Борода - навсегда!

«Московский комсомолец», 30.03.2006

Одни сейчас говорят: мол, рано еще Бородюку сборную страны принимать, пусть иностранец пока поработает. Другие настаивают: не нужны нам хиддинки, дайте Александру Генриховичу шанс, сделайте его главным! Кто прав – лишь время рассудит. Пока же в одном спорщики сходятся: нынешний старший тренер национальной команды сам знатным футболистом был. Забивалой!

Это в общем-то и определило основную тему нашей с ним беседы. О сегодняшней сборной Бородюку рассуждать особо нет смысла – пока статус его до конца не ясен. А вот славное прошлое никто не отнимет…

«В детстве один стимул был – бутсы купить настоящие»

– Не секрет, что в «Динамо» (да и по всей футбольной жизни) вы одно только прозвище носили – Борода.

– Это еще с вологодских времен пошло. Владимир Петрович Кесарев мне эту кличку «навесил». Я как-то с утра встал помятый такой – он и «оценил»: «Во Борода дает!» Небритый я тогда был, а тут еще и фамилия подходящая…

– Бородюк, кстати, фамилия довольно редкая. Из каких краев-то сами?

– Мама у меня родом из Воронежа, а отец из Гродно. Видимо, какие-то белорусские корни имеются.

– В Воронеже-то земляком гордятся?

– Не сказал бы, что моя персона там какой-то ажиотаж вызывает. Кто меня помнит? Хотя, честно говоря, я и сам там нечасто бываю. Маму вот только стараюсь навещать.

– Сами как-то признавались, что детство ваше в тяжелейших условиях прошло…

– Не без этого… Мы с матерью вдвоем жили – и жили очень бедно. Комнатка, как сейчас помню, у нас была метров двенадцать, наверное, не больше. Общий коридор барачного типа, за водой каждый день на колонку приходилось бегать…

– Стимулом, верно, было из такой жизни вырваться?

– Как сказать… Когда мы с мужиками во дворе мяч гоняли, я об этом, честно говоря, и не задумывался. Если проигрывали, бежал к матери, занимал деньги – и за пивом. Ну, а если побеждали – по пакетику какао (помните, раньше такие были?) получали.

Сами понимаете, выиграть у полупьяных мужиков, которые за это пиво тебе готовы были ноги вырвать, было ох как сложно. Но зато какая школа! А вообще у меня в детстве один только стимул был – очень я хотел себе бутсы купить, настоящие. Мечта, правда, уже в Вологде осуществилась – там я себе болгарские «Ботас» приобрел. Мыл их каждый день, сушил – не дай бог порвутся. Два года в них отыграл.

– Первую получку-то на что потратили?

– Все маме отдал. Это в 16 лет было. Мне тогда Борис Николаевич Чернышов помог. Увидел, в каких условиях мы живем, и предложил подработку – детей девяти-десяти лет тренировать. Ну как тренировать (я ведь тогда еще, по сути, сам пацаном был) – прийти, мяч кинуть и два часа смотреть, чтобы они не бузили. Получал я за это, как сейчас помню, 50 рублей в месяц.

«Я что, в Гвинее-Бисау выступал?»

– Вы ведь в «Динамо» до младшего лейтенанта дослужились?

– Нет, увольнялся я из органов (это когда в Германию в 90-м году уезжал), будучи уже старшим лейтенантом.

– Китель-то имеется?

– Был когда-то… Потом я его настоящим воякам отдал, тем, кто действительно службу в казармах проходил. Такая у нас традиция была. Нам ведь все это дело больше формально выдавали. Вот и помогали ребятам – кителями, сапогами… Себе только «парадку» оставляли. Нам ее перед большим начальством пару раз приходилось надевать. И там все строго было – воротничок, значки, рубашечка…

– Честно признайтесь, на последние «успехи» «Динамо» больно смотреть?

