Виктор Батарин: «Футбол – это на всю жизнь»

«Независимая спортивная газета», 28.01.2014

Так уж сложилось, что большую часть своей карьеры уроженец Славянска-на-Кубани Виктор Батарин провел «на чужбине». Учился уму-разуму у легенд ростовского СКА, покорял футбольные вершины в Кабардино-Балкарии, мог и в Куйбышеве в «вышке» поиграть… Но уж очень его тянуло домой. Тянуло настолько, что в один момент решил все бросить и вернуться на Кубань. Возвращение обернулось триумфом: легендарную команду-79, завоевавшую путевку в высшую союзную лигу, Виктор Иванович выводил на поле в качестве капитана.

28 января, аккурат в день выхода этого номера «Независимой спортивной газеты», кубанской футбольной звезде исполнилось 65 лет, и не отметить такое событие подробным развернутым интервью было бы просто неправильно.

ГОЛЕВЫЕ РЕКОРДЫ И «АРМЕЙСКИЕ» ИСТОРИИ

– Виктор Иванович, про цифру «65» можно сказать по-разному: с одной стороны, за 60 перевалило, а с другой, до 70-ти далековато. Вам какое мнение ближе?

– На 70 лет я себя точно не ощущаю. Хотя, чего уж говорить, пенсионный возраст чувствуется. Почему? Работы как таковой нет. Уже не то, что было раньше, когда ты на виду у всех, но при этом вместе со всеми. А что такое пенсия? Сидишь дома да хозяйством занимаешься.

– Ну почему же только хозяйством: вы ведь сейчас матчи краевых и городских соревнований инспектируете.

– Рад, что хоть такая возможность есть. Футбол – это моя «болезнь» на всю жизнь, куда же я без него. Когда выпадает возможность, инспектирую, а так и просто посмотреть матчи не прочь. Благо, от «Академии футбола», что на улице Вторая Пятилетка, недалеко живу, часто хожу на мальчишек поглядеть. Да и за городским первенством Краснодара, что сейчас проходит, слежу активно.

– Кстати, насколько знаю, на одном из зимних чемпионатов вы за турнир 12 голов наколотили – по тем временам рекорд. Помните?

– Ох, давненько это было. Если мне не изменяет память, 1966 год. Я тогда за Кубанский пединститут выступал, а тренировал нас Лев Васильевич Шальнев – он в свое время в «Кубани» поработал. Ему тогда удалось отличную команду сколотить, и мы на том турнире сенсацию сотворили. Выступили очень хорошо, хотя играли против мастеров, которые и в профессиональном футболе не затерялись бы. А мне в итоге лучшим бомбардиром удалось стать.

– Сами от себя такого не ожидали?

– Конечно, не ожидал! Мне 17 лет было, обо мне до этого и не знал-то никто. Правда, потом узнали. Тогда, помню, на игры «зимника» народ ходил толпами, как на праздник – даже с края люди приезжали. Ну, и так получилось, что обо мне каким-то образом в родном Славянске прослышали – там как раз местный «Урожай» в класс «Б» заявлялся. Вот и позвали к себе.

– А как же учеба, неужели бросить пришлось?

– Пришлось. Молодой был, голодный до футбола – хотелось себя попробовать, да еще и на профессиональном уровне. Что такое класс «Б» лет 40 назад? Самобытные команды, отличные друг от друга по стилю и подбору исполнителей. Сейчас же во вторую лигу участников набирают для количества, а не для качества. Ведь не дело, когда на поле выходит одна молодежь – нужны и опытные мастера, которые научат уму-разуму.

– В Славянске в таких мастерах недостатка не было?

– Сплошь и рядом – опытные ребята, некоторые и уровнем выше поиграли. А молодых фактически было всего трое: я, Володя Казаков и Саша Золотарев. И то, подпускали нас к составу не сразу, а потихоньку. Где-то ошибся, напортачил – тебе сразу на это укажут, без лишних криков, просто чтобы знал. Такой подход, я вам скажу, большую пользу приносит. Взять того же Володю Казакова: после трех лет в «Урожае» в московский «Спартак» попал!

– Настолько талантливый был футболист?

– Не по годам способный парень, в атаке и в средней линии мог сыграть. В юношескую сборную Союза регулярно вызывался, что по тем временам большим достижением считалось. Талантище, конечно, был огромный. Одна беда: рано, на мой взгляд, он в «Спартак» попал. В высшей лиге нагрузки порядком выше, а в 20 лет не у всех организм к ним готов. Володю как раз здоровье и подвело.

