Виктор Гончаренко: уроки того опоздания

«Прессбол», 08.01.2014

Его октябрьская борисовская отставка и отъезд в Краснодар были стремительны и обошлись без больших интервью. Попытки восполнить пробел чуть позже закончились вежливой просьбой дождаться новогодней отпускной поры. Значительную ее часть Виктор Гончаренко намеревался провести в Минске.

Пожалуй, то предложение имело смысл. Под рождественский кофе мы взглянули на прожитый тренером отрезок карьеры без спешки, с которой сопряжен горячий рабочий график, диктующий порой мимолетность оценок.

Каждые пять минут

– Нынешний отпуск наверняка связан для вас с новизной ощущений…

– Понятие «отпуск» в приложении к тренерскому труду вообще относительно. Отключить голову от футбола никак невозможно. А особенность теперешней передышки в том, что постоянно ловишь себя на переплетении тем при размышлениях. Конечно, вспоминаешь и взвешиваешь все, что было в БАТЭ. И параллельно думаешь о предстоящей подготовке «Кубани». Варианты усиления игры, правильный режим восстановления и так далее, и так далее… Недавно вернулся с семьей из Австрии. Там, пока летишь на лыжах с горы, забываешь обо всем. А только остановишься – уходишь в себя, пока жена не спросит: что, снова футбол? И так постоянно. В тебе что-то переключается каждые пять минут.

– И как в вашем анализе минувшего сезона соотносятся доли БАТЭ и «Кубани»?

– Говорю же, что невозможно провести какую-то грань. Думаешь об одном – и сразу же начинаешь раскручивать другое. Пока завершал сезон в Краснодаре, было проще. Там на повестке дня стояла «Кубань», ее подготовка к конкретным матчам. А за БАТЭ следил только по трансляциям в Интернете, когда удавалось. И этот взгляд на команду получался уже немного отстраненным.

– Нашего читателя тема БАТЭ по понятным причинам волнует больше краснодарской. Начнем с нее. Как думаете, пример вашей работы в этом клубе годится для иллюстрации утверждения, что тренеру полезно менять команду каждые пять сезонов?

– Думаю, сезонов не обязательно должно быть пять. Их может быть и три, и четыре, и шесть. А если работать основательно и долго, то за образец надо брать Алекса Фергюсона. Он постоянно затевал в Манчестере обновление, строительство новой команды. Если ты опаздываешь с этим, то проиграешь. В Борисове мы опоздали. И это самое главное, что нужно сказать вслед ушедшему сезону.

– Иными словами, вы не успели вовремя впрыснуть команде свежую кровь?

– В нашей игре пропали ценные качества: юношеские бесшабашность и максимализм. Ребята могут обижаться на меня за введенное в обиход определение «сенаторы». Возможно, они меня тоже как-то прозвали в ответ. Но беда была не в обидах. Футболисты стали выходить на игры с твердой убежденностью, что любой соперник будет прибит одним именем БАТЭ. При этом сохранялся острый спор за места в составе. Однако многие из остававшихся на скамейке или трибуне полагали, что они лучше тех, кто выходил на поле. Объяснить и доказать кому-то, что он не играет по закономерной причине, было сложно. Это сильно расшатывало команду. И управлять ею становилось все тяжелее.

Турецкий набат

– Отрезок сезона до Караганды стал для вас самым проблемным за все время руководства командой?

– Знаете, всегда спокойно относился к контрольным предсезонным играм. Но этой зимой впору было сразу бить в набат. И начинать с первого матча, проигранного по всем статьям турецкому «Сарыеру». Там был фон высокой нагрузки, но меня абсолютно не устроило отношение к игре. Команда выглядела беззаботной. Возникло чувство, что мы идем неправильным путем. И оно не отступало на протяжении всей предсезонки. У меня случались вспышки гнева в раздевалке после первых таймов. Отчетливо стоит перед глазами последняя игра в Турции против «Линенсе» из третьего испанского дивизиона. Имели в ней полное преимущество, но на 40-й минуте пропустили. Это стало следствием самолюбования и катания мяча поперек поля. Играли без ворот. Более жесткого разговора с командой, чем в том перерыве, у меня не было никогда. В итоге мы победили. Но отдавал себе отчет в том, что не могу так себя вести в каждом матче. А команда, обладая сильным подбором футболистов, не хотела играть на максимуме. И это перенеслось на официальный сезон. Понятно, что уровень игроков часто позволял брать три очка без особых проблем. Но в критических ситуациях – в Гродно, Могилеве – не хватало рвения, азарта и желания победить. В мае стало очевидно, что ни к чему хорошему это не приведет.

