Динияр Билялетдинов: «Я лучший российский легионер»

Радио «Спорт», 03.06.2010

Адаптироваться в Англии и забить «Манчестер Юнайтед», выучить состав группы «Битлз» и сдать тест на знание английского языка, съездить в Монако, но так и не научиться играть в покер  – обо всем об этом и еще много о чем читайте в интервью Динияра Билялетдинова Маше Командной и Кате Кирильчевой.

– Динияр, мы с тобой поздоровались на английском, но ты что-то смутился. Неужели до сих пор не привык к английской речи?

– Я к ней привык, но в Москве за три недели уже успел отвыкнуть

 – Можешь рассказать, чем ты занимался в Москве эти три недели?

– За год много дел накопилось  – вот их разгребал. Параллельно пытался отдыхать.

 – Кто же в Москве-то отдыхает?

– Мне в ней сейчас хорошо. В Ливерпуле друзья все на расстоянии, а здесь рядом. Так что всех надо было повидать, со всеми покутить немножко.

 – И как вы кутили?

– Походили по клубам, ездили купаться в Пирогово. Мне там нравится – там цивильно. Можно покататься на скутере.

 – С Москвой все понятно, а как развлекаются в Ливерпуле?

– Там есть чем занять свободное время. В Ливерпуле проходит много всяких мероприятий и концертов. Недавно на гастроли приезжали Бейонсе и Пинк. На Пинк я бы с удовольствием сходил, но не смог, к сожалению. Мы, по-моему, на выезде играли. В общем, не попали мы с Машей на Пинк. Потом локти кусали.

В Ливерпуле ещё на ралли можно сходить, скачки посмотреть, в гольф поиграть. Получается, в Ливерпуле есть всё! Но я в основном дома сижу, перед телевизором – мне лень куда-то ходить. Клубы, кстати, там тоже есть, но в них лучше не появляться. Тамошние СМИ любят ловить спортсменов и на выходе, и на входе. Они могут подловить не в том состоянии, ну вы понимаете… А если, не дай Бог, еще и результат будет неадекватный – проигрыш или ничья – то вообще пиши пропало.

 – То есть тебя, как Бритни Спирс, фотографы могут подловить выходящим из машины?

– Меня нет. Я в Ливерпуле по клубам не хожу.

 – Это же город «Битлз». Можешь назвать участников этой группы?

– Пол Маккартни, Джон Леннон, Ринго Старр и Джордж Харрисон.

– Насколько мы знаем, ты не был до переезда знаком с их творчеством.

– Я их знал только по папиным пластинкам. Не могу сказать, что я фанат «Битлз». Наверное, чтобы стать их фанатом, надо родиться лет на двадцать пораньше.

 – Но неужели за почти год жизни в Ливерпуле ты к ним так и не прикипел?

– Я чувствую, что их дух в городе присутствует. Ливерпуль пропитан духом футбола и «Битлз». Каждый раз, когда я езжу на тренировки, то смотрю на дом, где жил Джон Леннон.

 – Какие мысли тебя посещают, когда ты проезжаешь мимо дома Леннона?

– Я всегда думаю, какой же этот дом маленький. Там же нет дворика, ничего нет.

 – Это дом, в котором он в детстве жил?

– Не знаю, но на нем висит табличка: «Здесь жил Джон Леннон». Этот дом, в принципе, ничем не выделяется. Там такой квартал вдоль дороги, все дома одинаковые и маленькие. Может быть, этот дом даже в туристический маршрут входит.

 – Мы вот слышали, что сэр Пол Маккартни вроде бы болеет за «Эвертон». Ты никогда не видел его на трибуне?

– Нет, я, к сожалению, вообще никого из знаменитостей на трибуне не видел. Мне же тяжело, если я на поле, на трибуны смотреть. Но я слышал, что вроде и Джон Леннон за «Эвертон» болел. В Ливерпуле вообще население пятьдесят на пятьдесят делится. Кто за «Ливерпуль», кто за «Эвертон». Я раньше думал, что за нас всё-таки поменьше народа болеет, что стадион у нас как-то поменьше. Ничего подобного!

 – Ты уже чувствуешь себя частью клуба? Стал фанатом «Эвертона»?

– Скажу так: я на пути к совершенствованию этого фанатизма. Конечно, я уже чувствую себя частью клуба. И, кстати, там ко мне тоже уже по-другому относятся спустя год. В общем, я доволен.

 – Почему ты выбрал «Эвертон»? Ведь были и другие предложения. Можно было и в «Локомотиве», в принципе, остаться.

– Я переходил в «Эвертон» по-тихому. Мы с агентом никому ничего не говорили. Просто настало такое время, должны были случиться в жизни какие-то перемены. Слава богу, «Локомотив» пошел мне навстречу. Всё получилось быстро и максимально корректно.

– Юрий Палыч что тебе тогда сказал?

– Он сказал: «Езжай, конечно. Не каждому выпадает такой шанс». Еще он пожелал удачи и добавил: «Представь лицо «Локомотива» в лучшем свете». Я лицо «Локомотива» хорошо представляю, мне кажется.

 – Мы знаем, что ребенком ты один год жил в Чехии. Этот опыт как-то помог тебе адаптироваться в Англии?