– Поэтому, видимо, ему в «Спартаке» закрепиться не удалось?

– Может, поэтому. А может, и потому, что все-таки это Москва, это «Спартак». За красно-белых такие мастера выступали – куда там мальчишке пробиться. У меня так же было в ростовском СКА, команде высшей лиги, как раз когда меня в 1968-м в армию забрали. Я ведь на тот момент еще в атаке играл в центральной зоне, так об основе даже не помышлял.

– Почему? Настолько много кандидатов было?

– Количество не главное. Вы только в имена вслушайтесь: Валерий Буров, Анатолий Зинченко, Олег Копаев… Сплошь и рядом звезды, по многу лет в высшей лиге выступавшие – я с ними, само собой, и рядом не стоял. Но главной звездой того СКА, считаю, был все же Алексей Еськов. До сих пор удивляюсь, как его в сборную страны ни разу не вызвали – такого футболиста невозможно было не заметить.

– Говорят, Еськов умел на поле практически все…

– Поверьте, это так. Он мог обыграть соперника практически на месте, мог отдать пас на любое расстояние, здорово пробить – одним словом, талантище. На мой взгляд, один из лучших полузащитников страны в то время. Особенно это чувствовалось, когда я оказывался с ним вместе на поле. Не в официальных встречах, конечно, но в двусторонке удавалось выходить друг против друга.

– Наверное, даже нахождение рядом с такими мастерами само по себе огромный опыт?

– Это классная школа. Ведь в одно время со мной в СКА оказались и Виктор Трембач, и Николай Польщиков, и Юрий Колинько – наши, кубанские ребята. И, заметьте, все трое на высшем уровне не затерялись. Пусть и по чуть-чуть, но Геннадий Михайлович Матвеев, тренер ростовчан, уже тогда подпускал их к основному составу.

– А на вас он не рассчитывал?

– Я у него так и ходил в перспективных. Как сейчас молодых футболистов отдают в аренду, чтобы игровую практику получали, так и меня отправляли в другие команды. Полгода я провел в Белой Калитве, что в Ростовской области, еще полгода – в сочинском «Строителе». Последняя командировка, кстати, очень удачной получилась.

КУРОРТНАЯ СЕНСАЦИЯ И ПЕРВЫЕ УСПЕХИ

– Тогда ведь сочинской команде самой малости до выхода в первую лигу не хватило, верно?

– Да, в своей зоне в 1969-м третье место заняли, но в финальную «пульку» попали. А она, если не ошибаюсь, в Кисловодске проходила – хозяевам мы в полуфинале и уступили. В итоге опять же третье место, только уже более престижное. И, заметьте, добились этого результата еще молодые ребята, солдаты!

– Как считаете, в чем бы главный секрет такого успеха?

– Наверное, все-таки в тренере – Василии Александровиче Васильеве. Молодежи ведь чего, в первую очередь, не хватает? Стабильности. А Васильев – человек опытный, в высшей лиге за куйбышевские «Крылья Советов» поигравший. Жесткий, дисциплинированный, но безумно преданный футболу человек. Он сам боец по натуре и нас тоже учил биться до последних минут. В итоге, грубо говоря, из горстки пацанов он сколотил вполне себе боеспособный коллектив.

– А вы главной забивной силой этого коллектива стали.

– Забил тогда действительно немало: 12 мячей за полгода – результат вполне приличный. На тот момент я был типичным центрфорвардом, «заточенным» на атаку. Открыться под передачу, обработать пас и здорово пробить – вот, в принципе, и все задачи, которые передо мной ставились. Но уже после того, как меня перевели в полузащиту, я понял, что в средней линии играть все же интереснее: там функций гораздо больше.

– Каким же образом вас «перебросили» в среднюю линию?

– Все было просто. В «Автомобилисте» из Нальчика, куда я перебрался в 1970-м, в форвардах не было никакой надобности. Василий Головко в «вышке» за СКА успел поиграть, Евгений Деремов – символ атаки «Кубани» 60-х. В общем, в нападении был полный комплект. Зато в полузащите вакансия появилась, тренер сразу спросил: «Сможешь?» Поначалу сомневался, но желание играть во мне победило.

– Не боялись не справиться? Ведь хавбек – позиция довольно ответственная.

