Иван Жекю: «Амебы в футбол не играют»

«Прессбол», 28.07.2014

В старом минском «Динамо» всегда были незаурядные вратари. Личности, харизматики, величины. С одним из таких, Иваном Жекю, мы встретились в выходные и хорошо поговорили за кухонным столом. А он все тот же – неунывающий одессит, не лезущий за словом в карман, веселые истории рассказывающий так, будто они произошли не в далеких 80-х, а прямо вчера. Разве что передвигается сегодня без былой легкости – на шестом десятке лезут наружу старые травмы.

Между Минском и Одессой

– Жара, выходной, а вы дома и как будто никуда не спешите…

– Я только что приехал. Каждое утро у меня тренировка. Велосипед, кросс, плавание. Сейчас купался. По-другому нельзя. Если будет лишний вес – присесть не смогу. Три мениска вырезаны, лавсановая связка… Без физкультуры никак. Да и не люблю я мужиков с «мозолями». Дважды в неделю в футбол бегаю. Преимущественно в поле – чтобы пропотеть.

– В Одессе лето не проводите?

– Езжу постоянно. Пару раз в год. Дети, внуки тоже туда выбираются. Но сейчас, наверное, один поеду – из-за известных украинских событий. Я один у родителей, а они уже старенькие – 83 и 84 года. Мать звонит, говорит, приезжай, а то умру и не увижу сына. В августе собираюсь.

– Чем сейчас занимаетесь?

– На данный момент не работаю. Было пару предложений в Одессе, но… Сейчас внуком занимаюсь, домом, родителями, физическим состоянием. Вот так.

– Живете на сбережения?

– Получается, так. Дети помогают. Но я только восемь месяцев не работаю – с тех пор, как «Клеческ» обанкротился.

– Не жалеете, что тренером так и не стали?

– Тренерская жилка у меня есть. В отличие от тренерской лицензии. Упустил этот момент, к сожалению. С другой стороны, смотрю на некоторых дипломированных специалистов – такое творят… С ума сойти. Получили образование и кочуют из одной команды в другую. Здесь они ничего не сделали, там не сделали… Далеки от футбола. Я в свое время марокканскую «Эль-Джадиду» вывел из первой лиги в высшую. И это без лицензии, будучи играющим тренером. В белорусском футболе сегодня много невостребованных людей. И это беда. Кучук и Кононов – они где у нас работали? А Андрюха Сосницкий? А другой Андрюха – Зыгмантович – почему не в клубе? Серегу Боровского только сейчас вернули из-за границы. Почему-то уезжают те, кто прошел огонь, воду и медные трубы. Хотя за ними гоняться должны – они футбол знают досконально.

– В минском «Динамо» вы провели всего три сезона и навсегда прикипели к Беларуси. В чем секрет?

– В 1983-м в Минск прилетел – кругом чистота, красота. Зашел в кафе «Весна» на проспекте, пообедал. Насчитали мне семь рублей. Я десятку оставил – и на выход. Возле дверей официантка догоняет – сует трояк сдачи. Я остолбенел. Ни фига себе! На всю жизнь этот случай запомнил. И уже в тот миг понял: буду здесь жить.

Белорусы очень порядочные. Воспитанные, не хамы. Минск – мой любимый город. У меня отец был в гостях – как увидел, что люди улицу переходят только на зеленый свет, глазам не мог поверить! В Одессе как? Все бегут – кто быстрее, тот и прав. А здесь спокойно, никакого напряжения. Из всех нас славян белорусы такие, знаешь… Образованные, выживут всегда и везде. В них нет этого неприятного национализма, как у украинцев, – це мое, це твое. И нет этой наглости, которая встречается у русских… Вместе с тем белорусы умеют за себя постоять.