– Сейчас адаптироваться к новым условиям было гораздо сложнее, потому что ответственность стала выше. Ты приезжаешь в новую страну, там все по-другому, а тебе надо работать. В Чехию я приехал ребенком, взял книжек с собой из дома, какие-то учебники. Мы же с братом школу пропускали. Зато брали мяч и шли во двор. Нам ничего не надо было делать, родители были в ответе за все. Сейчас совершенно другая ситуация. Так что тот опыт мне, я думаю, не пригодился.

 – Тебе кто помогал адаптироваться при переезде в Англию?

– У нас в клубе есть такой дядечка, Билл. Он и помогал.

 – Можно сказать, твой тезка!

– Да. У меня там есть знакомый водитель, тоже Билл. А тот Билл помогал мне очень плотно первые месяцы, когда я только во все въезжал. Спасибо ему за это большое.

 – Как звучит должность Билла?

– Ну, он какой-то офицер, по-английски «officer». Он делал всю бумажную работу, чеки выписывал. Вообще, у него тяжелая работа. Он мне помог и с машиной, и с жильем. Я знаю, что у некоторых наших ребят были с этим проблемы, они в гостиницах долго жили.

 – В России легионерам сразу дают квартиру, клубную машину. Как с этим в Англии дела обстоят?

– Да по-разному. Что касается квартиры и машины, то разница чувствуется. Здесь все тебя уже ждет. Туда ты приезжаешь, пожалуйста, ходи и выбирай за свои деньги, ищи себе квартиру, машину.

 – То есть клубный автомобиль там не дают?

– Тебе могут дать машину на какое-то короткое время, но потом ты должен купить свой автомобиль. Либо взять его в аренду. Никого не интересует, что ты приехал издалека.

 – Ты купил уже себе новую машину?

– Да. Я купил машину в Германии, потом перегнал ее в Англию.

 – BMW, наверное?

– Ага, я просто обожаю BMW! В Ливерпуле у меня X6M, это самая быстрая машина из BMW.

 – Много таких автомобилей в Ливерпуле?

– Вообще нет. У меня единственный, наверное.

 – Так почему же ты выбрал такую редкую для тех мест машину?

– У меня в Москве такая же, только мотор чуть-чуть послабее. В Ливерпуле все на мою машину смотрят и сразу не понимают, что это за модель такая.

 – А жилье ты в Ливерпуле через какое время нашел?

– Я месяц жил в гостинице, потом арендовал собственное жильё.

 – Тяжело было найти что-то подходящее?

– Изначально я искал дом, но дом, который всем бы меня устроил, я так и не нашел. Там дома как-то своеобразно построены очень. И мебели нет, надо все самому. В итоге мы с Машей сошлись на том, что надо просто искать большую квартиру. Начали искать и нашли такую возле Сэфтон-парка. Это очень красивый парк, там есть и пруд, и птицы, и белки там бегают. С ума сойти можно. Мы изначально смотрели квартиру на первом этаже нашего будущего дома, но в итоге сняли квартиру, которая располагается на двух верхних этажах. Взяли ее в аренду на год и довольны.

 – Почему всего на год?

– Там обычно заключаются эти договора сроком на год. Я в октябре с удовольствием продлю наш договор.

 – А мебель всю покупать пришлось?

– Нет, это была квартира с мебелью. Но мы сами многое поменяли, потому что та мебель как-то не соответствовала нашему вкусу.

 – У тебя было на это время?

– У меня было время, чтобы съездить, что-то заказать. Некоторыми вопросами Маша занималась. Помню, нам должны были доставить диван большой, трехместный, так он ни в один дверной проем не влезал. Маша чуть с ума не сошла. Хотели его даже через балкон затащить, но в итоге мы его поменяли на двухместный. Двухместный, слава Богу, влез.

 – Скидки есть какие-то у игроков «Эвертона»?

– Есть определенный набор ресторанов и магазинов, в которых тебе положены скидки. Но там не густо. Скидка всего процентов десять.

 – Пробки есть в Ливерпуле?

– Вообще нет. Машин меньше, чем в Москве раз в сто.

– Не знаешь, какая численность населения в Ливерпуле?

– Где-то полмиллиона жителей. В Манчестере, который раза в два больше, уже пробки есть.

 – Динияр, вот ты вырос в Москве, это же мегаполис всё-таки, а сейчас ты живешь в небольшом по нашим меркам городе. Не скучно, скажи честно?

– Я с вами категорически не согласен, Ливерпуль – очень живой город. Я сам немножко изменился даже. Знаете, я сейчас в Москву приехал и первым делом попал в пробку. Начал сразу беситься. А когда жил в Москве, думал, ладно, пробка. Знал, что за два часа до дома доберусь железно. А сейчас я думаю: «Блин, в Лондон три часа ехать, далековато». Кстати, дождей в Ливерпуле вообще нет. За год всего пять дождливых дней было, наверное. Так что мне очень повезло.

 – Но ты в Лондон ведь все равно ездил? Встречался там с нашими легионерами?

