключительно на футболе и быстро пошел вверх по карьерной лестнице: в 1992-м меня прикрепили к дублю «Колоса «, а в следующем сезоне я уже дебютировал за главную команду в первой лиге.

 – В дебютном сезоне в «Колосе» вы провели 33 матча из 42-х. В чем секрет такого прорыва?

 – У меня не было как такового перехода от юношеского футбола ко взрослому – Владимир Дмитриевич Агеев заложил во мне всю необходимую базу для игры на уровне мастеров. Так, он научил меня оттеснять соперника от мяча корпусом, что позволяло мне, еще не перекачанному пацану, выигрывать единоборства у опытных соперников. А еще Агеев помог отточить до автоматизма мою излюбленную «фишку» – ложные замахи. Остальные же необходимые футболисту качества мне дала природа: пусть я не обладал высокой скоростью, зато мгновенно принимал решения на поле.

 – Принято считать, что высококлассный футболист всегда держит в уме три-четыре варианта развития событий. Согласны?

 – Никогда не думал об этом – всегда руководствовался интуицией. Например, в игре за московский «Спартак» против «Ростсельмаша» (4:2 в пользу красно-белых. – Прим. М. Г.), когда получил мяч от кого-то из ребят в паре метров от линии штрафной, почувствовал, что нужно бить – затянул бы с принятием решения, и защитники успели бы заблокировать удар. В итоге оказался прав: удар пришелся аккурат впритирку со штангой без шансов для вратаря. Или взять мой первый из двух мячей за новороссийский «Черноморец» в игре с «Локомотивом «в 2000-м, когда выиграли в Москве 3:0. Принял мяч метрах в 30-ти от ворот Руслана Нигматуллина, но вовремя заметил, что голкиперу обзор закрыт защитниками – вот я и «пальнул». Причем закрутил мяч настолько сильно, что тот выскользнул у Руслана из рук и пересек линию.

 – То есть вам было легче завершить эпизод самому, чем ждать передачи от партнера?

 – Эти эпизоды, скорее, исключение из правил – я считаю себя командным игроком. Так, в «Колосе» меня регулярно снабжал точнейшими передачами Андрей, который располагался чуть ниже, в центре поля. Мне даже не нужно было поднимать глаз и искать его взглядом – я уже знал, куда он мне отпасует, и во многом поэтому смог в сезоне-1994 отличиться 26 раз. А в «Черноморце» у нас сложилась отличная связка с Сашей Призетко, манера игры которого схожа с манерой Андрея – разве что Саша действовал чуть пожестче в отборе. Сезон-2000 Призетко провел буквально на одном дыхании, а я забил львиную долю из своих 9 мячей именно с его передач.

 ВОЛШЕБНЫЙ «КВАДРАТ» И «ДЕТСКИЙ САД»

 – А с кем у вас было наилучшее взаимодействие в столичном «Спартаке»?

 – Уровень команды был настолько высок, что ювелирный пас можно было получить от каждого. О чем говорить, если на тренировках из «квадрата» выйти было почти нереально – попробуй отбери мяч у тех же Аленичева, Титова или Ананко! Более того, с нами часто играли и Ярцев с приезжавшим из сборной страны Романцевым – они и вовсе в него не заходили. Поэтому, чтобы выйти из «квадрата», нужно было не щадить себя в подкатах. Что касается взаимодействия футболистов, то каждая деталь отрабатывалась на тренировке и исключительно с мячом: лишней беготни в «Спартаке» 1990-х не было. И, мне кажется, Дима Аленичев сейчас работает с командой по той же методике.

 – На ваш взгляд, удастся ли новому наставнику красно-белых вернуть команде тот самый спартаковский дух?

