Леонид Слуцкий: «Уровень стресса футбольного тренера во время матча примерно равен трем дням, проведенным в завале шахты»

Радио «Спорт», 23.12.2009

Леонид Слуцкий в блоге «Чего хотят женщины»  – о том, как выбирал между профессией тренера и журналиста, чувствовал себя белой вороной и боролся с ветряными мельницами. Катерина Кирильчева и Мария Командная помнят о своем обещании выкладывать в блог печатную версию своей программы.

Леонид Слуцкий побывал у нас в гостях на «Радио Спорт» как раз накануне его назначения главным тренером ЦСКА. Если честно, тогда он еще и сам не знал, что все так повернется, собирался к маме в Волгоград. И в шуточном, и в буквальном смысле после нашего эфира его жизнь изменилась. В субботу он у нас, а в понедельник  – уже у «армейцев». А теперь  – здесь, в печатной версии нашей программы.

Об интеллигентности и футболе

Неправильно считать, что футбол не интеллигентный вид спорта. Я полагаю, что здесь как раз есть место и воспитанию, и образованию, помимо каких-то непосредственно профессиональных или физических качеств. Я себя в футболе чувствую вполне комфортно, и я очень рад, что нахожусь в этом сообществе. Этим видом спорта я, как и большинство ребят, начал увлекаться в глубочайшем детстве. В наши годы в футбол во дворе играли все мальчишки. По телевизору тогда не так часто футбол показывали, не было специализированных каналов. Первый ЧМ, который я помню более-менее осознанно  – это чемпионат 1982 года в Испании. Мне было 11 лет. Мы сразу всем двором пошли записываться в футбольную секцию, начали участвовать в первенстве города. С детства я ходил и на матчи волгоградского «Ротора», потому что жил тогда в Волгограде. Они играли тогда еще во второй союзной лиге. Мне кажется, все мальчишки заболевают футболом примерно одновременно, и, когда я рос, по-другому быть не могло.

О Марадоне и Юпитере

Один из ярчайших моментов для меня  – это чемпионат мира 1986 года. Марадона остается моим кумиром уже много лет. Знаете: то, что позволено Юпитеру… Ему позволено. Я понимаю, что англичане до сих пор ненавидят эту «божью руку», но я считаю, что это тот бонус, который он получил за свой талант. Понимаете: на поле надо переиграть соперника. Какими методами? За счет хитрости или за счет трудолюбия или упорства, подготовленности  – все на каком-то этапе используется. Понятно, что тут уже многое зависит от игроков, от их склада характера, темперамента.

О ЦСКА и «Барселоне»

Лучший футбол в мире показывает «Барселона». Наверное, я могу сказать так: командами уровня «Рубина» или ЦСКА можно играть с любым клубом мира, кроме «Барселоны». Ее можно и обыгрывать, но именно играть с ней на равных по качеству игры невозможно не только «Рубину», но практически ни одной команде в мире.

О котах и тополях

В то время в Волгограде более или менее талантливых ребят из числа старшеклассников (8-9-й классы) брали в центр олимпийской подготовки. Мне довелось туда попасть. И уже из центра олимпийской подготовки все команды Волгоградского региона черпали молодые резервы. Меня оттуда в возрасте 17 лет пригласили в команду «Звезда» (Городище). Она играла во 2-й союзной лиге. Мой небольшой футбольный опыт этой командой и ограничивается.

Дело было так…Я собирался на тренировку, когда ко мне зашла соседка по подъезду Вика, младшая сестра моей одноклассницы. Она попросила меня снять кошку, которая залезла на дерево. У них был кот, который никогда не выходил из квартиры, а тут вдруг вылез и полез на дерево. Обратилась она не к тому, кому надо. Природная скромность не позволила мне ей отказать. Потом я увидел, что кот сидит на уровне третьего этажа, и я не представлял, как я туда залезу вообще. Позже я узнал, что тополя осенью становятся очень хрупкими, и ни в коем случае нельзя по ним лазать. Тогда я этого не знал. Содрогаясь от страха, я все-таки полез на это дерево, и буквально уже в нескольких сантиметрах перед кошкой обломилась ветка. Был полет. После этого я уже ничего не помню. Наверное, я потерял сознание. Я очнулся в операционной палате. Травма была очень серьезная  – открытый многооскольчатый перелом левого надколенника. После такой травмы люди остаются инвалидами. И мне прогнозировали, что так оно и произойдет. Кроме того, у меня был тройной перелом носа, сотрясение мозга и так далее. Я практически год после этого провел в больнице. И моя карьера футболиста, по сути даже не начавшись, так и закончилась.