– Да, в Лондон я ездил раза три или четыре. С друзьями, с братом. Последний раз мы с Машей ездили к Юре Жиркову. У него там малой ожидается. Второй, один малой уже есть. Они раз мы были в гостях у Ромы Павлюченко. Только с Андреем Аршавиным все никак не получается состыковаться, у нас графики не совпадают – то у него дела, то у меня, то у него игра, то у меня.

 – Что обсуждают между собой Динияр Билялетдинов, Юрий Жирков и Роман Павлюченко?

– На самом деле, всё начинается с того, как обстоят дела. Идет такой обмен информацией, как кто живет и какие у кого проблемы. По поводу теста английского можно было поговорить.

 – Что за тест?

– Ну, там тест такой сдаёшь, с этого года ввели правило. Легионерам, играющим в Англии, надо знать язык на определенном уровне. Я набрал 85 баллов из ста, меня грамматика подвела. Тест состоит из трех частей. Первая – аудирование, сперва слушаешь аудиозапись, потом отвечаешь на вопросы. Вторая часть письменная, а третья – это интервью. Пришла женщина и говорит: «Представь, что я поставщик квартир и ты бы хотел в моем доме снять квартиру. Сделай вид, что ты мне звонишь и пытаешься договориться». Я пять минут поготовился, потом начал ей говорить, какие у меня пожелания при выборе квартиры. По аналогии с тем, что говорил, когда действительно искал квартиру в Ливерпуле. Эта женщина мне сказала, что у меня с английским все нормально, что тест я сдам.

 – Кто из наших легионеров лучше всех говорит по-английски? Ты?

– Ой, я даже не знаю. Я слышал только, что Андрей давал интервью по-английски. По-моему, даже в первые свои месяцы пребывания в Англии. Так что, наверное, все-таки он.

– У тебя был какой-то багаж английских знаний?

– У меня был школьный уровень английского, поэтому не было каких-то особых проблем, я мог поговорить по поводу быта. Поначалу, конечно, англичан понимать сложно было, они все очень быстро говорят. И акцент у большинства ужасный. Но в команде всего парочка ребят, которые разговаривают с акцентом. Наш тренер, Дэвид Мойес, шотландец. У него очень четкое произношение. Ребята, которые в офисе сидят, из местных, вот их очень тяжело понимать.

 – Можно сказать, что с кем-то из одноклубников ты успел подружиться?

– С молодыми ребятами я довольно много общаюсь. Стив Пиенар ко мне в гости частенько заходит в последнее время. Подо мною живут его родственники, то ли кузен, то ли еще кто.

– Пиенар на каком языке говорит?

– Он вообще, по-моему, чуть ли не 5 языков знает. Он же африканец. У них там язык зулу какой-то, потом английский, потом он в Германии играл, немецкий изучил. Мы с ним говорим похоже, то есть я не особо правила грамматики соблюдаю, говорю как по-русски. И он так же. Мы друг друга хорошо понимаем.

 – Расскажи нам про нашего любимчика Маруана Феллайни. Он вообще к парикмахеру ходит?

– У него волосы необыкновенные, когда он нырнет в бассейн, то выныривает с точно такой же шевелюрой. У него волосы как пружинки. В том году у него, по-моему, была стрижка, африканские косички. Иногда ему туда конфет кидали, для смеха. Он сидел в автобусе, спал, ему в прическу мармеладки накидали. Вышел, а у него такой гербарий на голове.

 – Над тобой как-то подшучивали, когда ты только приехал? Спрашивали что-нибудь о России?

– Неа, не подшучивали. Но о России спрашивали. В основном, не холодно ли у нас и все ли пьют водку.

 – В принципе, по делу спрашивали.

– На самом деле, когда я уезжал, погода в России была в сто раз лучше, чем в Ливерпуле. Там светило солнце, но все равно было как-то прохладно. То ли десять, то ли двенадцать градусов. А они думают, что у нас снег лежит до сих пор. Так и говорили мне: «У вас два месяца в году тепло, а остальное время снег лежит». Я не обижался, чего с них взять? Приглашал их в Москву. Обещали приехать как-нибудь. Мы в этом году всей командой ездили в Монако. На пару дней. Погулять, пообщаться, в ресторанах посидеть. Предложу Мойесу на следующий год всей командой в Россию съездить.

 – Юрий Палыч тоже любит всю эту корпоративную этику, да?

– Ага. Иногда летом у нас на базе в Баковке ставили мангальчик, шашлычок жарили. Мы тренировались, потом кушали вкусно.

 – У твоего нового тренера немножко другая корпоративная этика. Он предпочитает ездить в Монако, в Нью-Йорк.

– Да, в Нью-Йорк команда тоже ездила, но я еще тогда за «Эвертон» не играл. Мне кажется, это хорошая традиция: из года в год куда-то ездить. Вся команда централизованно, без каких-то правых-левых движений, смотрит футбол. Или идет в ресторан, общается. Можно как-то поговорить, пошутить, узнать друг друга.

 – Что тебе в Монако больше всего понравилось?

– Казино.

 – Много денег проиграл?

– Я, на самом деле, не играл, а только ходил и смотрел, как другие играют. Я просто ничего не понимаю в этом. Но у нас есть игрочки.

 – Кто?

