Андрей Юдин: «Дашь себе поблажку – ничего не добьешься»

«Независимая спортивная газета», 06.08.2013

«Кубань» только-только осваивается на еврокубковой арене, а вот для воспитанника этого клуба Андрея Юдина международные турниры давно перестали быть диковинкой. Да и что, скажите, может удивить человека, который в составе днепропетровского «Днепра» обыгрывал киевское «Динамо» и мадридский «Реал» и вошел в топ-50 лучших игроков команды за всю историю? А ведь этот человек долгие годы трудился на благо кубанского футбола и воспитал целую плеяду футболистов, которые радуют нас своей игрой. Воспользовавшись «творческой паузой», которую взял Андрей Викторович после ухода из молодежной команды «Кубани», мы в непринужденной беседе пообщались с ним самые разнообразные темы из прошлого и настоящего…

ЖЕЛАНИЕ И ТРУД – САМОЕ ГЛАВНОЕ

– Андрей Викторович, как правило, у каждого игрока история знакомства с футболом по-своему уникальна. Как у вас завязался роман с игрой миллионов?

– В детстве мы с моим братом занимались всем, чем угодно – от легкой атлетики до плавания, и нам это было в радость: ребенку ведь важен не вид спорта, а то, что он сможет там реализовывать свою неисчерпаемую энергию. И все равно, приходя со школы или с тренировки, мы не сидели дома – нет, нас тянуло во двор, где с утра до вечера ребятня гоняла мяч. Наверное, именно потому, что футбол был самой популярной игрой и одновременно самой доступной, я сделал выбор в его пользу и в шестом классе записался в секцию к тренеру Павлу Ивановичу Медведеву.

– А как родители отнеслись к вашему увлечению?

– Мой отец в прошлом был футболистом – думаю, комментарии здесь излишни (смеется). Он, кстати, поспособствовал тому, чтобы я пошел по его стопам – ведь мы с ним частенько ходили на стадион смотреть на ту «Кубань», которая впоследствии выступала в элите советского футбола. Был и еще один немаловажный фактор: мы жили рядом с Авиагородком, а там студенты летного училища нередко матчи устраивали – а как еще отдохнуть после учебы? Ну, и нам разрешали поиграть, это не возбранялось начальством.

– Но ведь они лет на десять старше были?

– Поверьте, никого это тогда не останавливало. Сейчас почему-то изменилось отношение к комплектованию молодежных команд: парней разделяют по возрастам, и только попробуй за старших сыграй! Мне кажется, это неправильно – не может коллектив состоять из ровесников, точнее, может, но от этого толку не будет. Ведь нас уму-разуму учили не в кабинетах за партой, а во дворе: сглупил в одном эпизоде – сразу по шапке получишь и больше так не сделаешь. Мне кажется, это и есть правильный подход.

– Получается, тогда и футбольная школа не нужна?

– Почему же, это немного другое. В дворовом футболе ты хочешь быть лучше всех, а потому начинаешь что-то придумывать, фантазировать – в итоге развиваются техника, видение поля и многие другие компоненты. А в футбольной школе все твои таланты и способности подчиняют конкретной задаче, учат работать не индивидуально, а в коллективе – это тоже важный аспект. Так что, мне кажется, одно другому не мешает.

– А учеба в общеобразовательной школе, наверное, как раз в тягость была?

– Футбол и знания – не антиподы, как у нас считают. Раньше говорили: «Было у отца три сына – два умных, а третий футболист». Но времена меняются, итальянцы давно уже доказали, что футбол подчиняется математике, а потому для игрока очень важен интеллект – причем не только на поле, но и в жизни. Да и раньше старались образование не забрасывать: так, знаю, легенда советского футбола Геннадий Литовченко из родного Днепродзержинска в Днепропетровск на тренировки на электричке ездил, вечером обратно, а с утра в школу – и ничего страшного, пережил как-то. Главное – это желание, при его наличии любые невзгоды человек переживет так или иначе. Вот и у меня то же самое: где-то лень было учебники читать, но существует слово «надо».

– То есть с учебой как таковых проблем не было?

– Ну, бывали ситуации, когда уже не все от тебя зависит – допустим, с 14 лет я стал ездить в составе сборной России на различные всесоюзные соревнования, и порой эти вояжи затягивались надолго. Помню, когда уже на носу были экзамены, я в составе республиканской команды поехал на Спартакиаду в Ташкент – расстояние, мягко говоря, немалое, и соревнования недели две проходили. И вот возвращаюсь я домой, а оказывается, что химичка неаттестацию по своему предмету поставила – пересдавать нужно! До сих пор помню, как сидел ночами за учебниками, зубрил, но потом на экзамене все отчеканил как по книге и получил хорошую оценку.

– В упорстве вам, видимо, не откажешь.