– Потому я и носился по полю, как угорелый. «Крайков» на фланге подстраховать, в оборону оттянуться или, наоборот, подключиться к атаке – чего только не приходилось делать. Поначалу, конечно, многого не понимал, бегал попусту с квадратными глазами. Но опыт в футболе – вещь незаменимая. Поиграл некоторое время, освоился – в итоге всю оставшуюся карьеру на одной позиции и провел. Так что в Нальчике, можно сказать, в моей футбольной судьбе случился своеобразный «перелом».

– А почему изначально именно в Нальчике оказались?

– Мог вполне и в СКА остаться. Из Сочи я вернулся в Ростов на сборы, так Матвеев давай меня уговаривать: мол, у тебя талант есть, оставайся, будешь играть. А в Нальчике на тот момент работал Виктор Владимирович Кирш – они с Васильевым вместе в «Крыльях» выступали. Он к себе и позвал, причем, обещал сразу выделить квартиру в центре города. Я же тогда недавно женился, так что этот момент для меня имел значение. В итоге подумал и решил: лучше останусь во второй лиге и буду играть, чем сидеть на скамейке в высшей.

– О своем решении потом не жалели?

– Не жалел ни разу. В «Автомобилисте» я почти сразу в основном составе закрепился, так из него потом и не «вылазил». Хотя поначалу в это мало кто верил: мол, 20-летний парень, какая основа? На первых порах на большом желании «выезжал», а как голова «светлеть» начала – уже и на опыте. Главное, нельзя останавливаться на достигнутом. Что-то выиграл, чего-то добился – так продолжай в том же духе! Правда, много я встречал талантов, которые дальше так и не пошли.

– В «Автомобилисте» такие тоже были?

– Они были везде. Взять того же Александра Попова: парень регулярно в юношескую сборную Союза вызывался, а как за СКА в чемпионате выходил – на поле не видно. Вы про «Автомобилист» спрашивали? Два ярких примера – Олег Курашинов и Виталий Мирзоев: первый пару лет за московское «Динамо» выступал, а второй – за столичный «Спартак». Казалось бы, побывали в таких серьезных командах, а приезжают обратно в Нальчик – и тайма на поле не выдерживают.

– Сейчас такое с молодыми футболистами происходит сплошь и рядом.

– К сожалению, это так. Смотришь на парня: удар неплохой, и скорость при нем, и пас хороший отдать может. а глаза не горят. Не горят, и все! В чем причина? Нет стабильности и характера. Перешел, например, футболист в другую команду, у него там не заладилось – и он «сдувается». Но если не получается, то сделай так, чтобы получилось! Борись за место в составе, «грызи» землю, если нужно – и будет результат.

– Вы ведь тоже каждый раз с жесткой конкуренцией сталкивались.

– А как же, без этого никак. Пришел в команду – будь добр, докажи, что ты здесь не просто так. Так у меня было и в Нальчике. Несколько первых сезонов пришлось зарабатывать себе репутацию, зато потом уже в команде стали воспринимать как своего.

И те семь сезонов, которые я провел в «Автомобилисте» (в 1973-м переименован в «Спартак». – Прим. М. Г.), можно назвать вполне успешным периодом карьеры.

– Самым успешным, наверное, выдался сезон-1970, когда команда стала чемпионом РСФСР?

– Лучших своих результатов мы добились при Кирше. Виктор Владимирович – тот случай, когда отличный футболист стал-таки талантливым тренером. Он ушел в «Крылья Советов» в 1972-м, но до этого успел привести клуб из Нальчика к двум триумфам. В 1970-м мы пусть и не вышли в первую лигу, не дотянув чуток до первой строчки, зато выиграли финальную «пульку» среди команд РСФСР. А в следующем сезоне – обратная картина: выигрываем чемпионат, зато в России лишь вторые.

ДАТСКИЕ «КАНИКУЛЫ» И НАЛЬЧИКСКИЕ «ЗВЕЗДЫ»

– Для Кабардино-Балкарии, наверное, победа в национальный праздник превратилась?

– Уж не знаю, как для республики, а руководство наши старания оценило. Что тут еще скажешь, если в 1971-м по окончании сезона на сборы мы поехали в. Копенгаген. Только представьте себе: из скромного городка Нальчика – в столицу Дании!

– Но ведь по тем временам за границу, да еще и в капстрану, мало кого пускали.

– Тем удивительнее, что мы все-таки выехали. Да, «шерстили» нас внутренние органы месяца три, но в Копенгаген мы отправились. Ощущения, я вам скажу, непередаваемые. А по-другому и быть не могло: мы словно в другой мир попали. Казалось, датчане живут как-то по-другому – все у них совершенно не так, как у нас. Самый элементарный пример – футбольная форма. Выходим на товарищеский матч с какой-то командой из низшей датской лиги, а они все с ног до ушей в Adidas. Ну, и мы рядом с ними в своей.