– Пиенар тот же. Может, надо просто поиграть, чтобы понять всю эту систему. Я могу понять только двадцать одно, когда ты этот блэкджэк набираешь, и все. А эти рулетки, покер – я в этом ничего не понимаю.

 – Неужели ты, будучи футболистом сборной России, так и не научился играть в покер?

– Нет, а что, это сейчас обязательный критерий что ли? Я думал, в мафию только надо уметь играть. Уже и в покер? У нас сейчас еще один критерий попадания в сборную появился – кальян покурить или выпить.

– Когда ты забивал гол «Манчестер Юнайтед», можно сказать, что твоя детская мечта осуществилась? И вообще, что чувствует человек, который забивает «Манчестеру»?

– Я вообще тогда ничего не понял и не оценил момент. Домой только пришел и подумал: «Блин, я же Манчестеру забил. Это же моя маленькая история, мой гол». Вот и все. А на поле вообще как-то быстро все произошло… Я еще приз получил за этот гол.

– Болельщики «Эвертона» признали его лучшим голом минувшего сезона.

– Да. Мне дали такую тарелочку с надписью, сезон такой-то, гол такой-то. Была и вторая часть приза. Пирамидка с гравировкой, которая ушла в музей клуба. На вручении я ужасно разволновался, когда выходил на сцену. Надо же было что-то сказать.

 – И что ты сказал?

– Я всех поблагодарил и выразил надежду, что это не последний гол «Манчестеру» в моей карьере.

 – Ты лучше «Ливерпулю» забей.

– Да, это у них больше всего ценится – забить «Ливерпулю».

 – Правда, что, когда ты приехал в «Эвертон», тебе нужно было красные полосочки на бутсах маркером закрашивать?

– Ага, у меня бутсы были красные. Это не принудиловка была, мне просто в клубе сказали: «Воздержись лучше от красных цветов». А у меня все бутсы, которые я с собой привез, были красные. Пришлось закрашивать. Сейчас у меня бутсы другого цвета, от красных я избавился. Есть сине-белые, есть с золотыми полосками.

 – Сейчас вообще мода пошла на цветные бутсы.

– Есть одна фирма, которая запустила эту тенденцию: она делает бутсы жгучего цвета. Я думаю, в этом нет ничего страшного. У «Эвертона» же есть розовая форма, и ничего.

 – Сколько у тебя всего пар бутс?

– У меня в шкафу пар пять лежит, на всякий случай. Бутсы же носишь месяц-полтора, потом они изнашиваются.

 – Как ты их выбираешь? Не по цвету же?

– И по цвету тоже. На самом деле, я не очень люблю черные бутсы, а люблю белые. У меня, в основном, все бутсы белые. Сейчас еще появились голубые, но они только для тренировок.

– У нас на программе не так давно был Андрей Канчельскис. Мы читали, что он вроде бы один из твоих любимых футболистов.

– Кумиров у меня никогда не было. Но футболисты, которые в девяностых уезжали за границу и достигали там успеха, достойны уважения.

 – Ты считаешь Канчельскиса лучшим российским легионером? У нас на блоге даже спор разгорелся по этому поводу.

– На самом деле, наверное, есть группа лучших российских легионеров. Помимо Канчельскиса, есть еще и Мостовой с Карпиным, которые в «Сельте» очень долго играли и играли успешно. Есть еще Аленичев, который выиграл и Лигу чемпионов, и Кубок УЕФА. В финале этих турниров он забил по голу. Это вообще супер, об этом можно только мечтать.

 – Так вот о чем ты мечтаешь?

– Конечно. Аленичеву я завидую по-белому.

 – Кто лучший российский легионер на данный момент? Кому отдашь первое место?

– Скромно поставлю себя на первое место.

 – Это шутка такая?

– Да зачем же мне шутить? Это, на самом деле, не мое дело – решать кто лучше, кто не лучше. Мне не хотелось бы никого обижать, а то я кого-то назову, а другой обидится, поэтому я могу обидеть только себя и поставить на первое место Билялетдинова.

– Динияр, сколько матчей «Локомотива» ты видел в этом году? Можешь проанализировать игру своих бывших одноклубников?

– Естественно, я стараюсь смотреть все матчи «Локомотива», пропустил только один, по-моему, с Нальчиком – видел только концовку. Ну, пока не все удается, и команда идет в чемпионате не на своем месте. Я думаю, все будет хорошо, команду прорвет, как в том сезоне. Мы раскачивались-раскачивались, но второй круг в итоге сыграли лучше всех. Пауза в чемпионате России, я думаю, пойдет «Локомотиву» на пользу. Сычев будет забивать просто пачками.

 – Когда?

– Сразу после перерыва, вот увидите.

 – Вы с ним по-прежнему не разлей вода?

– Конечно.

 – Не бывает такого, что он звонит, делится переживаниями? Дескать, никак не могу забить и все такое…

– Ну, это у вас девушек так, наверное, положено. Плакаться друг другу в жилетку. У ребят такого нет. Конечно, можно что-то обсудить, но так, чтобы разныться, такого нет.

– Сейчас такой период, все твои друзья-футболисты в отпуске. Но ты нам рассказывал, что, например, купаться не так давно ездил. С кем?

– С Машей, конечно. И с братом.

 – Со старшим или младшим?