– А по-другому в жизни никак – без трудолюбия любой талант канет в Лету. Я ведь немало поработал с пацанами и наблюдал, как правило, одно и то же: кто-то грызет землю и выкладывается на тренировках, а кто-то, считая себя звездой вселенной, следует по схеме «кино, вино и домино». Поэтому прекрасно понимал: футболистов в Союзе тысячи, и для того, чтобы хотя бы попасть в запас профессиональной команды, ты должен быть лучше сотен других. Это наблюдение я взял себе за правило и следовал ему всегда, на протяжении всей карьеры, особенно под конец. Да-да, именно так: чем старше становишься, тем больше нужно прилагать усилий, чтобы быть примером для молодежи.

– Но ведь не только желание играть и стремление победить делают тебя хорошим футболистом?

– Особенно важно, чтобы при переходе из футбольной школы в профессиональную команду, то есть в переломный момент карьеры, тебе попался в наставники человек, приучит тебя к правильному отношению к своему делу. И я очень рад, что, долго не просидев в дубле «Кубани» и уже в 18 лет тренируясь с основным составом, попал под опеку Александра Петровича Кочеткова – настоящего педагога, у которого тренировки никогда не были в тягость. В отличие от многих наставников, он не нагружал игроков «физикой» – наоборот, будучи приверженцем спартаковского футбола, делал ставку на работу с мячом – «стенки», обводку, игру в одно касание. Пройдя такую школу, ты всю жизнь будешь получать удовольствие от футбола, и все его «птенцы» – те же Сергей Марушко, Олег Мирный, Сергей Доронченко – до сих пор благодарны ему за то, чему он нас научил и какими воспитал.

– Наработки Кочеткова помогли вам в дальнейшем в тренерской карьере?

– Когда становишься наставником, начинаешь вспоминать, кто и как тренировал тебя самого, и, безусловно, фундаментальные элементы методики Александра Петровича я также использовал. Например, с ранних лет я усвоил, что на футболиста нужно временами повышать голос, потому что, если от него ничего не требовать, то он и развиваться перестанет. Так и говорил своим пацанам: «Раз я на вас кричу, значит, я в вас заинтересован». Только делать это нужно аккуратно, а не запугивать парней своим ежедневным грозным видом. Где-то пожурить, где-то пошутить – в общем, заниматься их воспитанием, так как для пацанов ты не просто тренер, а второй отец. Есть еще одна важная деталь – ни в коем случае нельзя формировать команду, допустим, из одних 17-летних – обязательно должна присутствовать ротация по возрастам.

– Это настолько важно?

– Приведу наглядный пример. В «Кубань» я пришел в 1985-м. И сразу же попал в окружение признанных мастеров – больше половины состава помнили еще восхождение на вторую строчку в высшей лиге в первом круге 1982-го. Казалось бы, зачем таким игрокам возиться с нами, молодыми? Но в Советском Союзе был совсем другой менталитет и совершенно иное отношение к футболу. Переходов было мало, и если ты оказался в каком-либо клубе, значит, на ближайшие пару лет и больше эта команда становится не просто твоим местом работы – она превращается в своеобразную семью. Соответственно, как старший в семье ты заботишься о подрастающем поколении – проще говоря, работаешь на перспективу, а не ради сиюминутного результата. Это сейчас все делается по поговорке «После меня хоть потоп», поэтому и трудно представить, чтобы по окончании тренировки старожилы оставались минут на двадцать и показывали молодым футбольные хитрости – как ни крути, времена меняются.

– То есть складывались футбольные традиции?

– Совершенно верно. Думаете, почему раньше главная команда края состояла в основном из воспитанников кубанского футбола? Ответ кроется в вышесказанном.

– В дубле «Кубани» вы смогли создать такую атмосферу?

– Многие мои воспитанники, даже когда уходили на повышение, приезжали меня проведать – ну, и попадали не раз на тренировки. И вот стоит один рядом и комментирует: «Здесь по-другому нужно было сыграть, там отдать должен был». А я ему: «А ты иди, покажи парням, как нужно». И он шел и показывал – не потому, что я сказал, а потому, что так его воспитали. В такие моменты, конечно, как тренеру мне становилось приятно.

ПОСЛЕ АРМИИ НАЧИНАЕШЬ ЦЕНИТЬ ЖИЗНЬ

– В «Кубани» вы сразу же стали востребованным футболистом. В основу нередко попадали. А в ростовском СКА в 1986-м как оказались?

– Так мне ж тогда 19-й год уже шел – призывной возраст, а из Ростова как раз поступило предложение. Но послужить все равно пришлось – пусть не два года, всего пару месяцев в Новочеркасском ракетном училище, но мне этого вполне хватило. Знаете, поначалу армия кажется тебе набором беспорядочных приказов: вот выгонят тебя в метель снег убирать – только в одном месте почистил, как в другом насыпало. Ерунда, скажете? Не совсем так. Когда я приехал из армии в расположение клуба, я стал по-другому смотреть на жизнь – ценить ее начал, что ли. У футбола и казармы есть общие черты – и там, и там нужна дисциплина. Порой что на плацу, что на тренировке ты не понимаешь, зачем ты это делаешь, но начальнику – читай, тренеру – виднее, и рано или поздно, заступив на его место, ты начнешь многое понимать.

