Руслан Нигматуллин: «Рахимов-тренер и Рахимов-безработный не знакомы друг с другом»

Football Magazine,

За последнее время он успел пропустить через себя столько проектов, что иному хватило бы до конца жизни. В 31 год вдруг закончил с футболом. Ушел с головой в бизнес, работал на телевидении, занимался селекцией «Локомотива».

Спустя два с половиной года так же внезапно решил вернуться во вратари. Попробовал первый дивизион с ростовским СКА, затем второй – с «Локомотивом-2». Поиграл в Израиле, после чего окончательно поставил точку в футбольной карьере. И вот новый поворот. С недавних пор, если кто не в курсе, Руслан Нигматуллин – диджей. Выступает в клубах, записывает клипы, мотается на гастроли. И, кажется, счастлив не меньше, чем когда-то в воротах.

***

– Вы сказали, что вчера вернулись с гастролей. Где были?

– Проехал по трем городам: Киев, Набережные Челны, Пенза. А завершил неделю в Москве, в Парке культуры. Там была презентация талисманов Олимпиады-2014. Я выступал после Нюши и Билана.

– Если б вам предложили любую площадку мира на выбор, где бы выступили?

– Никогда не задумывался над этим вопросом… Надо же, вы меня озадачили. Как вратарем любил большие стадионы, так и сейчас нравятся большие площадки. Мечтаю выступить перед огромной аудиторией – от 20 тысяч.

– На Кремлевский дворец съездов не замахиваетесь?

– У меня репертуар не для Дворца съездов. Не представляю, как выступать в помещении с сидячими местами. Мои коллеги-диджеи, например, часто дают концерты в «Крокусе».

– Какой у вас график? Сколько гастролей в месяц?

– Обычно – два выступления в неделю. Пятница и суббота.

– Самые тяжелые гастроли в вашей жизни?

– Как раз последние. Четыре выступления в неделю – пока рекорд. Тяжело, потому что уйма времени уходит на дорогу. Допустим, приехал в Киев. Выступил, утром вылетел в Москву. Там просидел семь часов – и в Набережные Челны. Дальше прыгнул в машину – и 220 километров до Казани. Оттуда до Пензы 13 часов на поезде. Отработал, снова в машину. 250 километров до Саратова, там самолетом в Москву. Примчался домой, успел поспать четыре часа – и вечером выступление в Парке культуры.

– Считаете, при таком графике реально сохранить творчество внутри себя?

– Все возможно, когда занимаешься тем, что тебе нравится. Удовольствие от работы такое, что с нетерпением жду следующей недели и новых гастролей.

– Что такое провал для диджея?

– Когда выступает диджей – его должны слушать. Под него должны танцевать. Для меня страшно, когда народ танцует вяло. Или вообще практически стоит на месте. А клуб – полупустой.

– Такое случалось?

– Редко. Просто возникали накладки – пять праздников в стране, и когда на пятый день приезжаю работать в клуб, народ уже обессилен. Но сейчас я приобрел опыт, чтобы не допускать проколов.

– Какие мечты у диджея?

– Такие же, как у спортсмена: хочется занимать первые места. Только теперь я штурмую не турнирные таблицы, а чарты. Вот на этой неделе, если провести спортивную параллель, завоевал серебряные медали. Стал вторым в Еврохит TOP-40 на «Европе Плюс», что считается очень серьезным успехом.

– Вы вторглись на новый для себя рынок. Сталкивались с угрозами, недовольством?

– Я чувствую раздражение со стороны некоторых коллег. Потому что у меня есть определенный бэкграунд, который помогает двигаться вперед быстрее, чем им. Хотя каким бы вратарем я ни был, за футбольные заслуги крупнейшая звукозаписывающая компания Gala Records никогда не подписала бы со мной трехлетний контракт. А в моей жизни два месяца назад это произошло.

– Поздравляем. Так в чем выражается недовольство ваших коллег?

– Раздражаются. Гадости пишут в социальных сетях. Слухи до меня какие-то долетают. Впрочем, это очень небольшой процент. В основном все позитивно. В тех же социальных сетях народ с удовольствием со мной идет на контакт. В Facebook у меня 43 тысячи человек в музыкальной группе.