– С младшим. Старший в командировке во Владивостоке.

 – Расскажи нам про младшенького. Мы знаем, что он учится на первом курсе журфака МГУ. Как сессия у него продвигается?

– У него сейчас какое-то невообразимое количество зачетов – то ли семь, то ли в восемь. Но он держится молодцом, сдает их потихоньку. Он учится на международном отделении. Троек вроде еще не получал. У него столько книжек на столе. Врагу не пожелаешь.

 – Ты помнишь тему своей дипломной работы?

– Ой, сейчас вспомню. Что-то вроде «Автомобиль грузоподъемностью четыре тонны с каким-то там дифференциалом». (Тема дипломной работы Динияра – «Грузовой автомобиль типа 404, грузоподъемностью 2500 килограмм, с разработкой раздаточной коробки, сцепления, технического обслуживания и ремонта». – Прим. авт.).

 – Как же ты написал диплом на такую сложную тему?

– Ну, помогали мне, конечно. Я же в футбол играл за свой ВУЗ. (Динияр в 2008 году окончил Московский Государственный Индустриальный Университет). Руководитель группы мне тоже помогал. Там в кабинете висели плакаты такие большие, как они называются… Ватманы, точно! Вот на них он мне все объяснял. Я даже на время написания диплома отпуск взял. В моей работе было листов, наверное, двести. Конечно, надо было их прочитать. Но я в итоге ничего не прочитал и быстро, всего за неделю, попытался в этой теме разобраться.

 – Можешь вспомнить свою защиту?

– Да, помню, зашли такие серьезные люди. Вступительная речь, плакаты, на них надо объяснить куда и чего и так далее. Мы там были с братом. Все это заняло минут пятнадцать, наверное. Потом мы вышли, чуть-чуть подождали, опять зашли и нам объявили оценочки.

 – Ты пятерку получил?

– Нет, четверку.

 – Какая часть диплома была тобой написана?

– Там были выжимки, которые я сам делал. Ноу меня особо не было возможности приезжать в универ и чертить там что-то.

 – Как ты, такой звездный мальчик, учился в обычном ВУЗе? Как на тебя одногруппники реагировали?

– Да нормально реагировали. Я еще и старостой был.

– Как ты, редко появляясь в университете, мог быть старостой?

– Я первые годы учебы вообще туда каждый день ходил. У меня все было под контролем. Был даже журнальчик, куда я записывал, кто отсутствовал, кто присутствовал. Потом я уже стал посещать занятия по свободному графику.

– В Москве у тебя дела какие-то есть? Или только отдыхаешь здесь и купаться ездишь?

– Да мне еще нужно визу надо сделать.

 – Английскую?

– И английскую, и американскую. Мы с Машей хотим в Америку съездить.

 – В Нью-Йорк?

– Во Флориду. Вот только там сейчас какое-то нефтяное пятно бродит, лишь бы не доплыло до Флориды. А в Нью-Йорк и из Англии можно быстро долететь.

 – Когда планируете уехать?

– Совсем скоро уже, в начале июня. Если с визой ничего не получится, то придется в Турцию ехать. Без вариантов.

 – А почему вы именно во Флориду хотите?

– Нам кажется, там хорошо. Рядом город Орландо, где есть Диснейленд и парк «Юниверсал». Нам хочется просто посмотреть на Америку. Говорят, там сознание переворачивается, это же другая часть света. Вот и проверим.

 – Сейчас пошла прямо мода на отдых в Америке среди российских футболистов.

– Нет, я никакой моде не следую, я сам по себе. Просто я много уже где был. Осталась одна Австралия и Америка. Но в Австралию мы и так летом едем на сборы. А в Южной Америке мы тоже уже были.

 – Раз ты почти везде был, то где тебе больше всего понравилось?

– Везде понравилось по-своему. В Бразилии я был двадцать шесть дней, очень интересно. Мы всегда ездим отдыхать шумной компанией. Но если ехать вдвоем с девушкой, то на Мальдивы. На какой-нибудь маленький остров, романтика – просто супер. Если ехать кутить, то в Таиланд или в ту же Бразилию. Это места, где большой компанией тебе не будет по-любому скучно. Мы же в основном берем побольше ребят и отправляеся в путь.

 – Кто с вами часто отдыхать ездит?

– Например, Никита Баженов.

 – Серьезно? Мы и не знали, что вы друзья.

– Мы уже давно, еще со сборной дружим. Мы одного года рождения, и так получилось, что играли друг против друга, когда еще маленькие были.

 – Он, конечно, с женой ездит?

– Да.

 – Смотри, у тебя все друзья при женах, при детях. Когда ты-то собираешься семью заводить?

– Собираюсь. Когда? Не знаю пока.

 – А куда ездят отдыхать твои партнеры по «Эвертону»?

– Они чего-то любят все Дубай. Я там был пару раз, совершенно не понравилось. Один песок кругом, сходить некуда. Может, там магазины хорошие и покушать можно где вкусно, но мне там все равно не нравится.

 – Сейчас, когда в чемпионате Англии наступила пауза, ты продолжаешь общаться со своими одноклубниками?