– В армейском клубе казарменных порядков уже не наблюдалось?

– Формально, конечно, командой управляли генералы, иногда они пытались вмешиваться, но тогда тренером был Владимир Григорьевич Федотов – попробуй с таким человеком поспорь. Что самое интересное, он как бывший спартаковец тоже пытался привить команде так называемый бесковский стиль – прям как у Кочеткова, так что я освоился довольно быстро. В Ростове тогда еще были свежи в памяти триумф в Кубке СССР 1981 года и выступления в «вышке», так что задача у нас была только одна – победа в первой лиге. И исполнители, казалось, отличные собрались – Валера Глушаков (родной дядя спартаковца Дениса Глушакова – М.Г.), Александр Тарханов, Валера Масалитин. Но в атаке не хватало главной звезды СКА прошлых лет, ее лидера и вожака – Сергея Андреева, легенды местного футбола, ушедшего тогда в «Ростсельмаш». А меня, кстати, брали ему на замену.

– Вы тогда форвардом были?

– Да я с детства любил играть в атаке и забивать голы, но то, что это мое призвание, не скажу. На самом деле, одним из основных качеств нападающего можно назвать фартовость, то есть ты должен уметь оказываться в нужный момент в нужном месте. Таким был Олег Терехин, такого плана форвардом являлся и Игорь Киселев, который подавал большие надежды в «Краснодаре-2000», но, как мне кажется, не полностью реализовал свой талант. И мне порой тоже везло: подача с фланга в штрафную, а я тут как тут. Так я забил свой первый мяч за «Кубань» в ворота смоленской «Искры», по этому же принципу оформил дубль в гостевой игре с «Гурией» из Ланчхути: подача Игоря Калешина, и я в штрафной головой замыкаю навес. И это, кстати, при моих 174 сантиметрах роста, но тут секрет был в игре на опережение. Правда, в СКА почему-то дела у меня не заладились.

– Наверное, когда тебя с кем-нибудь сравнивают, психологически это сильно давит?

– Не сказал бы, что меня сей факт прямо угнетал, но немного было не по себе, конечно. Так, с первых дней меня стали называть Андриком – долго я пытался узнать, почему. А потом выяснил: оказывается, так Андреева по-дружески звали, а тут пришел ему в сменщики пусть Юдин, но зато Андрей – все в тему! К тому же одного роста мы с ним и по комплекции похожи были – в общем, от сравнений было не уйти. А с Андреевым на поле нам удалось несколько раз пересечься.

– И было это в ростовском дерби с «Ростсельмашем»?

– Ну да, ведь мы с ними в одной лиге играли, и там даже покруче, чем у «Кубани» с «Краснодаром» бывало: накал страстей чувствовался во всем. Но, опять же, за пределами стадиона все заканчивалось – люди спокойно расходились по домам, и никакой «клановой вражды» в помине не существовало. А самой памятной, наверное, была октябрьская игра в 1986-м на нашем поле – что там творилось! Уступили мы в той встрече 2:3, а победный гол у них как раз Андреев забил – так он после этого подбежал к ложе, где генералы сидели, и одним движением показал им, что о них думает – они-то его отпускать не хотели.

– Вас тоже удержать хотели?

– Пытались, но, несмотря на то, что город и коллектив мне очень нравились, решил отказаться от предложения. Для того чтобы остаться, нужно было получать звание, а мне не хотелось становиться военным. Но кто наиболее болезненно мой уход воспринял, так это болельщики – почему-то долгое время они даже думали, что я свой, ростовский! Помню, в 1988-м я уже в составе «Кубани» на СКА вернулся, и болельщики мне кричали: «Андрик, чего ты от нас ушел? Тебя что, кубанцы за мешок пшеницы купили?» Но потом поняли, что не просто так от них уехал, а домой решил вернуться.

ПРИ КАПЕШИНЕ В «КУБАНИ» ВСЕ УСТАКАНИЛОСЬ

– «Кубань» в 1985 году с трудом удержалась в первой лиге, но и в 1988-м снова не блистала, как считаете, в чем причина?

– Сами посудите: костяк команды сформировали такие футболисты, как Вячеслав Воробьев, Сергей Доронченко и Олег Мирный, старшему из которых было всего 25! С таким молодняком трудно добиться каких-либо значимых результатов, поэтому весь сезон мы болтались в хвосте таблицы, но все же сумели сохранить место в первой лиге. И во многом этому мы обязаны нашему «начальнику» – Игорю Викторовичу Калешину, профессионалу своего дела – что на поле, что на тренерском мостике. Он принял команду в середине сезона в довольно плачевном состоянии и сумел сделать из нее боеспособный коллектив – разве это не достижение? И мы это уже тогда понимали. Особенно показателен один момент: в ноябре в честь праздника, посвященного Дню города Сочи, мы должны были провести товарищескую встречу с майкопской «Дружбой», и от результата матча зависело, останется ли Викторович на своем посту. Играть пришлось на грязевом месиве, которое трудно назвать футбольным полем, однако каждый из парней выкладывался по полной, потому что знал: мы играем за Калешина. В итоге мы победили.

