Виктор Карпов: «Гуля играл только вперед»
«Самарские известия», 16.07.2004
Клуб «50». Лучшие бомбардиры «Крыльев»
Заседание третье
Мы торопимся жить. Спешим… Нам всегда не хватает времени. Срываем листки календаря, не задумываясь, что уходит еще один день. Уходит в прошлое, уходит навсегда.
Остается только сожалеть, что нам не хватило времени на футбольном перекрестке после создания клуба самарских бомбардиров переговорить с его первооткрывателем. Александр Гулевский недавно ушел из жизни, так и не узнав, что в его родном городе учредили клуб бомбардиров «Крыльев» его имени.
В нашем первом материале об Александре Гулевском мы рассказали о голевом и игровом потенциале самарского бомбардира. Сегодня о Гуле (так ласково звали болельщики футболиста) мы решили поговорить с Виктором Ивановичем Карповым, заслуженным мастером спорта и заслуженным тренером СССР. В прошлом он 13 лет (с 1947 по 1959 гг.) играл в «Крыльях», а затем 10 лет (с 1960 по 1969 гг.) в родной команде был тренером и главным тренером.
– Расскажите о начале футбольной биографии Гулевского.
– Саша всегда твердо знал, что, кем бы он ни работал (на заводе имени Масленникова, на обувной фабрике), чем бы ни занимался, он все равно будет играть в футбол. Он хотел играть. Футбол был для него возможностью самовыражения. Глядя на него, можно было поверить, что футболистами рождаются. От природы он был мальчишкой шустрым, быстрым, координированным, на поле ему многое давалось легко. Он жил на территории нынешнего стадиона «Буревестник». Стенка дома, в котором расположилась семья Гулевских – отец, мать, брат Николай, – служила забором стадиона.
– Чем играли тогда во дворах?
– Даже резиновых мячей мы не видели, и спортивной обуви тоже не было. Срезали бывшие в употреблении автомобильные клаксоны и набивали их требухой – вот и готовый мяч. Гоняли со страстью, с необыкновенным азартом.
– Ваше детство было чем-то похоже на детство Гулевского?
– Мы были почти сверстниками: я с 27-го года, Саша – с 28-го. Почему мы так отдавались футболу? Любили? Но не только это. Мяч роднил, сближал нас. У нас не было в то время ни телевизоров, ни радиоприемников, не было дискотек и других развлечений. Мы встречались и, играя, узнавали друг друга на спортивной площадке. Уважали тогда за умение выполнить «солнце» на перекладине, хитро обвести защитника, красиво забросить мяч в баскетбольное кольцо. Мы искали свой мальчишеский идеал не в «умении жить», как сейчас принято говорить, а в умении быть сильным, ловким, спортивным и честным.
– Главным авторитетом в те годы для вас был Александр Кузьмич Абрамов, старший тренер команды мастеров?
– Для нас Кузьмич, как сейчас говорят, было наше все. Замечательный педагог и тонкий психолог, человек суровый, но справедливый, у него был девиз: надо воспитывать перспективную молодежь. Как раз из этой категории и были мы с Гулей. Старший тренер Александр Абрамов так интересно проводил занятия, что желания пропускать тренировки не было. Больше всего Гулевскому нравилось атаковать и бить по воротам. Тренер показывал то один, то другой вариант удара, Гуля повторял, разучивал, запоминал, а затем часами репетировал каждый прием у тренировочной стенки на оздоровительной базе Дома отдыха «Ударник». И уже позднее Саше не составляло никакого труда выполнить как прямой, так и резаный удар – любой, какой нужен был в конкретной обстановке. Сейчас это кажется удивительным, но уже тогда Гулевский не признавал пасов поперек поля и тем более назад. Он играл только вперед, на этом держался атакующий стиль волжан. Гулевский со своими 168 сантиметрами и весом в 70 кг был поначалу щуплым, даже тщедушным, поэтому на силу он и не играл. Он предпочитал не банальные ситуации, а изящные, оригинальные комбинации. Саша любил обманывать соперника, умел его перехитрить.
– А как Гулевский и Карпов начинали в «Крыльях Советов»?
– В 1947-м мы с Сашей больше половины сезона провели в дубле «Крыльев», а в 1948-м уже закрепились в основе. С Гулевским мы оказались близки в понимании игры. Нескромно говорить, но мы обладали тем самым «вторым зрением», которое позволяло спиной видеть партнера, чувствовать его скорость и направление, а пас давать идеально удобный.
– Вы хотите сказать, что уже в самом начале биографии раскрылась незаурядная футбольная личность по фамилии Гулевский?