– Только через эсэмэски. Сейчас же все в отпусках. Кто-то вообще остался в Ливерпуле. Что народ отвлекать, спрашивать, как дела, что делаешь. Кто-то вовсю готовиться к чемпионату миру. Их тоже лучше не беспокоить.

 – За кого-то из своих одноклубников будешь болеть в ЮАР?

– Я просто буду следить за чемпионатом, смотреть, а так, чтобы кого-то выделять, зачем это? Я за всех буду переживать.

 – Может, есть какая-то сборная, которая тебе симпатична своей игрой?

– Если только Англия. Еще хочу посмотреть, куда Словения заберется в итоге.

 – Вот этот скандал, связанный со сборной России, – можно сказать, что он уже в прошлом?

– Ну, это всегда так: найти крайних, кого-то обвинить. Конечно, это все грязь и отмываться от нее мы еще долго будем. Но это все не стоит и ломаного гроша. Если бы футболисты сборной хотели напиться или накуриться, они бы это сделали и никто бы этого не узнал. А эта история с кальяном притянута за уши. Проводить в связи с ней какое-то расследование – для меня это просто смешно.

 – Поделись эмоциями насчет назначения Дика Адвоката.

– Да какие у меня могут быть эмоции? Я игрок, я должен делать все, чтобы тренер на меня обратил внимание. Я воспринимаю его назначение как должное. Зенитовцы с ним уже работали, я еще не работал, но, надеюсь, мы с ним сработаемся.

 – Сколько ты уже дал интервью за то время, что находишься в Москве?

– Всем не угодишь, поэтому я себе график такой разработал – встречи вперемешку с делами и интервью. Кто-то мне просто звонит, кто-то просит подъехать на эфир, все в таком духе. В целом, наверное, я уже пять или шесть больших интервью дал, пока в Москве находился.

 – Самое интересное интервью в твоей жизни можешь вспомнить?

– Самое интересное, наверное, было самое первое. В Лужниках. Я забил свой первый гол за основной состав «Локомотива», потом на допинг-контроле три часа просидел. А меня, оказывается, ждали журналисты. Я выхожу, вокруг стоят люди. Мы тогда 1:1 сыграли с «Торпедо». И я что-то прилично покраснел, застеснялся. В итоге я с журналистами нормально так поговорил, минут десять.

 – На самом деле, футболисты журналистов особо не жалуют. Может быть, то, что у тебя брат – будущий журналист, заставляет тебя уважительно относиться к нашей профессии?

– Я всегда журналистов уважал, просто иногда бывает плохое настроение или ситуации, когда ты что-то скажешь, и тебя переиначат. Естественно, у тебя появляется обида, осадок остается, ты уже думаешь: ага, журналист, не дам я ему интервью! И потом, я считаю, что микст-зону надо как-то по-другому упорядочить. Журналисты суют микрофоны, и ты не знаешь, кто из них откуда. Может, это какая-нибудь некрасивая пресса, которая может все потом перевернуть с ног на голову. В микст-зоне одни эмоции. Я понимаю, что какие-то острые словечки и фразы нужны всегда для перчинки, но интервью послематчевые все-таки надо как-то упорядочивать. Не знаю, может, как-то фильтровать журналистов.

 – Ты тогда посоветуй, как это все упорядочить. Ты же в Англии наверняка даже флеш-интервью давал.

– Ага, два раза – когда первый гол забил и когда мы вышли из группы в Лиге Европы. Хотя мы проиграли дома, последний матч уже ничего не решал. Я сидел на трибуне, меня там журналисты поймали, и я дал интервью в прямом эфире. Там вообще есть группы журналистов, которые работают с командой. Они освещают жизнь клуба. Есть какие-то люди со стороны. Но нет такого, что подходят к тебе десять человек и суют в лицо диктофон. Я понимаю, это, наверное, работа такая, но все же… В Англии футболист выходит, журналисты друг за другом стоят, с каждым можно нормально поговорить. Или, допустим, ты пришел, сел за стол, и пришли еще пять журналистов. Положили на стол свои диктофончики. Клубный менеджер говорит: «Этот журналист отсюда, этот отсюда, поговоришь?» Я: «Поговорю». Сидим и говорим.

 – Сложно тебе давать интервью на английском?

– Конечно, сложно. Если ты им правильно отвечаешь по-английски, говоришь правильные вещи, то они повышают планку сложности вопросов. И тогда ты уже начинаешь просить: а-а-а, пожалуйста, помедленнее.

 – Волнуешься?

– Еще бы. Волнуюсь, что я что-то не пойму, если меня спросят.

 – Была какая-то забавная история, с этим связанная?

– Один журналист спросил меня, как я оцениваю игру полузащиты в этом матче. А я начал про защиту рассказывать. И не понял сперва, почему журналистка стоит и смеется надо мной. Немного даже сконфузился.

 – В Англии много женщин, которые занимаются спортивной журналистикой?

– У нас в клубе, для нашего издания, интервью всегда берет женщина. В микст-зоне парочка женщин тоже всегда стоит.

 – Ты замечал вообще, что в последнее время в футбольной журналистике появляется все больше и больше женщин? Как к ним относятся футболисты?

– Если женщины занимаются своим делом профессионально, то пожалуйста. Но есть среди них и те, которые по бумажке читают и в футболе вообще ничего не понимают. Зато красавицы какие-нибудь. Я же считаю, что прежде всего важен профессионализм. Вы согласны?