– Если не секрет, зарабатываете вы больше, чем в игровые времена?

– Примерно столько же.

– Эдита Пьеха как-то пошла и выступила в гей-клубе. А если б вас позвали – согласились бы?

– Я не гомофоб. Особой боязни и антипатии к людям другой ориентации у меня нет, но мое выступление там вижу не совсем уместным. Гораздо приятнее делать это в том месте, где большинство моих поклонниц – красивые девушки.

– В сомнительные места вас пока не приглашали?

– Нет. Для сомнительных мест, думаю, я слишком дорогой диджей.

– Что такое «дорогой» в вашем понимании?

– Гонорары свои называть не буду – по контракту не имею права. Скажу лишь, что доступный и недорогой диджей стоит в районе тысячи долларов. За вечер. Любой клуб может себе позволить такого.

– Знаем одного корреспондента, который грезит поступлением на курсы диджеев. Те самые, где когда-то учились вы. Это накладно?

– Расценки у каждого учителя разные. Я проходил индивидуальное обучение, одно занятие стоило долларов пятьдесят.

– Много уроков нужно?

– Чем больше, тем лучше. Чтобы чувствовать себя уверенно, чтобы не было никаких секретов, минимум пару месяцев.

***

– Вы наверняка в курсе шоу-причуд. Слышали о странных райдерах?

– Да у каждой звезды есть причуды! Свежие цветы, которые требуют менять трижды в день, стакан молока и бутерброд с черной икрой в два часа ночи… У меня, к сожалению, таких причуд пока нет. Может, все впереди?

– Вы говорили, что перед выступлением позволяете себе стакан виски. Вам это помогает переместиться на одну волну с танцующими. Какой виски предпочитаете?

– Шотландский, «Чивас». Но могу заказать и бокал рома. Главное – в меру. А то выступал четыре дня подряд – если все время накачиваться алкоголем, так и спиться недолго.

– Один знаменитый вратарь нам рассказывал, что иногда выпивал чуть-чуть коньяка перед выходом на поле. У вас хоть раз такое было?

– Нет. Но я знаю голкипера, который перед матчем тоже выпивал 50 граммов коньяка. Только фамилию не назову.

– Это Тумилович, наверное?

– Тумилович, мне кажется, мог и больше накатить.

– У вас сейчас ночной образ жизни. Супруга познакомилась со словом «ревность»?

– Если б с ее стороны была серьезная ревность, она могла бы проявляться еще в футболе. У футболистов жизнь почти такая же.

– Но там-то вы на базе. А здесь – в ночном клубе. Где девчонки пляшут в свитере с фамилией «Нигматуллин»…

– Все-то вы знаете. Это было в Красноярске. Такое частенько бывает: увидите, если найдете в интернете мои ролики. Жена спокойно относится к тому, что мне, например, приходится расписываться во время выступления на очень интимных местах. Понимает – это часть профессии.

– Ни одна просьба об автографе вас не шокировала?

– Я уже ко всему привык. На женской груди расписывался много раз – меня этим не удивишь. Вот на ягодичной мышце реже. На днях в Орле оставил автограф на пятитысячной купюре.

– Орел – родина Юрия Семина. Не он подошел с такой купюрой?

– Нет. И даже не девушка. Между прочим, когда был футболистом, такими просьбами меня нечасто одолевали. И то, если заглядывал в ночной клуб на пике карьеры. Вот тогда предлагали женскую грудь и фломастер.

– Футбольных людей в клубах встречаете?

– Почти нет. Как-то задумался – почему? И понял: разная целевая аудитория. Год назад в одном городе пересекся с «Локомотивом» в отеле. Несколько игроков дубля посетили мой ночной концерт. Они к тому моменту отыграли, им можно было. А недавно вылетал в Набережные Челны, так в аэропорту встретил болельщиков «Локомотива», которые отправлялись на игру в Краснодар. Меня увидели – принялись на весь аэропорт скандировать: «Нигматуллин, хэй, хэй!» Так трогательно: сразу вспомнились времена, когда играл.

– Поддатые люди, которые на концерте подходят поговорить о футболе, вас раздражают?