– А лично для вас как тот год сложился?

– В «Кубани» дела у меня шли гораздо лучше, нежели в СКА – вот что значит возвращение в родной город. А оценку моему сезону дали, прежде всего, представители днепропетровского «Днепра» – представляете, команда, на всех парах летевшая к «золоту» союзного первенства, заинтересовалась игроком одного из аутсайдеров первой лиги! Помню, в Ворошиловграде в игре с местной «Зарей» у меня как будто крылья за спиной выросли: два гола тогда забил! Хоть их и не засчитали, – про судейство говорить не буду, – но в Днепропетровске в тот момент решили точно: «Берем» и перед следующей игрой «Кубани» в Никополе объявили мне свое решение. Тогда об этом переходе говорили все кому не лень, и каждый пытался отговорить, предсказывал провал и многочисленные трудности – вот это было, мягко говоря, не очень приятно. Но послушал я, прежде всего, Калешина, который сказал, что как футболиста меня полностью понимает – этих слов хватило, чтобы я принял окончательное решение.

ПОИГРАТЬ УСПЕЛ ПОЧТИ НА ВСЕХ ПОЗИЦИЯХ

– Ваше первое впечатление от приезда в Днепропетровск?

– Еще в пути у меня началось какое-то непонятное волнение: как встретят, как все сложится? А приехал я как раз на награждение команды золотыми медалями, и вот тут как раз возникла мысль: кто я и кто они. Поначалу, конечно, было трудно, не скрою: бывало, в автобус заходишь – и теряешься: не знаешь, куда сесть, чтобы чье-то место не занять (улыбается). Все казалось каким-то космическим: квартира на берегу Днепра, то, что тебя отвозят на тренировки и привозят обратно – да все, в общем. Поэтому поначалу даже выход на замену считался для меня подарком судьбы, хотя постепенно в команде я освоился и опять же за счет труда и желания пробил себе дорожку к основному составу.

– Когда окончательно поняли, что застолбили место в старте?

– Назову точную дату – это было 21 мая 1989-го, полуфинальная кубковая встреча с тбилисскими динамовцами. Кучеревский еще перед игрой сказал нам: «Сегодня будут играть те, кто мастера спорта у нас еще не получил». А в Грузии тогда политические волнения начались, стадион гудел, болельщики на поле выбегали. Но, видимо, такая обстановка меня внутренне подстегнула: я тогда решающий второй гол забил и результативную передачу сделал. Вот после этого Кучеревский в меня поверил и сделал игроком основы. Только на позицию левого полузащитника перевел.

– К новой позиции долго привыкали?

– Поначалу было трудновато вот в каком плане: я-то правоногим был, а играть приходилось на другой бровке, поэтому месяц на занятиях только тем и занимался, что левую подтягивал. А по-другому никак: тогда, если хотел играть, то должен был быть готовым закрыть любую позицию, хоть из обороны тебя в нападение переведут. И мне кажется, это правильный подход, так как современных футболистов сызмальства привязывают к конкретной позиции и вдалбливают: ты, мол, центральный полузащитник. А если он в атаке сможет себя проявить?

– Ваш случай напоминает ситуацию с Мусой в ЦСКА.

– Совершенно верно, пример весьма показательный. Играл себе преспокойно Муса на фланге, как тут новость – в атаку переводят. Все сразу начали Слуцкому пенять: «Зачем, он же хавбек?» А у футболиста на лице это не написано: он прежде всего полевой игрок. В итоге ставка Леонида Викторовича сработала: за счет скорости и своей юркости нигериец столько проблем соперникам приносил, что те еле ноги волочили к концу встречи. Вот и у меня так же было: в один момент сломался наш основной хав Женя Яровенко – олимпийский чемпион Сеула в 1988-м, между прочим – и меня поставили на его позицию. Поначалу не особенно получалось, но в возможность я вцепился мертвой хваткой и стал-таки основным – Яровенко даже пришлось после выздоровления на левый фланг обороны уйти.

– Получается, в финале Кубка с «Торпедо» вы тоже хава играли?

– Эту позицию в «Днепре» при Кучеревском я все время занимал. У нас тогда в центральной зоне сложности возникли: дело в том, что у нашего капитана Антона Шоха буквально перед самым матчем умерла мама. На Антона больно смотреть было – ушел из жизни самый родной человек, и Кучеревский, само собой, колебался – ставить того в состав или нет. Но мы с ребятами сказали свое веское слово: «Мефодич, Антон должен играть, его мама об этом мечтала. Если что, мы его подстрахуем». Не поверите: Шох эту игру в итоге и сделал! В середине первого тайма я прорывался по бровке, уже почти у меня мяч отняли, и я решил отпасовать на Антона, а тот как лупанет метров с 30-ти в «девятку» – гол! Эта победа Антона серьезно встряхнула, и он еще немало потом отличных сезонов провел.

– А что Кучеревский сказал после победы?

