Анатолий Канищев: «Первый приз я получил от комбата»

«Футбол», 09.1995

Всем своим обликом он напоминает сошедшего с васнецовского полотна сказочного доброго молодца. Высокий, ладный, косая сажень в плечах. Ровный, мягкий, спокойный, чуть смущенный взгляд, мгновенно откликающийся на остроумную шутку танцующими чертиками становящихся вдруг озорными глаз.

При долгом разговоре в нем проступают черты подзабытого уже, редкого в наше время шукшинского мужика, серьезного, обстоятельного, мастера дела, к которому с детства прикипела его душа. И о деле этом, в данном случае - о футболе, рассуждает, обдумывая каждую фразу, словно боясь неосторожным, нечаянным словом спугнуть Конька-горбунка, оседлав которого, подобно непутевому вначале сказочному герою, обернулся в одночасье футбольным Иваном-царевичем. Но тренеров владикавказского «Спартака» Анатолий Канищев, а речь о нем, сразил не только чисто человеческим своим обаянием. Один из них - Николай Латыш, приехав в Арзамас этой весной на разведку перед четвертьфинальным кубковым матчем «Спартака» с местным «Торпедо», не слезал потом с междугородного телефона, все уши прожужжав главному тренеру владикавказцев Валерию Газзаеву не о команде соперников, а о сказочном форварде.

«Когда мы встретились с арзамасским »Торпедо« и наш защитник Муртаз Шелия буквально в бараний рог скрутил хваленого нападающего, мне грешным делом показалось, что Коля малость обмишурился, - рассказывает Газзаев. - И вдруг Канищев, казалось, уже покорившийся судьбе, загорелся ярко, сыграв в двух эпизодах так, что и я тут же влюбился в него. В эти моменты разом вспыхнули его скорость, техника, спортивная злость, навыки прирожденного форварда... Сердце екнуло: вот он - тот, кого я так долго ждал, искал»...

А потом был первый матч за «Спартак» с «Ростсельмашем» и сразу первый гол, и всеобщее ощущение человека на своем месте, в своей команде.

- Потом говорили, что люди, не знавшие, что вы дебютант, так этого и не поняли. Неужели не было проблем с вхождением в состав тогда еще только одного из лидеров чемпионата, преодолением порога высшей лиги? Для вас ведь этот порог был особенно высок, поскольку арзамасское «Торпедо» еще в прошлом году выступало во второй лиге, а в первой вы сыграли считанные матчи?

-Были проблемы. До первой тренировки. Кое-кто косился недоверчиво, ведь в кубковой игре я, считайте, ничего не показал, неудачный выпал день. А потренировались вместе, и я понял, что игроки в «Спартаке» такие же люди, может, кто и посильнее индивидуально, но в основном все на равных.

- Такие же, да не совсем. Владикавказский «Спартак» - мало того, что интернациональная команда, но еще и преимущественно состоящая из кавказцев. А они, известно, считаются народом горячим, вспыльчивым...

- Может быть, только пока я этого не замечал. За те четыре месяца, что я в команде, не было ни одного инцидента. Конфликты, и не обязательно в кавказских командах, возникают ведь тогда, когда кто-то недорабатывает в игре, на тренировке, старается прожить за счет другого. А здесь этого нет, все работают с полной самоотдачей.

- Но вот возьмем частный случай. Владикавказский «Спартак» во втором круге крупно проиграл московскому «Локомотиву» - 1:4. Совершенно очевидно, что, как минимум, два гола в ворота владикавказцев, как любят выражаться тренеры, «привез» защитник «Спартака» Муртаз Шелия. Ему тогда персонально разве не досталось на орехи от товарищей по команде?

- Нет. Не ошибается тот, кто не играет. В подобной ситуации мог оказаться каждый. Он ведь не нарочно, он хотел сыграть, как лучше. Злосчастные дни выпадают, наверное, всем. Муртаз страшно переживал свои промахи, и ребята, и я поддерживали его, как могли.