Интеллигенты и «собаки»

– Во всех интервью Ивана Жекю есть две истории: как за ним в Одессу специально приезжал Михаил Вергеенко и как его отчислял из «Динамо» Иван Савостиков…

– По прошествии лет не держу зла на Ивана Ивановича. На другое обижен. Не уйди я из Минска – в 1987-м выиграли бы Кубок СССР. Не проиграли бы финал Киеву – сто процентов! Я тогда во сне играл в футбол, мне хрен бы кто там забил. Что бы сейчас ни говорили, какой бы характер у Жекю ни был… У меня натура победителя! Я и начинал тот розыгрыш – до четвертьфинала, кажется, играл. Ни в коем случае не принижаю Андрея Сацункевича, но ему тогда был 21 год – совсем молодой парень, не готов еще к испытаниям такого ранга. Но Савостиков принял решение – пришлось уйти. Иван Иваныч боялся сильных людей, со своим мнением. Ему удобнее было с теми, которым сказал – и они делают.

– Он застукал вас на сборе в Сухуми за празднованием дня рождения. Обнаружил в шкафу «два баллона красного вина»…

– Так я и не прятался. Как будто у самого Ивана Ивановича не было сухого вина… Ладно, дело не в этом. Я не сплетник и зла, повторюсь, не держу. А ситуация тогда была такая, что большое влияние на «Динамо» имело политическое руководство республики. И тренеру, чтобы прикрыть свои просчеты, нужно было вовремя на кого-то пожаловаться. Меня же вызывали в ЦК – команду курировал второй секретарь. Говорит, иди проси прощения у Савостикова – и возвращайся. Не пошел. Понимаешь, я победитель по характеру. Во всем хочу быть первым. Во что ни играю – в футбол, в карты, на машине, на велосипеде..

Мне сложно в жизни – всегда высказываю свое мнение. Но! Ты меня можешь ненавидеть, можем с тобой ссориться постоянно, при этом если вместе вышли на поле – за тебя порву всех. Ребята в «Динамо» знали, что я такой. Когда приезжали в Одессу – перед игрой с «Черноморцем» кто в раздевалке говорил? Не главный тренер Венька Арзамасцев. Я. Говорил просто: «Пацаны, вы знаете, что для меня «Черноморец»?! Так вот: после матча нас ждет директор пивзавода, но на поле смотрите – надо вырвать результат!» И мы выходили и рвали. И сколько я за «Динамо» ни играл – в Одессе побеждали всегда.

– Лихо.

– Жору Кондратьева из «Динамо» тоже сплавили – уже при Малофееве. Я забрал его в «Черноморец» – попросил начальника команды Заболотного. Величайшего человека, своего крестного папу. И что? Жорик потом в одиночку рвал «Динамо» на тряпки! Потому что тоже был настоящий боец – футболер до мозга костей. Вот это начало в игроках надо уважать. Спортсмен не может быть по жизни идеальным. Хороший парень, примерный семьянин, профессионал – такого не бывает! Игровик – он всегда раздолбай, где-то подерется, где-то еще что-то… Но на таких стоит команда – и выигрывает даже в самых безнадежных ситуациях. Надо понимать одну простую вещь: амебы не играют в футбол. Конечно, в команде есть и интеллигентные ребята, умные мальчики. Но и «собаки» должны быть обязательно!

Умницы и волчары

– Кто при вас в «Динамо» был первым интеллигентом? Боровский?

– Серега с виду интеллигент. В обычной жизни умнейший человек. Но на поле – зверь, «вырезал» все как положено. Никогда ножку не убирал.

– Алейников?

– Кореш мой. Ну да, немножко такой… му-му. Смотрел за собой. Знаешь, как чай пил? Бросал туда куски сливочного масла – и потягивал, медленно-медленно. С женой Наташкой я же его познакомил. Она в «Зубренке» воспитательницей работала. А мы приехали с детишками в футбол поиграть – Анатолий Иванович Усенко устраивал эти мероприятия. Я и говорю Сереге: смотри, какая девчонка хорошая… И закрутилось у них. А так он скромняга, конечно.

Ой, как мы с Аленем тусовались… На Пулихова был пункт приема стеклотары. Директор – наш друг. Как-то поспорили с ним на какой-то результат. И проиграли. Согласно уговору, пришлось делать «химию». Так и играли вдвоем – с завивкой. А Новый год? Женатики все по домам. Мы с Серым берем паек в бумажный пакет – и вперед по гостям. Сначала Немига, затем Танковая и в конце – Пулихова, где Шиша с Боруней. Так и проводили время.