В больнице я не понимал, что не смогу продолжить карьеру. Хотя мне и говорили, что маловероятно возвращение не только в футбол, но даже в институт. С моим багажом школьных знаний было очень легко учиться в институте физической культуры, поэтому там как раз никаких проблем не возникло. Я каждый день жил надеждой. Я начал разрабатывать ногу в коленном суставе  – боль была дикая. Разрабатывал по сантиметру в день, тогда мне казалось, что это просто нереальный прогресс. Я жил, и с каждым днем было все лучше и лучше. Моя основная задача была вернуться к нормальной жизни, чтобы я не остался инвалидом, чтобы у меня сгибался коленный сустав. В больнице была тоже очень интересная жизнь  – общался с больными, была такая специфичная солидарность. Это же еще в советское время было. В палате нас было 20 человек, 70% из которых не ходили, потому что это отделение травматологии. Поэтому это тоже было испытанием. Меня очень многие друзья поддерживали, ко мне каждый день приходили одноклассники, одноклассницы, одногруппники. Тогда не было принято расписываться на гипсе. Была примета, что костыли надо обязательно передарить, их нельзя выбрасывать или продавать. Дома их тоже нельзя было оставлять, потому что это примета, что они тебе еще понадобятся. Надо было кому-то их подарить. Учитывая, в какой больнице я лежал, проблем с этим не возникло. Такая конкуренция была  – можно было устраивать аукцион.

О выборе профессии

На этапе выбора у родителей был шок. Я очень благодарен маме и бабушке, что они согласилась с моим выбором. Хотя для нее, педагога с многолетним стажем, это было тяжело. Я выбирал, где учиться, между институтом физкультуры и факультетом журналистики волгоградского университета. Очень большую роль сыграл и мой первый преподаватель в институте, человек очень образованный, знающий несколько иностранных языков. Наверное, он своей интеллигентностью подкупил мою маму, и она поняла, что люди из футбола  – это не только те, которые знают нецензурный сленг. Хотя за все годы обучения в институте физкультуры было всего два абитуриента с золотой медалью, которые поступали на кафедру футбола. Я один из этих двух людей.

Но я был белой вороной в футбольном обществе не из-за своей образованности, а потому что у меня, мягко говоря, не было выдающейся футбольной карьеры. Мой путь к российской премьер-лиге был гораздо труднее, нежели у людей, которые имели имя и опыт выступления за ведущие клубы и национальные сборные.

Об аспирантуре и диссертации

Я защитился только в этом году. Когда я закончил аспирантуру  – а закончил я ее с отличием  – у меня были сданы все кандидатские минимумы, но я уже настолько плотно работал в «Олимпии», что мне просто не хватило времени на диссертационную работу. И я на многие годы забыл об этом. Аспирантуру я закончил в 1995 году, а защитился в 2009 году. Работая профессиональным тренером на высоком уровне, у меня появилось большое количество методического материала, результатов тестирования футболистов самого высокого уровня. Возникла идея вернуться к этой теме и попробовать обобщить труд, написав диссертацию. Тема была посвящена анализу физического состояния футболиста на основе современных систем анализа матча. Есть современные системы анализа матча  – Trakab  – кто сколько пробежал и так далее. Мы попытались сопоставить, как лабораторные тестирования и их результат сочетаем с тем, что выдает современная программа анализа матчей. И, соответственно, как можно только на основе анализа матча получать косвенные показатели лабораторных методов. И наоборот, как на основании только лабораторных методов спрогнозировать, как это отразиться в игре, как это будет выглядеть в скоростной работе, которую проделывают футболисты.