– И что же, удалось этих «экипированных» обыграть?

– Этих-то удалось, а двум другим, более сильным, командам уступили. А вообще, дело не только в силе соперников: к полям было трудно привыкнуть. Что уж говорить, газоны у них потрясающие, зеленые на каждом сантиметре и ровные-преровные. Оттого нам и трудно было мяч остановить. Мы же привыкли, что он где-нибудь на кочке да подлетит. А там кочек не было!

– А к трибунам, которые прямо рядом с полем находятся, долго привыкали?

– В каком-то плане так даже проще играть. Нас потом повели в качестве зрителей на матч олимпийской сборной Дании – видимо, чтобы почувствовали разницу. Уверяю вас, это потрясающе. 40-тысячный стадион, кругом пение, шум, крики – атмосфера поражает. И если русские ребята на это как на чудо смотрели, то у кабардинцев вообще глаза по пять копеек были.

– На память что-то удалось из столицы Дании привезти?

– Как таковой возможности не было – нам разве что суточные выдавали, на них ничего толком не купишь. Зато мы активно с местными обменивались. Тогда как делали: везешь с собой за границу, например, бутылку вина, водки или банку красной икры – иностранцы их с руками и ногами забирали. Я так, например, на баночку черной икры для жены кулон и цепочку выменял.

– И вот вы вернулись из Копенгагена обратно – какие ощущения?

– Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. В Нальчике уже не было той суеты, которая окружала нас в Дании. На тот момент это был провинциальный курортный городок, тихий и спокойный. И ни о каких терактах, как сейчас, там слышать не слышали – в городе в основном русские проживали.

– И в команде тоже в основном русские играли?

– У нас со всей страны люди были: Евгений Деремов и Анатолий Ткаченко из «Кубани» приехали, Василий Головко – из армавирского «Торпедо», Станислав Афонин в СКА пару сезонов отыграл, Рафик Батраев вместе с бакинским «Нефтчи» бронзу чемпионата выигрывал. Компания, конечно, неплохая подобралась. А местных ребят, кабардинцев – от силы человека три. Правда, уже в конце 1970-х ставку там начали делать на своих игроков, и русских в команде осталось мало.

– Сейчас в Кабардино-Балкарии при столь печальной финансовой ситуации пошли по тому же пути: только свои воспитанники.

– Я двумя руками за такой подход. Пусть местный «Спартак» пока откажется от претензий на что-то серьезное, зато это будет именно республиканская команда. Клуб ведь зачем-то содержит свою футбольную школу, растит детей. У нас же в стране у молодых почти нет перспективы роста. Я сам задавался вопросом: почему у пацанов глаза не горят? Да, наверное, потому, что они хотят попасть в команду мастеров – но понимают, что это почти невозможно.

– Наверное, из-за того, что всем нужен сиюминутный результат?

– Совершенно верно. Всем клубам нужны уже готовые футболисты. Но большинство этих мастеров – «калифы на час». Сыграл пару матчей здорово, «засветился» – купили, ушел. У нас всё привыкли валить на тренеров: мол, нет результата. А как ему дать результат, когда состав меняется каждые полгода? Чего-то достигнуть за короткий срок можно лишь с высококлассными игроками, но это временное явление.

– Махачкалинская «Анжи» – пожалуй, самый яркий пример ваших слов.

– Пожалуй, самый яркий. Да, звезды уровня Это’о под руководством Хиддинка выиграли бронзу чемпионата в 2012-м. А потом что? Команда стала разваливаться, причем, еще до того, как закончились деньги. Почему? Разный уровень зарплат. Допустим, два футболиста играют постоянно в составе, являются лидерами команды. Но зато один получает в десятки раз больше, чем второй.

– Как, например, произошло с тем же Игорем Денисовым в «Зените».

– Допустим, история с Денисовым. Его поступок, когда он наплевал на «Зенит» и махнул в «Анжи» за «длинным рублем», я не поддерживаю. Такое поведение сейчас становится тенденцией, которую нашему поколению не понять. Но я понимаю его как футболиста. В Санкт-Петербурге он был капитаном, вел команду за собой, а тут покупают Халка за 60 миллионов – и Игорь уже в тени. И ничего с этим не поделаешь.

