«Батюшки, так это же сам Ольшанский!»

«Тихоокеанская звезда», 09.06.2020

45 лет назад, летом 1975 года в Хабаровск нежданно-негаданно нагрянул известный футболист, капитан олимпийской сборной СССР и московского «Спартака» Сергей Ольшанский и стал играть за наш СКА, выступавший тогда во второй лиге первенства страны. Как же он оказался на берегах Амура?

Сейчас в такое вообще трудно поверить, но в союзные времена могло случиться всякое. Достаточно вспомнить историю с известным футболистом ЦДКА, а впоследствии наставником столичных армейцев Валентином Николаевым, который в середине 1960-х попал в опалу и оказался в «дальневосточной ссылке». Что же касается Ольшанского, то он, можно сказать, еще легко отделался: ведь поначалу его отправили служить на Камчатку помощником… гранатометчика.

Сыграл за сборную и… на Камчатку

Историю эту надо начинать издалека. Известный защитник «Спартака» и сборной, бронзовый призер Олимпийских игр-1972 в Мюнхене, участник прощального матча легендарного бразильца Гарринчи всеми правдами и неправдами избегал службу в армии. По его словам, учился в институте так, чтобы на каждом курсе задержаться на два года. Так почти до 27 лет дотянул, но…

– Думал, что вопрос с армией у меня уже решен, но вмешались большие силы – министр обороны Гречко и Анатолий Тарасов, работавший с футбольным ЦСКА, – вспоминал позже Ольшанский. – Призвали меня, капитана «Спартака» и олимпийской сборной, и Вадима Никонова, капитана «Торпедо». Но вместо ЦСКА, куда обычно забирали на службу игроков из не армейских команд, его отправили в Чебаркуль, а меня – на Камчатку. Хотели, видно, показать свою силу: вот что мы можем с такими людьми.

Рассказывали, что по этому поводу было даже совещание в ЦК. Схватились партийные, болевшие за «Спартак», и военные. «Все равно он в ЦСКА будет играть», – говорили партийные. «Играть? Нет, он будет служить», – возражали их оппоненты.

Шутка ли, 25 мая 1975 года Сергей Ольшанский еще играл за олимпийскую сборную против Югославии, а через три дня за ним приехал майор из военкомата. Оказывается, поступил личный приказ министра обороны Гречко заслать футболиста в Петропавловск-Камчатский.

– Прилетаю на Камчатку. Офицеры глазам не верят: «Мы же тебя видели три дня назад – за сборную играл. Ты, наверное, убил кого-то, и тебя спрятали сюда, чтоб не сажать». Посмеялись, – продолжал свой рассказ Сергей Петрович. – Чем занимался на службе? Рубил дрова. Два километра до Тихого океана. Сопки вокруг. 40 минут езды от Петропавловска-Камчатского.

Должность называлась – помощник гранатометчика. Когда была учебная тревога, я находился в казарме. Хотя мне было 27, кровать стояла прямо у входа – как у самого молодого. Говорю: «Я ж не смогу за 40 секунд одеться». В итоге лег спать в форме. Вскочили. Схватил ящик с гранатами и побежал на позицию.

Так пролетел первый месяц службы. Тут приходит телеграмма из столицы: у полугодовалой дочки Ольшанского обнаружили проблемы с желудком. Требовалась операция. Солдатам тогда нельзя было летать. Было положено сначала плыть на корабле, а затем восемь суток ехать на поезде. Но офицеры пошли навстречу, собрали денег на самолет, и он полетел в Москву.

– Мне светиться в столице было нельзя. Потому что согласно распоряжению министра обороны, духу моего в Москве не должно было быть до декабря, – рассказывал Ольшанский. – На Камчатке предупредили: сначала реши вопросы с дочкой и только потом иди в военкомат. Иначе забреют и больше не пустят в Москву.

А дальше дело было так: Валентин Бубукин (в ту пору один из тренеров ЦСКА) заметил меня на матче дублеров и пригласил к Тарасову. Он спросил: «Хочешь в Москву?» – «У меня дочка только родилась, теперь болеет. Конечно, хочу». – «Ну, хорошо. Будешь в ЦСКА. Иди отмечайся в военкомат». Божился, что все будет нормально, но обманул.