– Обычно вокруг меня достаточно охраны, и таких просто-напросто не подпускают. Я открытый человек. Готов сфотографироваться, перекинуться парой фраз, подарить свой диск… Но углубляться в футбольные темы меня совсем не тянет. Потому что подходят, как правило, с вопросом: «Ну что же с нашим футболом происходит-то?! Когда наконец что-нибудь выиграем?»

– Игорь Яновский говорит, что ему хочется выключить телевизор, когда играет сборная. Вам тоже?

– Нет. Сборная, – пожалуй, единственное, что смотрю всегда. Если это официальная игра. Понятно, что последние матчи удовольствия не приносят. И никакой уверенности команда не внушает.

– Кто из ваших футбольных знакомых не затерялся бы в шоу-бизнесе? Евсеев? Булыкин?

– Ребята пока в футболе, и я желаю им спортивного долголетия. Для шоу-бизнеса необходим определенный склад характера. Некоторая доля артистизма. Музыка – это сцена. На сцене нужно играть. Хотя, когда Юрий Палыч надевал свой «петушок», это было настоящее шоу. Вообще, из футбольных людей он ближе всех к шоу-бизнесу. Правда, выступал бы в немного другом жанре.

– У вас было много попыток войти в бизнес. Какой-нибудь проект еще существует?

– Архитектурное бюро, студия дизайна интерьеров. Там трудится супруга, которая развивает это направление.

– Как думаете, если футболист открывает ресторан, это значит, что с футболом он закончил?

– Почему? За границей полно примеров, когда спортсмен вкладывается в ресторанный бизнес. Но я бы сформулировал иначе: это не футболист открывает, это кто-то открывает на его деньги. В России при таком раскладе финансы обычно пропадают.

– Бывали у Дмитрия Сычева в его ресторанчике на Садовом?

– Нет. От вас узнаю, что у него там ресторан.

– Кстати, у Сычева тоже был диджейский опыт. Как оцените?

– Знаете, в чем разница? Есть просто диджей, который играет чужую музыку, – и есть диджеи-продюсеры. Такие, как я. Это – во-первых. Во-вторых, для Дмитрия это хобби. Он ведь действующий футболист. Нас никак нельзя сравнивать.

– Писали не только о музыкальных опытах Сычева. Еще Александр Харитонов, капитан «Томи», обращался к вам за консультациями. Было?

– Состоялась небольшая беседа по телефону, когда я собирался в Томск на гастроли. Харитонов мне дозвонился, и ситуация возникла любопытная.

– То есть?

– В Томске была конкуренция между двумя клубами – кто первый меня привезет в город. Увы, клуб, с которым контачит Харитонов, эту борьбу проиграл.

– Меньше предложил?

– Не в этом дело. По законам рынка. Кто первый обратился, тот меня и заполучил.

***

– Когда последний раз играли в футбол?

– Ох, вспомнить бы…

– Чувствуется, давно.

– Очень. Было пару приглашений побегать за ветеранов, но как-то не сошлось. Время совпадало с гастролями. В ноябре звали во Владикавказ на матч, посвященный 15-летию чемпионства «Алании». Играли ветераны «Спартака» и «Алании». А в феврале приглашали на «Кубок легенд». Но я улетал в Казахстан.

– Особо и не тянет на поле?

– В футбол надо играть, находясь в форме. Тем более в моем возрасте. А я уже растренирован.

– Лишний вес набрали?

– Нет. Он такой же, как в игровые времена.

– Сергей Овчинников, закончив играть, сказал: «Мне необходимо две недели, чтобы привести себя в порядок и вернуться на поле». Сколько нужно вам?

– Если вспомнить момент, когда в 33 года возвращался в футбол, мне понадобилось около двух месяцев усиленных тренировок.

– В той ситуации что сейчас сделали бы по-другому?

– Тогда уж стоит вернуться в 2006-й, когда первый раз принял решение завершить карьеру. Теперь понимаю: не следовало горячиться. Лучше бы просто взял паузу, отдохнул пару месяцев и спокойно играл бы дальше. А после большого перерыва, да когда тебе за 30, найти в премьер-лиге клуб очень тяжело. Имя уже вообще не работает, все вынужден доказывать, как в 18. Вот только рассчитывать можно лишь на то, что позовут заткнуть дыру. Потому что в тебе не видят перспективы, на ветеране ничего не заработаешь. Я почему в Израиль-то уехал?