Вообще после поражения от «Локомотива» не было никакого крика, шума. Вернулись домой, стали крутить видеозапись - пытка! Спрашивают каждого, почему уступили с таким счетом. Я тогда сказал, что слабо сыграло нападение. Четыре-то мы пропустили, а в том, что пять не забили, кто виноват? Мы, нападающие. И Шелия тут ни при чем. Он замечательный футболист. Это я вам говорю по своему опыту. Тогда, в апреле, в Арзамасе ведь это он, опекая меня, больше всех постарался, чтобы я не попал во владикавказский «Спартак».

- И все-таки чем объяснить, что в первом же матче при стечении незнакомой публики вы почувствовали себя в спартаковской семье, как дома? А потом и в Москве, в матче против чемпиона столичного «Спартака», когда и у бывалых ветеранов, случается, поджилки трясутся, вы делали свое дело с удивительной невозмутимостью и довершили его очередным голом.

- Все случилось так быстро, что не оставалось времени на осмысление чувств, ощущений. Не успел приехать во Владикавказ, сразу вышел в основном составе. И вместо того, чтобы взволноваться, успокоился: значит, не просто так, не на пробу взяли, доверяют тому, что я уже умею. Вот и постарался показать все, чем владею. А тут еще совершенно бесподобная публика, поддерживают так, что не хочешь, а побежишь. Вот я и «разбегался» сразу.

И на лужниковское поле выйдя, недолго в себя приходил. Хотя небольшое волнение, конечно, испытывал, все же московский «Спартак» я только по телевидению видел как что-то недосягаемое. Но, как говорят, «дотронулся рукой» и понял: играть можно.

И еще: сначала я этого не осознавал, но сейчас понял: обрести спокойствие мне помогала «страховка», наличие «запасного аэродрома». Напутствуя меня во владикавказский «Спартак», президент ФК «Торпедо» (Арзамас) Владимир Иванович Тюрин желал всяческих успехов, но заметил: «Если вдруг не получится, возвращайся назад, мы тебе всегда рады». А на прощание он вроде бы нечаянно обронил: «Кто знает, может быть, с моей легкой руки еще и в сборной сыграешь».

- Не поверили тогда?

- Нет, конечно. Мои мечты в футболе до последнего времени ограничивались воронежским «Факелом».

- Только и всего? А почему именно «Факелом»?

- Потому, что начинал играть я в 11 лет, в своем родном Воронеже у тренеров - сначала у Юрия Семеновича Злых, а потом у Виталия Николаевича Слукина в местной школе «Динамо».

- 11 лет - не поздновато ли по нынешним временам для футболиста?

- Возможно, и поздновато, но до этого я серьезно занимался лыжным спортом, физически окреп. И Злых, ездивший по городу в поиске способных ребят, увидев как-то меня в игре, сказал: «Брось ты эти лыжи, футбол - это твое».

- Поверили?

- И тогда, и впоследствии я интуитивно доверял всем своим тренерам и ни разу об этом не пожалел. Наверное, везет на хороших людей.

- Но после выпуска из футбольной школы у вас была одна дорога - в воронежский «Факел». Или появились другие варианты?

- В том-то и дело, что эта дорога мне, в то время коротышке, оказалась заказана. «Факелу» требовались атлеты, и тренеры школы, переживавшие за меня, буквально умоляли: «Ну подрасти ты хоть до метра семидесяти»... Полтора года всячески мне в этом помогали, и все не впрок. А потом нашелся тренер по легкой атлетике, который дал мне специальный комплекс упражнений. Только я за него взялся, пришло время выбора. Приглашали в самарскую команду СКД, смоленскую «Искру», липецкий «Металлург», вологодское «Динамо» ... Глаза разбежались, мальчишка ведь еще, и из города неохота уезжать. Мои тренеры и посоветовали поиграть для начала за другую воронежскую команду «Буран». Но пока я туда оформлялся, пришла повестка из военкомата. И... «идет солдат по городу, по незнакомой улице»...

- Что это был за город?

- Город замечательный - Тбилиси. Только попал я туда не в самое лучшее время - 1990-1991 годы. Служил в батальоне охраны Закавказского военного округа. Считавшийся относительно спокойным местом службы, он превратился для меня в каторгу.