 – Конечно. Английские спортивные журналистки действительно так здорово разбираются в футболе?

– Они просто не задают углубленных вопросов. Они, конечно, могут что-то про футбол спросить, но «на мой взгляд, вы где-то недоработали» – такого они себе не позволяют. Да там даже мужчины себе такого не позволяют!

 – Тебе какие больше нравится интервью давать? О жизни или о тактике?

– Вообще все равно. Главное, чтобы было, о чем поговорить.

– Самый быстрый одноклубник?

– Лейтон Бэйнс.

 – А самый медленный?

– Вратарь, Карло Нэш.

 – Кто больше всех вкалывает на тренировках?

– Капитан наш, Фил Невилл.

 – Кто самый техничный?

– Стив Пиенар.

 – Кто лидер по натуре?

– Капитан, естественно, Фил Невилл и, наверное, Тим Кэйхилл.

 – Невилл тебе помогает какие-то вопросы решать?

– Конечно! Мне у него есть чему поучиться. В мой первый день в Ливерпуле он подошел ко мне и сказал: вот мой телефон, звони по любому вопросу. Фил организовывает для всех нас какие-то посиделки, постоянно предлагает куда-то съездить. Он предложил съездить на «Манчестер» – ЦСКА, за что я ему благодарен. Я думаю, так себя и должен вести настоящий капитан, в Англии это норма.

 – Фил Невилл знает, что ты в прошлом тоже был капитаном?

– Ага, знает. Говорит, что я салага, что рановато я стал капитаном.

 – Когда ты был на матче «МЮ» и ЦСКА, удалось пообщаться с кем-то из наших ребят?

– До них было не добраться. Я со стадиона потом два часа выезжал. Если посмотреть на «Олд Траффорд», то там всего две маленькие парковки, на «Локомотиве», парковочных мест в два раза больше. А стадион рассчитан на семьдесят с лишним тысяч. Все пешочком приходят или машину где-то подальше оставляют. А я по неопытности припарковался у стадиона и ушел только после финального свистка. Мы бегом в машину, народ хлынул… И все, пробка. Часа два потом выбирались. Там вообще смешно было, когда ЦСКА забивал голы, я вскакивал, на меня так смотрели… Сидел-то я на секторе фанатов «Манчестера».

 – Так, может, тебя просто узнали?

– Вряд ли. Я сидел в шапке и капюшоне.

 – Продолжаем блиц. Кто нытик по натуре?

– Не знаю, у нас нет таких.

 – Конечно, Жо ведь уехал в Турцию. Наши гости просто частенько шутят, что ноют в команде больше всех бразильцы.

– Жо от нас в январе уехал. Он, кстати, по-русски еще что-то помнит. Он по-английски не особо разговаривает, а вот по-русски мы с ним общались.

 – Кто больше всех в «Эвертоне» отжигает?

– Леон Осман, Тим Кэхилл и Фил Джагелка.

 – Какую-нибудь их шутку можешь рассказать?

– Так, про конфеты я вам уже рассказал. Они, на самом деле, иногда перегибают палку. Знаете, у «Мерседеса» такой значок на капоте фирменный, и вот они берут обувь, привязывают шнурки к этому значку – получается миллион узлов. Вообще не развязать. У нас массажист с привязанными бутсами катался дня два, он их просто не замечал. Он когда подходит к машине, то заходит с торца, сели-поехали.

 – Неужели у тебя никакого посвящения не было?

– Мне повезло в этом плане. Они обычно устраивают посвящение в начале сезона или на рождество. Но на рождество команда не собралась в итоге, дела в чемпионате не очень шли, и. что-то там в общем не получилось. А так, я должен был что-то петь. Они мне сказали: пой на своем родном языке, какую-нибудь несложную песню, чтобы мы поняли и в конце тебе чуть-чуть подпели. Надо было на стул встать и начать петь. Я недели две ломал голову, что бы им попроще-то спеть, так и не придумал. Но в итоге все отменили. У меня просто камень с души упал, когда объявили, что рождественского ужина не будет, Ну, думаю, все, проскочил!

 – На Новый год тебе не удалось домой слетать?

– Нет, конечно. Там же боксинг-дэй, график просто сумасшедший. Новый год мы вдвоем с Машей встречали – тихо, по-семейному.

 – Двигаемся дальше. Кто лучше всех танцует?

– Джозеф Йобо. Он очень ритмичный, у него еще всегда такие штанишки в этих, как это называется, в стразиках. У африканцев вообще очень много ремней, вся одежда камнями усыпана, они это любят.

 – Раз уж зашел разговор о стразах, то кто самый стильный?

– Пусть будут эти африканцы. Правда, у них очень специфический стиль. А поэлегантней, наверное, Артета одевается.

 – Кто хуже всех одевается?

– Скажу по секрету. Над Карло Нэшем все постоянно смеются. По мне, нормально он одевается, главное, чтобы ему нравилось. Он придет, на нем ботинки, а-ля байкерские, жилеточка голубая, шорты, шапка. Причем жилетка такая толстая, а он все равно в шортах.