– Что значит «больно»? «Динамо» – оно всегда «Динамо» останется. Это бренд, лейбл, традиции. На века! Единственное, что всем нам нужно сделать, так это акценты для тех же иностранцев правильно расставить. И даже не объяснить – навязать осознание того, за какой клуб они выступают. Клуб Яшина, Численко, Царева, Савдунина, Кесарева… Меня, например, в том же «Шальке» два часа водили по стадиону, все объясняли и носом тыкали: знай, мол, куда приехал! И у нас такое же отношение должно быть. А не хотят понимать – значит, брать за ухо и втолковывать!

– Что вообще для Бородюка название «Динамо» значит?

– Клуб, поставивший меня на ноги и давший мне путевку в жизнь. «Динамо» я по гроб жизни буду благодарен.

– Между тем, говорят, вы одно время обижались на бело-голубых…

– Не на «Динамо», а на Толстых и Голодца (экс-президент и бывший главный тренер «Динамо». – Прим. Р. В.). И не обида это была, просто неприятное чувство. Я тогда ведь как раз хотел из Германии домой возвращаться, естественно, первым делом в «Динамо» позвонил. И Голодец мне выдал: «Мы хотели бы проверить тебя на поле». Я в ответ не сдержался: «Я что, в чемпионате Гвинеи-Бисау выступал?! Как-никак в бундеслиге играл! Чего меня просматривать?» Попрощался и повесил трубку. А потом меня Семин в «Локомотив» позвал. Безо всякого просмотра…

– Вы в «Динамо» рано дебютировали, в 19 лет. Если не ошибаюсь, вас туда из Вологды откомандировали «для охраны порядка в столице СССР»?

– Точнее, «для прохождения воинской службы в городе-герое Москве».

– Тогда «банда» у «Динамо» была приличная… Девять игроков национальной сборной! Молодого-то Сашу Бородюка «старики» не обижали?

– В этом плане все было нормально. Хотя, конечно, долгое время я на всю эту братию – Максименков, Минаев, Новиков, Никулин, Газзаев, Латыш, Бубнов, Гонтарь, Маховиков! – снизу вверх смотрел. И долго еще садился в автобусе на задние сиденья, туда, где обычно молодежь рассаживается.

– У вас ведь со Львом Лещенко дачи рядом – с ним, заядлым динамовцем, проблемы команды не обсуждаете?

– Не-е-е… Далек я от мира шоу-бизнеса, от всех этих тусовок. Может быть, это и минус, но я стараюсь нигде не светиться.

«Полюби себя родного!»

– Есть ощущение, что не раскрылись в футболе до конца?

– Есть, конечно. Больше того: это ощущение всегда со мной будет. И в сборной я не наигрался, и в «Динамо» киевское в свое время не рискнул переходить, хотя Лобановский меня звал…

– Теперь, видимо, как тренер будете упущенное наверстывать?

– Кто его знает… Хотелось бы, конечно, в это верить, но что-то загадывать наперед – увольте. Жизнь – слишком непредсказуемая штука. Сегодня – белое, завтра – черное.

– А вообще были сомнения – тренерским ремеслом заняться или…

– Никаких сомнений не было. Куда я еще после 20 лет в футболе мог податься? Бизнес-жилки у меня нет, а здесь я все нюансы наизусть знаю…

– Футбол всегда стоял для вас на первом месте?

– Я в этом плане приоритеты не расставляю. Работа – работой, а семья – семьей. Все взаимосвязано. Хотя, конечно, если будут какие-то глобальные вопросы решаться, я выберу родных. Ведь если, не дай бог, со мной что-нибудь случится, кто мне поможет? Семья…

– «Профессионал» – так в свое время Александр Тарханов о вас отзывался. Согласны с такой оценкой?

– Как игрок – да, я был профессионалом. И ничего нескромного в этом признании не вижу. Мне всегда очень нравилось, как по этому вопросу Ярцев высказывается: «Полюби себя родного!» В том плане, что если ты о себе не будешь хорошее говорить, то и никто не скажет. А вот как тренер… Столь высокую оценку мне еще только предстоит заслужить. Пока за моей спиной результата нет.