– Поздравил, но предупредил, что через неделю у нас снова игра – чемпионат-то продолжался. Вообще я считаю, что Евгений Мефодьевич был главным творцом наших побед, человеком, не только собравшим под своим крылом талантливых ребят, но и сколотившим из них крепкий, боевой, классный даже по меркам Европы коллектив. Кучеревский был замечательным психологом – он знал, кого, куда и в какой момент нужно выпускать на поле. К тому же, Мефодич прекрасно понимал, что лучшее средство управления игроками – это их жены, поэтому на любые празднества мы ездили вместе с супругами – попробуй побуянь! И, несмотря на то, что у всех были разные характеры, многообразные интересы и склонности, он сумел всех объединить в единую и дружную семью – я не преувеличиваю.

– А оптимальный состав «Днепра» того сезона сможете назвать?

– В воротах бессменно стоял Валера Городов – классный кипер, мы с ним до сих пор отношения поддерживаем. В обороне в конце 80-х использовалась система с задним защитником, и в этом амплуа прекрасно освоился Ваня Вишневский – настоящий мужик с харизмой, лидер по своей сути. Справа в обороне играл Леха Чередник, в центре – Вадик Тищенко, тоже игрок с большой буквы, свою зону закрывал наглухо. Слева действовали либо Саня Сорокалет, либо Женя Яровенко – второй часто травмировался, так что у первого было достаточно игрового времени. А какая полузащита у нас была! Справа Коля Кудрицкий – суперфутболист, в центре Антон Шох и Володя Багмут – ударная парочка, ну и я слева. И дуэт форвардов, безусловно, нельзя обойти стороной – Женя Шахов и Эдик Сон, гениальные нападающие. Вот этим составом мы выиграли три Кубка – союзный, сезона и федерации – и завоевали «серебро» чемпионата. А еще обыграли мадридский «Реал».

– «Реал»? И как это случилось?

– В том году «Днепр» как чемпион во время пауз в первенстве стал разъезжать по зарубежным турне. Где мы только ни были! США, Англия, Испания – эти страны мы исколесили изрядно. А в Мадрид мы приехали в начале 1990-го и сразу же попали. на дерби «Реал» – «Атлетико». Вот это там атмосфера! Переполненный гудящий стадион, все что-то кричат, игроки на поле бегают как заведенные – ощущений на всю жизнь хватило. А спустя несколько дней мы со «сливочными» сыграли «товарняк» на «Сантьяго Бернабеу» и победили. Понятно, что им результат не важен был, но, все равно, переиграть в честной борьбе команду с Эмилио Бутрагеньо, Берндом Шустером и Мануэлем Санчисом в составе дорогого стоит.

– Обидно, наверное, что с таким подбором футболистов во внутреннем первенстве «Днепр» лишь вторым стал?

– По личным встречам у спартаковцев, которые «золото» завоевали, над нами никакого перевеса не было: дома мы их обыграли 1:0, а в гостях уступили 1:2. И отстали мы всего ничего на три очка – вполне отыграть их можно было, но. Немало мы потеряли баллов на старте, который получился тяжеловатым, и борьба даже не на два, а на все четыре фронта тоже давала о себе знать. Но решающей, как мне кажется, стала игра между красно-белыми и киевлянами на переполненных «Лужниках», когда спартаковец Шмаров забил свой знаменитый «золотой» гол на 90-й минуте и сделал москвичей чемпионами. Кстати сказать, динамовцев Киева мы тоже обыграли, да еще и в гостях!

– Тех самых легенд советского футбола?

– Да, даже если назвать одних только серебряных призеров Чемпионата Европы-1988 в составе киевлян, то целая команда наберется! Олег Кузнецов, Владимир Бессонов, Геннадий Литовченко, Олег Протасов, Игорь Беланов. Все это имена мировой величины. И вот этих людей мы превзошли. А я еще и второй, победный гол забил. Правда, «недолго музыка играла»: во втором тайме я ошибся с передачей, и Вова Бессонов, воспользовавшись моей ошибкой, хлестким ударом один мяч отыграл, но мы все равно выстояли.

БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ ПОРТЯТ ИГРОКОВ

– Почему же «Днепр», набравший в 1989-м небывалые обороты и обыгрывавший даже киевлян и мадридцев, так серьезно оступился на лиссабонской «Бенфике» в четвертьфинале Кубка чемпионов?

– Объяснение гораздо прозаичнее, чем вы представляете. Посудите сами: это была уже весна 1990 года, новый сезон и новая команда. Так часто случается: как только нестоличный клуб чего-то значимого добивается, его состав расхватывают по кусочкам. У нынешней «Кубани» та же беда. А тогда Шахов уехал в Германию, Чередник – в Англию, Вишневский – в Турцию, Шох в запорожский «Металлург» укатил. Итого потери составили порядка 9 человек основы – будь Кучеревский хоть лучшим тренером мира, за год сделать из молодняка «конфетку» даже ему было не под силу. А с «Бенфикой» нам еще и не повезло – в первом поединке в Лиссабоне уступили с минимальным счетом, а ведь могли и вничью сыграть. Моя вина в этом есть. Был эпизод, когда я оказался один перед воротами, последовала передача по воздуху, – казалось бы, не мудри и бей слету. Ну, я и ударил. в перекладину. Звон страшный был, а мяч метров на 15 улетел в обратную сторону. До сих пор эта картинка в глазах стоит. А в Днепропетровске уже было 0:3.