 – Кто хуже всех танцует?

– Не знаю даже. У нас в раздевалке стоит огромная колонка под айпод, ее можно включить и спокойненько могут попеть, потанцевать. Прямо в раздевалке. Танцуют после тренировок, в основном. Под r-n-b, что-нибудь такое. Иногда ставят кантри. Меня Луи Саа однажды попросил какую-нибудь русскую музыку поставить, а у меня ее и нет. Говорит тогда, дай мне свой айпод, я сам что-нибудь найду. Через день возвращает – спасибо, нет ничего.

 – Кто пользуется наибольшей популярностью у женщин?

– Микель Артета.

 – Самый главный наш вопрос. Динияр, чего хотят женщины?

– Да они сами не знают, чего хотят.

 – Что тебя заставило сделать такие выводы?

– Опыт. Женщины, естественно, в каких-то ситуациях знают, чего хотят. А вот так, чтобы свои желания в какую-то систему выстроить, они вообще не могут.

 – У тебя все четко, наверное?

– У мужчины должно быть все четко, а женщине, я думаю, позволительно не особо понимать, что происходит.

 – Твой четкий план действия на ближайшие лет пять?

– Динияр Билялетдинов, игрок национальной сборной России.

 – Россия и Англия борются за проведение чемпионата мира? Как думаешь, у нас есть шансы?

– Шансы есть, конечно, но надо, чтобы заявка оформлена была хорошо, по-серьезному. В Англии столько стадионов, хоть на любом чемпионат мира проводи. Мы сильно отстаем в этом плане. Но нам может повезти: у нас есть ресурсы на постройку, Россия дважды выиграла Кубок УЕФА, на Евро мы третье место заняли. Все это может нам помочь.

 – Бронза Евро-2008 – твое самое значимое достижение в карьере?

– Наверное, да. Хотя мы – это наши дела, поступки, а не только карьерные достижения. Просто сборная как-то особняком стоит, это все-таки международная арена.

-Твои награды сейчас в Москве, или ты их в Англию увез?

– Я все в дом тащу. У нас дома такая стена есть, там и папины награды, и кубки брата, и фотографии какие-то, и вымпелы.

 – Через какое-то время на этой стене и статьи твоего младшего брата будут висеть.

– Да, наверное.

 – Футболисты «Эвертона» вообще читают книги или прессу?

– Читают, да. Газеты все эти перепахивают, причем не только раздел спорта, какие-то книги приносят. Кто у нас самый умный? Умный, умный. Они все не глупые. Пусть будет Тим Кэхилл.

 – А ты сам, будучи в Англии, хоть одну книжку прочитал?

– Прочитал. История футбольного клуба «Локомотив».

 – Динияр, скажи честно, ты хоть раз пожалел о том, что уехал из «Локомотива» в «Эвертон»?

– Нет. Ни разу.

Послесловие

Катерина Кирильчева:

Наши звукорежиссеры сохранили эфир с Динияром под таким названием: «Белилитдинов». С первого раза с фамилией нашего гостя могут совладать единицы, что уж говорить об англичанах.

 – Динияр, почему в итоге ты все-таки написал на игровой майке фамилию, а не Billy, как изначально планировалось для удобства?

– Я даже был бы не против, если б на футболке было просто мое имя – «Динияр», только не «Билли». Потому что в Англии столько «Биллов», это все равно, что здесь – в России – набить на майку «Ванек».

У нашего «Ванька» вместо печки или коня – BMW кабриолет. Как полагается, сказочно белый, пусть и запыленный московским смогом. На капоте – аэрография с не менее сказочным сюжетом.

По Садовому кольцу мы мчались вместе. Ровно до поворота. Он – под песню Guano Apes «Rain». Мы сами не слышали, просто, догадались: “Все мои друзья уже с ума сошли от этой песни, потому что я ее везде закидываю».

На прощание «принц» помахал нам в стекло заднего вида и умчался прочь. Обратно в свою сказку.

Мария Командная:

Динияру Билялетдинову, как какому-нибудь ковбою из фильма с Клинтом Иствудом или гангстеру из фильма с Кевином Костнером, можно дать прозвище «Неуловимый» (советский кинематограф тут ни при чем). Первый раз я звонила пригласить его к нам на программу где-то с полгода назад – знала, что он на некоторое время прилетел в Москву. Дня три Динияр мне отвечал: «Ну, позвони завтра, я пока не знаю, какие у меня планы». На четвертый день стало понятно, что интервью не видать, но настоять на своем приглашении я все-таки решила. «Понимаешь, – деловито начал Билялетдинов в телефонной трубке, – мне это не надо». Как не надо, опешила я про себя. «Ну, не надо», – повторил неуловимый Динияр.

И ведь он тогда был прав. В Англии Билялетдинов провел всего пару-тройку месяцев, дома за это время ни разу не был, дел в Москве накопилось невпроворот. А болельщики соскучиться по-настоящему вроде бы еще и не успели.

Сейчас – совершенно другое дело. «Я приду», – на этот раз голос Динияра в трубке доставил лишь положительные эмоции. И ведь действительно пришел. Сходство с героями Костнера и Иствуда остались в прошлом. Впрочем, нет – в кино Динияр играть точно может.