– Анатолий Капский в интервью по итогам сезона тоже вспоминал май. Он сожалел, что тогда своей властью заблокировал ряд радикальных кадровых решений, оставшись при этом в меньшинстве. Ясно, что «меньшинство» означало разногласия прежде всего с главным тренером. В чем вы тогда разошлись?

– На совещании, в котором участвовали Анатолий Анатольевич, Александр Захарченко и тренерский штаб, обсуждалось предложение о выставлении на трансфер группы игроков. Тема возникла не вдруг. До этого несколько раз с глазу на глаз говорил Анатольичу о желательности такой чистки. Наверное, моей ошибкой было отсутствие твердости. Я скорее размышлял вслух, нежели настаивал. Хотя в том разговоре меня поддержали все. И только глава клуба сказал, что он разберется без жестких мер и хочет дать людям шанс. На том тогда обсуждение и закончилось.

Принцип без имен

– Назовете игроков, которых предлагали отчислить?

– А имена, по большому счету, не имели значения. Важен был сам прецедент, фактор встряски. Примеров, как это работает, достаточно. Тот же Олег Романцев говорил: если что-то пошло не так, надо отправить в дубль пару-тройку лидеров. Это абсолютно правильно и хорошо разгоняет кровь.

– Но ведь у вас с начала сезона помногу играли молодые Алексиевич, Гайдучик, Макс Володько.

– Да, это парни, которым хотелось прогрессировать и побеждать. С удовольствием добавил бы в состав еще нескольких таких игроков.

– Значит, курс на возвращение в БАТЭ былых его воспитанников себя не оправдал?

– Явление не следовало делать столь массовым. Хотя кого-то из ребят и стоило таким образом поддержать. Замечу, что все они уходили от нас в хорошем «товарном» состоянии. А возвращались без игровой практики, однако с возросшими амбициями и финансовыми претензиями. А еще они не хотели меняться. И это тянуло команду назад.

– Что прежде всего помог переоценить опыт этого борисовского сезона?

– Как бы ни было это приятно, нельзя очень сильно привязываться к людям. Мне это отчасти помешало. Начал излишне жалеть тех, с кем прошел большой путь и чего-то достиг. Мы не сразу поняли, что, стремясь сохранить всех, делали для команды плохо.

– Выходит, тренеру надо быть безжалостнее?

– Увы. И еще исходить из того, что смена игроком клуба – это не конец биографии, а начало нового пути. Здесь в какой-то мере подходят примеры Саши Алумоны и Игоря Стасевича. Они с уходом из БАТЭ реализовали себя в других местах. Тогда мои предложения были поддержаны руководством клуба. И команда стала другой, сильнее. А теперь моя привязанность к людям пошла во вред. Надо четко понимать: когда убираешь из команды футболиста, то осложняешь жизнь одной семье, но если ты его пожалел – часто страдают еще два десятка таких же семей.

– Такой вот наказ Александру Ермаковичу?

– Хорошо понимаю Сашу. Ему надо принять непростые решения. Я сомневался и по прошествии пяти лет у руля. А ему надо резать сразу и открыто об этом говорить. Тогда с души спадает камень.

– Но ведь такие решения может взять на себя единолично Капский.

– Нет. Каким в таком случае окажется отношение футболистов к главному тренеру? Он не должен оставаться в стороне, чтобы команда четко осознала твердость и смелость именно его позиции.

Место для Глеба

– И все же на одни кадровые просчеты не спишешь резонансные июльские события с карагандинским кодом. Как в объяснении той неудачи для вас сочетаются закономерное и случайное? Ведь при большом желании все можно свести к необязательному стечению обстоятельств.