 – Насколько знаю, Дима обязал всех иностранцев учить историю «Спартака» – это правильно. Лично я, приехав впервые в Тарасовку на просмотр зимой 1995-го, прекрасно знал, кто такие братья Старостины, Юрий Гаврилов и Федор Черенков. Более того, с последним я даже тренировался! На тот момент Черенков помогал Романцеву в главной команде, и в одном из упражнений, которое в футбольной среде называется «школа», Федор Федорович составил мне компанию. Помню, как у меня тряслись поджилки от одной только мысли: я работаю бок о бок с легендой! От волнения даже запорол несколько передач, на что последовала реплика: «Сынок, ты что, в меня мячом попасть не можешь?» Мне стало до того стыдно, что больше я не промахивался. Получается, благодаря Черенкову я прошел хорошую «школу» (улыбается).

 – Историческая канва пронизывала тогда жизнь команды сверху донизу?

 – В любой критический для того «Спартака» момент, будь то поражение или даже ничья, Ярцев или Романцев могли вспомнить какой-нибудь пример из истории. Например, когда в ужасном матче уступили дома «Зениту» 0:2, Георгий Саныч (Ярцев. – Прим. М. Г.) вспомнил, как в его время красно-белые расправлялись с питерцами в два счета. Но такие примеры, на самом деле, нужны были только для того «детского садика», который тогда ввиду молодости большинства футболистов сформировался в «Спартаке».

 – Если не секрет, финансовые стороны контрактов лидеров команды и молодежи сильно разнились?

 – Если судить по европейским меркам, в клубе тогда не было сумасшедших зарплат – собственно, поэтому такие мастера, как Юран, Кульков и Аленичев, уезжали за границу на заработки. Никогда не забуду, как в 1995-м Сергей Юран все то время, что я был на просмотре, для уменьшения веса питался исключительно виноградом – на мой взгляд, это высшая степень профессионализма. К сожалению, я так терпеть не умел, поэтому со «Спартаком» у меня не срослось. За красно-белых провел всего 3 матча – вышел в начале второго тайма вместо Володи Джубанова против питерского «Зенита», затем появился на последние 5 минут матча против «Ростсельмаша», а в августе отыграл тайм в Кубке УЕФА против хорватской «Кроации» в Загребе. Правда, эмоции от еврокубкового дебюта остались не самые радужные – мы уступили 1:3 при неубедительной игре, хотя в ответном поединке победили с нужным счетом и прошли в следующий раунд плей-офф.

 – Золотую медаль за чемпионство-1996 вы не получили?

 – Я уехал за пару туров до конца турнира, не дождавшись церемонии награждения. Почему, спросите? Это одна из множества моих ошибок молодости. Я был недоволен не столько мизерной суммой, которую платили молодым ребятам в «Спартаке», а в большей степени тем, что, отпахивая на тренировках за троих, не проходил в основной состав. Понимал, что конкуренция в такой команде, как «Спартак «, невероятная, но мириться с этим не желал. Я был в таком возрасте, когда мне просто хотелось играть – иначе, по моим тогдашним убеждениям, я бы закончился как футболист.

 – И поэтому поехали в Краснодар, где в составе «Кубани» подобралась россыпь голодных до побед талантов?

 – В «Кубани» я играл в 2001-м при Олеге Долматове, когда мы чуть было не вышли в высшую лигу, но обстановка в коллективе в 1997-м мне нравилась больше. Тогда костяк команды составляли местные ребята, которые играли не столько за зарплату, сколько за родной клуб. Эдик Саркисов, Стас и Серега Лысенко, Саша Чебулаев, Владик Великодный, Володя Пантюшенко… – если бы этих парней сохранили на следующий сезон при достаточном финансировании клуба, уверен, желто-зеленые вернулись бы в «вышку «. Но, несмотря на хорошую атмосферу в команде, «Кубань» тогда не была нужна властям, оттого она и влачила печальное существование внизу турнирной таблицы.

ШУТКИ ОТ АРСЕНА И «МАКСИМУМ» БАЙДАЧНОГО

 – В какой еще команде помимо «Кубани»-1997 была создана атмосфера, в которой вам было приятно находиться?