– Почему?

– Надоело мыкаться по первому и второму дивизиону. Хотелось напоследок поиграть в высшей лиге какого-нибудь чемпионата. Других вариантов, кроме Израиля, не было.

– Не слишком удачный опыт?

– Когда подписывал контракт с «Ахи», не мог представить, что у клуба колоссальные финансовые проблемы. А в футбол без денег не играют. Такая команда обречена. Но все равно полгода, которые провел в Израиле, потерянными не считаю.

– В итоге с вами расплатились?

– Да. Тем более у меня был маленький контракт.

– Вам бы хотелось снова поработать в футболе – хоть в какой-то роли?

– Нет, но зарекаться не буду. Вдруг позовут на должность президента клуба – от этого предложения я вряд ли смогу отказаться.

– На меньшее не согласны?

– Шучу. Вот тренером в детскую школу не пойду точно.

– А почему бы не поработать селекционером? У вас же получалось.

– Да, получалось. Не исключено, рано или поздно поработаю в «Локо» на этой должности.

– За время, что были селекционером «Локомотива», встречался вам человек, поражавший порядочностью?

– Это не то направление, где стоит искать людей, поражающих порядочностью.

– И честных агентов не бывает?

– У агента такая же работа, как у адвоката, которому иногда приходится защищать и насильников, и убийц. Если агент будет чересчур добропорядочным, он быстро станет нищим.

***

– Именно вы в свое время привозили в «Локомотив» вратаря Гильерме. Почему только Семин его рассмотрел, у вас есть объяснение?

– В футболе далеко не все зависит исключительно от профессиональных качеств самого игрока. Еще и от нюансов. К примеру, агент Гильерме в прекрасных отношениях с тем же Семиным. Понятно, что это не обещает парню место в составе, но присмотреться к нему тренер может. А присмотревшись, Семин понял, что бразилец действительно хороший вратарь.

– История с покупкой Гильерме в какой-то момент стала нарицательной. Если честно, вы ведь тоже поначалу думали, что с этим трансфером допустили прокол?

– Нет! Просто до прихода Семина у Гильерме не было ни единого шанса. Сначала Бышовец задвинул его далеко. Затем он получил две серьезные травмы, полетели «кресты». Долго восстанавливался.

– Еще недавно спортивный директор «Коринтианса» говорил: «Семь миллионов евро за Алекса – абсурд». А вам как кажется?

– Для бразильского клуба – да. Если б трансфер шел в обратном направлении, цена была бы выше раза в два. Бразильские клубы с удовольствием продают игроков в Европу. А возвращать назад хотят уже за бесценок. Учитывая, что Алексу 29 лет, возможно, «Коринтианс» не теряет надежды потом на нем заработать.

– В «Локомотиве» когда-то могли оказаться Фредерик Кануте и Роке Санта Крус. В клубе потом пожалели, что не сторговались с ними?

– С Кануте договориться было нереально. У него заканчивался контракт с «Севильей». Агент игрока прислал мне факс: за четыре миллиона евро в год Кануте согласен играть в «Локомотиве». При этом оговорился, что три миллиона ему дают в «Шахтере». Уверен, блефовал. Хотел припугнуть «Севилью», чтобы вытрясти из нее побольше. А Санта Круса вполне могли подписать. «Бавария» цену назвала приемлемую, сам форвард дал добро. Смущало одно – высокая зарплата.

– Сколько?

– Два с половиной миллиона евро в год. После того как обожглись на О′Конноре, возникли сомнения, что легионер с солидным контрактом сохранит мотивацию в России. Любому иностранцу заиграть в нашем чемпионате непросто. Взять Одемвингие, которого у нас постоянно освистывали. А в Англии он показал себя во всей красе. И уже поговаривают, что Питер может отправиться в «Ювентус».

– Почему в «Локомотиве» так не любили Одемвингие?

– Питер – индивидуалист, к тому же слишком обидчив. Есть еще один момент. После перехода в «Локо» зарплата Одемвингие взлетела в разы. Не каждому хватит ума адекватно это оценить. А в команде знали, что он самый высокооплачиваемый футболист. Но игры, которой от него ждали, не показывал. Начались претензии, упреки. Вот и не сложились отношения в коллективе.