– Давайте закроем тему динамовской интеллигенции. Зыгмантович…

– О, это моя любовь. Умница. Я его подкалываю. Говорю, у тебя нет в роду евреев, но ты должен быть евреем! Зико никогда не спешит, всегда уравновешенный. Классный, шикарный. Хотя, помню, окрысился на меня пару раз так – я был в шоке. Зато могу сказать ему все, что думаю. Как и он мне.

– Самая злая «собака» в «Динамо»?

– Ганс. Юрчик Трухан. Курнила, конечно. Яник. В оборонке у нас такие волчары были… Да не только в обороне. Жора Кондратьев – без вопросов. Метлицкий, когда пришел, – зверь! И еще позже – Горлукович. Этот вообще ничего никому не прощал. За это мы его сильно уважали.

– Шишкин рассказывал, что Горлукович любил стихи декламировать.

– Раздолбай. Но, знаешь, гомельский институт с красным дипломом закончил. На тренировки приходил с авоськой – помнишь, сеточки такие были? Идет мальчик, несет бутсы и гетры…

– Курненин в гневе был страшен?

– О… Так не любил проигрывать! Если Юра выпил – его только я мог успокоить. Шли с Курбыко – два вратаря – как-то утихомиривали. Арзамасцев прятался. Так было после еврокубкового поражения в Румынии. Обидно проиграли, и в поезде Курнила разошелся. Очень тяжело переживал неудачи.

Мяч в форме эллипса

– Расскажите, как вы вытеснили из «Динамо» Курбыко, и он уехал в Ташкент.

– Функционально Юрка был выше меня на две головы. Прекрасный вратарь. Как мяч выбивал, как на перехватах играл… Но психологически я сильнее. Меня чуть подзаведут – пена изо рта, всех порву. А Курбыко где-то ошибется, расстроится – и все, из него можно веревки вить. Помню, ехали вместе на игру – я за рулем его машины. Тренер разрешил – чтобы настраивались голкиперы. Всю дорогу говорил напарнику: не переживай, вратарь, который не пускает, – не вратарь! Вообще обожаю Юру. Замечательный человек. В разведку бы с ним пошел не задумываясь. А что из состава его вытеснил – ну, это же конкуренция… Конфликтов не происходило между нами. В «Динамо» это было немыслимо. Мы все сами решали. Коллектив великолепный. До сих пор, когда видимся с кем-то из ребят, – будто родную душу встречаю. Не для интервью это говорю. Чувствую так. Мне кажется, такого «Динамо», какое было тогда, в Минске уже не будет.

– Под удар Метлицкого когда-нибудь попадали?

– А как же… После каждой тренировки, когда все расходились, Метла брал мяч и «утюжил» меня еще минут сорок. С кувырками, с пробросом, всеми делами… Мы оба тогда в состав не проходили – переживали сильно и пахали по полной программе. Плюха у Сашки, конечно, была… С ума сойти. А почему? Мышцы на бедрах – вот такие. А стопа маленькая. Когда заряжал – мяч принимал форму эллипса и летел как радиоуправляемый. В Хабаровске был похожий игрок – Рютин. У него рост метр восемьдесят и 38-й размер ноги. Бедро – накачанное, широченное. Знаешь, как этот Рютин штрафные бил? Ставит мяч – и трибуны уже начинают отсчитывать. «Ра-аз!» – он отходит. «Два-а!» – разгоняется. «Три-и!» – гол. Чудак с сорока метров маленькой ножкой лупил так, что мяч летел с гулом! Я играл там за одесский СКА, когда в армии служил. Главное было после этих ударов – чтобы мяч от штанги в голову не отскочил. Убьет.

Барбосы и уверенность

– Есть гол, который не дает вам покоя?