 – Безусловно, в сочинской «Жемчужине «, в которую я перебрался из Краснодара летом 1997-го. Такого микроклимата, какой создал в клубе его отец-основатель Арсен Найденов, я не видел больше нигде – это была одна семья. После успешных игр мы могли всем составом выбраться на море, или же Арсен Юльевич снимал на вечер зал в одном из сочинских ресторанов. Собственно, складывалось ощущение, что Найденов мог все: каким-то чудесным образом находил спонсоров, договаривался о приемлемой цене по аренде стадиона и умудрялся из года в год собирать команды, которые выполняли задачу остаться в высшей лиге.

 – Сможете вспомнить знаменитые афоризмы Найденова, которые заучивала вся страна?

 – Однажды перед матчем кто-то из резервистов подошел к нему и спросил: «Арсен Юльевич, мне переодеваться?» – «Переодевайся, конечно». – «То есть я выйду в основе?» – «Ни в коем случае». Таких историй, забавных и одновременно душевных, было столько, что остальные сходу и не припомнишь. Но мне Найденов больше запомнился не афоризмами, а тем, что умел держать слово. Например, если в «Жемчужине» задерживали зарплату, можно было без лишней робости подойти к нему, и почти всегда следовал ответ: «Сынок, через пару дней деньги будут». И через пару дней зарплату действительно выплачивали.

 – После ухода Найденова с тренерского мостика по окончании сезона-1997 душевность в коллективе начала выветриваться?

 – В следующем сезоне при Анатолии Байдачном в «Жемчужине» появился максимализм, которого не было ранее – перед командой стояла задача выигрывать каждый матч. По сравнению с прошлым сезоном мы поднялись всего на строчку, став 13-ми, тогда как микроклимат в команде заметно поменялся. Восстановить душевную обстановку в какой-то степени удалось в 1999-м Виктору Антиховичу, однако при этом «Жемчужина» не сумела сохранить прописку в элите, что стало для нее сродни смертному приговору. Причем в решающих домашних матчах против «Ротора» и московского «Торпедо» мы упустили победу самым обидным способом: в первом случае Валера Есипов сравнял счет за 5 минут до конца встречи, а торпедовцы спаслись и вовсе на последних секундах…

 – Ваша карьера, однако, не пошла на дно вслед за сочинцами – выкупивший ваш трансфер новороссийский «Черноморец» в 2000-м в высшей лиге сотворил сенсацию. Насколько велика в этом заслуга возглавившего «моряков» Анатолия Байдачного?

 – Почему-то многим больше запомнились поступки Анатолия Николаевича, совершенные на эмоциях, нежели плоды его работы. Не скрою, в автобусе по пути на игру он в порыве гнева мог вычеркнуть тебя из стартового состава, но через 5 минут остывал и вновь включал. Зато под началом Байдачного тогда собрался коллектив, который готов был решать серьезные задачи. Ведь не случайно весной мы обыграли московские ЦСКА, «Динамо», «Торпедо» и «Локомотив» с общим счетом 11:0! Поэтому итоговое шестое место и путевка в Кубок УЕФА могли показаться сенсационными только тем, кто не был знаком с внутрикомандной «кухней».

 – В том году окрыленный успехами команды город буквально жил футболом, верно?

 – Нечто подобное наблюдалось и в Сочи, где билет на матчи с москвичами было не достать. Но город-герой Новороссийск в этом плане все же переплюнул олимпийскую столицу: там аншлаги наблюдались на всех домашних играх. Собственно, у «Черноморца» уже тогда было организованное болельщицкое движение, о чем в Сочи только задумывались. Жаль, правда, что после футбольного бума-2000 новороссийцев ждали в основном разочарования – «золотой состав» начали распродавать, а команда, несмотря на усилия Байдачного, покинула высшую лигу.

 – По вашему мнению, возможно ли было удержать в Новороссийске лидеров?

 – Вряд ли, поскольку все ребята ушли исключительно на повышение: вратарь Макс Левицкий отправился во французский «Сент-Этьен», Дениса Попова пригласил в свои ряды ЦСКА, Альберт Догузов отправился в «Аланию», а хавбек Володя Кузьмичев перебрался в киевское «Динамо» Валерия Лобановского. Ушел в московский «Спартак» и Жерри-Кристиан Тчуйсе – пожалуй, самый «проблемный» для меня футболист оборонительного плана. Мы, правда, играли друг против друга только в двусторонках, но даже в них мне редко доводилось его пройти. Пожалуй, на заре 2000-х никто в нашем чемпионате не умел так грамотно ставить корпус, как Тчуйсе – собственно, поэтому на него и положил глаз Романцев.