– От подобного уже не избавиться?

– Пытаются избавиться – у нас вот уже за агентов взялись. Я считаю, пока что это главное футбольное зло. Большинству из них, уверен, футбол «по барабану» – у агента в голове только схема «купи-продай». И они продают, да еще как можно дороже, чтобы лишний кусок урвать. Оттого у нас и такая неразбериха с зарплатами, из-за которой в клубах обостряются отношения. Но полностью данную систему не переделать. Такова сейчас жизнь, которая с советских времен круто поменялась.

– В союзный период с зарплатами все было строго?

– Не просто строго – железно. В «Кубани» мы получали 240 рублей оклада – ни больше, ни меньше. И никто не смотрел на былые заслуги, из Москвы выделяли на всех одинаково. Да и чувство преданности клубу тогда не было еще пустым звуком. Цвета команды защищали свои же, кубанские ребята, и болельщики ходили как раз на своих посмотреть.

ВОЗВРАЩЕНИЕ И КАПИТАНСКАЯ ПОВЯЗКА

– Насколько я знаю, вы не раз порывались вернуться на Кубань, еще играя в Нальчике.

– Раз пять точно мог вернуться. Особенно реальный шанс представился в успешном 1973-м, когда в первую лигу вернулись. Меня тогда звали и Станислав Семенович Шмерлин, и сменивший его летом Владимир Суренович Будагов. Загвоздка была в жилье: в Краснодаре его мне не выделяли. А в Нальчике была квартира, потому там до поры до времени и оставался.

– Почему же в 1978-м все-таки решились на переезд?

– Там как получилось: в «Кубань» пришел Виктор Георгиевич Корольков, и Шмерлин, видимо, рассказал ему обо мне. Георгич сказал: «Вези». И Станислав Семенович поехал за мной в конце 1977-го в Нальчик, на этот раз пообещав помочь с квартирой. На самом деле, долго меня уговаривать не пришлось: я понимал, что это, наверное, последний шанс вернуться. Хотя на тот момент учился в Кабардино-Балкарском госуниверситете на историко-филологическом факультете. Шестой курс, выпуск на носу, а тут уезжать нужно. Так я снова из-за футбола учебу бросил.

– И снова, как говорится, игра стоила свеч.

– Те два года, что я провел в «Кубани», и вправду можно считать одними из лучших в карьере. Лучшими и в плане коллектива, который у нас подобрался, и тренера, нами руководившего. А таких наставников, как Виктор Георгиевич Корольков, я больше не встречал. Это самородок, методы которого явно опережали время. После сверхуспешного 1979-го его и отпускать-то не хотели, наоборот, всеми силами уговаривали остаться. Но, раз он решил, значит, решил.

– На ваш взгляд, откуда у Королькова была эта черта – выводить команды в высшую лигу и после этого уходить?

– Действительно, что с карагандинским «Шахтером» и кишиневским «Нистру», что с «Кубанью» история повторялась. Точной причины не знаю, на такие темы с ним мы не общались. Может, чувствовал, что в высшей лиге все будет по-другому, включая и отношение к самому тренеру. А может, это был его фирменный почерк. Хотя, насколько знаю, его даже в московское «Динамо» звали. Видимо, чувствовал – не его это путь.

– Несмотря на прозвище «Король», в жизни Виктор Георгиевич был простым человеком?

– Конечно! Мог подойти к тебе и поговорить по душам, мог с нами в «квадрат» или «дыр-дыр» сыграть – с техникой у него все было в полном порядке. И для того, чтобы найти подход к команде, ему не нужно было произносить длинных речей. Зашел в раздевалку, сказал пару фраз – и ребята поняли, что делать.

– Я так понимаю, вы с ним лучше всех нашли контакт, раз Корольков сразу сделал вас капитаном.

– Честно, не знаю, почему он остановил свой выбор не мне. Правда, в Нальчике я тоже был капитаном, особенно в последних сезонах. Меня потому оттуда отпускать не хотели, уговаривали разными способами. Хотя в том же 1976-м, например, я мог в команде высшей лиги оказаться.

– Не в Куйбышеве случайно?

– Именно там. «Крылья Советов» тогда тот самый Виктор Кирш возглавлял – с ним мы, как и с Корольковым, тоже легко общий язык нашли. Ну, долго думать не стал – поехал. Выиграли мы предсезонный турнир «Подснежник», казалось бы, лучшего начала не придумаешь. А потом вернулся я на пару дней в Нальчик и. там и остался.