– Видимо, Фортуна от «Днепра» потихоньку начала отворачиваться?

– Да, последние два сезона в союзной лиге выдались не Бог весть какими – шестое и девятое места. Но, сами поймите, на фоне молодежи нас, «стойких солдатиков», осталось пятеро – Сон, Тищенко, Багмут, Кудрицкий и я – и мы продолжали тянуть команду на своих плечах. В 1992-м Мефодич ушел, но команда продолжала играть на его багаже и стала-таки призером чемпионата. Только теперь уже украинского, который ни в какое сравнение с советским не шел.

– То есть заслуга нового тренера Николая Павлова в успехах команды невелика?

– Знаете, есть такой разряд тренеров, которые считают себя царями в футболе и мастерами управления коллективом. Они не понимают, что в любой команде есть внутриколлективные «течения», и наставник может о них не знать – только игроки. Так вот, в один прекрасный момент это «течение» выходит наружу, и тренер оказывается не у дел – уже после моего ухода Павлов почувствовал это на себе и впоследствии признал свою ошибку. Поначалу же хорохорился и наломал дров. А в целом хочу сказать, что с наставниками мне очень сильно везло – посчастливилось работать с лучшими специалистами своего времени. В 1992-м, например, в сборной Украины познакомился с Виктором Прокопенко – великим футболистом и тренером. Истинный одессит, он всегда был одет «с иголочки» и подавал пример футболистам во всем – от внешнего вида до поведения на поле и вне его.

– И атмосферу в сборной он создавал соответствующую?

– Один одесский юмор чего стоит. В игроках топ-уровня Украина недостатка не испытывала: многие из футболистов той национальной команды успели за сборную Союза поиграть, так что учить их ничему не нужно было – только создать необходимый микроклимат, с чем Виктор Евгеньевич прекрасно справлялся. За сборную Украины я провел одну-единственную встречу – против венгров, а потом как-то и не вызывали. Оно и понятно: своих на родине много выступало, а я за камышинский «Текстильщик» с 1993-го «пылил».

– Как считаете, в чем секрет «камышинского чуда»?

– Прежде всего, в его «главаре» – тренере Сергее Павлове. Это были его коллектив и его успехи, в отличие от его однофамильца Николая в «Днепре». Как и Кучеревский, он создавал семейную атмосферу в команде, а в условиях современной «текучки кадров» это редкое, но важное явление. Думаете, почему в 1994-м мы стали четвертыми и в еврокубки вышли? Потому что чувствовали себя как единый, сплоченный кулак, готовый разжаться и хорошенько «огреть» соперника.

– Период в «Текстильщике» был для вас новым расцветом?

– Я был в самом футбольном возрасте – 27 лет, когда за плечами ты чувствуешь опыт прошлых лет, и твое отношение меняется. В этот период я сам чувствовал, что уже заматерел. Допустим, ребята помоложе из 10-ти дальних передач делают всего пять точных, а с возрастом эффективность может и до 9-ти дойти. Это приходит не ко всем, но у меня, к счастью, наступил такой момент. Самым удачным в «Текстильщике» 1994-й стал: мы в чемпионате четвертыми финишировали, а в Кубке УЕФА французскому «Нанту» с Макелеле в составе бой дали. Может, помните те игры? Главное, что в маленький провинциальный городок Камышин мы принесли настоящий праздник. Сейчас там мечтают хотя бы о команде второго дивизиона.

– В «Текстильщике» чувствовали себя дядькой-наставником?

– В какой-то мере, но уже не таким, какие у меня были в «Кубани» и «Днепре». Чтобы много не говорить на эту тему, приведу конкретный пример. Перед одним из матчей мы решили в карты сыграть – нужно же было как-то развлекаться. И тут один из партнеров ляпнул вслух: «Интересно, сколько нам за победу заплатят». Меня это задело сильно: «О чем ты думаешь? – спрашиваю – Если у тебя до матча такие мысли возникают, значит, ты заранее проиграл». В той встрече мы победили 2:0 и парень, которой я «напихал», сыграл вполне неплохо. Но уже тогда я почувствовал, что времена меняются – на первый план выходят деньги. А сейчас мы дожили до того, что футболисту платят от 30-40 тысяч долларов – огромные деньжищи. Я даже не говорю об основных игроках профессиональных команд – даже в дублях 17-18-летние получают порой столько же!

– На ваш взгляд, что-то здесь нужно менять?