«УЖАСНЫЙ РЕБЕНОК» И БОЛГАРСКИЙ ПЕРЕВОДЧИК

 – Насколько я знаю, у вас тоже были возможности после того успешного сезона сменить обстановку, это так?

 – Был вариант уехать в Киев. Вышло очень неожиданно – за мной из «Черноморца» без предупреждения прислали машину с формулировкой: «Собирайся, тебя ждут в «Динамо». Я тогда пошел на принцип и не поехал – планировал улететь в Киев самостоятельно с пересадкой через Москву. Но как только собрался за билетами, мне сказали: «Ты Киеву уже не интересен». Вот так и оборвалась мечта сыграть под началом Валерия Васильевича Лобановского. Быть может, хоть он смог бы найти управу на мой характер…

 – То есть данное вам журналистами прозвище «анфан террибль» (в переводе с французского «ужасный ребенок». – Прим. М. Г.) считаете оправданным?

 – «Анфан террибль»? Признаться, впервые слышу (искреннее удивление). Я никогда не читал спортивную прессу – на мой взгляд, игроку нужно прислушиваться к мнению тренера, а не журналистов. Однако тот факт, что в свое время буйный нрав принес мне много неприятностей, не оспоришь. Проблема заключалась и в том, что чем дальше, тем больше вокруг меня стало крутиться «левых» людей. Например, президент «Колоса» Георгий Константинович Безбогин, которому я во многом обязан своим карьерным ростом, всегда отгонял их от меня – он был тонким психологом и чувствовал в людях фальшь. Однако после ухода из под его патроната подсказывать мне стало некому.

 – Больше всего вы пострадали от козней агентов?

 – Именно они не позволили мне уехать за границу. В феврале 1999-го, когда вместе с возглавляемой Валерием Газзаевым «Аланией» я отправился на сбор в Германию, мы играли с немецким «Штутгартом», и я приглянулся «швабам». Правда, предложенная ими сумма не устроила Валерия Георгиевича, и переход сорвался, но «Штутгарт» продолжил меня вести и вновь пригласил на просмотр осенью 2000-го, уже из «Черноморца». Спустя неделю со мной готовы были подписать контракт, однако тут откуда ни возьмись из Москвы приехали «третьи лица», якобы представлявшие интересы «Кубани». И что вы думаете? Немецкая сторона вдруг заявила моему агенту, что требуемая «Черноморцем» за меня сумма высока. Сделка сорвалась, и я оказался в Краснодаре.

 – А вы сами ментально готовы были поиграть за рубежом?

 – За неделю тренировок я понял, что хочу остаться в «Штутгарте». Никогда не забуду, как впервые попал на его клубную базу: моему взгляду сразу открылись шесть идеальных, травинка к травинке, футбольных полей, а вдали маячил «Готтлиб-Даймлер-Штадион» (ныне «Мерседес-Бенц Арена». – Прим. М. Г.) – домашний стадион команды. Не меньше впечатлила и хозяйская раздевалка на базе – прямо посреди нее на столике располагался огромный поднос с чаем, печеньем и фруктами. Но еще удивительнее, что в своем шкафчике рядом с идеально отполированными бутсами я обнаружил зубную щетку! Немцы в этом плане щепетильны: внешний вид должен быть доведен до блеска. Форма тоже была идеально выглажена, причем на моей футболке значилась «девятка», доставшаяся от недавно покинувшего команду футболиста. Вроде пустяк, а приятно.

 – В тренировочном процессе подметили много чего интересного?