Постоянные провокации, попытки проникнуть на территорию округа давили на психику. Особенно тяжело было, когда недавние соотечественники кричали нам в лицо: «Оккупанты, оккупанты!» Разве мы, простые солдаты, в чем-то были перед ними виноваты?

- Стрелять приходилось?

- Только в воздух, хотя тягостный осадок от пережитого остается в душе до сих пор. Но и в такой обстановке мы не забывали о футболе, проводили турниры между ротами, батальонами. На прощание наш комбат вручил мне кубок, который ребята смастерили из артиллерийского снаряда, мой первый приз лучшего игрока, который храню, как дорогую реликвию.

- Но после демобилизации вы уже, как человек вольный, должны были прибиться к какому-то клубу.

- Еще труднее стало. Вернулся, две недели хожу по городу, а меня никто не узнает. Я же в армии продолжал по той легкоатлетической методе заниматься и вымахал до 188 сантиметров. Потом тренер «Факела» Валерий Георгиевич Нененко пригласил попробовать, может, что и получится. Но я, уже взрослый мужик, задумываюсь о постоянном заработке, на ромашках гадать некогда.

О моем возвращении прослышал наш воронежский тренер Анатолий Иванович Духанов, работавший в Казахстане начальником команды «Горняк» (Хромтау). Он предложил мне твердую ставку, премиальные. Два года отыграл в Хромтау, в 1993 году стал бронзовым призером национального чемпионата, получил приглашение в сборную Казахстана. Да наш тренер Леонид Владимирович Веселов отговорил тогда: «Не спеши. Парень ты молодой. Как знать, может быть, судьба еще в сборную России забросит»...

- Выходит, не один раз вам такое пророчили...

- Я не верил, но интуиция подсказывала: старших надо слушаться. Вскоре в моей жизни произошло новое событие. В составе «Горняка» я приехал на сбор в Сочи и получил приглашение в местную «Жемчужину», съездил с ней в Сирию, потом забил гол в товарищеском матче камышинскому «Текстильщику» (правда, мы проиграли - 1:2) ... Но «Жемчужина» тянула с выплатой компенсации, и я опять с «Горняком» поехал в Норвегию. Мы выиграли там международный турнир, и мне предложили остаться в одном из норвежских клубов. Отказался.

- Почему?

- Помните, как в песне: «А я в Россию, домой хочу»...

- Но игроком-то вы оставались тогда казахским...

- Я же говорю, что мне везет на хороших людей. Тренеры «Горняка» чувствовали мою тягу к дому и, что называется, вошли в положение. И когда пришло приглашение из мало кому известного арзамасского «Торпедо», они не противились: «Начни там, а со временем наверняка подвернется что-то более интересное».

- И это «интересное» подвернулось уже через два года?

- Раньше. Перед владикавказским «Спартаком» меня приглашали в «Факел», в камышинский «Текстильщик», в «Уралмаш», но президент клуба и главный тренер категорически возражали: «Не твои это клубы, в них ничего не добьешься, останешься на том же уровне. Будет стоящее предложение, не волнуйся, отпустим».

- Владикавказский «Спартак», по их мнению, это было то, что надо.

- Да, они так считали, но сам я не думал, что сразу заиграю в такой солидной компании. Тюрину даже пришлось убеждать меня.

- В состав владикавказского «Спартака» Вы тем не менее вписались безболезненно. Но какую-то разницу с арзамасским «Торпедо» хоть почувствовали?

- Разница огромная. В «Торпедо» преобладал силовой футбол, постоянное навязывание сопернику борьбы, прессинг, который вменялся в обязанность и нападающим. Если, например, опекавший меня защитник устремлялся с мячом вперед, я должен был преследовать его до тех пор, пока не отберу мяч. И играли каждый с каждым, без налаженной страховки, порой приходилось бегать за «своим» защитником от ворот до ворот.

- Но ведь современный футбол и на самом высоком уровне требует от нападающего немедленно вступить в борьбу при потере мяча.