– По мнению многих ученых, все события, происходящие в мире, есть цепь закономерностей. В нашем случае все вытекало из подхода к тем играм. Невнятный первый тайм дома ничем не отличался от упомянутых матчей предсезонки. Это следствие того, как мы ее провели, как комплектовались. А что касается моих оперативных ошибок, то при достаточном опыте таких встреч не смог оптимально перестроить игру во втором тайме карагандинского матча. Стояла задача вскрыть оборону «Шахтера», навязать обмен атаками пять на пять. Тогда было бы гораздо больше шансов забить. В какой-то мере стали действовать именно так. Но соперники все равно играли довольно закрыто. А в остальном ситуация была стандартной. Мы и оппонента изучили, как всегда, основательно. И состав был выбран оптимальный.

– А если поискать ваш главный изъян в построении игры? Многие ставят в упрек БАТЭ по итогам сезона увлечение контролем над мячом в ущерб остроте завершения атак…

– В этом плане показательнее прошлого года был предыдущий. Мы изначально понимали, что негоже держать мяч при недостатке давления на чужие ворота. Важно было найти оптимальную позицию на поле для Саши Глеба. Он не особенно любит завершать атаки, но отлично пасует на обострение. В итоге решили поставить игру так, чтобы выше Глеба постоянно оказывались три атакующих игрока. А его должны были страховать двое опорников. Но большинство команд защищались против нас по принципу «десять человек за линией мяча». Не так-то просто преодолеть такую оборону. Вспомните, как даже «Барселона», встретив такое сопротивление «Баварии», владела территорией и не знала, что делать. Установки только держать мяч мы никогда не давали. Но общая тенденция подтверждалась: многие игроки перестали рисковать и излишне спокойно ко всему относились. Однако мы много работали над исправлением ситуации, подбирали упражнения, побуждавшие взрывать и обострять наступление.

– Вариант с Глебом в глубине полузащиты вы нащупали по ходу сезона. Это был тот рубеж, после которого команда стала прогрессировать?

– Да. Мы улучшили игру. Это было заметно.

– Кстати, по весне вы не раз говорили, что строили подготовку из расчета вывести команду на пик готовности к поздней осени. Насколько те расчеты оправдались?

– Дать исчерпывающий ответ трудно. Потому что осенью БАТЭ не играл на два фронта. А расчет был именно на такой режим. Однако, по оценкам Ермаковича, завершавшего сезон, команда выглядела на финише гораздо лучше, чем в предыдущие годы. Но при этом все равно сохранялись перепады. Трудно понять, почему было растеряно большое преимущество в игре против «Динамо». Но в целом расчет был, пожалуй, верен. Хотя он оказался ошибочен в том смысле, что мы должны были в лучшем состоянии подойти к летним встречам с карагандинцами. Но там, повторюсь, сошлись многие факторы, выстроившиеся в цепь закономерностей.

Это не ревность

– Возьметесь дать оценку отрезку сезона, который команда провела уже без вас?

– Видел матчи на экране компьютера. Через зависающий Интернет заметно далеко не все важное. Поэтому оценка не будет корректной. Понятно, что после каждой игры мы общались с Александром Владимировичем. Но это все равно не давало полной картины.

– Ваши контакты были интенсивными?

– Иной раз связывались по несколько раз в день. Саша не беспокоил меня накануне игр. Но в иное время мы общались и советовались много.

– Когда оставляешь дорогое тебе детище на попечение другому, часто возникает чувство ревности к тому, как идет дело…

– Это не ревность. Но, знаете, порой в душе действительно не соглашался с коллегой и даже злился по поводу варианта состава или каких-то замен. Тогда говорил себе, что, возможно, это именно тот свежий взгляд, который нужен команде. Хотя мой преемник поменял немногое из нашего совместного курса.

– Часть сезона вы провели в БАТЭ, когда было уже ясно, что рано или поздно дела придется сдавать именно ближайшему помощнику. Это не осложняло ваши взаимоотношения?

– Нет, нисколько. Хотя мне очень хотелось, чтобы Саша отправился вместе со мной в Краснодар. Думаю, неспроста в Европе принята такая практика: тренер меняет клубы вместе со всем штабом. С Ермаковичем и Вадимом Скрипченко мне в «Кубани» было бы много проще. Да и новую страницу в биографию БАТЭ, возможно, было бы легче вписать человеку со стороны. Футболисты сразу получили бы новый опыт.