О романтике и путешествии автостопом

Когда я работал в элистинском «Уралане», в 2003-2004-м годах, я очень часто ездил в Ростов. Находился он недалеко, а там играл Роман Адамов, один из моих воспитанников, который первый наряду с Денисом Колодиным попал в профессиональные клубы. Я часто ездил смотреть, как он играет. Однажды я увидел, что на обочине голосует молодая симпатичная девушка, ее пронзительный взгляд пробил сквозь лобовое стекло, попал мне глубоко в душу, и я, естественно, не мог не подвезти. Она жила в городе Азове в Ростовской области. Я ее подвез, мы разговорились, в ходе беседы, как мне показалось, вспыхнула взаимная симпатия. Обменялись номерами телефонов. В 2005-м у нас родился сын Дмитрий. С тех пор и подвожу ее дальше. Ребенка назвали не в честь кого-то. Просто понравилось имя Дмитрий, и вот он  – Дмитрий.

О семье и сыне

И жена, и моя мама меня очень сильно критикуют за то, что я смотрю на сына как профессиональный тренер. И говорю, что, скорее всего, вряд ли он будет футболистом, потому что вижу, что он уже не так бежит, как надо, не так ногу ставит. Если выбирать между игрой в футбол или тем, чтобы я ему книжку почитал, он выберет книжку. На мой взгляд, он не по годам развитый в умственном плане, но что касается физической одаренности, скажем так, на данном этапе она точно не проглядывается. Я бы очень хотел, чтобы он занимался каким-нибудь видом спорта, и чтобы обязательно командным. Мне кажется, что если ребенок, особенно мальчик, занимается таким видом спорта, то у него развиваются не только физические качества, но и необходимые чувства коллективизма, дружбы, умения делиться.

О детских школах и интернатах

У меня товарищ сейчас водит ребенка в очень известную московскую школу одного из грандов. И он рассказывает, что уже в восьмилетнем возрасте детей отчисляют за бесперспективность. Когда у тебя 30 одаренных детей, оценить, кто из них перспективный, а кто нет  – практически невозможно. Я, профессиональный тренер, не смог бы определить перспективы восьмилетнего ребенка. Я, конечно, очень рад, что у нас в школах работают настолько квалифицированные детские тренеры, которые это легко могут сделать. Я и мои друзья тренеры, которые работают и в Премьер-лиге, говорят, что это невозможно. Это первая тема. Второе и самое главное  – это то, что, к сожалению, наша система подготовки убивает личность. Как правило, с образованием и воспитанием очень серьезные проблемы. А я убежден на 100%, что высокопрофессиональный футболист  – это обязательно человек воспитанный и образованный. Без того и другого сейчас крайне сложно добиться успеха в футболе. К сожалению, при нашей системе интернатов, когда дети отрываются от семьи, не получают воспитания, когда учатся в спецклассах, образование тоже страдает. Это достаточно серьезная проблема. К сожалению, на выходе мы получаем много футболистов, которые с воспитанием и образованием не дружат, а от этого идут проблемы и на футбольном поле.

О книгах и музеях

Футболистам я советую совершенно разные книги. Это может быть все, что угодно. Диапазон достаточно широкий. Это могут быть и современные авторы, в том числе, например, Минаев, который вряд ли будет глубоко образовывать в своих книгах… Если я смотрю на человека и понимаю, что ему могут быть интересны эти темы, то лучше ему посоветовать Минаева, а не, например, Коэльо. Главное, чтобы человек читал, а дальше он уже должен пройти какой-то эволюционный путь. Что же касается меня, то последнее время я читаю урывками. Могу перечитать какое-нибудь классическое произведение. Из конкретного  – на меня огромное впечатление произвела книга Санаева «Похороните меня за плинтусом». Книга поразительная, она очень сильно меня потрясла во всех отношениях. Могут быть этапы, когда я не читаю или читаю только специализированную литературу.