- Согласен, но до середины поля, а если все время бежать взад-вперед, стараться идти до конца в отборе, сил на атаку, уже не останется. Во владикавказском «Спартаке» мне предписывается заниматься обороной, но только на чужой половине поля.

- Значит, полегчало?

- Конечно, и забиваю, и голевые передачи делаю поэтому чаще. Но ведь каждый тренер выбирает образ действий своей команды, исходя из наличия игроков. Владимир Леонидович Дергач в арзамасском «Торпедо» - фанат своего дела и во многом, считаю, вылепил из меня игрока. Наверное, благодаря его стараниям я вот так сразу и подошел владикавказцам. Нагружал он нас на тренировках так, как не в каждой команде высшей лиги. В «Спартаке» мне и в этом плане полегчало, потому что с партнерами более, высокого класса намного проще, интереснее, не замечаешь, как пролетает время самого тяжелого занятия.

- Что-то новое для себя в футболе за время, проведенное в «Спартаке», вы открыли?

- Во-первых, четкую, расписанную по минутам организацию не только самого тренировочного процесса, но и всего того, что ему сопутствует. Во-вторых, отношение игроков к тренерам, друг к другу, к игре, деловые, дружеские, направленные на общий успех. В-третьих, режим… В арзамасском «Торпедо» один за полчаса до игры мог плотно покушать, другой - выпить литр «Кока-колы», а потом за бок схватиться в самый разгар игры. В «Спартаке» каждый назубок знает свой режим питания, когда, чего и сколько можно. И игровая дисциплина у спартаковцев чуть ли не армейская. Установка тренера - закон. В-четвертых, ежедневные теоретические занятия...

- А перед конкретным матчем Газзаев дает вам персональную установку?

- Да, рассказывает, как я должен сыграть, но в общих чертах. Ведь теорией своей игры каждый из нас должен владеть, зря, что ли, столько времени нам разъясняют самые разнообразные игровые эпизоды не телеэкране? Если не усваиваешь, значит, надо бросать это дело, идти в любители.

- А вам случалось в каких-то играх разочаровывать тренеров?

- Бывало. Например, в игре второго круга с тем же московским «Локомотивом».

- Какие ощущения испытывали при возвращении в раздевалку?

- Хотелось убежать, уехать куда-нибудь подальше...

- Или напиться?

- Нет, от этого легче не становится.

- Пробовали?

- А как же. В Хромтау, от нечего делать. Там ведь никаких развлечений не было - ни бильярда, ни тенниса, сидим в четырех стенах, дегустируем местный розлив.

- Когда завязали?

- В Арзамасе. По привычке после игры завернул с ребятами в местный ресторан «Глория». На следующий день Дергач меня за это оштрафовал, а главное - доходчиво объяснил: если хочу по-настоящему раскрыться в футболе, с рюмкой придется покончить, если гулянка продолжится, на удачной карьере придется поставить крест.

- Дошло?

- Штраф мне потом скостили до символического, поскольку удачной игрой, голами способствовал очередным победам «Торпедо». А беседа возымела действие. Я ведь, кажется, уже говорил, что всегда больше всего боялся потерять уважение в глазах своего тренера.

- Значит, и одной семейной проблемой меньше стало?

- Семейных как раз хватает. Квартира у нас с женой Ириной в Воронеже. Она - там, я - здесь...

- Разве нельзя было купить квартиру во Владикавказе?

- Наверное, можно. Но я с малых лет влюблен в свой старинный город, красивее которого, по-моему, во всем свете нет. Так и, тянет туда. Там родители, друзья детства... Во Владикавказе тоже как будто нет проблем, и все же...

- А Москва не прельщает?

- Недавно прельстила, но не сама по себе. В прямом и переносном смысле летел туда, получив приглашение на товарищеский матч двух сборных.

- Вот и сбылись пророчества.

- Да не совсем. Пока я, как понял, ехал на предварительные смотрины. Хотя и в это не поверил, когда мне Заур Хапов первым сообщил, думал, разыгрывает. А потом уже Валерий Георгиевич подтвердил. Но раз уж тренеры сборной обратили на меня внимание, придется теперь держать марку вдвойне.