– Этот посыл ставит под сомнение исконный борисовский принцип преемственности, согласно которому главные тренеры растятся в клубе.

– Можно понять отношение Анатолия Анатольевича к выпестованным им кадрам и традициям. Но бывшему помощнику, мне кажется, сложно привнести что-то кардинально новое, после того как мы три-четыре года решали и думали в унисон. Вспоминаю, как сам, сменив Игоря Криушенко, первое время применял лишь то, что было отработано им, и мы не сразу подошли к переменам.

– Вы обсуждали эту тему с Капским?

– Да. Но к тому времени уже было принято решение, которое нет смысла менять. Поэтому искренне желаю штабу моих преемников смелых подходов, больших перемен и удачи.

Ложное и реальное

– В первом опыте смены клуба не обойтись без проблем. Что оказалось для вас самым сложным в «Кубани»?

– Как ни удивительно, организация работы на тренировках. В БАТЭ мы с ассистентами намечали занятие накануне. С вечера Руслан Зубик готовил его план в электронном виде. С утра туда дописывались замечания, мы вкратце обсуждали детали и шли на поле. Механизм был настолько отработан, что я перестал замечать сложность этой организации. А в Краснодаре все пришлось налаживать заново. С Вадимом Скрипченко не работал два года – за это время многое изменилось и усовершенствовалось. Пепе Верчили тоже выпадал из процесса. И наша притирка занимала много времени. Каждый вечер допоздна сидели на базе, оговаривали, что делаем завтра и для чего. В пересечение шел подробный анализ проведенных игр. Объем работы был велик.

– Сколько времени понадобилось, чтобы окончательно освоиться?

– Думаю, это произойдет только по ходу предсезонки.

– Жесткий график игр – по две в неделю – вашу адаптацию в «Кубани» осложнял?

– Да. Но в принципе мне нравится такой игровой режим. Правда, в БАТЭ четко представлял состояние команды и отдельных игроков. Здесь же были сомнения относительно реакции на нагрузку, тактические перестроения, новые упражнения. Плюс сразу попытались устранить изъяны, которые были на поверхности. То есть знакомство с командой проходило в боевой обстановке. А ситуация с частыми матчами сама по себе проста. Из разговоров с игроками понял, что многие изначально решили для себя, что это очень сложный график. Наш мозг не отличает ложную ситуацию от реальной. Если вбить себе в голову, что тебе тяжело, тяжело и будет. Как-то обсуждал эту тему с Глебом. Так он не сразу понял суть проблемы, попросил повторить вопрос. Потому что в «Арсенале» и «Барсе» на фактор частоты игр вообще не обращают внимания. Вот есть три матча в неделю – их надо сыграть. И все. А в «Кубани», как и раньше в БАТЭ, пришлось за такое отношение бороться. Хорошо подготовленным футболистам, особенно на позициях крайних и центральных защитников, опорных хавбеков, не составляет труда отработать несколько игр в неделю. При этом ведь в «Кубани» есть и возможности для активной ротации.

– А какие из первоначальных краснодарских опасений не оправдались?

– Думал, сложнее будет найти контакт с командой. Но, на мой взгляд, в этом плане все прошло великолепно. Постарался сразу по максимуму общаться с игроками индивидуально. У нас было много занятий по теории. И предварительные беседы здесь очень помогли.

– Большое число легионеров затрудняло контакты?

– Ничуть. Мне очень понравились все эти ребята. Мы хорошо друг друга поняли даже через переводчика. Спрашивал, что не так. Они откровенно отвечали. И это был честный разговор. А примером легкости общения может служить история с Каборе. Когда поставил команду на весы, у африканца оказались лишние килограммы. Накануне он выдал отличный пас на ход Попову. И я на разборе игры сказал: Шарль, если ты так пасуешь при лишнем весе, что будет, если придешь в норму? Он отреагировал на замечание абсолютно позитивно, поддержал шутливый тон. В отношении темнокожих легионеров встречал много предубеждений. Возможно, у меня появится другой опыт. Но первое впечатление: эти парни получили в Европе хорошие образование и воспитание, они абсолютно управляемы, четко знают, что можно и чего нельзя, исходя из условий контрактов. Ясно, что Бальде и Сиссе не нравилось, когда мы меняли одного на другого. Но они понимали необходимость этих замен при выступлениях на два фронта.

