Матия Дворнекович: «За красивые глаза в состав не ставят»

«Футбол-Хоккей НН», 16.08.2012

Хорватский полузащитник «Волги» Матия Дворнекович рассказал о состоянии футбола в его стране, поведал о том, чему научился в России, и чего ему не хватает вдали от родного дома, а также описал свои эмоции от исторического промаха в стыковых матчах прошлого сезона.

ДЛЯ ИГРОКОВ СБОРНОЙ БИЛИЧ БЫЛ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТРЕНЕР

– Матия, впереди матч с «Локомотивом», который возглавляет Славен Билич и в составе которого выступают несколько хорватов. Следят ли в Хорватии за «Локомотивом» и российским футболом?

– Сейчас, конечно, интерес возрос. Начались публикации в прессе, появились сюжеты на телевидении. Раньше о вашей лиге информации совсем не было. Предпочитали показывать «Лиги пятерых», как говорят у нас. Прежде всего, Англию, Испанию и Италию.

– Кроме хорватской колонии в составе «Локомотива», в России обосновалось еще несколько игроков с твоей родины: Плетикоса играет в «Ростове», Шильденфельд – в «Динамо». Почему вдруг в России оказалось столько игроков из твоей страны?

– Наверное, эти игроки талантливы. Я знаю, что раньше здесь выступал Олич в ЦСКА и Кнежевич в «Амкаре». Сейчас свое дело сделал чемпионат Европы, где хорваты играли хорошо и не вышли из группы только из-за невезения.

– Ты считаешь, что хорватам не повезло? Ведь они играли в группе с будущими финалистами и чемпионами – итальянцами и испанцами…

– Команда играла хорошо против всех соперников, и если бы Ракитич реализовал свой отличный момент в матче против Испании, то мы могли бы выйти из группы. В стране, тем не менее, все довольны выступлением сборной.

– В последнем матче и хорватов, и испанцев устраивал счет 2:2. Что говорили в Хорватии относительно возможности такого сценария?

– Три дня вся пресса писала об этой игре. Все гадали, сыграют ли команды именно так. Итальянцы, естественно, очень переживали, но в сборной сразу сказали, что будут играть честно.

– Если бы ничья состоялась, как бы такой результат восприняли болельщики?

– Нормально. Это в Италии сейчас проблемы с договорными матчами. Там практически истерия. У нас бы покивали головами и сказали спасибо за то, что прошли дальше (смеется).

– В чем секрет успеха Билича в сборной Хорватии, которая в последние годы показывала симпатичную игру, не обладая большим выбором футболистов?

– Все дело в том, что тренер и большинство игроков прошли вместе несколько отборочных циклов. В команде особая атмосфера и дружеские отношения даже между наставником и футболистами.

– Биличу по силам создать такую атмосферу в «Локомотиве», который в последние годы известен постоянными внутренними проблемами?

– Да, я слышал об этом. Ему будет тяжело, но вполне по силам. С ним пришли еще два тренера – Юрчевич и Асанович, с которыми Билич работает со времен молодежной сборной Хорватии.

– В какой футбол будет играть «Локомотив»?

– Много передач и ставка на атакующие действия.

ВСЕ ПРОБЛЕМЫ УПИРАЮТСЯ В ОТСУТСТВИЕ СРЕДСТВ

– Кто сейчас самый популярный футболист в Хорватии?

– Срна – уже долгое время, Чорлука (особенно сейчас) и, конечно, Модрич.

– Из неизвестных широкой публике футболистов, выступающих в хорватском первенстве, кто претендует на роль новой звезды национального масштаба?

– Матео Ковачич из «Динамо» (Загреб). Ему 18 лет, но у него огромный потенциал. Сейчас национальную сборную Хорватии возглавил некогда известный футболист Игор Штимац, и он пригласил Матео в свою команду.

– А как отнеслись в свое время к приглашению в сборную Эдуардо, который родился в Бразилии? Ведь в России была долгая дискуссия относительно желания Веллитона и Меркеля выступать за сборную.

– Нормально. Эдуардо переехал в Хорватию, когда ему было пятнадцать. Он уже чувствовал себя хорватом, когда принимал решение.

– Какие шансы у молодого игрока попасть в 1 ХНЛ (хорватский элитный дивизион. – Прим. авт.)?

– Сейчас это сделать достаточно легко. Раньше было сложнее. Но, стоит понимать, что в Хорватии у клубов огромные проблемы с финансами, поэтому футболисты хотят уехать в другие чемпионаты.