 – Чем-то тренировки походили на занятия в «Спартаке», но разница сразу бросилась в глаза – в «Штутгарте» никто ни на кого не повышал голос. Георгию Санычу Ярцеву приходилось порой прикрикивать на свой «детский садик», тогда как от рулевого «Штутгарта» Ральфа Рангника я за все время не услышал ни слова на повышенном тоне. Этого и не требовалось: каждый понимал, в какой клуб он попал, и выкладывался на тренировке на 100 процентов. После двухчасового занятия я еле волочил ноги, но через некоторое время по телу разливалась приятная усталость – признак того, что ты потрудился на славу.

 – Удалось завести тесное знакомство с кем-то из футболистов?

 – На время, пока я был на просмотре, меня подселили к братьям Глебам – Александру и Вячеславу. Они сами только-только приехали в Штутгарт, но уже знали базовые немецкие фразы и помогали мне в бытовых вопросах. А из старожилов ко мне лучше всех относился Красимир Балаков – знаменитый болгарин, который до сих пор занимает третье место по числу проведенных матчей за сборную своей страны. В лиссабонском «Спортинге» в начале 1990-х Красимир подружился с пришедшим тогда в команду Сергеем Щербаковым, который научил его русскому языку, поэтому Балаков стал для меня сродни переводчику. На тот момент он был капитаном «Штутгарта» и его главной звездой, оттого еще удивительнее, как тепло болгарин меня встретил – словно мы были знакомы 10 лет!

 – По окончании карьеры со многими из бывших партнеров поддерживаете связь?

 – Я всегда ставил дружбу превыше любых титулов и наград, но с годами стал относиться к ней по-другому. В молодости меня окружало множество так называемых «друзей», которые затем обманывали, предавали и делали зло. И только в зрелые годы я осознал: друг – не тот, кто все время рядом, а тот, кто в трудную минуту протянет руку помощи. На данный момент большинство моих друзей – из нефутбольной сферы, но и с некоторыми бывшими партнерами тоже поддерживаю связь. Например, хорошо общаемся с Бесланом Гублией, известным в крае по выступлениям за анапский «Спартак» и майкопскую «Дружбу», а еще с Артуром Пагаевым, с которым подружился в «Алании» – чем бы они ни были занят в ту или иную минуту, всегда помогут.

ВЗБУЧКИ ГАЗЗАЕВА И РОКОВОЙ УДАР

 – В отличие от Пагаева, с Валерием Газзаевым у вас, видимо, отношения не сложились – за «Аланию» в чемпионате-1999 вы сыграли всего трижды.

– Настолько любящих футбол людей, как Валерий Георгиевич, я больше не видел. Каждый тренер переживает за результат, но не каждый после проигранных матчей переворачивает раздевалку вверх дном и устраивает команде памятную взбучку – в случае с Газзаевым сказывалась, вероятно, горячая южная кровь. Но при всем при том Валерьич великолепный тактик: его любовь к итальянскому футболу воплощалась в сумасшедших нагрузках на сборах, строжайшей дисциплине на поле и предельной надежности в обороне. Но лично я в игровую схему Газзаева не вписывался. Вроде бы неплохо проведя сборы, первые 5 туров я не играл – дебютировал за «Аланию» лишь в День Победы в поединке против нижегородского «Локомотива «. В следующей игре с «Сатурном» бразилец Эду забил победный гол с моей передачи, а в конце мая я и вовсе вышел против московского «Локо» в «старте». Но на том, увы, все кончилось – летом я ушел в «Жемчужину».

 – Быть может, Газзаева не удовлетворяло то, как вы переносите его нагрузки?

 – Сборы с их утомляющей беготней всегда были для меня в тягость, а особенно по молодости. Тогда я воспринимал футбол не как работу, а как хобби, любимое увлечение, в придачу являющееся источником заработка. Но о том, что для дальнейшего прогресса нужно рыть носом землю, я не думал. Собственно, ни Ярцев, ни Байдачный, ни Газзаев не смогли убедить меня в обратном: на тот момент моя личная жизнь по своему содержанию не соответствовала жизни футбольной.

 – Удар судьи по лицу в 2008-м, из-за которого вам пришлось закончить карьеру – тоже поступок из той самой буйной молодости?