– От «Спартака» в Одессе очень обидно пропустил. «Черноморец» вел 1:0, зрители довольны. А тут Мостовой. На линии штрафной под левенькую убрал – и катит в угол… Удар плевый был. Такой попрыгунчик – чунь-чунь-чунь по траве. Я прыгаю, беру в углу – и уже глаза поднимаю, ищу, кому отдать, чтобы атаку начать… А влажно было, дождик накрапывал. И вдруг скользкий мяч шасть из-под мышки, выскочил – и в сачок!.. Вот что значит мысль опередила действие. До сих пор не могу себе простить. Я же не «мышелов», дурных голов не пропускал, считался стабильным. В «Динамо» как заиграл – выдали серию из восемнадцати матчей без поражений. А еврокубки…

– Легендарные встречи со «Спортингом»?

– Ой, что я творил в Тбилиси с польским «Видзевом»… «Спортинг» отдыхал. Там что? Потащил послематчевые пенальти. А здесь… В гостях мы у поляков выиграли 2:0, а в ответном матче быстро пропустили – на 11-й минуте с пенальти. И тут они как начали нас возить! Был у них нападающий Дзекановски, игрок сборной. Как только не бил, с каких только позиций – я все тащил… В конце концов у него был такой момент, что мячу, казалось, просто деваться некуда. Представь, вратарь отбивает очередной удар, лежит у одной штанги, а нападающий возле другой с мячом в ногах. Два метра до пустых ворот! А Дзекановски классный пацан – решил надо мной поиздеваться. Я лечу к нему, а он убирает на замахе и бьет в противоположный. И попадает мне в ногу – и мяч перелетает через перекладину! Поляк тот не знал, что делать от бессилия. Обнял меня: это «фантастик»…

– Самый геройский ваш матч?

– Интересно, что я собирался уходить из «Динамо» в первый же год. Приехал, а шансов заиграть ноль. Курбыко в порядке. Я в дубле. Работаю как умалишенный, и все без толку. В Ланчхути зовут – две двадцатьчетвертые «Волги» предлагают… Хотя я не рвач, не меркантильный. Просто играть хотел. Ну и пришел к Арзамасцеву. Говорю, отпустите. Венька не отпустил. Поставил меня основным на выезд – Днепропетровск и Тбилиси. Одни первые в таблице, другие – третьи. Нормально, да? И попал я под радиоактивный дождь. От «Днепра» два проглотил, от грузин еще два… И потом от «Спартака» еще что-то на закуску. И вот после этого Арзамасцев поступил как большой тренер. Мог списать меня, а он – дал паузу и выпустил снова. И пошло дело. В Ереване я такой фестиваль устроил – на последней минуте Хорик Оганесян пенальти мне не забил. Из Баку невозможно было очки увезти – мы и там победили. Два раза по 1:0 – вот такая гастроль. После этого я, конечно, воодушевился. Помню, выходишь на матч – в себе уверен, в своих барбосах уверен. Не защитники – звери. Взаимопонимание было на высочайшем уровне. Каждый знал, что делать.

Дорогие старики

– Встречали тренера более тактичного, чем Арзамасцев?

– Симонян. Никита Павлович. В «Черноморце» у него играл. Он никогда не кричал, никогда не приказывал. Но глаз имел – алмаз. Футболюгу настоящего видел из тысячи. И не ошибался. Ахмед Алескеров тоже был классный мужик. Но вулкан – табуретку о стену мог сломать. А Симонян – само спокойствие. Разные тренеры у меня были. Но в целом мне на них везло. Начиная с Зубрицкого, заканчивая покойным Витей Прокопенко. С ним даже поиграть успел. Я начинал, он заканчивал – нас селили в одном номере.

– Тренер, которого ненавидели?