– Неужели в один момент передумали?

– Нет – уговорили. Мол, зачем тебе туда ехать, в Куйбышеве холодно, условий никаких. И тут приезжают представители из «Крыльев» – уже с ордером на квартиру на берегу Волги. Эх, такой шанс был (Улыбается). Но не поехал. Не привык я команды, как перчатки менять. У меня-то и в карьере, если командировки краткосрочные не считать, всего два клуба было – «Спартак» нальчикский и «Кубань».

– В Нальчике и Краснодаре ваши капитанские функции различались?

– На самом деле, главная задача у капитана одна и та же – донести мысли тренера до остальных. Правда, у Королькова было сразу четверо избранных, с которыми он мог посоветоваться, например, по поводу состава. Но заводил в нужные моменты команду на поле и вел ее вперед все равно капитан. В Нальчике, кстати, «встряхивать» ребят по ходу встречи приходилось чаще: в «Кубани» каждый и так все прекрасно понимал.

– То есть и встряска как таковая была не нужна?

– За те три года, что Корольков тренировал «Кубань», он создал крепкий, дружный и боеспособный коллектив. Коллектив, который уже способен был решать большие задачи. Георгич произвел в команде своеобразную психологическую «ломку», привив нам дух победителей. И если еще в 1978-м мы, владея преимуществом, умудрялись порой упустить победу, то годом позже такого я не припомню.

ДОЛГОЖДАННЫЙ ТРИУМФ И КУБАНСКИЕ ЛЕГЕНДЫ

– В 1979-м желто-зеленая машина набрала полные обороты.

– Набрала, конечно, не сразу. Стартовали мы не слишком уверенно, но в том особенность метода Королькова – «разгоняться» уже «по ходу пьесы». В итоге сезон мы провели чуть ли не на одном дыхании. Был у нас и так называемый «матч жизни» – это поединок в Ярославле. В том году еще действовал лимит на ничьи: если больше 12-ти накопилось, очки за «мировые» поединки не начислялись. У «Шинника» как раз к матчу с нами набралась полная «авоська», поэтому их устраивала только победа. Нам же достаточно было ничьей – и мы уже впереди Ярославля.

– Наверняка перед матчем психологически чувствовали себя как под прессом?

– Давление, безусловно, было. Чужой стадион, наполненный под завязку, сильный соперник – с этой точки зрения матч выдался непростым. Вроде носились как угорелые по полю, старались и все равно уступали по ходу матча 1:2. Однако в итоге счет сравняли. Пусть и в самой концовке, зато сравняли.

– И ответный мяч забили именно вы. Сам гол из памяти еще не стерся?

– Довольно смутно, но помню. Последовала передача Юры Семина с левого фланга вдоль ворот, я набегал по центру и замкнул пас у штанги. Радости, чего скрывать, не было предела. Такое ощущение появилось, что мы чемпионат уже выиграли! Хотя до конца еще шесть туров оставалось. Зато мы сделали главное – «отцепили» от себя главного конкурента, и в плане психологии стало гораздо легче.

– Официально же оформили путевку дома, в матче с харьковским «Металлистом».

– Да, но тогда мы победили довольно легко. В самом начале отличился Семенюков, в середине тайма Плошник реализовал пенальти, а в концовке Семин довершил разгром. Мне больше запомнилась не сама встреча, а атмосфера. Обычно я не смотрел на трибуны, а тут глянул одним глазком – яблоку негде упасть! Люди даже в проходах сидели, лишь бы матч посмотреть. Такого сейчас, конечно, не представишь.

– Но и в последние годы на матчи «Кубани» ходит стабильно много болельщиков.

– Я бы не сказал, что на все. Лига Европы, понятное дело, собирала аншлаг, а рядовые матчи чемпионата? Совсем нет. И я скажу, почему: сейчас люди просто приходят посмотреть футбол. Так сказать, поглазеть на других, а не поболеть за своих. Да и болеть толком не за кого: своих-то, кубанских, ни одного.

– Может, и культура боления изменилась?

– Вполне может быть. В те годы чуть ли не каждый болельщик состав наизусть знал! Правда, и игроки были в команде по нашим меркам звездные. Допустим, вратарь Александр Артеменко, наша палочка-выручалочка. Саша был у нас единственным голкипером, но на любой перехват всегда шел смело, не боялся ничего. Во многом благодаря ему мы и пропустили почти меньше всех.

– Так и оборона в том году у нас была непроходимая.