Переправа по плану

– В статусах главного тренера БАТЭ и «Кубани» много различий?

– Хороший вопрос. В Борисове твердо знал, что в клубе есть три человека, принимавших решения, и один из них ты. Здесь надо четко понимать, что не все зависит от тебя, например, в трансферной политике, в устройстве быта на базе. Хотя подобное разделение функций, наверное, в чем-то и хорошо.

– И все же при изучении управленческой иерархии краснодарского клуба может кругом пойти голова. Не в этом ли истоки тренерской чехарды? Вам знакомо пророчество работавшего в «Кубани» Сергея Овчинникова: Гончаренко в Краснодаре ненадолго, а вот в России останется?

– Читал. Мне представляется, сегодня в клубе понимают, что для достижения стабильности тренеру надо дать поработать. Из четырех коллег, руководивших «Кубанью» со времени ее выхода в высшую лигу, двое – Петреску и Кучук – уходили сами. «Ушли» тоже двоих: Красножана и Мунтяну. То есть явной тяги к скорым расставаниям не прослеживается. Здесь пятьдесят на пятьдесят.

– Всегда вздрагиваю, когда натыкаюсь на футбольные цитаты из Твиттера кубанского губернатора Ткачева. Здесь уместно грибоедовское: минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь…

– В Краснодарском крае все беззаветно любят «Кубань». Такой любви в других местах только поискать. В какой-то мере это поклонение мешает объективному взгляду. Ожидания высоки. При этом много желающих подогреть в губернаторе болельщицкие чувства. Во вред команде это точно не идет.

– Почувствовали на себе давление сиюминутного результата? Не перечеркивает ли оно возможности планомерно работать над развитием игроков, выработкой игровых принципов?

– Мне остается одно – работать. Как умею, как знаю. Постигать настроение футболистов, внедрять в команду новых игроков. А начну торопиться, форсировать события – это будет неправильно. Сейчас почти два месяца на подготовку. Хороший срок. Летом будет пауза еще в два месяца. Это должны быть плодотворные отрезки.

– Пока же коней поменяли на переправе. Был ли у вас изначальный план действий? Или пришлось ориентироваться по ситуации?

– Как только получил предложение, посмотрел четыре игры «Кубани». Составил довольно полное представление о команде. Решил, что надо поскорее исправить, а что оставить, дабы идти дальше. У нас был четкий план, расписанный по пунктам. Его и придерживались, не сворачивая.

– Что пришлось перестраивать в игре прежде всего?

– Во-первых, стандартные положения при обороне. С зонной схемы перешли на зонно-персональную. Постарались повысить значимость факторов коммуникации и концентрации. Во-вторых, мне абсолютно не понравилась защита флангов. Исключение – игра справа Козлова, который в каждом матче надежно закрывает свою позицию.

– Два наиболее заметных кадровых решения касательно флангов: больше доверия Максиму Жавнерчику и перевод на место левого хавбека Мельгарехо?

– Соглашусь. На тренировках сразу заметил, что парагваец охотно идет в атаку и здорово там помогает. Он и на родине, и в Португалии до «Бенфики» играл нападающим, умеет и любит забивать. Держать такого игрока далеко от ворот соперника не стоило. Тем более что на левом фланге могут обороняться и Бугаев, и Жавнерчик, а еще получил травму Букур. А Жавнерчик… Макс уже и не помнит, с каким страшным протестом воспринял мои попытки наигрывать его в защите БАТЭ. Он и ушел тогда в какой-то мере из-за того, что не хотел принимать новое. А сейчас очень хорошо играет фланговым защитником. Может быть, ему не совсем удобно слева.

Задача на весну

– Встречал в прессе ваши заявления, мол, занимаемое «Кубанью» место не соответствует уровню ее игроков. Сказать по правде, мне не очевидно, что ваш состав чем-то лучше, нежели у клубов, которые формируют сейчас «зону УЕФА». По-моему, «Кубань» в таблице на своем месте. Ну, возможно, может поспорить только за позиции, на которых «Амкар» или «Краснодар». Не согласны?