– Чем мне запомнился Александр. Хитроумным финтом, дриблингом, обводкой, игрой в стенку, наконец, хлестким точным ударом. Многие выгодные моменты для взятия ворот он создавал сам, за счет умелого маневрирования без мяча. Увидеть уязвимое место на половине поля соперника, ринуться в эту точку и предложить себя партнеру по команде, который владеет мячом. Вот это было по-гулевски. У Саши в игре были не только быстрые и ловкие ноги, но и прекрасное мышление, спортивная хитрость. Он хотел быть похожим на «академиков» вроде Григория Федотова, Всеволода Боброва, Николая Дементьева. Сейчас форвард «Милана» Андрей Шевченко играет примерно в такой же манере, как Гулевский.
Из справочника-календаря «Футбол-97». Один из московских динамовцев-ветеранов футбола, приехав в наш город в середине 50-х, сказал: «В Куйбышеве мне многое нравится: Волга, интересные зрители, тихие городские уголки, но две вещи мне невыносимы – пыль с дорог и Гулевский, от которого никуда не денешься, он вездесущ».
– К игрокам типа Гулевского тренеры всегда прикрепляли персональных сторожей для нейтрализации…
– Персональные сторожи Гулевского были во всех командах: и Лерман в киевском «Динамо», и Кочетков в ЦДКА, и Дзяпшипа в тбилисском «Динамо». Конечно, в ход шли грубые, недозволенные приемы. Но хамоватым защитникам он отвечал тем, что переигрывал их за счет мастерства. «Врезать» сопернику – это было не по-гулевски.
– Что значили для Гулевского забитый мяч, удачно проведенная игра?
– Прежде всего, полагаю, они доставляли ему по-настоящему большую человеческую радость, которую, к примеру, испытывает токарь, выточивший точно в размер сложную деталь, или, скажем, поэт, сочинивший прекрасную стихотворную строчку. Это естественное чувство.
– Как часто Гулевский получал травмы?
– Сотрясений мозга с потерей сознания, когда уносят с поля, я у Саши не припомню. А вот ушибов, ссадин, переломов и не сосчитать. Но особенно болели у него паховые кольца. Если нельзя привыкнуть к самой боли, то к тому, что ее можно перетерпеть, он приучился. Он же спортсмен, мужик, в конце концов. Особенно, если на тебя смотрят тысячи глаз болельщиков, которые пришли на стадион, чтобы увидеть хороший футбол, а не плохой театр.
Из личных воспоминаний Александра Гулевского (из книги «Крылья Советов». История. Имена»): «…И под скальпелем у Аминева лежал, было дело (болельщики из обкома КПСС очень просили профессора, чтобы именно он оперировал мою грыжу). Эх, и подпортила она мне спортивную биографию. В 1954 году меня в «Торпедо» приглашали, а я там всех удивлял своей необычной манерой бега, слишком низко к земле пригибался… Чтобы боль поменьше чувствовать».
– Умел ли он гасить конфликты в игре, в отношениях с партнерами, с соперником?
– Саша всегда первым отходил от пыла борьбы. Он всегда мог сделать шаг навстречу после ссоры. Надо отдать должное, умел это сделать тактично. Саша был добрым и отзывчивым по характеру. Воспитывался в среде не интеллигентской – семья была простой. Возможно, поэтому чувство товарищества у него особенно ярко было выражено.
– Мы любим составлять символические сборные разных лет, прикидывать, например, смогли бы звезды пятидесятых годов сыграть сегодня. Как бы, к примеру, выглядел Александр Гулевский?
– Берусь утверждать, что не только не испортил бы, а, наоборот, украсил бы современный футбол, придал бы ему новые яркие, самобытные краски. Не все лучшие игроки «Крыльев» начала 50-х смогли бы войти в схему российских тренеров XXI столетия. А вот Гуля, полузащитник Николай Поздняков были бы востребованы и сейчас.
– Будучи игроком – лидером в команде, Гулевский имел многочисленные приглашения от других команд. Но он ведь долго не поддавался на уговоры…
– Саша настолько сыгрался с ребятами, настолько стал частицей целого организма под названием «Крылья Советов», что на все предложения, а они были довольно заманчивые, он долгое время отвечал отказом. В 1953-м году наша команда заняла седьмое место, но удовлетворения от сезона мы не получили. Проиграли и финал Кубка страны. Вот в том году Гулевский и решил, что он должен выступать за более классную команду. В конце концов Саша выбрал столичное «Торпедо». Но в московском клубе Гулевский не смог закрепиться. На позиции центрфорварда здесь играл молодой и талантливый Эдуард Стрельцов. Поэтому Саша вновь вернулся в родной Куйбышев. 1955-й год был последним в составе «Крыльев». Следующие полтора сезона он выступал за ленинградский «Зенит», а затем пять лет за ворошиловградские «Трудовые резервы».
Почти три десятка лет Гулевский не без успеха работал главным тренером в известных украинских командах первой и второй лиг.