– Был период, когда ненавидел Полосина. Анатолий Федорович тоже «Черноморец» возглавлял. Худощавый, ухаживал за собой, форму держал. И футболистов гонял так, что… Это я потом его зауважал, а поначалу – просто ад кромешный. Не было в Союзе в то время сильнее специалиста по физподготовке. Собрал он нас как-то и говорит: «Человеческий организм может выдержать 36 нагрузок. Мы в своей работе доходим максимум до 12-й. Сейчас будем тренироваться так, что возьмем 18-й уровень». И понеслась… Утро – 45 минут кросс по кругу. А я же спринтер – тяжело переношу длинные дистанции. Вот в этот момент я его и ненавидел. Потом поплыли на пароходе по крымско-кавказской линии – на сборы в Сухуми. Я этого никогда не забуду. Только пришвартовались у пирса – команда: «Бегом в горы!» И поперли – километров двенадцать, чтобы мало не показалось. Не просто бежали – с упражнениями! Пятьдесят метров скачешь на одной ноге, пятьдесят – на другой. Отжимания, кирпичи какие-то… Тащишь кого-то на плечах, потом тебя кто-то тащит. Только прибежали наверх – снова свисток: «Вниз на полной скорости!» О-о-о!.. Я бежал по асфальту, как по преисподней. Пришел к финишу чуть живой, увидел какой-то ручей, ноги сунул – впечатление было, что вода зашипела… Вернулись на судно – пообедали. И попадали, позасыпали. На следующее утро – все то же самое. И так две недели.

– Что у Малофеева не поиграли – жалеете?

– Есть немного. Искренний футбол, дети солнца – было бы здорово через это пройти. Довелось только против Малофеева сыграть. Он московское «Динамо» тренировал. Команда вылетала, очки нужны позарез – а тут мы к ним в гости. Эдик ходил по гостинице: ребята, сдайте нам игру! Говорю Арзамасцеву – идите в центральный комитет «Динамо», там и разговаривайте. А наши минские руководители тоже хитрые жучилы… Короче, бахнули мы их 1:0, Жорка забил. После матча Малофеев заходит в раздевалку расстроенный. Нашел в себе мужество, пожал всем руки. Только на тренеров зыркнул – Арзамасцева и Савостикова. Это же его воспитанники! Говорит, я вас породил – вас и убью!

– Малофееву и Савостикову по 72, Арзамасцеву – вот-вот 77. Все трое до сих пор бодряки. Удивляет?

– Беларусь Бог наградил этими людьми. Сюда же Байдачного причислю. Просто Клондайк тренерский. Кого ни возьми – величина. Они и раньше были законодателями мод, и сегодня многим фору дадут. И да, выглядят хорошо. Я люблю этих стариков. Они не меняются, все такие же активные! Молодцы. Думаю, это футбол их держит на таком фасоне. Они привыкли двигаться – и не расслабляются. Ходят на игры, смотрят. Я на стадионе реже бываю, чем они.

Сто долларов в тюбике

– Молодого Беланова вы в «Черноморце» застали?

– Ха, кличка Квакин. Расскажу. Пришел к нам Игорь, отправились мы на берег моря разминку проводить. Там турник. Начали подтягиваться. Беланов прыг – и давай ножками дрыгать, как лягушка. Все, Квакин. Потом в киевское «Динамо» уехал. Прокопенко лично его к Лобановскому возил.

– Без копейки сидели когда-нибудь?

– Как раз в Марокко – на первых порах. Смешная история получилась. Приехал в Эль-Джадиду, в кармане сто долларов одной бумажкой. Спрятал на всякий случай в тюбик с зубной пастой, мало ли… Поселили меня в гостинице – и оставили на пять дней. Мол, отдохни с дороги. Это потом оказалось, что у меня все было включено – проживание, питание. А сразу я ни бум-бум, по-французски ничего не мог сказать. Хорошо, мама одесских пирожков дала с собой. Питался ими. Экономил. Сначала по одному съедал, потом по половинке… Доллары свои боялся менять – почему-то боялся, вдруг фальшивые? Так и жил. Утром на кросс выхожу – из ресторана такие запахи… Слюни, как у бультерьера, голова кружится…

– Шесть лет играли в Марокко?