 – В первый раз я ушел из большого футбола в 2005-м: после «Черноморца» пару лет еще «попылил» в Нальчике и Владивостоке, а затем сыграл с десяток матчей по второй лиге за «Сочи-04» и повесил бутсы на гвоздь. Но в 2008-м сочинцы стояли «на вылет» из зоны «Юг» второго дивизиона, и знакомые ребята попросили помочь – мол, тебе всего 33, ты еще полон сил! Долго сомневался, но согласился и вскоре понял смысл поговорки «Мастерство не пропьешь»: несмотря на пробелы в «физике», голова работала по-прежнему быстро. В итоге за 9 игр я забил 5 мячей, после чего случилась та злополучная история.

 – Правда, что в предшествовавшем эпизоду с ударом моменте судья Сергей Тимофеев применил по отношению к вам нецензурную лексику?

 – Мне кажется, он изначально шел на провокацию – я был самым опытным футболистом в команде, и ребята возлагали на меня большие надежды. После того, как в середине тайма я сравнял счет, свистки арбитра все чаще стали звучать в нашу сторону, и мы психологически «посыпались», пропустив еще четыре мяча. А на 75-й минуте Тимофеев и вовсе назначил штрафной в пользу «Олимпии» за грубый фол на нашем парне! Я на правах капитана подошел к арбитру и в мягкой форме попытался узнать у него причину такого решения, на что услышал нелестные высказывания в свой адрес. Секундная вспышка гнева с моей стороны – и судья уже на газоне… Что самое интересное, тот арбитр через год перестал судить: его работу в одном из матчей признали некачественной.

 – Если бы не дисквалификация, сколько еще планировали поиграть?

 – Несколько раз на протяжении карьеры у меня были периоды, когда переставал получать от футбола удовольствие, и тогда я вновь почувствовал, что им «наелся». Собственно, именно поэтому с момента дисквалификации и до прихода в систему ФК «Краснодар» работал в далеких от футбола сферах, поддерживая форму в играх за команду «Милиция» на первенство Краснодара. Но теперь я несколько другой человек – пусть все с тем же «взрывным» характером, но уже отдающий себе отчет в своих поступках. И во мне вновь проснулось желание заниматься любимым делом.

 ФИНТ ИЗ ГЕРМАНИИ И ДЕЖАВЮ

 – Наверняка вам сейчас приходится смотреть много разного футбола по ТВ…

 – Мальчишки должны равняться на действующих игроков, поэтому слежу за многими командами, чтобы потом обратить внимание ребят на того или иного футболиста. Ведь, даже если ты уже в большом в футболе, никогда не помешает что-то почерпнуть у коллег – процесс самосовершенствования никто не отменял. У меня такое было на закате карьеры: в одном из матчей немецкой бундеслиги я увидел у кого-то из футболистов интересный технический прием и через пару дней применил его в игре. Не знаю, как он «всплыл» у меня тогда в памяти – видимо, это случилось на подсознательном уровне. Поэтому жалею, что в бытность игроком смотрел не так много футбола.

 – А о чем в своей карьере жалеете больше всего?

 – Обидно, что мало поиграл за сборную. Через год после прихода в «Колос» меня стали привлекать за Россию по юношам, и я впервые проникся этой особой атмосферой: когда вместе собираются лучшие футболисты по своему возрасту, тренировочный процесс не несет привычных функций. Но в июле 1995-го тогдашний наставник сборной Белоруссии Сергей Боровский пригласил меня и брата на сбор перед товарищеским матчем с Литвой, и я отказываться не стал. Помню, мы сыграли 1:1, я провел весь матч в центральной зоне в паре с киевским динамовцем Александром Хацкевичем, и Боровский остался мною доволен. Но узнать, каково это – представлять страну в официальных встречах, мне было не суждено. Тогда еще существовало правило: если ты заигран по юношам за одну команду, то за другую, хоть и на взрослом уровне, выступать не имеешь права. А в сборную Россию меня так ни разу и не позвали…

 – Между тем, в августе 1999-го вы таки сыграли против нашей команды за Белоруссию в товарищеской встрече. Дежавю?