– А в каком состоянии юношеский футбол?

– Не в очень хорошем. Много молодых футболистов в 16-17 лет заканчивают карьеру, потому что тренеры команд не хотят доверять молодежи. Если посчитать, сколько футболистов уезжает за границу или попадает в клубы хорватской элиты, то видно, что большая часть молодежи с футболом заканчивает. Самый распространенный путь – юниорская премьер-лига, аренда в клубах второй – третьей лиг на пару лет, конец карьеры, другая работа.

– Сегодняшнее поколение можно сравнивать с поколением Бобана, Просинечки, Шукера?

– Думаю, раньше просто был другой футбол. Сейчас игра быстрее, и, наверное, только Месси или Криштиану могут обыгрывать по пять игроков. А раньше Просинечки брал мяч и укладывал соперников штабелями. Конечно, он – лучший игрок Хорватии, и я думаю, что сейчас Просинечки тоже был бы на уровне мировых звезд. Моим же кумиром был Давор Шукер – лидер «бронзовой сборной» 1998 года.

– Кстати, Шукер стал главой хорватской ассоциации футбола. Он сразу же огласил широкую программу, в которой известил о борьбе с хулиганством, договорняками и безденежьем. Как думаешь, слова станут делом?

– Многие не верят, считая, что ситуацию невозможно изменить. Я думаю, возможно, у него получится. Сейчас Ассоциация понемногу начала помогать финансово хорватским клубам. Ведь все проблемы упираются в отсутствие средств.

– В России также знают, что в Хорватии достаточно буйные фанаты… Особенно это касается «Торсиды» «Хайдука» и «Бэд Блю Бойз» «Динамо». Проблема действительно значительна?

– У самых лучших команд – самые лучшие фанаты. С остальными клубами проблем нет.

– В чем выражаются проблемы? Говорят, что «Бэд Блю Бойз» хотели сорвать игру Лиги Чемпионов против «Лудогорца».

– Все гораздо сложнее. Здравко Мамич – президент клуба, а фанаты требуют его отставки уже в течение нескольких лет. Они хотят бойкотировать игры команды и добиться того, чтобы УЕФА вычеркнула «Динамо» из числа участников Лиги Чемпионов. Вопрос не касается драк с фанатами других команд. Это борьба против руководства. На внутренней же арене проблемы возникают из того, что Сплит и Загреб традиционно враждуют. Загреб – столица, город, который находится в континентальной части страны. Сплит – крупный порт. Жители этих городов издавна недолюбливают друг друга. Так что дело не только в фанатах. Возможно, это можно сравнить с ситуацией вокруг Санкт-Петербурга и Москвы. Сам я живу в Загребе и с детства болею за «Динамо».

– Осенью хорватам предстоит сыграть отборочные матчи с сербами. Какая будет обстановка на «Максимире»?

– Думаю, что вся полиция страны будет на стадионе. Война была в 1991–1992 годах, но люди так и не отошли от ее ужасов. Большинство не любит сербов. Я к ним отношусь нормально. У меня нет никаких стереотипов, и я не вешаю никаких ярлыков. Знаю историю, но прошло достаточно времени, на мой взгляд.

– Ты знаешь ситуацию вокруг Аршавина и Кержакова после Евро? Такое возможно у тебя на родине?

– Да, я в курсе. В Хорватии зачастую конфликты в прессе происходят между игроком и тренером, а вот представить, что болельщики начнут травлю футболистов – довольно тяжело.

НЕТ СМЫСЛА СРАВНИВАТЬ ЧЕМПИОНАТЫ РОССИИ И ХОРВАТИИ

– Возвращаясь к соперничеству с «Локомотивом», хочется узнать твое мнение, почему в составе красно-зеленых не смог заиграть лучший игрок Хорватии 2010 года Сенияд Ибричич?

– Сложно сказать. Может быть, он просто не успел привыкнуть к российскому футболу.

– А в чем разница с хорватским?

– Она огромна. В Хорватии я был признан лучшим игроком местной первой лиги. Придя в «Нижний Новгород», я думал, что буду обыгрывать соперников одного за другим. Но уже после первого обычно получал по ногам. Было очень тяжело. Я привыкал три-четыре месяца и лишь летом начал играть регулярно.

– Но ведь премьер-лига еще выше уровнем.

– Конечно, я чувствую это. Мне кажется, разница с ФНЛ колоссальная. Тут другой темп. А элитный дивизион Хорватии даже сравнивать с РПЛ не стоит.