– Однозначно – да. Очень плохо на подрастающее поколение влияют агенты – люди, которым нужно подороже продать. Именно они завышают цены на свой «товар». У нас в «Кубани», правда, было не так: парни из молодежки получали минимальный оклад – 13-17 тысяч, остальное же составляли премиальные. От больших денег никуда не уйдешь, но нужно сделать так, чтобы молодежь зарабатывал их трудом: хочешь больше – работай. Это, поверьте, в нынешних реалиях гораздо больше стимулирует, нежели слова и выговоры.

– А к денежным штрафам вы в своей практике прибегали?

– Нет, я считал это лишним, но наблюдал множество случаев, когда данная мера работала на все сто процентов. Пример: в 2009-м в «Кубани» было полно африканцев, и далеко не все они соблюдали режим. Так вот, опоздал как-то Драман Траоре на тренировку на полтора часа, а Анатолий Федорович Бышовец (тренер-консультант «Кубани» в то время) ему и говорит: «Ты во сколько должен был подъехать?» Тот отвечает: «В час». – «А сейчас полтретьего. Думаю, ты не обидишься, если мы у тебя тысячу долларов из зарплаты вычтем». После этого все африканцы заранее приезжать начали! Вот вам и штрафы.

ПОКА ЧТО ВЗЯЛ ВРЕМЕННУЮ ПАУЗУ

– Как развивалась ваша карьера после «Текстильщика»?

– На сезон я вернулся в Днепропетровск – все-таки за многие годы привык к этому городу и команде. И в сезоне 1994/1995 в «Днепре» мне довелось впервые поработать с иностранцем – команду тренировал небезызвестный Бернд Штанге, который совсем недавно возглавлял сборную Белоруссии. Какие впечатления? Самые лучшие. В Европе совсем другой менталитет, и, когда Бернд начал давать нам по три выходных дня, все были в ужасе: «Как так? А работать когда?» Но в том то и дело, что ты в эти три дня должен не ходить по клубам или отрываться по полной, а действительно отдохнуть, чтобы явиться на базу свежим и бодрым и выкладываться на тренировках.

– А что скажете насчет языкового барьера?

– То, что тренер не может донести свою позицию напрямую до игроков, считают главным недостатком иностранных специалистов, но ничего страшного в этом нет. Как правило, для плодотворной работы тренеры-легионеры берут себе в помощь специалистов, не только разговаривающих на нужном языке, но и сведущих в футболе – их немного, но они есть. Так же, как немного хороших специалистов по физической подготовке – их единицы, а остальные занимаются, грубо говоря, шарлатанством.

– То есть большинство создает лишь видимость работы?

– Сама деятельность очень специфична: ты должен знать особенности организма каждого футболиста, составлять индивидуальные графики, учитывать любые мелочи. Вот, к примеру, из тех, что я знаю, могу выделить тренера по физподготовке у «Амкара» – настоящий профессионал своего дела. Да и вообще у пермяков собралась добротная компания – просто я хорошо знаком со Станиславом Саламовичем и знаю, что он умеет налаживать дисциплину в команде. Таким же в какой-то мере был и Штанге.

– Почему же решили по окончании сезона покинуть «Днепр»?

– Произошла смена тренера, начались перестановки и внутри команды – пришлось уйти. Следующие два сезона я отыграл в воронежском «Факеле», который тренировал Валера Городов – старый знакомый по «Днепру». Задачу выхода в высшую лигу мы сразу же решили, а потом оказалось, что команде я не нужен – нет проблем, ушел в «Кривбасс». Что характерно, ни один мой уход не сопровождался скандалом – я старался со всеми сохранить дружеские отношения. Год отыграл в Кривом Роге, еще сезон – в Запорожье. С последним выбором не повезло, и это показали дальнейшие события. Играл себе спокойно за местное «Торпедо», как тут тяжелейшая травма – и год без футбола.

– После этого возникали мысли о завершении карьеры?

– Да, думал, нужно завязывать – все равно предложений не было. Лучше бы подлечил ногу хорошенько и пошел на тренерские курсы. Но приехал в начале 2000-го в Краснодар, и Сергей Горюнов предложил за «Кубань» выступить – мол, команде поможешь решить задачу выхода в премьер-лигу. Ну, раз попросили, да еще и свои – отказываться нельзя, и с 2000 по 2002 год я играл за «Кубань». Ну, как играл – со временем все больше помогал наставнику команды Владимиру Комарову, а потом долгое время входил в тренерский штаб команды.

– А когда поняли, что у вас появилось свое тренерское видение и вы способны работать самостоятельно?

– Любой начинающий специалист хочет стать рано или поздно главным тренером – это закон. Он может говорить, что еще молод и хотел бы поднабраться знаний в тандеме с опытным наставником – поверьте, этот человек лукавит. Каждый футболист по своей натуре эгоистичен и мечтает оказаться в основе – пусть придется «подвинуть» из основы лучшего друга или товарища, это неважно. То же самое и в тренерском цехе, где существует неимоверная конкуренция. Вот Сергей Овчинников, когда пришел в «Кубань» в 2009-м, ничего не скрывал и говорил: «Пусть у меня нет опыта, но я все равно выведу команду на хороший уровень». Это упрямство. Один ты ничего не сделаешь, если толком с клубами не работал – в данной ситуации нужно подыскать умудренного опытом помощника, который возьмет бразды правления в свои руки, а ты будешь заниматься разве что атмосферой в коллективе. У меня же первым самостоятельным опытом был «Краснодар-2000».