– Семь, по-моему. Кликуха у меня была – Иван Грозный. Приехал, команда шла на 15-м месте. А тактика какая? Все бегут вперед, обрезают – и на тебя вываливаются трое. Надоело мне это, прихожу на тренировку, собираю у всех тапочки – и к теннисному столу. Раскидываю обувь – и показываю, куда кому бежать. Сезон закончили на седьмом месте. Кстати, моя дочка сейчас работает в Москве, в салоне при отеле «Хилтон». Перед чемпионатом мира в гостиницу заехала сборная Марокко – прилетели играть товарищеский матч с россиянами. Когда она сказала Буссуфе, кто ее папа… Тот водил, знакомил ее с ребятами. Говорил: смотрите, это дочь Ивана Грозного! Очень приятно мне было слышать эту историю…

– Говорят, после возвращения из Африки у вас крутую машину в Минске угнали с концами…

– Было такое. Из Марокко «БМВ» притаранил. Ездил на транзитных номерах, регистрировать не спешил. И однажды припарковался возле дома на Немиге, поднялся на пять минут, возвращаюсь – все, нет моей иномарки. Прямо от подъезда увели.

«Сплавконтора» по приказу

– В интервью вы когда-то детьми клялись, что в одиночку матчи не сдавали.

– Это правда.

– Сразу вопрос: а не в одиночку?

– Хочу вам сказать одну вещь, друзья мои хорошие… Никогда в наше время футболисты втихаря игры не сдавали. На это шел приказ сверху, и руководство все знало. Вот приходит тренер или начальник команды и говорит: надо проиграть. Скажи, это сдача?

– Тренерская установка.

– Это работа твоя! И вот на трибунах тысячи людей, а тебе надо что-то выдумывать. Это «Сплавконтора». О деньгах и речи не было. Поступало распоряжение – лечь под такую-то команду, и попробуй только не сделай! Или мы все дураки и не помним, как нас на ЦС «Динамо» вызывали? И рассказывали, как Киев поехал в Ташкент. «Пахтакору» была нужна победа. Какой был счет? 5:1 узбеки выиграли. Потому что Рашидов звонил Щербицкому.

– Самая интересная история про сдачу матча по высочайшему указу?

– Опять же в Марокко. В конце сезона играли с командой из Марракеша. Нам ничего не надо, соперник горит. Губернатор нас собрал: «Ребята, побеждать нельзя – максимум ничья!» Выходим на поле, и, как бывает, начинается форс-мажор. У нас что ни удар – опасный, у них – ни в какую. Ну, и минут за десять до конца сдуру открываем счет… Я смотрю на трибуну: наш губернатор, весь белый, берется за телефон – успокаивает коллегу из Марракеша. Естественно, наши защитники после этого начали запускать соперников ко мне с центра поля. А эти бегут – и лупят куда попало. То мимо, то в меня. Я уже стою, не дергаюсь – выход один на один, бах мне в живот. А время идет… И вот 90-я минута, последняя атака. Бежит на меня стадо человек пять. Слева на ворота выходит парень… Я понимаю, что промахнуться он не должен. Говорю ему на арабском: «Эжи-эжи!» То есть – иди сюда. А он как болван – ошалел. Прибегает почти впритык, замахивается… Я уже прижался к ближней штанге – рядом шестиметровые ворота, только не промахнись! И вот нападающий делает замах – и я вижу: сейчас попадет в меня. В последний момент прыгаю в другую сторону – и он бьет в ближний угол. 1:1! Что тут началось… Они будто чемпионат мира выиграли. Но больше всех радовался наш губернатор. Так скакал, что вывалился из ложи.

– По-арабски вы и сейчас можете общаться?

– По-арабски, по-французски… (Начинает долго говорить… – Прим. «ПБ»). Хорошо языки знаю. И дети знают. В Марокко уже через семь месяцев мог дать интервью без переводчика. Жил в отеле, официанты отказывались кормить, пока сам не сделаю заказ. Так и выучил. И сегодняшним футболистам, которые едут за границу, мой главный совет: учите языки, ребята. За это местные будут вас сильно уважать. А когда говорят, мол, на футбольном поле разберемся – это, извините, полная ерунда.

– Фамилия у вас необычная. Французская?

– Да. Мама моя из-под Одессы, а у папы французские корни. Он рассказывал, что в царской России был француз Жекю – полковник в армии. Он с Потемкиным ходил в Молдавию – Екатеринку землями обогащали. Дед мой Леонтий Жекю жил под Кишиневом. Русского языка вообще не знал. Умер в 103 года, последний раз женился в 98 лет.