– Но у тебя ведь нет опыта выступления в хорватской элите?

– Нет. Я играл за юниорскую команду «Славен Белупо», затем прошел сборы с основой, несколько раз попал в запас, но на поле так и не вышел. А потом начал ездить по арендам.

– «Горица» стала твоим первым серьезным клубом?

– Да, потому что если бы я даже забил на сборах «Славена» пять голов и сделал пять передач, то все равно не попал бы в его состав. В руководстве были люди, которые не любили меня, и я с этим ничего не мог поделать. Один раз съездил в аренду, затем на сборы, затем снова в аренду, а потом решил разорвать контракт. В «Горице» я стал лучшим бомбардиром. Отыграв половину чемпионата, забил девять голов. Но сезон закончить было не суждено, и я отправился в «Нижний Новгород». Потренировался с командой на сборах в Турции и подписал контракт.

– О чем подумал, когда узнал, что поедешь в Россию?

– Агент говорил, что у него есть вариант в вашей стране, и я мысленно был готов к переходу.

– Тебя вдохновляет история Олича, который приехал в Россию, будучи нападающим «Динамо», а уехал уже форвардом европейского уровня? Для многих игроков с Балкан наша премьер-лига стала платформой для будущего.

– Думаю, сейчас ситуация меняется. Раньше ехали в Россию, чтобы попасть в Европу, а сейчас многие готовы ехать в Европу, чтобы попасть в Россию. Ваша премьер-лига – турнир на уровне английского, испанского, итальянского чемпионатов. Нет смысла сравнивать его, к примеру, с первенством Голландии или Украины. В Россию приезжают топ-футболисты.

– Многие говорят, что они едут лишь за большим заработком.

– А какая разница? Главное, что такие игроки приезжают и делают чемпионат сильнее. Можно подумать, в Англии или Испании такие игроки, как Самба или Чорлука, не получали бы больших денег.

ПРОМАХ В ВОРОТА «ВОЛГИ»? ТАК РЕШИЛ БОГ

– Какая позиция на поле тебе привычнее – нападающий или фланговый полузащитник?

– В «Славене» я играл на позиции нападающего, правда, порой переходя на фланг. Но в России необходимо было отрабатывать в защите, поэтому в расстановке я стал действовать чуть ближе к своим воротам, превратившись в полузащитника. Сейчас эта позиция мне абсолютно привычна и комфортна.

– Оказавшись в России, в чем тебе пришлось прибавлять больше всего?

– Прибавил в «физике», стал крепче, а также научился лучше действовать в обороне.

– В «Нижнем Новгороде» ты забил немало голов, но больше всего интересует момент прошлого сезона, когда в решающей стыковой игре двух нижегородских клубов ты обыграл Михаила Кержакова, но не попал в пустые ворота с шести метров. Как это произошло?

– Честно? Я не знаю. Я католик и верю в бога. Считаю, что бог сделал все для того, чтобы затем все произошло именно так. Ведь в тот промах никто не мог поверить. После игры у меня была сотня звонков. Звонили самые разные люди из Хорватии и спрашивали об этом моменте. Интересовались, не сдал ли я игру. В раздевалке партнеры шутили примерно так же, но, конечно же, никто не мог поверить в такое. Я три недели после игры не мог решиться пересмотреть этот момент. Мы играли на синтетике, но на «Северном» около точки пенальти есть небольшая неровность. Мне показалось, что мяч попал на нее, изменив траекторию. Когда же я пересмотрел видео, то оказалось, что эпизод был в другом месте. Самое поразительное, что когда я обыграл Кержакова, то посмотрел на ворота, а потом умудрился не попасть по мячу.

– Это был лучший момент у «горожан». Что ты чувствовал в раздевалке?

– В перерыве я думал над этим эпизодом, но меня подбодрили ребята, мол, моменты еще будут. Но у нас ничего не получилось, и после матча было очень тяжело.

– В глубине души ты понимаешь, что если бы попал в том эпизоде, то клуба, в котором ты сейчас играешь, возможно, не было бы, а теперь команды, в которой ты играл, уже нет?

– Да, я понимаю. Но, как я уже сказал, так решил бог. Видимо, он хотел, чтобы так случилось. Ведь у меня был момент и на «Локомотиве» на последней минуте первого стыкового матча с «Волгой».

– Это самый яркий момент в твоей карьере?