– В защите располагалась наша «великолепная четверка»: Рыбак – Фурса – Овчинников – Половинко. Толя Рыбак пришел вместе с Корольковым из «Нистру» и сразу же закрепился на фланге защиты, а на другой бровке располагался Женя Половинко – наш «бегунок», очень быстрый парень. На позиции последнего защитника выступал Виталик Фурса – универсал, читавший игру, как открытую книгу, и, плюс к тому, душа команды. Чуть впереди него располагался Леша Овчинников, пришедший из московского «Локомотива» – он у нас запомнился мастерским исполнением штрафных. А если кто из четверки выбывал, их заменяли Володя Комаров или Юра Чеботарев.

– В средней линии мастеров высшего уровня тоже хватало, верно?

– Чего стоят только такие имена, как Игорь Калешин и Юра Семин! Первого можно назвать футбольным профессором: он здорово видел поле и блестяще играл левой ногой, которой мог сделать пас на любое расстояние. О втором же в бытность футболистом часто говорили: мол, артист из него хороший. Юра действительно нередко падал в штрафной, но его и вправду постоянно сбивали – защитники не знали, что с ним делать. Семин обычно выдвигался чуть вперед, а я играл на позиции опорника. Тогда же стал подтягиваться к основе и молодой Саша Семенюков.

– А что насчет Валерия Ерковича – открытия Королькова?

– Поначалу, как только он пришел, мы не могли понять: зачем его вообще взяли? Парень чисто физически не был готов к первой лиге. Но, оказывается, Корольков углядел в нем очень ценное качество – сильный поставленный удар. Это качество плюс усердие и желание застолбили за Валерой место в полузащите, а своими голами он спас нам немало очков.

– Но главной ударной силой был все же Александр Плошник?

– Такого таланта и самородка, как Сашка, я больше не встречал. Прийти после армии в профессиональную команду и забивать такие голы, который другой форвард никогда бы не забил. Конечно, к Плошнику было основное внимание приковано, в том числе и соперников. А мы на него нарадоваться не могли: в какую сторону ни ударишь, а там Плошник – и гол (смеется).

– А в паре с ним играл Сергей Андрейченко.

– Как правило, да. Серега обладал отличными физическими данными и тоже считался грозой вратарей. Был еще в команде и третий нападающий – Анатолий Абрамов, но того подводила дисциплина. Потому, несмотря на талант, в «Кубани» он толком не блеснул.

Но, сами видите, состав у нас подобрался что надо.

– И вы как капитан во главе этой звездной компании.

– Помню, в Кутаиси в первом круге я получил травму и выбыл на месяц. Думал, все, плакала моя капитанская повязка. А восстановился – Георгич говорит: «Ну что, Витя, принимайся за прежние обязанности». За то я ему очень благодарен. И вообще, о Королькове могу сказать только хорошее. Чего не скажу, например, о Михайлове, который его сменил.

ВЕТЕРАНСКИЕ ПОДВИГИ И КОМАНДА МЕЧТЫ

– Я так понимаю, с ним вы контакта не нашли?

– Более того, из-за него я в 1980-м и ушел. Ушел, хотя чувствовал в себе силы играть и дальше. Но с Михайловым мы придерживались разных мнений. До сих пор не понимаю: почему именно его пригласили? Человек не то, что в высшей лиге – вообще главным тренером до этого не работал! Да, чемпионом с московским «Торпедо» становился, ну так то как игрок. Тренер – уже совсем другое дело.

– При нем большие перемены произошли?

– Большие. Во-первых, поменялась обстановка в клубе. Михайлов для меня был загадкой: замкнутый, неразговорчивый, сам в себе. Еще и привез с собой своих ребят, которых «пропихивал» в состав. Порой доходило до абсурда. Был у нас Николай Егоров, вратарь, так его Михайлов переставил в. нападение. Лично я таких «маневров» не понимал.

– Он сразу заявил, что на вас не рассчитывает?

– Напротив, место в составе мне гарантировал и даже уверял, что капитаном останусь. Но понаблюдал я за его методами и понял: не будет этого. Написал заявление об уходе. Отпускать меня не хотели, но поняли, что не отступлюсь. Кстати, тогда не только я ушел: завершил карьеру и Виталик Фурса.

– Собирались повесить бутсы на гвоздь?

– Собирался – но не повесил. В Актюбинске в 1980-м играли наши ребята Владимир Суренков и Евгений Бузникин, позвали с собой. Провел я там полгода, а потом уехал домой. Желания играть, честно говоря, уже не было, да и климат там тяжелый: Средняя Азия как-никак. Потом пару лет «пылил» исключительно за ветеранов.