– Результат результатом, но тренерские-то принципы Александра Бородюка уже сформированы?

– Ой, ребята… Честно говоря, все это разговоры ни о чем. «Атакующий вы, Александр Генрихович, футбол предпочитаете или оборонительный?» Смешно, право слово: главное, чтобы команда играла! У нас же привыкли – взгляды, схемы, принципы…

– А на работу какого тренера ориентируетесь?

– Сан Саныч Севидов в этом плане для меня безграничный авторитет. Царствие ему небесное… К любому футболисту мог найти подход! Сегодня, бывало, накричит, а завтра подойдет: сынок, ты это, давай… И у тебя словно крылья за спиной вырастают. Готов за тренера в огонь и в воду! Я лично никогда не забуду, как после победного финала Кубка СССР-84 Севидов мне с квартирой помог. Мне тогда попросту жить негде было, я к нему: так, мол, и так. А уже банкет начался… Сан Саныч тут же нашелся: «Через час приеду, жди…» И представляете, через час он привез мне ордер на однокомнатную квартиру! Говорит: «Я тебе завтра при всей команде вручу…» Отвечаю: «Дайте лучше сейчас, я ночь пересплю спокойно, а завтра вам его обратно отдам. Тогда и вручите». Так и получилось – под подушку этот ордер положил, а на следующий день он мне его в торжественной обстановке презентовал… А сколько баек после него осталось!

Я вам одну только историю расскажу. Как сейчас помню, готовилось наше «Динамо» к полуфиналу Кубка Кубков. Севидов у врача и спрашивает: «Почему ребята-то не бегут? Что команда такая мертвая?» Доктор начинает объяснять: «Тренировочные нагрузки, ноги забились, молочная кислота…» Севидов, ни секунды не раздумывая: «А зачем ты им тогда молоко даешь?!»

– Вы, кстати, не у Севидова часом научились в шахматы играть?

– Научился – это громко сказано. Сан Саныч любого из нас обыгрывал. Так, играл себе понемногу… Это ведь сейчас компьютеры там, DVD, мобильники. А раньше ничего этого не было – шахматы, бильярд, настольный теннис… У нас, кстати, в «Динамо» Игорь Буланов очень хорошо в шахматы играл. Помню, как он однажды в Америке (мы там в турне были) одного чудака чуть ли не до трусов раздел. Помните сцену из «Джентльменов удачи»? Вот-вот, очень похоже… Гэбэшники (они тогда со всеми командами на выезды отправлялись) сломя голову к нам летели: «Что он делает?! Предупредите его!»

«В 87-м семь мячей забил – грозили в часть сдать…»

– В чем все-таки был козырь Бородюка-форварда? Удар, скорость, фарт?

– Все не то. Исполнение! Меня ведь порой 90 минут не было видно, а потом – хоп! – и решал исход матча. Вот вам пример. Играем с ЦСКА. Пал Федорович Садырин дает Фокину персональное задание – сыграть против Бородюка. Серега всю игру преследовал – ну ничего не давал сделать! Но только на последних минутах отвлекся – все, мяч в сетке…

– А не обижало, когда считали игроком ограниченным, прямолинейным?

– А чего обижаться – по молодости действительно бестолковый был… С возрастом похитрее стал. Соображалка развилась. А вообще я за годы карьеры много чего интересного о себе наслушался. Помню, когда в 87-м «всего» семь мячей за чемпионат забил, мне грозили: «В часть сдадим!» А через год опять лучшим бомбардиром страны стал!

– Вы чуть ли не до 40 лет играли. Благодаря чему?