– Удивились его успехам в Англии?

– Нет. Потому что видел Одемвингие в «Лилле», где он играл в том же стиле и был одним из лучших бомбардиров французского чемпионата.

– Вместо него «Локомотив» мог купить Веллитона. Чем же бразилец оказался не мил?

– «Локомотив» и «Спартак» одновременно вели этих игроков. Переговоры шли параллельно. В пользу Одемвингие говорило то, что у него российский паспорт, он знает язык. Это все и решило. «Спартак» тоже больше нацеливался на Питера. Думаю, по той же причине. Но когда мы заключили с ним контракт, «Спартаку» ничего не оставалось, как подписать Веллитона.

– Кто еще при вашем участии попал в «Локомотив»?

– Марко Баша. Правда, лично с ним не общался – переговоры велись через агента. Заметили его Семин с Липатовым, когда летали во Францию на матч с участием «Ле Манна». Просматривали они полузащитника Ромари, который позже перебрался в Испанию. С ним договориться не удалось, а вот Баша приглянулся. Хотя приобрести его оказалось нелегко. Стоил дороговато, да и другие клубы готовы были на него раскошелиться. Уже в «Локомотиве» Башу несколько раз пытался перекупить «ПСЖ», но руководство не спешит с ним расставаться. И правильно делает. Классный защитник.

– Мартина Шкртела «Зенит» купил за 800 тысяч евро, а продал за 10 миллионов евро. У «Локомотива» при вашем участии были выгодные сделки?

– Я работал в клубе в тот период, когда покупок было больше, чем продаж. Смена поколений, новый тренер… А-а, вспомнил! Бранислава Ивановича продали в «Челси» за большие деньги.

– В газетах писали – 13 миллионов евро.

– Точные цифры не назову – переговоры вел Липатов.

– Игроков вы ездили просматривать вместе с Семиным, который тогда был президентом «Локомотива»?

– Нет. Семин отправлялся либо один, либо с Липатовым.

– Кстати, чувствовали, что в «Локомотиве» вас воспринимали как человека Липатова?

– Да, тем более сидел я не в клубе, а в его офисе на Киевской. Отношение изменилось даже у Семина. Не секрет, что у него с Липатовым возникали разногласия. Из-за этого и у меня с Юрием Палычем испортились отношения. Чувствовал с его стороны холодок. Но я все равно очень уважаю Семина и с удовольствием вспоминаю, как играл у него в «Локомотиве».

– Были для вас в работе селекционера необъяснимые ситуации?

– Да. Но без фамилий, чтобы никого не подставлять. Мне предлагали игрока бесплатно: у него заканчивался контракт. Однако, изучив видеозапись, статистику и его больничный лист, стало ясно, что «Локомотиву» он не помощник. Каково же было мое изумление, когда год спустя, уже после моего ухода, клуб этого футболиста все-таки взял. Причем не бесплатно, а заплатив несколько миллионов евро. И, конечно, он не заиграл.

– Мы поняли, о ком речь. Об аргентинце Гильермо Перейре, которого приобрели по инициативе Рашида Рахимова.

– Без комментариев.

– Правда, что до Рахимова кандидатами на пост главного тренера «Локомотива» были Поль Ле Гуэн и Леонид Слуцкий?

– Ле Гуэн побывал в Москве, все посмотрел – и отказался. Позже выяснилось, что не такой уж он и волшебник. В «Лионе» получалось, а в «Рейнджерс» и «ПСЖ» результата не было. Что касается Слуцкого, то с ним до переговоров не дошло. Сейчас-то ясно, что для «Локомотива» было бы лучше, если б именно он возглавил команду. Слуцкий не только квалифицированный тренер, он умеет находить общий язык со звездами. А вот у Рахимова с этим беда.

– Почему?

– Человек он своенравный. У Рахимова всегда есть два мнения: одно его, другое неправильное.

– Вы с ним на «ты» или на «вы»?