Я бы не хотел называть конкретные фамилии, но когда я работал в дублях  – в «Уралане», в футбольном клубе «Москва»  – пытался давать обязательные задания молодым футболистам. Начиная с «Олимпии», у нас были чуть ли не приказные походы в театр. Я давал обязательные задания читать книги. Говорил, прочитайте книгу от сих до сих, потом проверю. Я пытался максимально заниматься воспитанием ребят и их образованием. Увы, и там и там были достаточно талантливые футболисты, которые жили инстинктами. В «Олимпии», я очень долго бился за одного такого мальчишку, он был талантлив и одарен, но, в конце концов, просто не смог, и он закончил с футболом, потому что его больше манили другие вещи. Потом, когда я сталкивался с подобными проявлениями, я сразу расставался с такими людьми. Я не мог продолжить с ними работу, потому что эта борьба результатов не приносила.

Сегодня основная форма досуга футболистов  – это фильмы. Многие футболисты их цитируют. Я очень люблю такой стиль общения, когда фразами из известных кинофильмов что-то подчеркивается. К сожалению, молодые футболисты не понимают фразы из фильмов «Джентльмены удачи» или, скажем, из «Иван Васильевич меняет профессию». Они очень часто теряются и не могут в этой ситуации правильно подыграть. Тем не менее, многие читают, посещают музеи, увлекаются искусством. То есть процент их очень высок. Если называть имена, то Сергей Семак, наверное, самый яркий представитель такого поколения. Этот человек профессионально разбирается в искусстве, дружит со многими деятелями искусств, художниками.

У меня был смешной случай, когда я работал в «Олимпии». У нас была загранпоездка в Германию. С нами поехал классный руководитель. Я ей говорю: «Ирина Васильевна, ну что они со мной ходят сутками?! Вы же здесь, заберите их хотя бы часа на 2!» Ирина Васильевна согласилась и обратилась к мальчишкам: «Ребята, кто смотреть фрески монастыря  – со мной, кто по магазинам  – с Леонидом Викторовичем». Ну, один мальчик действительно пошел смотреть с ней фрески. Если сейчас взять такую ситуацию, я думаю, процентов 70 футболистов из команды Премьер-лиги выбрали бы более культурный досуг.

Или вот еще случай: вместе с ФК «Москва» мы были на сборах в Италии и поехали в Ватикан, чтобы посмотреть самый крупный католический собор в Европе. Поехало процентов семьдесят футболистов, а те тридцать, которые не поехали,  – это как раз были совсем молодые футболисты. Их приходилось просто пинками гнать. Это тоже отголоски той проблемы, о которой я говорю.

О правом боковом в челюсть и судьях

Когда речь идет о твоем собственном достоинстве, о твоей команде, о твоем нелегком труде бывают моменты, когда ты очень обижен несправедливостью, которая происходит вокруг. И ты начинаешь кидаться. Даже самые миролюбивые животные, когда речь идет об угрозе их детенышам, они ведут себя крайне агрессивно и куда-то убирается вся их трусость. Здесь похожие вещи. Когда речь идет о результате, о спорте, когда надо выиграть, то, конечно, очень часто превалируют эмоции, агрессия. Самое сложное для меня в работе тренера  – это сдержать стресс, который испытывает человек по ходу матча. Я не могу провести аналогию ни с одной жизненной ситуацией. Как говорил психолог, который работал со мной и в «Москве», и в «Крыльях», уровень стресса футбольного тренера во время матча примерно равен трем дням, проведенным в завале шахты. То есть мы раз в неделю по три дня сидим в завале.

Был случай, когда я ударил судью. Мы были в лидирующей группе, в Саранск приехали на принципиальный матч. Тогда я еще верил, что все в футболе честно. Судья сначала засчитал гол из «вне игры», потом поставил пенальти, которого не было, потом дал красную карточку. Когда он ее показывал, футболисты потихонечку шли на него, он отходил и в результате оказался в технической зоне. Когда я увидел судью с красной карточкой в метре от меня, инстинкт сработал мгновенно: правый боковой в челюсть. С кровью и всеми вещами. Конечно, я получил полугодовую дисквалификацию.