– С ветеранами, небось, титулов немало насобирали?

– На старость хватит. Самое интересное, мы стали чемпионами сразу трех стран – Советского Союза, СНГ, а потом и России. Но в ветеранском футболе награды не главное – приятно было снова собраться вместе. Ведь, куда ни приезжали, всюду попадались знакомые. Так, в Ленинграде встретились с Анатолием Зинченко из СКА, в Кемерово – с Виталием Раздаевым, лучшим бомбардиром первой союзной лиги за всю историю. А однажды на турнире в Москве пересеклись с Володей Комаровым, с которым по «Кубани» знакомы. И почему-то всех этих ребят мы легко обыгрывали.

– Много сезонов в той чемпионской команде провели?

– Не так уж и мало, а закончил, когда давление начало скакать. Хотя еще в 43, например, выходил за «Колос» из Павловской на первенство края. Выходил, при этом. работая в краевой федерации. А что: в футбол по-прежнему тянуло, а здоровья еще хватало. Но рано или поздно игровой «бензин» должен был во мне закончиться.

– И, теме не менее, он довольно долго не заканчивался.

– Получается, до 1986-го и еще потом один год, 1992-й. Помню, как приехал из Актюбинска, не знал, куда податься. Предложили поехать в Новотитаровскую играющим тренером. Благо, от Краснодара не так уж далеко – поехал. Собрал снова приличную команду – Суренков, Бузникин, Софербий Ешугов там начинал левым защитником. Выиграл с Новотитаровкой первенство края – в Краснодар позвали, в команду 3-го таксопарка. А там все сплошь именитые ребята, прям «Кубань» в миниатюре! В итоге в 1986-м мы чемпионат и Кубок края завоевали. Так что на Кубани титулов я полный урожай собрал.

– На административную работу уже после этого перешли?

– После этого позвали на должность инструктора по спорту в краевую федерацию – согласился. Начальник, правда, строгий попался, что-то все время поручал, а я понять не мог: чего он от меня хочет? Ничего, втянулся, работал себе спокойно 13 лет, а потом произошло, как в «Кубани»: пришел новый руководитель, и меня «ушли».

– Куда устроились?

– Куда меня только судьба не забрасывала. Например, два года входил в состав исполкома РФС, отвечал за нашу зону «Юг». Тогда как раз хороший коллектив подобрался, толковый, с Вячеславом Колосковым и Сергеем Родионовым во главе. А потом – везде по чуть-чуть. Даже умудрился в секретном отделе военкомата очутиться (улыбается). В общем, зарабатывал, как мог. Когда два года до пенсии оставалось, через родственников устроился помощником члена Совета Федерации России. Должность вроде звучит грозно, а на самом деле непонятно, чем ты занимаешься. Как два года выслужил, ушел на пенсию.

– До сих пор к работе тянет?

– Тянет, не скрою. Инспектирую вот когда-никогда матчи, хоть каким-то полезным делом занимаюсь. Хочется все-таки в футболе остаться, да пока других вариантов не видно. Чем в остальное время занимаюсь? А что еще делать на пенсии – телевизор смотрю. Вот уже сочинская Олимпиада на носу, будем за наших переживать.

– А за выступлениями «Кубани» и «Краснодара» следите?

– Я вот что хочу сказать. В 2003-м, когда гендиректором «Кубани» был Володя Подобедов, был образован Совет старейшин, в который вошли ветераны клуба. Этот Совет просуществовал недолго, так как Подобедова вскоре сняли, но свою значимость он доказал. Ветераны собирались вместе с футболистами, беседовали, мы кому-то что-то подсказывали – ненавязчиво, само собой. Конечно, вряд ли поэтому команда в том году в премьер-лигу вышла, но свою лепту, надеюсь, мы внесли. Тогда возникает вопрос: почему эту идею не поддержали?

– Видимо, клуб в этом не заинтересован.

– Видимо, нет. Для меня лично это уже не футбольный символ края – это просто клуб. Клуб, действующий по модной схеме «купи-продай» ради сиюминутного результата. А где свои воспитанники? Вот «Краснодар» в данном плане желто-зеленых опережает. У этой команды есть собственная стратегия на будущее, связанная именно со своими ребятами. Хоть здесь я «Краснодару» симпатизирую, однако болею все же не за него. По-прежнему предан именно «Кубани».