– Это самый большой промах. Что же касается голов, то в хорватском первом дивизионе я выступал за команду, которой было очень важно вернуться в элиту. Я начал играть в ее составе еще ребенком, потом ушел в «Славен», а затем вернулся. За это время «Горица» получила возможность подняться в элиту, но федерация не пустила ее. И вот мы выиграли в дерби – 2:0, я забил гол, и разница очков увеличилась. Вопрос о выходе в элиту был практически решен.

В МИРЕ СУЩЕСТВУЕТ ТОЛЬКО ОДНО СОПЕРНИЧЕСТВО, В КОТОРОМ НЕЛЬЗЯ МЕНЯТЬ КОМАНДУ

– Как ты воспринял предложение о переходе в «Волгу»?

– Нормально. Конечно, я думал о том, как этот шаг будет воспринят, но сейчас у меня нет никаких угрызений совести.

– Можно перейти из «Хайдука» в «Динамо»?

– Конечно. Есть такие примеры. В частности, Нико Кранчар.

– Все остались в живых?

– Конечно. Болельщики «Нижнего Новгорода» просили меня после игры не переходить в «Волгу», но для меня это работа. В мире существует только одно соперничество, в рамках которого нельзя менять команду. Это вечное дерби – «Партизан» против «Црвены Звезды».

– Чем грозит нарушение этого принципа?

– Думаю, что в этом случае в живых точно не останешься.

– Но ведь совсем недавно в «Партизан» перешел вратарь Стойкович, который начинал карьеру в «Црвене Звезде».

– Я не знаю точно, но, говорят, у него умерла мать. Да и у него самого были большие проблемы. Белградское дерби куда более горячее, чем хорватское.

ЗАЧЕМ ВЫ В СУП ДОБАВЛЯЕТЕ МАЙОНЕЗ?

– У тебя день рождения – 1 января. Не самая удобная дата. Как отмечаешь?

– В России пока ни разу не отмечал. У вас в это время праздник всю неделю. А ведь еще есть и старый Новый год! Я в курсе. Мне всегда дарили один подарок и на день рождения, и на Новый год.

– Чем занимается твоя семья?

– Папа работает в крупной торговой сети «Метро», а мама – в детском саду.

– А как ты выбрал футбол?

– Родители задаются тем же вопросом. В семье никто и никогда не занимался спортом профессионально. Когда мне было шесть лет, я играл во дворе, нашел маленькие бутсы и мяч. Я взял их домой, почистил, надел и пошел на поле. Потом заявил отцу, что хочу заниматься футболом. Отец отвел меня в «Горицу».

– Помимо футбола, рассматривал другие профессии?

– Когда в школе мне оставалось учиться еще один год, пришло предложение из «Славена». Пришлось выбирать. Как раз тогда я принял решение стать футболистом, и последний класс посещал раз в неделю. Приезжал на поезде и сдавал в один день три – четыре экзамена. Об университете разговор уже не шел. Мама была очень скептично настроена, а теперь всегда переживает перед телевизором, смотрит каждую мою игру.

– Как быстро ты освоился в России?

– Через несколько месяцев начал говорить по-русски. Сначала слушал, потом потихоньку начал говорить, затем выучил кириллицу. Сербам в этом плане удобнее, у нас же только латиница.

– Чего тебе не хватает в Нижнем?

– Моря! От Загреба до него всего час.

– Как тебе наша зима?

– В России зима воспринимается иначе. Если бы минус двадцать было в Хорватии, то было бы невыносимо холодно, а здесь – нормально. Наверное, другой климат сказывается. Быстро привыкаешь.

– А что в Хорватии чаще всего спрашивают о России?

– Правда ли, что в России все пьют много водки? Потом спрашивают о еде. Когда я рассказал, что вы добавляете в суп майонез, все были шокированы. В Хорватии никто не догадается так поступить.

– Что за татуировка у тебя на руке?

– Это портрет моего брата. В день святого Августина будет год, как он умер. Ему было девятнадцать. В девять месяцев он заболел менингитом, но врачи лечили болезнь, как обычный грипп. Из-за этого его мозг был поврежден, и он остался инвалидом. Полтора года назад он тяжело заболел, и болезнь победила его.

– Напоследок, хочется узнать у тебя, почему ты написал на спине имя, а не фамилию?

– Кстати, моя фамилия ДворнЕкович, а не ДворнекОвич, как говорят русские. Поэтому я и написал имя, чтобы никто не путался в ударениях. Матия говорить проще.