– Можете назвать его удачным?

– Когда после вылета из премьер-лиги в 2004-м Максим Ремчуков попросил весь тренерский штаб покинуть команду, я долго без работы не сидел: буквально тут же президент «двухтысячников» Александр Молдаванов пригласил меня к себе в команду. Причем, звали помощником, а стал главным – так ситуация повернулась. А у «Краснодара-2000» главная задача состояла в подготовке кадров, но до этого за два года не продали ни одного футболиста – не берут, и все! И меня это удивляло: по первым месяцам я понял уже, что ребята неплохие, и из них можно смастерить неплохой коллектив.

– И каков результат?

– После первого круга мы были вторыми. Я не верю, когда говорят, что у нас нет талантливой молодежи. Как человек, проработавший много лет, в этой сфере, заявляю: самородков много, только с ними нужно работать. Шестерых летом мы тогда продали и потому не смогли удержаться на вершине – десятое место. Но ничего, на следующий сезон я собрал новый коллектив, причем искал мальчишек на зимнем городском первенстве – там они играют против 30-летних мужиков, и сразу становится видно, кто есть кто. 2006-й опять же начали неплохо.

– Удовольствие от работы получали?

– Не то слово! Особенно в первые полгода. Пусть меня назовут разрушителем стереотипов, но «убить» в себе футболиста, как принято говорить, невозможно – ты им до конца жизни останешься. А для тренера важнее всего найти общий язык с подопечными. Нам это удавалось, поэтому мы не мучились на поле, а именно играли в футбол, яркий и интересный. Хотя как раз за «отсутствие привлекательной игры» меня в начале 2006-го и уволили. Но мы тогда за две недели пять встреч провели – откуда взять силы на яркий футбол? Ну да ладно, что было, то прошло.

– К тому же вы вскоре снова оказались в «Кубани»?

– Да, работал тренером-аналитиком у Павла Яковенко. Работа специфическая, но довольно интересная. Она состояла в разборе игры соперника, выявлении характерных черт, сильных и слабых сторон, определении и характеристике лидеров команды – в общем, полный анализ. Но, увы, меняется наставник – чаще всего уходят и помощники. И при Леониде Назаренко я ушел в спортинтернат «Кубани». А вот в следующем году в команду пришел Сергей Павлов. Жалко очень, что он совсем немного проработал. На мой взгляд, он бы в Краснодаре вполне мог коллектив уровня «Текстильщика» создать. Но. При Сергее Александровиче меня вернули в команду, и вплоть до 2010-го я снова находился в тренерском штабе, а с приходом Петреску перешел на работу в дубль.

– И снова работа с молодежью?

– Тогда я радовался и этому. Дан хотел своих, румынских специалистов пригласить. Но все решила одна-единственная игра. На сборах «Кубань» не смогла найти соперника по контрольному матчу, и провела встречу с дублем. В итоге – 0:0! 18-летние пацаны, которые выступали на зимнем чемпионате города, вырвали ничью у основной команды – это же о чем-то говорит. И я остался у руля дубля. В сезоне-2011 мы заняли девятое место в молодежном первенстве, ни разу не проиграв московским командам – еще балл в наш актив. Ведь перед тренерским штабом дублеров не ставили никаких турнирных задач, главной нашей целью была подготовка кадров для профессиональных команд края. Как результат – за два с половиной года 11 человек только в армавирском «Торпедо», причем почти все стабильно играют в основе.

– Получается, эффективность вашей работы была очевидной. Почему же совсем недавно было объявлено о вашем уходе из клуба?

– Свою работу, если судить объективно, я оценю на «удовлетворительно» – всегда можно лучше, это моя установка. А что касается ухода, то я просто решил сменить обстановку – хочется чего-то другого. В последние годы я только тем и занимался, что из совершенно сырых пацанов делал готовых футболистов, но потом-то я их отдавал в чужие руки, а это то же самое, что лить воду через руки – непросто, прежде всего, психологически. Для «Кубани» я сделал все, что мог, но теперь настала пора попробовать что-то новое и неизведанное.

– Каковы же ваши планы на ближайшее будущее?

– Пока нахожусь во временном отпуске, наконец-то появилась возможность больше времени уделить семье. Но без дела все равно не сижу – подал заявку на получение лицензии категории PRO и уже в декабре буду сдавать последние экзамены – надеюсь, успешно. А пока что играю за ветеранскую команду «Кубань», чтобы форму не терять. Недавно вернулись из Азова с победой на зональном этапе первенства России, я там даже победный гол ставропольцам забил в первом матче. В общем, отдыхаю как могу. Пока что есть время подумать, поразмыслить и все проанализировать, а уже после этого – снова в бой.