– Я с ним никак. На его примере лишний раз убедился, как меняют людей деньги и положение. Тайком от «Амкара» я встречался с Рахимовым и забирал его на машине, возил на переговоры с Липатовым. Мой звонок был для него самым желанным, трубку хватал сразу. А едва подписал контракт с «Локомотивом», перестал подходить к телефону. Я для Рахимова умер. Да еще пытался компрометировать меня как селекционера.

– Каким образом?

– Говорил руководству, что я ничего в этом деле не смыслю. Хотя никаких конкретных покупок в упрек мне не ставил, одни общие слова.

– Рахимов желал заниматься трансферами лично?

– Разумеется. Интересное во всех отношениях занятие.

– И ушел он из «Локомотива», как сказал Николай Наумов, богатым человеком?

– Несомненно. Другое дело, много ли при этом выиграл как тренер. Что ж, у каждого свои цели. Один стремится развиваться и завоевывать трофеи, другой, очутившись у пирога, хочет поскорее отщипнуть кусок. А дальше – трава не расти.

– Рахимов-безработный и Рахимов-тренер – разные люди?

– Они даже не знакомы друг с другом. Когда его уволили из «Локомотива», все поражались: «Ах, как изменился Рашид Маматкулович, здоровается, общается как нормальный человек. А прежде – не подступиться». Знаете, в чем разница между Рахимовым и Семиным?

– В чем?

– Можем пройтись по стадиону «Локомотив»: не найдется человека, который сказал бы про Юрия Палыча дурное слово. Потом спросите про Рахимова. Вот вам и ответ.

– Сильно удивитесь, если однажды Рахимов снова возглавит в России большой клуб?

– На данный момент к этому нет абсолютно никаких предпосылок.

***

– Когда в 2002-м полгода играли в ЦСКА, Акинфеев был вашим дублером?

– Нет, ему было всего 16 лет. Но Игоря уже привлекали к работе с основным составом. В следующем сезоне он взял мой 35-й номер и заиграл.

– Видно было, что растет большой вратарь?

– Что сразу бросалось в глаза, так это его колоссальная уверенность. В 16 он спокойно играл за дубль. Ему было все равно, кто рядом на поле – сверстники или мужики. Когда я в 16 стал вторым вратарем «КамАЗа», такой уверенности у меня и близко не было. Как вратарь я созрел годам к девятнадцати.

– Со всеми коллегами у вас была честная конкуренция?

– Да. Жесткая, но честная – и с Филимоновым, и с Овчинниковым. Конфликтов ни с кем не случалось. Хотя тот же Овчинников иногда за моей спиной говорил что-то нелицеприятное.

– Когда-то вашим любимым развлечением была рыбалка. Охладели?

– Нет. Просто времени не хватает. Уж и не вспомню, когда последний раз сидел с удочкой на берегу. Я же в основном в Баковке рыбачил – там пруды недалеко от базы. Однажды с Лоськовым удачно половили. Дима поймал 15-килограммового сазана. Это был настоящий поросенок!

– И куда дели?

– Отнесли поварам на базе. Они зажарили для команды. Я, правда, не притронулся – рыбу не люблю.

– Почему в Америке раньше часто проводили отпуск?

– Да, до 2007-го пять лет подряд ездил во Флориду. Уже хотел купить квартиру в Майами. Но потом решил, что лучше приезжать отдыхать в разные места, а не привязывать себя к одному. Считаю, каждому хотя бы раз нужно побывать в Америке. Посетить «Диснейленд» и понять, что такое индустрия развлечений для детей и взрослых. Вот это уровень! Еще на хоккей там ходил, когда играла «Флорида».

– Что вам хотелось бы поменять в себе?

– У меня чрезмерная одержимость в достижении цели. Когда не могу заниматься любимым делом, начинаю съедать себя изнутри. После того как закончил играть, долго искал занятие по душе. Но сейчас моя жизнь снова обрела смысл. Осознал, что не футболом единым жив человек. На поле же теперь успехов жду от старшего сына. Недавно на престижном турнире имени Федотовых ему вручили приз лучшего вратаря.

– Сколько лет Руслану Нигматуллину-младшему?

– Одиннадцать. Тренируется в школе «Локомотива». Талантливый мальчишка. Буду очень рад, если у нас получится вратарская династия.