– В Интернете можно уточнить данные о суммарной стоимости составов российских клубов. У «Кубани» там шестое место. Вот на него она и должна претендовать. И быть выше, если только провалится кто-то из столичных фаворитов. Для тренера важен не столько индивидуальный уровень игроков, сколько их умение петь в унисон. В мае на пятом месте финишировала «Кубань», где на видных ролях были Ионов, Озбилиз и Кулик. Ушли эти три основных исполнителя, причем все – русскоговорящие. Пришли Мельгарехо, Буэно и Рабиу – футболисты высокого уровня, которым требуется время для адаптации. Вот в этом и разница. Так что сейчас на бумаге можно претендовать на шестое место.

– Правильно считать это задачей на весну?

– Да.

– После пяти сезонов победных выступлений во главе БАТЭ тяжело свыкаться со статусом середняка?

– Нет, абсолютно. Более того, захватывает работа в условиях колоссальной конкуренции. Никого не обыграешь просто так. Всякая команда хорошо подготовлена к конкретному матчу, имеет план на игру. И ты увлекаешься таким повседневным соперничеством. То есть надо постоянно думать, что сделать для победы.

– «Кубань» пока пассивна на трансферном рынке…

– А какой-то из клубов проявляет сейчас большую активность? Громких трансферов нет. При построении команды надо исходить из числа легионеров и россиян. А еще держать в уме, что могут разрешить использовать в поле вообще десять иностранцев. Когда покупаешь игрока, надо отвечать на вопрос, для чего он нужен, и обосновывать цену. На сегодня у нас есть четверка защитников, опорные хавбеки Каборе и Рабиу, фланговые игроки Игнатьев, Хубулов, Букур, Мельгарехо, Буэно. Есть Попов, которого считаю одним из лучших десятых номеров в России. Есть сильный форвард Бальде. Думаю, надо поискать еще нападающего. И здесь уже есть варианты. Не помешает еще один центральный защитник. Однако радикального укрепления «Кубань» перед оставшимися одиннадцатью турами не требует.

– Что стоит за уходом Сиссе?

– Думаю, Джибрилю хотелось вернуться во Францию. И у меня не было неодолимого желания сохранить этого игрока. Он профессионал. Он неплохо держался при выступлениях на два фронта, когда надо было делить практику на двоих. Но не берусь судить, как он повел бы себя, окажись теперь на всю весну на скамейке.

Работать долго

– Вас не застали врасплох шоковые процедуры от российских судей? В Беларуси такого точно не бывает…

– Заставляю себя относиться к этому спокойно. Понимаешь, что ты здесь абсолютно бессилен. А возьмешься искать справедливость – живо окажешься на трибуне. В четырех выездных матчах мы получили три пенальти, четыре красные карточки. Такая вот закалка…

– Признаться, вы поразили самообладанием, которое явили во флеш-интервью сразу после скандальных матчей против «Динамо» и «Анжи». Пришлось что-то переламывать в себе при контактах с российскими журналистами?

– Нет. Хватало опыта – белорусского и еврокубкового. Дискомфорта от общения не испытываю никакого. Разве что вот эти вопросы у бровки – небольшое испытание выдержки. А на большие интервью не отвлекался. Вот сейчас поговорим с вами, и повторять потом все это кому-то еще в ближайшее время едва ли имеет смысл. Ясно, что спрашивать будут примерно о том же.

– Следите за тем, что о вас пишут в российской прессе?

– Поверхностно. Поток информации очень велик. Из того, что попадало в поле зрения, моего отторжения ничего не вызвало. И отношения с журналистами строятся на взаимной доброжелательности.

– Краснодар называют самым удобным для жизни городом России…

– Согласен с этим утверждением, если закрыть глаза на пробки. А как их закроешь, когда город днем стоит? Это ужас. Прочитал, что число машин в Краснодаре в разы превышает пропускную способность улиц. А хороши там погода и уровень сервиса. Есть парки, река. Доброжелательные люди. Это вполне европейский город. Мне там нравится.

– Устроили повседневный быт?

– Самое главное – квартира недалеко от клубной базы. Впрочем, эти два месяца на базе практически и прожил.

– Ну, это только потому, что пока не перевезли на новое место жену и сына. Это в планах?

– Конечно. Берясь за новое дело, надо смотреть далеко. И устраивать жизнь, исходя из того, что работать буду долго.