Всю Камчатку построили: «Как могли отпустить солдата в Москву?» А меня задержали в военкомате на день. Один майор, болельщик «Спартака», успокоил: «Ладно, сейчас улетишь». – «Как, опять на Камчатку?». Я-то уж думал, что остаюсь дома. Посадили в автобус с сопровождающим и вручили билеты, но уже не на Камчатку, а в Хабаровск.

Вся страна была на карандаше

Как удалось «помощника гранатометчика» вернуть на футбольное поле и разрешить ему играть за хабаровский СКА? Это, наверное, одному богу было известно, да еще тогдашнему начальнику наших армейцев Василию Дмитриевичу Усачеву.

– Удивительный был человек! – рассказывает об Усачеве тогдашний вратарь СКА Леонид Скрыльников. – У него в блокноте словно вся страна была на карандаше. Усачев был прекрасно осведомлен, кого из стоящих игроков можно затащить на службу в Хабаровск.

Нам порой было непонятно, откуда он брал таких футболистов, которых в принципе невозможно было взять. Сергей Ольшанский как раз из их числа. Сам министр обороны СССР (чувствуете, какой уровень!) заявил ему: «Будешь служить на Камчатке, и никакого тебе футбола». Однако спустя пару месяцев Ольшанский оказывается в нашей команде.

Кстати, Скрыльников первым из игроков узнал, что в ряды клуба влился сам капитан сборной.

– Это было в воскресенье, – вспоминает Леонид Кириллович. – Накануне мы выиграли очередной матч первенства, так что у команды был выходной. Я тогда вместе с остальными приезжими игроками жил в павильоне, прямо на стадионе им. Ленина. А на дворе июль, жара. Все разбрелись, кто куда. И вот заходит один из армейских начальников, а с ним какой-то солдат. Смотрю: лицо знакомое. «Батюшки, – мелькнуло в голове, – так это же сам Ольшанский!» Так и познакомились.

Вечером решили немного прогуляться по городу. А у Сергея из одежды только солдатская форма. Пришлось позаимствовать у ребят. Благо, «гражданка» Володи Стука (был у нас тогда такой игрок) пришлась ему впору. Зашли в ресторан поужинали, позволили даже себе шампанское за знакомство.

«Это тебе не высшая лига»

Свой дебютный матч за СКА Ольшанский сыграл на Кубок РСФСР против иркутского «Авиатора», который армейцы выиграли – 1:0. По ходу того поединка произошел такой эпизод. Судья в ворота сибиряков назначил 11-метровый штрафной удар. Штатный пенальтист в команде тогда был Александр Колповский. Однако новичок, никому не говоря ни слова, берет мяч в руки, ставит на «точку» и бьет. А вратарь возьми да и парируй удар от игрока сборной. Ребята потом по-дружески намекнули Ольшанскому, чтобы он больше такую инициативу не проявлял…

К слову, свой единственный мяч за СКА Сергей забил именно «Авиатору», но уже в Иркутске. Тот матч наши футболисты выиграли – 4:0, а счет открыл как раз Ольшанский, который в общей сложности провел за армейцев 22 матча.

– Посещаемость сразу выросла, – это уже воспоминания о хабаровском этапе жизни самого Ольшанского. – Всем было интересно посмотреть на игрока сборной. Может, кто-то думал, что я буду в Хабаровске дурака валять, но нет – с полной отдачей играл. Помню, в Благовещенске лупили меня всю игру и приговаривали: «Это тебе не высшая лига». Судьи не обращали на это никакого внимания. Однажды играли с красноярским «Автомобилистом» – так против меня действовал Олег Романцев. Тогда и познакомились.

– Никакой звездной болезни у него и в помине не было, – продолжает Леонид Скрыльников. – Хороший, порядочный парень. Когда было понятно, что он все-таки переходит в ЦСКА, Сергей со всеми тепло попрощался, устроил по этому случаю праздничный ужин. Потом мы с ним несколько раз встречались в Москве.

– В Хабаровске предлагали квартиру, – вспоминал Ольшанский. – Говорили: «Создадим все условия, привози жену». Но я уехал в отпуск в Москву. А в ЦСКА как раз сняли Тарасова и меня позвали в клуб.

В составе столичных армейцев он и отыграл до окончания карьеры, и тоже был капитаном команды. Но хабаровские болельщики с большим стажем до сих пор помнят сезон-1975. Ведь, согласитесь, птица такого полета залетала на берега Амура крайне редко…