 – Любопытно, что ту сборную России тренировал Романцев, а на поле я встретил старых знакомых – Филимонова, Титова, Аленичева, Тихонова. Сейчас, когда видимся с Андреем Тихоновым, порой вспоминаем тот матч. Россияне выиграли 2:0, но результат не столь важен – матч все же товарищеский, обе команды воспринимали его как спарринг перед отборочными играми к Евро-2000. Между тем, у белорусов тогда подобрался неплохой состав: Саша Кульчий выступал за московское «Динамо», Саша Лухвич – за столичное «Торпедо», Вася Баранов был игроком основы в московском «Спартаке», а Серега Гуренко только перешел из «Локомотива» в итальянскую «Рому». Поэтому не факт, что в официальном матче россияне были бы сильнее.

 – Периодически мотивируете детей на тренировках рассказами о том, как за сборную играли да за «Спартак» забивали?

 – Многие из них до сих пор не знают, кем я был до того, как стал тренером. Может, кто-то из особо любопытных и заглянул в Википедию, а так я не кичусь перед ними своим прошлым. А зачем? Тренерский авторитет зарабатывается не былыми заслугами, а сегодняшней работой – уверен, Дима Аленичев и Дима Хохлов со мной согласятся. Или взять, например, работу Жени Калешина с «Краснодаром-2»: на тренировках он не гнушается пробежать со своими подопечными кросс, хотя за годы карьеры набегал уже на несколько марафонских дистанций. Жаль, конечно, что Женя недавно ушел из клуба, но для себя я уже решил, на кого буду равняться.

 ВОПЛОЩЕНИЕ МЕЧТЫ И ЛЮБОВЬ К ЭСТЕТИКЕ

 – У вас есть сейчас мечта, связанная с футболом?

 – В детстве я грезил побывать на матче «Милана» на «Сан-Сиро» – не знаю даже, почему. А в середине марта 1999-го, за пару недель до старта чемпионата, мы с «Аланией» отправились на сбор в любимую Газзаевым Италию и в итоге попали на миланское дерби (2:2. – Прим. М. Г.). Количество звезд на поле «Сан-Сиро» тогда превышало все мыслимые нормы: Дзанетти, Саморано, Пальюка, Шимич и Симеоне в «Интере», Леонардо, Бобан и Леонардо – в «Милане»… Так что свою футбольную мечту я исполнил. В мои 40 витать в облаках уже вредно: нужно ставить перед собой конкретные цели и их добиваться. К тому же, помимо футбола у меня теперь есть семья, занимающая в жизни главенствующее место.

 – Ваша дочь тоже хочет по примеру отца связать жизнь со спортом?

 – Валерия до недавнего времени вообще не знала, что отец у нее известный в определенных кругах футболист, поэтому сильно удивилась, когда я поехал к вам на интервью. Но спортом она действительно занимается – ее привлекла эстетическая гимнастика. Это почти то же самое, что синхронное плавание: в команду входят от шести и более девочек, синхронно исполняющих тот или иной танец. Не смогу рассказать вам больше об этом виде спорта, поскольку не являюсь экспертом, но наблюдать за тренировками мне очень интересно. Поражает, как тонко наставницы понимают детскую психологию и контролируют «подводные течения», которые есть в любом коллективе. Хотя они гораздо моложе меня!

 – То есть явственно осознали, что учиться у молодых не зазорно?

 – Учиться вообще не зазорно. Например, недавно мы с пацанами ездили на проводимый «Лукойлом» в Турции турнир, где играли с «Бешикташем» и «Галатасараем». И у турецких команд я увидел совершенно другой стиль игры, основанный на несколько ином понимании тренерами футбола. Поэтому по возможности мне хотелось бы в будущем попасть на стажировку в Испанию или Германию, чтобы своими глазами увидеть, как там готовят новые кадры. Конечно, многое из их методики в России не приживется – не зря же говорят о загадочной русской душе, к которой необходим свой подход. Но в том, что совершенствовать знания необходимо, я убежден. Чем, собственно, и намерен заниматься.