Что касается случая в матче с «Локомотивом» («Москва»  – «Локомотив» 1:2, 21-й тур чемпионата России-2007), когда я тоже был удален, я считаю, там действительно спровоцировал лайнсмен. Ни с того, ни с сего они начали выгонять Шустикова из технической зоны, фраза не понравилась лайнсмену, и здесь я был обязан вступиться за коллегу и близкого товарища. Было бы неправильно, если бы я смолчал, хотя я получил удаление и не смог до конца руководить командой. Команда, кстати, тот матч проиграла. На том этапе, да и сейчас мне кажется, что не столь важен был текущий результат, сколько важно было вступиться за близкого мне в профессиональном и личностном плане человека. Сейчас бы я не стал поступать так же, как в случае в «Олимпии», потому что я не понимал, что борьба с ветряными мельницами бесполезна. А в случае с Шустиковым я бы обязательно бросился на помощь, но постарался бы избежать удаления.

О друзьях-товарищах

Друзей не так много, к сожалению. С годами круг общения становится все уже. В своей профессии, достаточно стрессовой, тяжелой, я вообще предпочитаю круг общения максимально сужать, несмотря на то, что считаю себя достаточно коммуникабельным человеком. Естественно, есть близкие люди, с которыми я непосредственно работаю, с тренерами, помощниками у меня очень хорошие отношения. Но, в основном, самые близкие друзья из той моей жизни, они не связаны с футболом. Есть один школьный друг, один институтский друг,  – те люди, с которыми я связан не последние 4-5 лет успешной карьеры, а с которыми меня связывает гораздо больше. С журналистами дружу. Дима Федоров, Илья Казаков, Вася Уткин  – достаточно близкие мои товарищи. С журналистами всегда общаться очень интересно, потому что они вроде как и внутри футбола, но в то же время, смотрят на него чуть-чуть со стороны. Никто из журналистов никогда не будет учить, куда ставить того или иного игрока или какую тактику выбирать. Но какие-то общие вещи они могут говорить, и это может быть настолько в тему, что это интересно и в профессиональном плане, и в человеческом.

О женщинах в футболе

Я воспринимаю женщин в футболе серьезно. Футбол  – это же отражение жизни, внутренние взаимоотношение, кто с кем больше контактирует, а кто нет, это внешний вид, в том числе, умение общаться, сдерживать себя. Во всех этих вещах женщины разбираются гораздо лучше, чем мужчины. А это тоже составляющая футбола и, в том числе, тренерской профессии. А учитывая, что люди в профессиональном футболе находятся 24 часа в сутки, если не больше, то в нем без женщин было бы неинтересно и скучно. Что-то все-таки должно толкать к развитию, а женщины как никто другой умеют это делать.

О тренерах и китах

Каждый тренер просто должен иметь китов, на которых он делает ставку. Я могу сказать про своих китов  – их, на самом деле, два. Первое  – это межличностные отношения с игроками. Я уверен, если тренер к игроку относится с симпатией, и игрок  – к тренеру, то все остальные тренерские знания могут лечь на благодатную почву. Тренер  – это человек, который 24 часа в сутки в коллективе говорит. Я могу и оговориться, и сказать какую-то неверную мысль, и что-то перепутать. Но если к тебе относятся с симпатией, то тебе это простят. Я считаю, что взаимоотношения первостепенны. Хотя очень сложно заработать авторитет и уважение игроков. Архисложно! Футболисты очень специфичные люди  – очень тяжелые, с очень сложными характерами, очень самолюбивые  – иначе бы они не достигли многого в своей профессии. Я активно и искренне пытаюсь завоевать их уважение.

И второй момент  – это тактика. Я считаю, что современный футбол двигают именно тактические построения, правильная подготовка к игре, тактическая выученность ясно команды. Понимаете: физические качества на каком-то этапе могут быть лучше, а могут быть хуже. Но именно за счет тактики можно многого добиться. Я пытаюсь очень много работать над этим компонентом.

Есть мнение, что из вратарей хороших тренеров не бывает. Еще одно мнение, что из людей, которые не играли в футбол на высоком уровне, нет хороших тренеров. Руководствуясь этой логикой, у меня практически нет шансов быть хорошим тренером. Я пытался играть в воротах, но у меня очень мало футбольного опыта. Так что я, наверное, по этой логике вообще не должен тренировать. Я постараюсь это опровергнуть. Думаю, я это уже делаю, потому что уже пять лет работаю в российской Премьер-лиге и добился, на мой взгляд, достаточно хороших результатов. Постараюсь и дальше опровергать общие тенденции.