– Тут целый комплекс. И природе надо спасибо сказать, и удаче (несмотря на шесть операций, все травмы не столь серьезными были). Ну и, безусловно, Адамасу Голодцу. Кто к нему в 18-20 лет попадал, думаю, до сих пор это время помнит. Во всяком случае, в Пицунде, где мы на сборах с «Динамо» частенько бывали, одна аллейка носит его имя неофициально. Сколько там километров намотали, мама дорогая!

– Насчет травм – это вам, наверное, повезло, что вы в одной команде с Новиковым и Никулиным (знаменитыми Косой и Автогеном) играли. А не против них…

– Безусловно. Про Сашу Новикова даже байка такая ходила. Рядом, дескать, просто пробежит – и то синяк останется… Да что там говорить, таких защитников в России сейчас просто нет! Оба – добрейшие в жизни люди (добрее их никого в том «Динамо» не было), на футбольном поле преображались кардинально. «Не подходи – убью!» Нашим футболистам, как мне кажется, именно этого сейчас и не хватает. Такого желания биться, выкладываться за команду. И за примерами-то далеко ходить не надо. Был я в прошлом году на матче молодежных сборных России и Дании – так меня датчане просто поразили! До игры – сама расслабленность. Музыка какая-то, смех, непонятно что… А потом закрылись, десять минут тишины, выходят на поле и… абсолютно другие люди! Глаза горят!

– Про Бородюка можно сказать: играл до тех пор, пока коленки не стерлись?

– Начали было стираться, но я до полного «уничтожения» дело доводить не стал. Как мне кажется, ушел вовремя. Душа еще играла, а вот ноги не бежали. 39-летним центральным защитником «Крыльев Советов» «цеплялся» бывало с каким-нибудь молодым и чувствовал – я уже из последних сил бегу, на жилах, а он спокойненько так прибавляет. И ты понимаешь, что это тебе небеса совет дают: пора, Саша, заканчивай… Природу ведь не обманешь. Болячки дольше заживают, сил все меньше… В любом случае нельзя доводить до такого: ты выходишь на поле, а над тобой болельщики смеются! Слава Богу, это не мой случай – у меня и в последний год среди всех защитников чемпионата самая высокая оценка в прессе была – 6,20! До сих пор, как ту газету открываю, удивляюсь: «Жару давал…»

– Жару вы и в Сеуле в 88-м давали. Олимпиада – главная победа жизни?

– Ага, вершина. Потом и кровью выстраданная. Мы ведь в ходе того олимпийского цикла 170 дней на одних только сборах отсидели!

– Отмечая 15-летие той победы, душевно встретились?

– Не то слово! Почти все ребята приехали, тренеры… Приятно было – словами не передать! Представляете, Бышовец установку дает (ну там «разомнитесь получше»), а мы уже встречу потихоньку отмечаем… И отметили, и сыграли, я вам скажу, очень прилично! Марат Измайлов (он в другой команде был), посмотрев, как мы их в одно касание гоняем, удивлялся: ничего себе, «старички» дают!

– Насчет праздников кстати… С алкоголем-то, будучи игроком, «дружили»?

– Честно скажу, только по конкретным датам гулял – свадьба, Кубок СССР, олимпийская победа… В Сеуле, помню, славно погудели, но и повод какой был! Наша делегация тогда еще на корабле размещалась, так мы боялись, что стоящее на причале судно от такого нашего кутежа в открытое плавание уйдет. Ну, а сейчас… В последнее время стал коньяк уважать. Умные люди говорят, что пятьдесят граммов с лимончиком никому не повредят. Но не более того. Увлекаться этим делом тоже нельзя!

– Вам не кажется, что зачастую для футболистов, пристрастившихся к алкоголю, главная проблема – отказать? Не выпить до дна? Значит сразу: «не уважаешь…»

– Это все раньше было. Своеобразная проверка на прочность. И культовая, кстати, фраза «кто не пьет, тот не играет!» – тоже из тех еще, советских времен. Но все это уже в прошлом. Другое время на дворе – контракты, миллионы, доллары…